Великие славянские просветители и их вклад в развитие славянской культуры. Кирилл и мефодий
ВЕЛИКИЕ СЛАВЯНСКИЕ ПРОСВЕТИТЕЛИ. БРАТЬЯ КИРИЛЛ И МЕФОДИЙ.
Московская академия экономики и права
Рязанский филиал
Рязань 2000 г.
Кирилл (в миру Константин) и Мефодий- братья, великие славянские просветители. Заслуги Кирилла и Мефодия в истории культуры огромны.
Кирилл разработал первую упорядоченную славянскую азбуку и этим положил начало широкому развитию славянской письменности.
Кирилл и Мефодий перевели с греческого многие книги, что явилось началом формирования старославянского литературного языка и славянского книжного дела.
Кирилл и Мефодий в течение долгих лет проводили среди западных и южных славян большую просветительскую работу и сильно способствовали распространению грамотности у этих народов.
Кирилл и Мефодий были основоположниками литературно- письменного языка славян- старославянского языка, который в свою очередь явился своеобразным катализатором для создания древнерусского литературного языка, древнеболгарского и литературных языков других славянских народов.
Жизнь и деятельность Кирилла (Константина) и Мефодия достаточно подробно воспроизведена на основе различных документальных и летописных источников.
Константин (826-869 гг.) и его старший брат Мефодий (820-885гг.) родились и провели детство в македонском городе Солуни (сейчас Салоники).
Оба брата жили в основном духовной жизнью, стремясь к воплощению своих убеждений и идей, не придавая значения ни чувственным радостям, ни богатству, ни карьере, ни славе. Братья никогда не имели ни жен, ни детей, всю жизнь скитались, так и не создав себе дома или постоянного пристанища, и даже умерли на чужбине.
Оба брата прошли сквозь жизнь, активно изменяя ее в соответствии со своими взглядами и убеждениями. Но в качестве следов от их деяний остались лишь плодотворные изменения, внесенные ими в народную жизнь, да смутные рассказы житий, преданий, и легенд.
Константин уже в детстве больше всего любил науку. Одним из учителей Константина, преподававшим ему философию, был знаменитый Фотий, дважды занимавший пост византийского патриарха, составитель и автор многих крупных литературных произведений. Дружба Константина и Фотия во многом предопределила дальнейшую судьбу Константина.
Константин, отказавшись от выгодной женитьбы и блестящей карьеры принял сан священника, а после тайного ухода в монастырь, стал преподавать философию (отсюда прозвище Кирилл- «Философ»).
Близость с Фотием сказалась в борьбе Кирилла с иконоборцами. Он одерживает блестящую победу над опытным и ярым вождем иконоборцев, что несомненно, доставляет Константину широкую известность.
Император Михаил, а затем и патриарх Фотий начинают непрерывно направлять Константина, как посланника Византии, к соседним народам для убеждения их в превосходстве византийского христианства над всеми другими религиями. Константин отправляется в Болгарию, обращает в христианство многих болгар; по мнению некоторых ученых, во время этой поездки он начинает свою работу над созданием славянской азбуки. Он участвовал в посольстве Фотия к арабам Багдадского халифата, по случаю обмена пленных, при чем явился превосходным полемистом с мусульманскими учеными богословами.
В 858 г. Константин, по почину Фотия, стал во главе миссии к хазарам. Во время миссии Константин пополняет свои знания еврейского языка, применявшегося образованной верхушкой хазар после принятия ими иудейства. На пути, во время остановки в Херсонесе (Корсунь), Константин открыл останки Климента, папы римского (I-II века), умершего, как думали тогда, здесь в ссылке, и часть их увез в Византию.
Путешествие в глубь Хазарии было заполнено богословскими диспутам с магометянами и иудеями. Весь ход спора Константин в последствии изложил на греческом языке для отчета патриарху; позднее этот отчет, по словам легенд, был переведен Мефодием на славянский язык, но, к сожалению, это сочинение до нас не дошло.
