Падение германии

0

Война заводов

Народный комиссариат танковой промышленности СССР против объединенной Европы

«Гроза двенадцатого года настала – кто тут нам помог? Остервенение народа, Барклай, зима иль Русский Бог?». Так А. С. Пушкин определил истоки победы государства Российского в Отечественной войне 1812 года. Столь же краткой «формулы победы» в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов в отечественной литературе нам обнаружить не удалось. Переводчица при штабе 3-й Ударной армии Е. Ржевская, по долгу службы добивавшаяся в ходе допросов от немецких солдат и офицеров правдивой характеристики наших Вооруженных Сил, в числе преимуществ, как правило, получала одну и ту же фразу: «Танк Т-34, выносливость солдат, Жуков».

«Тридцатьчетверка» всегда стояла на первом месте. И дело не только в великолепных тактико-технических характеристиках советского среднего танка. Испытать незабываемые впечатления от общения с ним пришлось практически всем иноземцам, имевшим несчастье попасть на Восточный фронт в составе войск Третьего рейха и его союзников. Танков Т-34 было много. Очень много. На фоне бесчисленных «тридцатьчетверок» немецкие солдаты уже не слишком запоминали великолепные для своего времени тяжелые советские танки КВ и ИС, ужасающей мощи самоходные орудия СУ-152, ИСУ-152 и ИСУ-122, неизменные спутники русской пехоты самоходки СУ-76 и тем более легкие танки Т-60 и Т-70.

Всего же за годы Великой Отечественной войны, начиная с 1 июля 1941-го и по 1 июня 1945-го, советская промышленность построила 95 252 танка и САУ против 40 380 боевых машин у противника. Правда, цифры эти несколько лукавы и учитывают лишь те классы бронированных машин, что производились в нашей стране. Между тем палитра бронетехники в Германии была заметно шире, нежели в СССР, и включала в себя также полноприводные бронеавтомобили с пушечным вооружением и полугусеничные бронетранспортеры.

А это еще более 25 тысяч единиц. Между прочим советское командование относилось к ним со всей серьезностью. В изданной в 1943 году памятке для истребителей танков указывалось, что уничтоженный броневик соответствует легкому танку, за три штуки бойцу полагался орден Отечественной войны 1-й степени. Эта же награда выдавалась за два тяжелых или средних танка. Иначе говоря, два «Тигра» по боевой ценности приравнивались к трем броневикам.

27 против 150

Но все равно даже с учетом бронеавтомобилей и бронетранспортеров промышленность Германии проиграла соревнование советскому Танкпрому. Это особенно очевидно, если сравнить количество противостоящих друг другу заводов: 27 – с советской стороны (по состоянию на конец 1944-го – начало 1945-го) и около 150 – с немецкой.

“ Отечественные отраслевые руководители, ученые и инженеры создали более эффективное крупносерийное производство боевой техники ”

В свое время в советской историографии Великой Отечественной войны красной нитью проходила мысль о противостоянии СССР не просто с Германией, но с объединенными силами Западной Европы, за исключением разве что Великобритании. В 90-х годах по соображениям политкорректности и грядущей интеграции с Западом это идея как-то забылась, но отнюдь не потеряла своего исторического содержания.

К массовому производству танков Третий рейх приступил позднее, чем Советский Союз, но к делу сразу же были подключены первоклассные предприятия. Первыми освоили серийный выпуск танков заводы фирм «Крупп» (Эссен), «Рейнметалл-Борзиг» (Берлин), «Даймлер-Бенц АГ» (Берлин) и «Хеншель и сын АГ» (Кассель), немного позднее к ним присоединился крупповский завод «Грузон-Верке» (Магдебург). По мнению британского исследователя Дж. Форти, это были настоящие флагманы немецкой индустрии, располагавшие всем необходимым для самостоятельного производства большей части основных танковых агрегатов и узлов. В дальнейшем были построены еще несколько заводов, занимавшихся исключительно бронетанковой техникой: «Алкетт» (Берлин), «МИАГ» (Брауншвайг). Специально для сборки «Пантер» был возведен завод «Нидерсаксен».

Кроме того, германская империя подключила к танковой отрасли предприятия присоединенных стран. Сначала это была австрийская фирма «Штейер-Даймлер-Пух», затем чешские «ЧКД» («БММ» в немецком обозначении) и «Шкода». На варшавских «Объединенных машиностроительных заводах» сборка танков Pz.Kpfw II началась вскоре после завоевания Польши. Танкостроительные заводы Франции использовались немцами главным образом для производства комплектующих, однако есть сведения о сборке некоторого количества танков французских образцов – S-35, B-2, R-35 и Н-35, возможно, из старого задела частей и механизмов. Немецкая администрация не погнушалась и попавшими в ее руки советскими предприятиями: на харьковском заводе № 183 ремонтировались танки, двигатели, паровозы, автомашины, собирались узлы самолетов.

Коллаж Андрея Седых

Германские специалисты отлично понимали ценность и значение доставшихся им индустриальных «трофеев». Приведем мнение генерала-танкиста Ф. Зенгер-унд-Эттерлина: «Французская военная промышленность оказалась вынуждена работать во всю свою мощь на вооружение Германии... Без промышленного потенциала Франции Гитлер не смог бы продолжать войну так долго». Или другое высказывание, полковника Г. Ритгена: «...без чешской военной промышленности и чешских танков у нас не было бы четырех танковых дивизий, что сделало бы невозможным нападение на Советский Союз».

Всего к производству бронетехники немцы привлекли 34 крупных промышленных объединения. Правда, на полную мощность работали только германские, австрийские и чешские предприятия, а остальные страдали в равной мере от саботажа местного персонала и от жадности самих немцев, вывозивших наиболее ценное оборудование. Тем не менее потенциал танкостроения Третьего рейха был весьма впечатляющим.

Особенно это очевидно на фоне советской промышленности. В течение 1941 года СССР из-за поражений на фронте вынужден был эвакуировать почти все довоенные танкостроительные предприятия, на месте остался один лишь Сталинградский тракторный. Но и он летом 1942-го оказался под ударом и был почти полностью разрушен. Все пришлось создавать заново на Урале, в Поволжье и Сибири.

В итоге на рубеже 1944–1945 годов в составе НКТП действовали следующие танкосборочные предприятия:

челябинский Кировский завод (танки ИС-2, САУ ИСУ-152, ИСУ-122);
Уральский танковый завод № 183, Нижний Тагил (танки Т-34-85);
Уральский завод тяжелого машиностроения, Свердловск (САУ СУ-100);
завод № 112, Горький (танки Т-34-85);
завод № 174, Омск (танки Т-34-85);
завод № 75, Харьков (танки Т-44).

Кроме этого, два завода (№ 38 и № 40) плюс не состоявший в НКТП Горьковский автомобильный выпускали легкие СУ-76, а еще 18 предприятий – различные танковые узлы, комплектующие и запасные части для ремонтных мастерских. И все это против 150 немецких и подконтрольных Германии других европейских заводов.

А может быть, им чего-то не хватало?