Константин недаром был прозван Философом. То и дело он срывался из шумной Византии куда-нибудь в уединение. Подолгу читал, размышлял. А затем, накопив очередной запас энергии и мыслей, щедро растрачивал его в путешествиях, спорах, диспутах, в научном и литературном творчестве. Старший брат, Мефодий, шел по жизни прямой ясной дорогой. Лишь дважды он изменял ее направление: первый раз- уйдя в монастырь, и второй- снова вернувшись под влиянием младшего брата к активной деятельности и борьбе.
Младший брат писал, старший переводил его работы. Младший создал славянскую азбуку, славянскую письменность и книжное дело; старший практически развил созданное младшим. Младший был талантливым ученым, философом, блестящим диалектиком и тонким филологом; старший - способным организатором и практическим деятелем.
Мало что известно о первых годах жизни Мефодия. Вероятно, в жизни Мефодия не было ничего выдающегося, пока она не скрестилась с жизнью его младшего брата. Мефодий рано поступил на военную службу и вскоре был назначен управителем одной из подвластных Византии славяно-болгарских областей. Около десяти лет Мефодий провел в этой должности. Затем он оставил чуждую ему военно-административную службу и удалился в монастырь. Сюда, в тихий приют на горе Олимп, переселился на несколько лет, в промежутке между путешествиями к сарацинам и к хазарам, и Константин.
Константин, в тиши своего убежища был занят, вероятно, завершением работ, стоявших в связи с его не новыми уже планами обращения славян- язычников. Он составил для славянского языка особую азбуку, так называемую «глаголицу», и начал перевод Священного писания на древнеболгарский язык. Осведомленность о существовании богослужения на народном языке у народов Востока внушила Константину мысль о применении в богослужении и славянского языка. Осуществить эту мысль суждено было Константину вместе с Мефодием на почве не Болгарии, а Моравии, считавшейся уже христианской, но церковно неорганизованной, бывшей предметом притязаний баварско-немецкого епископата и в то же время боровшейся за свою политическую независимость против Людовика Немецкого. При поддержке светской и духовной византийской власти Константин и Мефодий в 863 году отправились в Моравию. Здесь они проработали более трех лет; обращали язычников, утверждали в вере и нравственности уже верующих, обучали славянской грамоте, переводили богослужебные части Священного Писания и главнейшие церковные чинопоследования, и всем этим, а особенно своей славянской церковной службой, вызывали неудовольствие латино-немецкого духовенства. На пути распространения славянского обряда в Моравии возникли почти непреодолимые препятствия. Константину и Мефодию оставался только один выход- искать разрешения созданных немцами затруднений в Византии или Риме.
Братья решили возвратиться на родину и для закрепления в Моравии своего дела- взять с собой некоторых из учеников, мораван, для просвещения в иерархические чины. По пути в Венецию, который лежал через Болгарию, братья на несколько месяцев задержались в Паннонском княжестве Коцела, где, несмотря на его церковную и политическую зависимость, делали то же, что и в Моравии. По прибытии в Венецию у Константина произошло бурное столкновение с местным духовенством.
Здесь же, в Венеции, неожиданно для местного духовенства, им вручают любезное послание от папы Николая с приглашением в Рим. Получив папское приглашение, братья продолжали путь уже почти с полной уверенностью в успехе. Этому еще больше способствовала скоропостижная смерть Николая и вступление на папский престол Адриана II.
Рим торжественно встретил братьев и принесенную ими святыню, часть останков папы Климента. Адриан II одобрил не только славянский перевод Священного Писания, но и славянское богослужение, освятив принесенные братьями славянские книги, разрешив совершить славянам службы в ряде римских церквей, посвятить Мефодия и трех его учеников в священники. Так же благосклонно отнеслись к братьям и их делу и влиятельные прелаты Рима.
Все эти успехи достались братьям, конечно, нелегко. Искусный диалектик и опытный дипломат, Константин, умело использовал для этого и борьбу Рима с Византией, и колебания болгарского князя Бориса между восточной и западной церковью, и ненависть папы Николая к Фотию, и стремление Адриана укрепить свой шаткий авторитет приобретением останков Климента. При этом Константину по-прежнему были гораздо ближе Византия и Фотий, чем Рим и римские папы. Но за три с половиной года его жизни и борьбы в Моравии главной, единственной целью Константина стало упрочение созданной им славянской письменности, славянского книжного дела и культуры.
Почти два года окруженные приторной лестью и восхвалениями в сочетании со скрытыми интригами временно притихших противников славянского богослужения, Константин и Мефодий живут в Риме. Одной из причин долгой их задержки было все ухудшающее здоровье Константина.
Несмотря на слабость и болезнь, Константин составляет в Риме два новых литературных произведения: «Обретение мощей святого Климента» и стихотворный гимн в честь того же Климента.
Длительное и трудное путешествие в Рим, напряженная борьба с непримиримыми врагами славянской письменности подорвали и без того слабое здоровье Константина. В начале февраля 869 г. он слег в постель, принял схиму и новое монашеское имя Кирилл, а 14 февраля скончался, перед смертью взяв с Мефодия обещание продолжать начатое в Моравии дело.
Со смертью талантливого брата для скромного, но самоотверженного и честного Мефодия начинается мучительный, поистине крестный путь, усеянный казалось бы непреодолимыми препятствиями, опасностями и неудачами. Но одинокий Мефодий упрямо, ни в чем не уступая врагам, проходит этот путь до самого конца.
Правда, на пороге этого пути Мефодий сравнительно легко достигает нового большого успеха. Но успех этот порождает еще большую бурю гнева и сопротивления в стане врагов славянской письменности и культуры.
В половине 869 г. Адриан II по просьбе славянских князей, отправил Мефодия к Ростиславу, его племяннику Святополку и Коцелу, а в конце 869 г. при возвращении Мефодия в Рим, возвел его в звание архиепископа Паннонии, разрешив богослужение на славянском языке. Окрыленный этим новым успехом, Мефодий возвращается к Коцеолу. При неизменной помощи князя он развертывает вместе с учениками большую и кипучую работу по распространению славянского богослужения, письменности и книг в Блатенском княжестве и в соседней Моравии.
В 870 г. Мефодий был приговорен к тюремному заключению, получив обвинение в нарушении иерархических прав на Паннонию.
Он пробыл в тюрьме, при самых тяжелых условиях, до 873 года, когда новый папа Иоанн VIII заставил баварский епископат освободить Мефодия и возвратить его в Моравию. Мефодию воспрещается славянское богослужение.
Он продолжает дело церковного устройства Моравии. Вопреки запрещению папы, Мефодий продолжает в Моравии богослужение на славянском языке. В круг своей деятельности Мефодий вовлек на этот раз и другие, соседние с Моравией, славянские народы.
Все это побудило немецкое духовенство предпринять новые действия против Мефодия. Немецкие священники настраивают Святополка против Мефодия. Святополк пишет в Рим донос на своего архиепископа, обвиняя его в ереси, в нарушении канонов католической церкви и в ослушании папы. Мефодию же удается не только оправдаться, но даже склонить папу Иоанна на свою сторону. Папа Иоанн разрешает Мефодию богослужение на славянском языке, но назначает ему в епископы Вихинга- одного из самых ярых противников Мефодия. Вихинг стал распространять слухи об осуждении папой Мефодия, но был разоблачен.
До предела утомленный и измученный всеми этими нескончаемыми интригами, подлогами и доносами, чувствуя, что его здоровье непрерывно слабеет, Мефодий уехал отдохнуть в Византию. Мефодий провел на родине почти три года. В середине 884 г. Он возвращается в Моравию.
Возвратившись в Моравию, Мефодий в 883г. занялся переводом на славянский язык полного текста канонических книг Священного Писания (кроме Маккавейских книг). Окончив свой тяжелый труд, Мефодий еще больше ослаб. 19 апреля 885 г. Мефодий скончался.