Конечно, ограничения в материалах, оборудовании, кадрах и внимании со стороны власти способно связать руки самой мощной промышленности.

Начнем с наиболее очевидного: государственного заказа на бронетехнику. Германское руководство, впавшее в эйфорию от непрерывных побед в начале Второй мировой войны, слишком поздно приступило к мобилизации промышленности. Первое крупное поражение под Москвой было сочтено досадным недоразумением, тем более что летом 1942 года вновь загремели литавры по поводу грандиозного наступления к Волге и на Кавказ. И только Сталинградская битва заставила всерьез задуматься о перспективах. В январе 1943-го Гитлер издает приказ о резком увеличении производства танков.

Тем не менее танкостроение и раньше было в центре внимания заправил рейха. Уже в начале 1942 года только что назначенный на пост министра вооружений Альберт Шпеер первой своей задачей поставил: «...уделить главное внимание производству танков». И между прочим не без успеха. Выпуск танков, САУ, бронетранспортеров и пушечных бронеавтомобилей вырос в Треть-?ем рейхе по сравнению с 1941 годом в 1942-м – на 75 процентов, в 1943-м – в 3,9 раза, в 1944-м – в 5,6 раза. В абсолютных цифрах в 1944 году немецкое производство бронетехники практически сравнялось с советским – соответственно 28 862 и 28 983 единицы.

Сравнялось, но не превзошло. Может быть, это случилось из-за нехватки материальных и людских ресурсов?

Разумеется, в стране, развязавшей мировую войну, не бывает полного благополучия, тем более что Германия не самое богатое государство по минеральным ресурсам. Но это вовсе не означает, что танковая промышленность не могла полноценно работать из-за нехватки металлов. Напомним лишь самые общие цифры: выплавка стали в Германии и подконтрольных странах в 1940–1944 годах составляла 162,6 миллиона тонн, а в СССР – 63,7 миллиона. Собственных железных руд вкупе с поставками из Швеции и других стран оказалось вполне достаточно для полноценной работы немецкой металлургии.

Несколько хуже обстояло дело с легирующими веществами, но здесь помогли поставки явных и скрытых союзников, а также доставшиеся в ходе «блицкрига» трофеи. Например, никелем германскую броню насыщали рудники Финляндии. Крупповские управляющие контролировали балканские хромовые рудники и французские месторождения вольфрама. Марганцовые и хромовые руды оккупированной Украины вместе с ее металлургическими заводами находились под опекой немецкой Восточной горно-металлургической компании, административный совет которой возглавлял лично Альфрид Крупп. Он в совершенстве освоил технологию промышленного грабежа: только за первые 13 месяцев оккупации в Германию было вывезено 438 тысяч тонн марганцевой руды, что покрывало более 30 процентов потребностей.

Так что речь может идти лишь о замене некоторых материалов на более доступные. Иногда это сопровождалось потерями в качестве (например броневой стали), но отнюдь не сокращением объемов. По подсчетам Шпеера, даже при максимальном выпуске военной продукции самого дефицитного для Германии металла – хрома хватило бы до осени 1945-го. Запасы марганца и никеля позволяли работать еще дольше.

Относительно германского станочного парка: он еще в 1941 году в 2,5 раза превосходил советский, что не мешало немцам вывозить из захваченных стран любую приглянувшуюся машину. В оккупированной части СССР они нашли и отправили к себе 175 тысяч станков различного типа и назначения.

О качестве собственно немецкого оборудования специальная англо-американская комиссия, обследовавшая танкостроительные предприятия Германии, высказывалась только в превосходной степени, причем особо отмечались успехи в создании специальных высокопроизводительных станков. Объемы выпуска нового оборудования в Германии за годы Второй мировой войны не только не сократились, но даже в два раза увеличились.

СССР, напротив, для воссоздания танковой отрасли после потерь 1941 года пожертвовал большей частью своего и без того не слишком мощного станкостроения, предприятия которого вошли в качестве механообрабатывающих подразделений в состав танковых комбинатов. Конечно, здесь собиралось лучшее оборудование, но вот специального и высокоточного решительным образом не хватало. По данным лета 1943 года, на всех предприятиях Наркомата танковой промышленности имелось только 29 координатно-расточных станков.

К чему это приводило – иллюстрирует фрагмент из воспоминаний директора завода № 183 Ю. Е. Максарева: «В требованиях ГАБТУ был пункт перейти на 5-скоростную коробку скоростей и это требование было правильное. Но мы были связаны специальным расточным станком, который сразу давал соосные, точные отверстия под подшипники бортов и главный вал, также обеспечивал строгую перпендикулярность расточки под подшипник ведущего вала от главного фрикциона. Этот станок был получен еще для коробки переменных передач БТ-5 и был тем «прокрустовым ложем», которым определялись все последующие коробки скоростей БТ-7, А-20, А-32 и Т-34. Над новой КПП трудились конструкторы т. Баран Яков Ионович и т. Шпайхлер, которые умудрились в конструкции 5-скоростной КПП сохранить размеры между валами и тем спасти станок и точность расточки».

Разумеется, некоторое количество оборудования поставили американские и британские союзники, за что большое им спасибо. Однако не будем забывать, что между обращением за помощью и поставкой из-за океана проходили многие месяцы. Американская станкостроительная промышленность была перегружена внутренними заказами да и перевозка занимала немалое время.

***

Может быть, германские танковые заводы страдали от нехватки рабочей силы, особенно квалифицированной? И здесь ответ отрицательный.

В умениях и навыках германских машиностроителей 40-х годов сомневаться не приходится, а по численности накануне Великой Отечественной войны они в полтора раза превосходили своих советских коллег. Мобилизация почти не затронула работников немецкой военной промышленности: еще зимой 1940–1941 годов основные заводы и фабрики получили статус спецпредприятий, полностью освобожденных от призыва. В начале 1942-го был внедрен более индивидуальный подход: все трудоспособное население поделили на специалистов, подсобных рабочих, учеников, переквалифицируемых и чернорабочих. Молодых и неопытных отправляли на фронт, а умелые рабочие старших возрастов, наоборот, возвращались из армии на заводы и получали «бронь». Кроме этого, вводилась профессиональная дифференциация: норма призыва работающих под землей шахтеров составила пять процентов, в то время как парикмахеров и поваров – 65 процентов. Мобилизация всех остальных рабочих профессий находилась между этими границами. Для выполнения тяжелых неквалифицированных работ широко применялся труд военнопленных и принудительно мобилизованных «контингентов» из завоеванных стран. В 1944 году их число достигло семи миллионов человек, на танкостроительных заводах они составляли до 50 процентов всей рабочей силы. Что же касается наиболее квалифицированных немецких инженеров и рабочих, то к началу 1945-го в промышленности и на транспорте продолжали трудиться примерно пять миллионов мужчин призывного возраста. Генерал-майор А. Вейдеман позднее написал: «Верховное командование охотно уступало требованиям военной экономики, несмотря на все трудности с резервами, потому что даже простой фронтовой солдат с его ограниченным кругозором понимал, что военная промышленность в конечном счете служит его собственным жизненным интересам».

Все сказанное в сочетании с перераспределением рабочей силы между отраслями привело к увеличению штатов германских танковых заводов в 2,7 раза за период с 1940 по 1944 год.

В СССР ситуация была почти противоположной. Численность рабочих и служащих, занятых в промышленности, сократилась с 11 миллионов в 1940 году до 7,2 миллиона в 1942-м. Напомним, что на оккупированной территории проживали 40 процентов населения страны. Несмотря на все мобилизационные усилия и жесточайший контроль над трудовыми ресурсами, даже в 1945 году до предвоенного уровня не хватало 1,5 миллиона заводских работников.

Отличной иллюстрацией является история коллектива Харьковского танкового завода № 183: в первые же месяцы войны число работающих упало с 41 до 24 тысяч. Основная часть рабочих и мастеров ответственных литейных и механосборочных цехов обитала в окрестностях Харькова и была мобилизована в армию по месту жительства. Группу заводских испытателей пришлось направить в армию для обучения танкистов. Немалое число рабочих и инженеров ушли добровольцами в танковую бригаду, укомплектованную сверхплановыми танками. И наконец, многие работники отказалась ехать на Урал: получив проездные документы, они не явились к эшелонам. В итоге из 12 140 человек, подлежащих эвакуации, реально в Нижний Тагил отправились только 5234, главным образом ИТР и служащие.

Поразительно, но и в Нижнем Тагиле осенью 1941 года продолжалась бездумная мобилизация в армию с таким трудом вывезенных специалистов. Местный военкомат, вычерпав людские ресурсы Уралвагонзавода, принялся за эвакуированных. Безобразие было остановлено лишь после вмешательства заместителя председателя СНК СССР, наркома танковой промышленности В. А. Малышева.

Нехватку рабочей силы пришлось возмещать эвакуированными рабочими других отраслей (например тех же станкостроительных заводов), а затем и «трудармейцами», мобилизованными в порядке трудовой повинности. Исчерпывающую характеристику последних привел в своих воспоминаниях Н. А. Соболь (в 1941–1943 годах – начальник одного из цехов УТЗ): «Полеводы, пасечники, конюхи, весовщики, сторожа, счетоводы, бухгалтеры, они не имели понятия о крупном машиностроительном заводе и его производстве».

Но даже таким образом среднесписочную численность работников завода № 183 не удалось довести до предвоенных показателей. В декабре 1942 года она составила лишь 32 520 человек и в последующие годы только сокращалась.

Помешали союзники?

Можно вспомнить еще одну проблему германского танкостроения – удары англо-американской стратегической авиации. Несомненно, что дождь фугасных и зажигательных бомб не способствовал продуктивной работе танковых заводов. Однако и переоценивать влияние бомбардировок тоже не стоит.

Первый имевший хоть сколько-нибудь заметные последствия налет на предприятия фирмы «Крупп» был совершен в январе 1943 года, 26 ноября серьезно пострадал один из крупных танковых заводов фирмы Alkett. Затем в течение всего 1944-го союзники непрерывно наращивали мощность авиаударов.

Сами американцы оценили нанесенные ими потери производственных мощностей рейха в девять процентов. На самом деле – вряд ли. Шпеер утверждает, что ущерб с лихвой возместили введение в строй новых цехов и переоснащение действующих. Уже после войны В. Шликер – третий по значимости человек в германском Министерстве вооружений – заявил изумленным экспертам военно-воздушных сил США: «Насколько усиливались бомбардировки, настолько же росло и немецкое производство, так что в самый момент поражения, когда в Германии все рушилось, Рур давал продукции больше, чем когда-либо прежде». И продолжил свое объяснение так: «Рур... в конечном счете пал не из-за того, что бомбили заводы, фабрики и шахты, а потому, что ведущие к нему железные дороги были парализованы в результате разрушения путей и забиты сгоревшими паровозами и просто не было никакой возможности вывозить по 30 тысяч тонн готовой продукции, которую ежедневно давали рурские заводы. В конце концов в январе и феврале 1945 года Рур был задушен собственной продукцией – он не остановил конвейер из-за грохота бомб».

Остается лишь добавить, что паралич транспорта произошел после того, как над Германией зависли не только тысячи тяжелых бомбовозов стратегической авиации, но также десятки тысяч легких бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей. Иначе говоря, германская промышленность остановилась после того, как попала в прифронтовую зону.

***

В итоге мы неизбежно приходим к единственному выводу: система Наркомата танковой промышленности СССР продемонстрировала в годы Великой Отечественной войны более высокий уровень технологий и организации производства, нежели считающееся непревзойденным машиностроение Германии. Отечественные отраслевые руководители, ученые и инженеры лучше использовали имевшиеся в их распоряжении скудные материальные и кадровые ресурсы и создали более эффективное крупносерийное производство боевой техники.

Эта «война танковых заводов» до сих пор мало известна широкой публике, а ее уроки не потеряли с течением времени своей ценности. Поэтому циклу статей, который будет публиковаться на страницах «ВПК» вплоть до мая 2015 года, можно дать общее название «НКТП: уроки Великой Победы».

0

Англичане, конечно, скажут, что войну выиграли они благодаря расшифровке кода "Энигмы".))

Надо и себе посмотреть.

0

«Почему мы не взяли Москву?» - Отто Скорцени

Каждую весну, когда приближается День Победы, телевидение начинает показывать художественные фильмы, посвященные Великой Отечественной войне. Положа руку на сердце: большинство из них просто спекулируют на великой теме.

Нужно впарить рыгающему перед телевизором обывателю с бутылкой пива в руке, что-то «интересненькое», приятное для его глазенок, осовевших от мирного житья.

Вот и появляются сериалы, вроде «Истребителей», главная интрига которых - кто залезет под юбку летчице: «плохой» замполит или «хороший» сын репрессированного дореволюционного аристократа с томиком Гете на немецком под мышкой в исполнении актера Дюжева?

Не воевавшие и даже не служившие рассказывают другим не воевавшим, что война - это очень интересно и эротично. Даже, мол, есть время русскому солдату Гете почитать.

Скажу откровенно, меня воротит от подобных фильмов. Они безнравственны и лживы. Лживы, как американский «Перл-Харбор». Ибо сделаны по тому же клише - война и девушки.

И ничего подобные фильмы не добавляют к ответу на вопрос: почему все-таки наши деды тогда победили? Ведь немцы были так организованны, так хорошо вооружены и обладали таким прекрасным командованием, что любому «реалисту» оставалось только сдаться.

Как сдались Чехословакия (без боя!), Польша (почти без боев), Франция (легко и приятно - как парижская проститутка «сдается» клиенту), а также Бельгия, Дания, Норвегия, Югославия, Греция...

А вот на Востоке не заладилось - пошло все наперекосяк и кончилось почему-то не в Москве, а в Берлине. Где и началось.

«Неприятный сюрприз». С Т-34 немцам пришлось воевать бутылками с бензином,как нашим в фильмах.