Со смертью Мефодия дело его в Моравии приблизилось к гибели. С прибытием в Моравию Вихинга началось преследование учеников Константина и Мефодия, уничтожение их славянской церкви. До 200 клириков-учеников Мефодия было изгнано из Моравии. Моравский народ не оказал им никакой поддержки. Таким образом, дело Константина и Мефодия погибло не только в Моравии, но и вообще у западных славян. Зато оно получило дальнейшую жизнь и расцвет у южных славян, отчасти у хорватов, более- у сербов, особенно же у болгар и, через болгар у русских, восточных славян, соединивших свои судьбы с Византией. Это произошло благодаря ученикам Кирилла и Мефодия, изгнанным из Моравии.
От периода деятельности Константина, его брата Мефодия и их ближайших учеников до нас не дошло никаких письменных памятников, если не считать сравнительно недавно обнаруженных надписей на развалинах церкви царя Симеона в Преславе (Болгария). Оказалось, что эти древнейшие надписи выполнены были не одной, а двумя графическими разновидностями старославянского письма. Одна из них получила условное название «кириллицы» (от имени Кирилл, принятого Константином при его пострижении в монахи); другая же получила название «глаголицы» (от старославянского «глагол», что означает «слово»).
По своему алфавитно-буквенному составу кириллица и глаголица почти совпадали. Кириллица, по дошедшим до нас рукописям ХI в. имела 43 буквы, а глаголица имела 40 букв. Из 40 глаголических букв 39 служили для передачи почти тех же звуков, что буквы кириллицы.
Подобно буквам греческого алфавита, глаголические и кирилловские буквы имели, кроме звукового, также цифровое значение, т.е. применялись для обозначения не только звуков речи, но и чисел. При этом девять букв служили для обозначения единиц, девять - для десятков и девять - для сотен. В глаголице, кроме того, одна из букв обозначала тысячу; в кириллице для обозначения тысяч применялся особый знак. Для того, чтобы указать что буква обозначает число, а не звук, буква обычно выделялась с обеих сторон точками и над ней проставлялась особая горизонтальная черточка.
В кириллице цифровые значения имели, как правило, только буквы, заимствованные из греческого алфавита: при этом за каждой из 24 таких букв было закреплено то самое цифровое значение, которое эта буква имела в греческой цифровой системе. Исключением были только числа «6», «90» и «900».
В отличие от кириллицы, в глаголице цифровое значение получили первые 28 букв подряд, независимо от того, соответствовали ли эти буквы греческим или же служили для передачи особых звуков славянской речи. Поэтому цифровое значение большинства глаголических букв было отличным как от греческих, так и от кирилловских букв.
Совершенно одинаковыми были в кириллице и глаголице названия букв; правда, время возникновения этих названий неясно.
Почти одинаков был порядок расположения букв в кирилловском и глаголическом алфавитах. Порядок этот устанавливается, во- первых, исходя из цифрового значения букв кириллицы и глаголицы, во- вторых, на основе дошедших до нас акростихов ХII-ХIII вв., в третьих, на основе порядка букв в греческом алфавите.
Сильно отличались кириллица и глаголица по форме их букв. В кириллице форма букв была геометрически простой, четкой и удобной для письма. Из 43 букв кириллицы 24 были заимствованы из византийского устава, а остальные 19 построены в большей или меньшей мере самостоятельно, но с соблюдением единого стиля кирилловской азбуки. Форма букв глаголицы, наоборот, была чрезвычайно сложной и замысловатой, со множеством завитков, петель и т.п. Зато глаголические буквы были графически оригинальнее кирилловских, гораздо меньше походили на греческие.
Кириллица представляет собой очень искусную, сложную и творческую переработку греческой (византийской) азбуки. В результате тщательного учета фонетического состава старославянского языка кирилловский алфавит имел все буквы, необходимые для правильной передачи этого языка. Пригоден был кирилловский алфавит и для точной передачи русского языка, в IХ-Х вв. русский язык уже несколько отличался в фонетическом отношении от старославянского. Соответствие кирилловского алфавита русскому языку подтверждается тем, что за тысячу с лишним лет в этот алфавит понадобилось ввести лишь две новые буквы; не нужны и почти не применяются в русском письме многобуквенные сочетания и надстрочные значки. Именно это и определяет оригинальность кирилловского алфавита.