Рядом с Гитлером. Скорцени всегда боготворил фюрера

ЧИСТКА 1937-ГО УКРЕПИЛА КРАСНУЮ АРМИЮ

Отто Скорцени наступал через Брест и Ельню, участвовал в окружении войск Юго-Западного фронта на Украине, любовался в бинокль на далекие купола Москвы. Но так в нее и не попал. И всю жизнь отставного оберштурмбанфюрера мучил вопрос: почему все-таки не взяли они Москву? Ведь хотели. И готовились. И собой были молодцы: с чувством глубокого удовлетворения описывает Скорцени, как совершал он 12-километровый марш-бросок с полной выкладкой и стрелял почти без промаха. А жизнь пришлось закончить в далекой Испании - в эмиграции, бегая от послевоенного немецкого правосудия, травившего его с немецким же педантизмом «денацификацией», как травит домохозяйка таракана. Обидно же!

Мемуары Скорцени в Украине не переводили никогда. В России - только с купюрами. В основном те эпизоды, где речь идет о спецоперациях. Русский вариант мемуаров начинается с момента, когда Скорцени после своих подмосковных приключений попадает в госпиталь. Но в оригинале ему предшествуют еще 150 страниц. О том, как на Москву шли и почему, по мнению автора, все-таки потерпели конфуз.

Одной из причин поражения немцев, как считает ветеран СС, был скрытый саботаж среди германского генералитета: «В святилище старой прусской системы - Генеральном штабе сухопутных войск - небольшая группа генералов все еще колебалась между традициями и нововведением, кое-кто с сожалением расставался с привилегиями... Таким людям, как Бек и его приемник Гальдер... тяжело было повиноваться человеку, которого некоторые называли «чешским капралом». Скорцени очень много отводит внимания заговору военных и считает, что в виде тайного противодействия фюреру он существовал задолго до 1944 года.

В пример Гитлеру автор мемуаров ставит Сталина и 1937 год: «Гигантская чистка среди военных, проведенная после таких же массовых расстрелов среди политиков, ввела в заблуждение не только Гейдриха и Шелленберга. Наша политическая разведка была убеждена, что мы добились решающего успеха, такого же мнения придерживался и Гитлер. Однако Красная Армия, вопреки всеобщему мнению, была не ослаблена, а укреплена... Посты репрессированных командиров армий, корпусов, дивизий, бригад, полков и батальонов заняли молодые офицеры - идейные коммунисты. И вывод: «После тотальной, ужасной чистки 1937 года появилась новая, политическая русская армия, способная перенести самые жестокие сражения. Русские генералы выполняли приказы, а не занимались заговорами и предательством, как это часто случалось у нас на самых высоких постах».

С этим нельзя не согласиться. В отличие от Гитлера, Сталин создал систему, полностью подчиняющуюся ему. Поэтому осенью 1941-го, когда немцы стояли под Москвой, в Красной Армии и не было заговора генералов. А в Вермахте через три года был. Хотя до Берлина на тот момент было куда дальше. Невозможно представить, чтобы Сталина взрывал кто-то из «своих» в Кремле, как это попытался сделать в Вольфшанце с обожаемым фюрером полковник Штауффенберг.

Скорцени: «Наши потери превысили 75 процентов»

АБВЕР НЕ СООБЩАЛ НИЧЕГО ВАЖНОГО

«На войне, - пишет Отто Скорцени, - существует еще один малоизвестный, но зачастую решающий аспект - тайный. Я говорю о событиях, происходящих вдали от полей сражений, но имеющих очень большое влияние на ход войны - они влекли за собой огромные потери техники, лишения и смерть сотен тысяч европейских солдат... Больше, чем какая-либо другая, Вторая мировая была войной интриг».

Скорцени прямо подозревает руководителя немецкой военной разведки адмирала Канариса в тайной работе на англичан. Именно Канарис убедил Гитлера летом 1940 года, что высадка в Британии невозможна: «7 июля он выслал Кейтелю секретный рапорт, в котором сообщал, что высаживающихся в Англии немцев ожидают 2 дивизии первой линии обороны и 19 дивизий резерва. Англичане на тот момент имели только одну готовую к бою единицу - 3-ю дивизию генерала Монтгомери. Генерал вспоминает об этом в своих мемуарах... С самого начала войны и в решающих моментах Канарис действовал как самый грозный противник Германии».

Если бы Гитлер тогда знал о дезинформации, которую подсовывает ему его же начальник разведки, Британия была бы разгромлена. А летом 1941-го Гитлер вел бы войну не на два фронта, а только на один - Восточный. Согласитесь, шансы взять Москву в этом случае у него были бы значительно выше. «Я разговаривал с Канарисом три или четыре раза, - вспоминает Скорцени, - и он не произвел на меня впечатление человека тактичного или исключительно умного, как некоторые о нем пишут. Он никогда не говорил прямо, был хитрым и непонятным, а это не одно и то же». И как бы там ни было: «Абвер никогда не сообщал ОКВ ничего действительно важного и существенного».

«МЫ НЕ ЗНАЛИ»

Это одна из самых часто встречающихся жалоб великого диверсанта: «Мы не знали, что русские в войне с Финляндией использовали не лучших солдат и устаревшую технику. Мы не отдавали себе отчета в том, что их с трудом завоеванная победа над храброй финской армией была только блефом. Речь идет о сокрытии огромной силы, способной атаковать и обороняться, о которой Канарис, руководитель разведки Вермахта, должен был хоть что-то знать».

Как и всех, Скорцени поразили «великолепные Т-34». Немцам тоже приходилось бросаться на эти танки с бутылками, наполненными бензином. В фильмах такой эпизод характерен для изображения героизма советского солдата, вынужденного сражаться почти голыми руками. А ведь в реальности бывало и наоборот. Причем, регулярно: «Немецкие противотанковые орудия, легко поражавшие танки типа Т-26 и БТ, были бессильны против новых Т-34, которые внезапно появлялись из несжатой пшеницы и ржи. Тогда нашим солдатам приходилось атаковать их с помощью «коктейлей Молотова» - обыкновенных бутылок с бензином с зажженным запальным шнуром вместо пробки. Если бутылка попадала на стальную пластину, защищавшую двигатель, танк загорался... «Фауст-патроны» появились значительно позже, поэтому вначале кампании некоторые русские танки сдерживала огнем прямой наводкой только наша тяжелая артиллерия».

Иными словами, вся противотанковая артиллерия Рейха оказалась бесполезной против нового русского танка. Сдержать его можно было только тяжелыми пушками. Но не меньшее впечатление на мемуариста произвели саперные части Красной Армии и их оснащение - оно позволяло соорудить 60-метровый мост, делающий возможным переправу машин до 60 тонн весом! Такой техникой Вермахт не обладал.