Таким образом, несмотря на то, что многие букв кириллицы совпадают по форме с греческими буквами, кириллица (равно как и глаголица) должна быть признана одной из наиболее самостоятельных, творчески и по–новому построенных буквенно-звуковых систем.
Наличие двух графических разновидностей славянского письма до сих пор вызывает большие споры среди ученых. Ведь согласно единодушному свидетельству всех летописных и документальных источников, Константин разработал какую-то одну славянскую азбуку. Какая из этих азбук была создана Константином? Откуда и когда появилась вторая азбука? С этими вопросами тесно связаны другие, может быть еще более важные. А не существовало ли у славян какой-то письменности до введения азбуки, разработанной Константином? И если она существовала, то что она собой представляла?
Доказательствам существования письменности в докирилловский период у славян, в частности у восточных и южных, был посвящен ряд работ российских и болгарских ученых. В результате этих работ, а также в связи с открытием древнейших памятников славянской письменности вопрос о существовании у славян письма вряд ли может вызывать сомнение. Об это свидетельствуют многие древнейшие литературные источники: славянские, западноевропейские, арабские. Это подтверждается указаниями, содержащимися в договорах восточных и южных славян с Византией, некоторыми археологическими данными, а также лингвистическими, историческими и общесоциалистическими соображениями.
Меньше материалов имеется для решения вопроса, что представляло собой древнейшее славянское письмо и как оно возникло.
Докирилловское славянское письмо, по-видимому, могло быть только трех видов.
Так, в свете развития общих закономерностей развития письма представляется почти несомненным, что еще задолго до образования связей славян с Византией у них существовали различные местные разновидности первоначального примитивного пиктографического письма, типа упоминаемых Храбром «черт и резов». Возникновение славянского письма типа «черт и резов» следует, вероятно, относить первой половине I тысячелетия н. э.
Правда, древнейшее славянское письмо могло быть письмом лишь очень примитивным, включавшим небольшой, нестабильный и разный у разных племен ассортимент простейших изобразительных и условных знаков. В сколько-нибудь развитую и упорядоченную логографическую систему письмо это превратиться никак не могло.
Ограниченным было и применение первоначального славянского письма. Это были, видимо, простейшие счетные знаки в форме черточек и зарубок, родовые и личные знаки, знаки собственности, знаки для гадания, может быть, примитивные маршрутные схемы, календарные знаки, служившие для датировки сроков начала различных сельскохозяйственных работ, языческих праздников и т.п. Помимо соображений социологического и лингвистического порядка, существование у славян такого письма подтверждается довольно многочисленными литературными источниками IХ-Х вв. и археологическими находками. Возникнув еще в первой половине I тысячелетия н.э., письмо это, вероятно, пережиточно сохранялось у славян даже после создания Кириллом упорядоченной славянской азбуки.
Вторым, еще более несомненным видом дохристианского письма восточных и южных славян было письмо, которое можно условно назвать письмом «протокирилловским».
Письмо типа «черт и резов», пригодное для обозначения календарных дат, для гадания, счета и т.п., было непригодным для записи военных и торговых договоров, богослужебных текстов, исторических хроник и других сложных документов. А потребность в таких записях должна была появиться у славян одновременно с зарождением первых славянских государств. Для всех указанных целей славяне, еще до принятия ими христианства и до введения азбуки, созданной Кириллом, несомненно использовали на востоке и юге греческие, а на западе- греческие и латинские буквы.
Греческие письмо, применявшееся славянами в течение двух- трех веков до официального принятия ими христианства, должно было постепенно приспосабливаться к передаче своеобразной фонетики славянского языка и, в частности пополняться новыми буквами. Это было необходимо для точной записи славянских имен в церквах, в военных списках, для записи славянских географических названий и т.п.