ТЕХНИЧЕСКИЙ РАЗНОБОЙ

Весь расчет немецкой наступательной доктрины базировался на высокой подвижности моторизованных частей. Но моторы требуют запчастей и постоянного обслуживания. А с этим в германской армии не было порядка. Мешала разнотипность автомобилей в одном подразделении. «В 1941 году, - на собственном опыте службы в дивизии «Райх» сетует Скорцени, - каждая немецкая автомобильная фирма продолжала производить различные модели своей марки так же, как и перед войной. Большое количество моделей не позволяло создать соответствующего запаса запчастей. В моторизованных дивизиях было, примерно, 2 тысячи транспортных средств иногда 50 различных типов и моделей, хотя достаточно было бы 10-18-ти. Кроме того, наш артполк располагал более 200 грузовиками, представленными 15 моделями. Под дождем, в грязи или на морозе даже самый лучший специалист не мог обеспечить качественный ремонт».

Отто Скорцени

А вот и результат. Как раз под Москвой: «2 декабря мы продолжали двигаться вперед и смогли занять Николаев, расположенный в 15 км от Москвы - во время ясной солнечной погоды я видел в бинокль купола московских церквей. Наши батареи обстреливали предместья столицы, однако у нас уже не было орудийных тягачей». Если орудия еще есть, а тягачи «все вышли», значит, немецкую «супертехнику» пришлось оставить по дороге из-за поломок. А на руках тяжелые пушки не потащишь.

К Москве немецкая армия подошла абсолютно выдохшейся: «19 октября начались проливные дожди, и группа армий «Центр» на три дня завязла в грязи... Картина была ужасная: на сотни километров растянулась колонна техники, где в три ряда стояли тысячи машин, увязшие в грязи иногда по капот. Не хватало бензина и боеприпасов. Обеспечение, в среднем 200 тонн на дивизию, доставлялось по воздуху. Были потеряны три бесценные недели и огромное количество материальных средств... Ценой тяжелого труда и каторжных усилий нам удалось проложить 15 километров дороги из кругляка... Мы мечтали, чтобы побыстрее похолодало».

Но когда с 6 на 7 ноября ударили морозы, и дивизии, в которой служил Скорцени, доставили боеприпасы, топливо, немного продовольствия и сигарет, оказалось, что нет зимнего масла для двигателей и оружия - двигатели заводились проблематично. Вместо зимнего обмундирования в войска попадали комплекты песочного цвета, предназначенные для Африканского корпуса, и техника, окрашенная в такие же светлые тона. Между тем, морозы поднимались до 20 и даже 30 градусов. С искренним изумлением бравый эсэсовец описывает зимнюю экипировку советских солдат - полушубки и меховые сапоги: «Неприятный сюрприз - под Бородино нам впервые пришлось сражаться с сибиряками. Это рослые, превосходные солдаты, отлично вооруженные; они одеты в широкие меховые тулупы и шапки, на ногах - меховые сапоги». Только от пленных русских немцы узнали, что обувь зимой должна быть немного просторной, чтобы не мерзла нога: «Тщательно изучив снаряжение мужественных сибиряков, взятых в плен под Бородино, мы узнали, что, например, если нет валенок, то кожаные сапоги не надо подковывать и, главное, они должны быть свободными, не жать ступни. Это было известно всем лыжникам, но не нашим специалистам вещевой службы. Практически все мы носили меховые сапоги, снятые с убитых русских солдат».

ОТЛИЧНАЯ РУССКАЯ РАЗВЕДКА

Чуть ли не главной причиной поражения германской армии Скорцени считает великолепную русскую разведку. «Красная капелла» - шпионская сеть в Европе, чаще всего из убежденных антинацистов - позволяла советскому Генштабу иметь информацию о стратегических намерениях немцев. Вспоминает он и о суперагенте Рихарде Зорге, благодаря информации которого о том, что Япония не вступит в войну, под Москвой появились 40 дивизий, переброшенных с Дальнего Востока.

Под Москвой. Контрнаступление сибирских дивизий, переброшенных с Дальнего Востока, стало возможным благодаря Рихарду Зорге

«Стратегия войны у Рейха была лучше, - считает Скорцени, - наши генералы обладали более сильным воображением. Однако, начиная с рядового солдата и до командира роты, русские были равны нам - мужественные, находчивые, одаренные маскировщики. Они ожесточенно сопротивлялись и всегда были готовы пожертвовать своей жизнью... Русские офицеры, от командира дивизии и ниже, были моложе и решительнее наших. С 9 октября по 5 декабря дивизия «Райх», 10-я танковая дивизия и другие части 16-го танкового корпуса потеряли 40 процентов штатного состава. Через шесть дней, когда наши позиции были атакованы вновь прибывшими сибирскими дивизиями, наши потери превысили 75 процентов».

О факторах, способствовавших победе СССР над Германией сказано много, значительно меньше внимания уделено причинам поражения вермахта. Отметим основные ошибки Третьего рейха, на которые ссылаются немецкие историки и генералы.

Некомпетентность Гитлера

Большинство немецких историков заявляет, что поражение Германии произошло не столько из-за отдельных стратегических ошибок, сколько из-за авантюризма политических и военных планов.

Ганс Адольф Якобсен отмечает, что «преследуемая Гитлером политическая цель далеко превышала эффективность находившихся в его распоряжении военных и экономических средств».
Гитлера, как главного виновника поражения в своих мемуарах называют и немецкие военачальники. Так, генерал Вальтер Шаль де Больё пишет о «неясности стратегической цели в начале войны» и о «колебании фюрера между Москвой и Ленинградом», что не позволило развить успех первых месяцев войны.

С одной стороны понятно желание немецкого генералитета снять с себя всяческую ответственность за проигранную войну, но с другой – нельзя не учитывать той роли, которую Гитлер сыграл в подготовке и развертывании войны против СССР. Отметим, что после провала под Москвой фюрер принял на себя единоличное командование вермахтом.

Распутица и морозы

Военный историк и генерал-майор Альфред Филиппи отмечал, что немецкие генералы предусматривали вероятность военных действий в условиях бездорожья и распутицы и готовили к этому дивизии. К примеру, в пехотной дивизии первой волны основной тяговой силой были лошади: по немецким данным, их количество приближалось к 5 тысячам.

Но при этом и степень моторизации была высокой – 394 легковых и 615 грузовых автомобилей, 3 бронетранспортера и 527 мотоциклов.
Планы немецких армий нарушила уже первая распутица, которая, исходя из записей Гудериана, продлилась с 7 октября по 4 ноября 1941 года. Немецкие генералы замечают, что после успеха под Киевом они были готовы идти на Москву, но «многие соединения застряли в трясине, что позволило русским укрепить оборону».

В не меньшей степени продвижение вермахта притормозили непривычно сильные для немцев морозы, охватившие европейскую часть СССР уже в конце ноября 1941 года. Холод влиял не только на солдат, но и на вооружение и технику. Гудериан в своих мемуарах отмечал, что в винтовках, автоматах и пулеметах замерзала смазка, в откатных приспособлениях пушек загустевала гидрожидкость, не функционировала на морозе и тормозная система автомобилей.

Человеческие ресурсы

Уже в августе 1941 года генерал Франц Гальдер пишет, что Германия недооценила силы России. Речь идет не о превосходстве в живой силе – его в начале войны не было, – а о той беспримерной самоотверженности, с которой сражалась Красная Армия и трудился советский тыл.

Большим просчетом немецкого командования было то, что оно не смогло предвидеть способность СССР в условиях жесточайшего пресса войны мобилизовать человеческие ресурсы и в считанные месяцы восстановить потери практически половины сельскохозяйственных и двух третей промышленных мощностей.

Немаловажно, что Советский Союз все свои ресурсы бросил на борьбу с врагом, чего не могла позволить себе сделать Германия. Правда, Гудериан отмечал, что верховное командование Третьего рейха допустило просчет в распределении дивизий по театрам военных действий. Из 205 немецких дивизий на Восток было отправлено всего 145. По мнению немецкого генерала, на Западе, в первую очередь в Норвегии, Дании и на Балканах, оказались лишними 38 дивизий.

В ходе войны выяснилась еще одна ошибка немецкого командования при распределении вооруженных сил. Численность контингента Люфтваффе составляла свыше 20% от общего количества солдат и офицеров вермахта. Более того, из 1 млн. 700 тыс. военнослужащих Люфтваффе непосредственное отношение к авиации имели, примерно, 1 млн. 100 тыс. человек – остальные это вспомогательный персонал.

Масштабы войны

Отличительной чертой военного конфликта между Германией и СССР являются его огромные масштабы. С осени 1941 по осень 1943 года протяженность советско-германского фронта никогда не была меньше, чем 3800 км., при этом немецким армиям по территории Советского Союза пришлось пройти около 2 тыс. км.
Генерал-фельдмаршал Эвальд фон Клейст признавался: «Мы не готовились к затяжной борьбе. Все строилось на достижении решающей победы еще до наступления осени». Причиной неудач на Востоке, по мнению фельдмаршала, стало то, что немецкие войска «были вынуждены преодолевать огромные пространства, не имея должной гибкости командования».

Фон Клейсту вторит военный историк, в прошлом генерал-майор Курт фон Типпельскирх, который основную причину поражения немецкой армии видит в том, что ее силы были «бездарно растрачены бесполезным сопротивлением в ненужном месте и в неудобное время, а также бесплодными попытками захватить невозможное».

Ошибки немецкого генералитета

Пусть с большой неохотой, но все-таки немецкие военачальники признают свои грубейшие стратегические просчеты, приведшие в конечном итоге к провалу на Восточном фронте. Отметим четыре из наиболее существенных.

1. Первой стратегической ошибкой фельдмаршал Герд фон Рундштедт называет выбор первоначальной диспозиции немецких войск. Речь идет о разрыве между левым и правым флангом армий Теодора фон Бока, образовавшемся из-за непроходимых Припятских болот. Как участник Первой мировой войны Рундштедт прекрасно знал о подобной опасности, но пренебрег ей. Только разрозненность частей Красной Армии спасла тогда группу армий «Центр» от флангового удара.

2. Немецкое командование признает, что летняя кампания 1941 года началась без четко выработанной цели и единого взгляда на стратегию наступления. Генштаб так и не определил направление главного удара, в результате чего группа армий «Север» увязла под Ленинградом, группа армий «Юг» притормозила свое наступлении возле Ростова, а группа армий «Центр» и вовсе была отброшена от Москвы.

3. Катастрофические ошибки, по мнению немецких историков, были допущены при наступлении на Москву. Вместо того, чтобы в ноябре 1941 года перейти к временной обороне достигнутых позиций в ожидании подкрепления, вермахт основные силы бросил на захват столицы, в результате чего за три зимних месяца германские войска потеряли более 350 тыс. человек. Наступательный порыв РККА был все же остановлен, но при этом немецкая армия в значительной степени снизила свою боеспособность.

4. Летом 1942 года германское командование направило свои главные силы на Кавказ, недооценив таким образом возможность сопротивления советских войск под Сталинградом. А ведь город на Волге – это важнейшая стратегическая цель, захватив которую Германия отрезала бы Кавказ от «Большой земли» и перекрыла бы доступ для военной промышленности СССР к бакинской нефти.
Генерал-майор Ганс Дёрр отмечал, что «Сталинград должен войти в историю войн как величайшая ошибка, когда-либо совершенная военным командованием, как величайшее пренебрежение к живому организму своей армии, когда-либо проявленное руководством государства».

Немного побаяню одной из историй, что писал в блоге когда-то давным давно.
Возможно кто-то не слышал её еще, а она интересная

Когда нашу армию начинают сравнивать с американской и другими армиями мира, я все время вспоминаю историю, произошедшую во время моей службы в группе советских войск в германии около тридцати лет назад.

В семидесятых годах было принято устраивать соревнования дружественных армий.

Служил я тогда в артиллерии и однажды довелось мне присутствовать на первенстве, которое проводилось между нашей частью и братской немецкой, имевшей на вооружении такие же пушки и тягачи.

Кроме общевойсковой беготни и стрельбы, в программу входило следующее упражнение: тягач, выехав с исходной и проехав 50 метров, должен развернуться, чтобы пушка смотрела в сторону противника, расчет соскакивает с тягача, отцепляет орудие, расчехляет, разносит опорные станины, наводит на цель, заряжает, производит выстрел, которым должен поразить мишень. Норматив на все - 45 секунд.

Рубеж для выполнения этого упражнения один, поэтому выполняли по очереди, кто быстрее - решал секундомер. По жребию, сначала немцы, потом наши. Оба подразделения присутствуют, болеют за своих.

Секундомер щелкнул. Немцы пошли. Действуют четко, залюбуешься. Тягач отработанно выскакивает на позицию. Офицер стоит в сторонке с биноклем, ни во что не вмешиваясь. Сержант отдает команды, солдаты действуют как автоматы, станины разнесены, чехлы сняты, снаряд в стволе.

Выстрел. Мишень поражена.
41 секунда
У немцев ликование. На 4 секунды норматив перекрыли! результат отличный.

Теперь наши. Тягач вылетает на позицию, пушка чуть не опрокидывается при развороте, встает на одно колесо, мгновение раздумывает - падать на бок или обратно в рабочее положение. Пронесло - упала как надо. Расчет толпой бежит к ней.

Сержант раздает пинки, офицер схватился за станину, уронил бинокль, который в суматохе раздавили, мат-перемат, заряжающий почти споткнувшись, в падении каким-то чудом посылает снаряд в казенник, выстрел! Цель поражена.

17 секунд.

Вот тогда я понял, почему немцы войну проиграли. Не способны они на сверхусилия в экстремальной ситуации. А у нас вся жизнь - экстремальная ситуация, а сверхусилия - норма поведения на войне. Дурость генералов всегда компенсируется героизмом солдат. Не обеспечили продовольствием - так мы и в мирное время к этому привыкли. Танки прорвались? А мы под эти танки разведроту бросим. Некому в разведку идти? Разведчики под танками погибли? Добровольцы - два шага вперед! Вот такой он русский стиль боевого искусства.

При анализе второй мировой войны, а мериканские военные историки обнаружили очень интересный факт.