Славяне далеко продвинулись по пути приспособления греческого письма к более точной передаче своей речи. Для этого из соответствующих греческих букв образовывались лигатуры, греческие буквы дополнялись буквами, заимствованными из других алфавитов, в частности из еврейского, который был известен славянам через хазар. Так формировалось, вероятно, славянское «протокирилловское» письмо. Предположение о таком постепенном формировании славянского «протокирилловского» письма подтверждается также тем, что кирилловская азбука в ее более позднем, дошедшем до нас варианте была настолько хорошо приспособлена для точной передачи славянской речи, что это могло быть достигнуто лишь в результате длительного ее развития.
Таковы две несомненные разновидности дохристианского славянского письма.
Третья, правда, не несомненная, а лишь возможная его разновидность может быть названа «протоглаголическим» письмом.
Процесс формирования предполагаемого протоглаголического письма мог происходить двумя путями. Во-первых, этот процесс мог протекать под сложным влиянием греческого, еврейско-хазарского, а возможно, также грузинского, армянского и даже рунического тюркского письма. Под влиянием этих систем письма славянские «черты и резы» могли постепенно тоже приобрести буквенно-звуковое значение, сохранив частично свою первоначальную форму. Во- вторых, и некоторые греческие буквы могли быть графически изменены славянами применительно к привычным формам «черт и резов».
Подобно кириллице, формирование протоглаголического письма тоже могло начаться у славян не ранее VIII в. Поскольку же это письмо формировалось на примитивной основе древнеславянских «черт и резов», постольку к середине IХ в. оно должно было оставаться еще менее точным и упорядоченным, чем протокирилловское письмо.
В отличие от протокириллицы, формирование которой происходило почти на всей славянской территории, находившейся под влиянием византийской культуры, протоглаголическое письмо, если оно существовало, впервые сформировалось, по-видимому, у восточных славян.
В условиях недостаточного развития во второй половине I тысячелетия н.э. политических и культурных связей между славянскими племенами, формирование каждого из трех предполагаемых видов дохристианского славянского письма должно было бы происходить у разных племен разными путями. Поэтому можно предполагать сосуществование у славян не только этих трех видов письма, но и местных их разновидностей. В истории письма случаи такого сосуществования были очень частыми.
В настоящее время на кирилловской основе построены системы письма всех народов России. Системы письма, построенные на той же основе, применяются также в Болгарии, частично в Югославии и Монголии. Письмом, построенным на кирилловской основе, пользуются сейчас народы, говорящие более, чем на 60 языках.
Наибольшей жизненной силой, видимо, обладают латинская и кирилловская группы систем письма. Это подтверждается тем, что на латинскую и кирилловскую основу письма постепенно переходят все новые народы.
Таким образом, основы, заложенные еще Контантином и Мефодием более 1100 лет назад, продолжают непрерывно совершенствоваться и успешно развиваться вплоть до настоящего времени.
Список литературы
Межуев В.М. Культура и история. М., 1977.
Истрин В.А. 1100 лет славянской азбуки. М.,1988.
Тихомиров М.Н., Муравьев А.В. Русская палеография. М., 1982.
Знаменитый славянский просветитель, автор церковной азбуки на , родоначальник литературной речи преподобный Кирилл (мирское имя Константин) родился в Македонии. Вместе со своим братом Мефодием он сделал неоценимый вклад в развитие славянского языка. которая обязана была стать канонизированной после своей смерти. Благодаря ей мы владеем такой удивительной, мелодичной и поэтичной речью, наш язык несравним по благозвучности ни с одним другим языком в мире.
Видение и необычайный ум
Славянский просветитель родом из Византии. Константин (Кирилл) появился на свет в 827 году в современных Салониках, а раньше городе Солуни. Его отец был видным мужчиной, занимавшем в Солуни высокую должность помощника военного начальника.
Существуют письменные упоминания о том, что юному Константину однажды было видение. Ему явилась София со светящимся лицом. Родители парня рассмотрели в привидевшейся женщине премудрую Софию. Они истолковали этот случай как знаменательное событие и весьма ему обрадовались.
Юный Константин (славянский просветитель, родом из Византии) немедленно был отдан в школу. Тут учителя смогли обнаружить необычайную одаренность у мальчика: его острый ум, память и неординарность мышления. Самым излюбленным времяпрепровождением для Константина стало чтение книг.