А именно: при внезапном столкновении с силами японцев американцы, как правило, гораздо быстрее принимали решения и, как следствие, побеждали даже превосходящие силы противника. Исследовав данную закономерность, ученые пришли к выводу, что средняя длина слова у американцев составляет 5,2 символа, тогда как у японцев 10,8 и, следовательно, на отдачу приказов уходит на 56 % меньше времени, что в коротком бою играет немаловажную роль...

Ради интереса они проанализировали русскую речь, и оказалось, что длина слова в русском языке составляет 7,2 символа на слово (в среднем), однако при критических ситуациях русско-язычный командный состав переходит на ненормативную лексику и длина слова сокращается до... 3,2 символов в слове.

Это связано с тем, что некоторые словосочетания и даже фразы заменяются ОДНИМ словом. (Там, для примера, приводится фраза: "32-ой, приказываю немедленно уничтожить вражеский танк, ведущий огонь по нашим позициям" = "32-ой, ё-ни по этому х-ю")

Через месяц Россия отметить День Победы, а остальной мир - День памяти и примирения. Самая кровавая война завершилась поражением вермахта и подписанием генералом-фельдмаршалом Вильгельмом Кейтелем Акта о безоговорочной капитуляции Германии в той страшной войне. К началу вторжения немцев в СССР их армия являлась лучшей в Европе, да и, пожалуй, во всем мире. Почему же Третий Рейх проиграл ту войну?

Переоценка собственных сил

Многие специалисты уверены, что Гитлер проиграл Вторую мировую войну по причине большой самоуверенности и переоценки сил Германии. За основу при вычислении численности снабжения, оружия и войск при плане атаки на СССР принимались во внимание итоги французской кампании. Немцы праздновали успех и были уверены, что последующие военные противостояния также станут удачными: доселе армия Франции считалась лучшей сухопутной армией. К 1939 году Французская республика являлась третьей страной на планете по числу самолетов и танков, и четвертой по силе своего флота. Два миллиона солдат - общая численность французских войск перед нападением Гитлера.

Вторжение в СССР внесло определенные коррективы в ход дальнейших боевых действий немцев. Блицкриг оказался ошибочным, его осуществление оказалось не по силам Берлина. Во второй половине 1941 года план "Барбаросса" провалился, что стало большим минусом в плане стратегии высшего командования национал-социалистов.

Перенос даты высадки на Великобританию

Первый налет на Объединенное королевство германцы совершили 15 августа 1940 года. Именно этот день считается началом Битвы за Британию. Нападение оказалось неудачным для гитлеровцев: люфтваффе лишилась 75 самолетов, тогда как противник - почти в два раза меньше (34).
Последующие полеты также не приносили успеха и 17 сентября того же года Фюрер издает приказ о переносе плана о высадке на острова Королевства на другое время. Этим планам так и не удалось реализоваться. Весной 1941 года стартовала кампания на Балканах, а летом - в СССР. Спустя год немцы полностью отказываются от попытки захватить англичан. Историки предполагают, что данный шаг Гитлера стал его самым главным стратегическим провалом во время войны.

Сложности с союзниками

Адольф Гитлер в Первую мировую войну получил чин ефрейтора, воевать он хотел, но, наверняка понимая, что немцы сами не сумеют одолеть весь мир, пытался заручиться союзниками. Здесь добиться полного успеха Фюрер не смог, а страны "Оси" так и не стали единой непобедимой силой. Сателлиты Берлина обладали собственными целями во Второй мировой войне, отличавшихся от стремлений и намерений вождя Германии.
Японцы не хотели воевать с Советами, а боролись с американцами. Испания отправила на Восточный фронт только одну, "голубую" дивизию, а Венгрия и Румыния не могли помириться между собой.
Единственные силы, кто мог бы реально помочь немцам одолеть СССР - антисталинские организации и их военные формирования, как белоэмигрантские, так и антисоветские из числа бывших военнопленных. Сотни тысяч русских людей, которых не устраивал тот режим, существовавший в пределах Советского Сюза, искренне считали, что их Родина достойна лучшего правительства, а народ - жизни. Пусть и с гитлеровцами, но с самым честным и воодушевленным желанием они пытались бороться против большевизма. Вместе с тем, Гитлер боялся создавать единую русскую национальную армию, вероятно, предполагая, что она в конце войны просто не даст ему права владеть Россией.

"Невозможность поражения"

Немецкие историки, занимающиеся изучением и исследованием причин поражений Германии в войне, считают, что существовала своеобразная "табуизация" проигрыша страны, которая присутствовала во всех системных уровнях государства, а также в армии. Антигитлеровская сторона принимала все решения на общих советах, в своих расчетах и прогнозах учитывались даже и варианты возможных уступок и поражений.
В Тысячелетнем Рейхе такого не было. Все пораженческие настроения уничтожались сразу. Эксперты считают, что из-за этого немцы и не смогл обустроить налаженную военно-политическую систему ведения войны. Ученый Берндт Вегнер пишет: " Звучит неожиданно, но большую часть войны Германия вела в импровизированном тоне". Уже в конце войны, в период Берлинской операции Гитлер все-таки верил, что корпусы Буссе, Венка и Штайнера подойдут к столице своей страны и разобью красноармейцев. Но спасти стремительно рушившийся Рейх уже никто не мог спасти.

Подпишитесь на нас

Центральный архив Минобороны России в Подольске для историков - настоящий Клондайк. Главное его богатство - 9 миллионов дел периода Великой Отечественной войны. Почти все доступны! Их начали размещать на интернет-ресурсах Минобороны еще 4 года назад и уже опубликовали более 100 миллионов страниц, касающихся Красной Армии. Но оказалось, что есть еще и трофейный архив, вывезенный из Германии . В нем оказались уникальные документы, несколько из них «КП » публикует сегодня впервые.

На сенсацию можно наткнуться в любой папке

За старыми советскими корпусами послевоенного образца сверкают современные. Вход в них пока закрыт - идет стройка. Между ними к тайнам Третьего рейха меня ведет колея, заполненная водой.

Тут проходите, - извиняясь за неудобства, указывает мой проводник - сотрудник архива Виктория Каяева. - СССР досталась лишь часть немецких архивов. В основном документы группы армий «Центр» и «Север», донесения и телеграммы военно-морских частей, очень много карт Восточного фронта. 24 тысячи единиц хранения!

Ну не все так просто. Немецкие документы попали в архив в разрозненном виде, будто колода карт упала. В советское время что-то успели перевести. Но работы еще много. А в 2011 году немцы предложили Российскому историческому обществу, правительству и Минобороны России совместно оцифровать трофейный архив. Работа рассчитана до 2018 года и обойдется немецким налогоплательщикам в 2,5 миллиона евро. Некоторые документы совсем ветхие, обгоревшие, нуждаются в реставрации.

- А что вообще ищут в архиве немцы?

Ищут в основном фамилии своих военных, чтобы установить их судьбу. Но сенсация тут может ждать в любой папке.

«Комиссары коварные, скрытные...»

Виктория раскрывает толстую папку. Пыль сушит глаза. На листах готические буквы. Война с СССР еще не началась, а шифровки уже шли со всего мира в Берлин .

Вот тут любопытно, - обращает мое внимание Каяева.

На раскрытой странице настоящая «черная дыра» в прошлое: секретное донесение начальника 1-го отдела немецкой контрразведки в Берлин от 21 сентября 1939 года. «По сообщению агента в городе Поланген (Литва ), должны прибыть 3 тысячи поляков ... Это настолько сильно беспокоит германское население приграничных районов, особенно крестьян, что некоторые из них хотят покинуть свое хозяйство».

Сейчас немцы терпят беженцев из Африки, а раньше были готовы бросить свои дома и уехать из-за наплыва поляков?

Выходит, что так... А вот донесение немецких разведчиков о переговорах с русскими офицерами о разделе Польши : «Комиссар проявляет наглость: г. Седльце был разрушен без военной необходимости, это противоречит обещанию Гитлера Рузвельту уничтожать только военные объекты».

Из того же сообщения: «Комиссары коварные, скрытные. Политическая линия четко прослеживается: Красная Армия идет как «освободитель» от германских войск, которые безрассудно все разрушили»...

Но мы-то знаем, что местное население принимало Красную Армию именно как освободителей в отличие от германского вермахта.

Доклад майора СС об операции «Припять»

Удивление: большинство докладов СС начинаются с описания местности, природы. Читаем отчет в штаб об операции «Припять » майора войск СС Магилла от 12 августа 1941 г.

Продолжение доклада майора СС об операции "Припять"

Вот немного о природе: «Местность болотистая, но, с другой стороны, почва песчаная, лишь небольшие участки имеют плодородную почву».

Следующий пункт называется «Успехи операции»: «Расстреляно 6526 человек. Из них 6450 грабителей (так в документах СС именовали евреев), остальные 76 - красноармейцы или лица, занимавшиеся коммунистической деятельностью».

«Боевых действий»: «не было».

«Трофеи»: «только ценные вещи грабителей. Частично они сданы в отделение охранной полиции в Пинске . Потерь нет».

Откуда у немцев тяга к описанию природы, становится понятно, когда читаешь полный доклад о той же операции: «Попытка загонять женщин и детей на болота не имела должного успеха, так как болота не были настолько глубокими, чтобы там утонуть».

Где-то попался допрос женщины, которую схватили, когда она искала своего ребенка в концлагере, - вздыхает Виктория Каяева. - Она заглянула в щель барака, где содержали детей, и увидела, как они ходят, выставив вперед ручки. Их ослепили во время опытов.

Фотоальбом с первым путешествием Гитлера в СССР

Следующее дело больше похоже на фотоальбом. В нем сотни мелких черно-белых фотографий - каждая не больше негатива. Их отпечатали с немецкой фотопленки AGFA уже после войны, в СССР. И сразу засекретили.

Это дело уже передали представителю Германии, в описании говорится, что где-то на кадрах должен быть Гитлер. Что-то я его тут не смогла рассмотреть. Надо бы с лупой...

- А это не он? - указываю на человека в окружении свиты.

Похож, точно - он! В описании говорится, что на снимках Гитлер в городе Борисов 4 августа 1941 года.

- Шел на Москву по следам Наполеона? (Француз тоже наступал через этот город в 1812 году.)

Ого, смотрите, с ним еще военный атташе Японии ! То есть в Борисове Гитлер склонял японцев вступить в войну?

Уникальность этих снимков подтвердил «КП» и руководитель проекта по оцифровке трофейных архивов - представитель Германского исторического института в Москве Маттиас Уль:

Да, на этих редких снимках Гитлер впервые оказался на территории СССР. В Борисов (город на левом берегу реки Березины , ныне - Беларусь . - Ред.) он прилетел на совещание штаба группы армий «Центр».

Когда снимки увеличили, историки без труда опознали всех кавалеров Рыцарского креста Первой мировой войны: командующих группой армий «Центр» в 1941 году генерал-фельдмаршалов Федора фон Бока и Адольфа Фердинанда фон Клюге, командующего 2-й танковой группой генерал-полковника Вильгельма Гудериана и 3-й танковой группой - генерал-полковника Германа Гота... Почти вся эта старая гвардия была отправлена Гитлером в отставку после поражения под Москвой.

- Что происходило на совещании?

Известно, что генералы разошлись с Гитлером во мнениях. Фюрер их убеждал, что на Москву не надо тратить времени: ее можно окружить и затопить, а все силы надо бросить на Ленинград и на Кавказ , чтобы выровнять линию фронта. А генералы убеждали его, что они легко захватят Москву.

А сколько ходит легенд о том, как Гитлер гулял по Смоленску и даже прятался там в бетонном бункере - «Беренхалле» (нем. - «Медвежья берлога»).

Он действительно был в Смоленске 13 марта 1943 года. Не слышал, чтобы он там задерживался в «берлоге». Именно там генерал-майор генштаба группы «Центр» Хеннинг фон Тресков совершил свое второе покушение на фюрера. Он под видом посылки домой подложил в самолет Гитлера бомбу. Но она не взорвалась.

- А когда было первое покушение?

В Борисове. Тогда фон Тресков хотел вместе со штабными офицерами арестовать Гитлера. Но охрана не подпустила его машину к колонне фюрера.

Как Гиммлер обедал с Власовым

Возможно, скоро Маттиас Уль сложит все эти исторические пазлы в общую картину. Ведь он не просто историк, а еще и писатель. По архивным документам он в 2007 году выпустил сборник «Неизвестный Гитлер».

- Маттиас, какие еще сюрпризы ждут ваших читателей?

В первую очередь хотел бы выразить благодарность Сергею Шойгу , который помог сделать эти архивы доступными. Теперь все желающие могут ознакомиться с документами на русском и немецком языках в интернете. Нам удалось найти среди этих бумаг дневник правой руки Гитлера главы СС Генриха Гиммлера (см. на фото вверху).

- А что в немецких архивах может заинтересовать россиян?

Например, любопытна беседа Гитлера и начальника штаба верховного командования вермахта Вильгельма Кейтеля. 16 сентября 1942 года Гитлер около двух часов разносит свой генералитет, говорит, что его генералы провалили наступление под Москвой и на Кавказе. Он фактически объясняет генералам, что война с СССР уже проиграна и надо удержаться хотя бы на позициях под Сталинградом любой ценой!

- Это он говорил своим генералам в 1942 году?!

Да, и похоже, что Гитлер предвидел исход войны еще до окончания Сталинградской битвы. Генералы после его разносов уже боялись брать на себя ответственность за принятие решений. И войсками фюрер фактически управлял самолично, но при этом он не владел реальной обстановкой на фронтах.

Я думаю, это произошло, когда он решил напасть на Советский Союз.

ДЕЖАВЮ

Среди архивных фотографий 1941 года наткнулся на снимки (слева), которые мне показались очень знакомыми. Вот на площади населенного пункта в Смоленской области стоит памятник Ленину . Толпа набрасывает на голову памятника веревки, сбрасывает Ленина на землю. Разбивает на куски кувалдами. А вот коллективное фото на память на фоне поверженного вождя. При взгляде на эти довольные лица вспомнились гримасы украинских националистов на майдане 70 лет спустя...