Высшее образование Константин получил в Царыграде. В роли его учителей выступали такие известные в науке личности, как Фотий, Лев Философ и прочие. Уму будущего создателя азбуки поражались все и каждый. Его разум невозможно описать словами.
Создание азбуки
Славянский просветитель, автор первой азбуки, Кирилл начал работу над своим детищем по приказу императора Михаила. В первую очередь Константин изобразил одинаковые для греков и славян звуки. Он передал их с помощью Те звуки, которых в греческом языке не было, он пытался передавать таким образом, чтобы они не отличались от уже готовых литер. Когда Константин заменял знаки, они могли иметь весьма неуклюжий вид.
Новосоставленная азбука насчитывала 43 буквы. Благодаря им можно было записать такие слова, как, например, бор, широта, шум и прочие. Эти термины невозможно было изобразить греческими литерами, так как в этом языке отсутствуют буквы для передачи следующих звуков: з, ш, щ, с, у, б, ч, ж. Для их изображения в славянском языке существовали свои буквы.
Борьба и смерть
Славянским народам всячески пытались запретить иметь собственную письменность. Но Кирилл, славянский просветитель родом из Византии, вел непримиримую борьбу с этой несправедливостью. Он мужественно совершал богослужения именно на церковнославянском языке. В это время на Западе господствовало учение о том, что латинские народы являются избранными богом, а славянская национальность - это варварство. Кирилл же все это отвергал.
Начало 869 года принесло Кириллу (славянский просветитель родом из Византии) страшную болезнь, от которой он и скончался 14 февраля этого же года. Мудреца не стало в возрасте 42 лет.
Кирилл и Мефодий - святые, равноапостольные, славянские просветители, создатели славянской азбуки, проповедники христианства, первые переводчики богослужебных книг с греческого на славянский язык. Кирилл родился около 827 г., умер 14 февраля 869 г. До принятия монашества в начале 869 г. носил имя Константин. Его старший брат Мефодий родился около 820 г., умер 6 апреля 885 г. Родом оба брата были из г. Фессалоники (Солунь), отец их был военачальником. В 863 г. Кирилл и Мефодий были направлены византийским императором в Моравию в целях проповеди христианства на славянском языке и оказания помощи моравскому князю Ростиславу в борьбе против немецких князей. Перед отъездом Кирилл создал славянскую азбуку и с помощью Мефодия перевел с греческого на славянский язык несколько богослужебных книг: избранные чтения из Евангелия, апостольские послания. Псалтирь и др. В науке нет единого мнения по вопросу о том, какую азбуку создал Кирилл - глаголицу или кириллицу, однако первое предположение более вероятно. В 866 или 867 г. Кирилл и Мефодий по вызову римского папы Николая I направились в Рим, по дороге побывали в Блатенском княжестве в Паннонии, где также распространяли славянскую грамоту и вводили богослужение на славянском языке. После приезда в Рим Кирилл тяжело заболел и умер. Мефодий был посвящен в сан архиепископа Моравии и Паннонии и в 870 г. возвратился из Рима в Паннонию. В середине 884 г. Мефодий вернулся в Моравию и занимался переводом Библии на славянский язык. Своей деятельностью Кирилл и Мефодий заложили основу славянской письменности и литературы. Эта деятельность была продолжена в южнославянских странах их учениками, изгнанными из Моравии в 886 г. и перебравшимися в Болгарию.
КИРИЛЛ И МЕФОДИЙ - ПРОСВЕТИТЕЛИ СЛАВЯНСКИХ НАРОДОВ
В 863 году в Византию к императору Михаилу III прибыли послы из Великой Моравии от князя Ростислава с просьбой прислать к ним епископа и человека, который бы смог разъяснить христианскую веру на славянском языке. Моравский князь Ростислав стремился к независимости славянской церкви и с подобной просьбой уже обращался в Рим, но получил отказ. Михаил III и Фотий так же, как и в Риме, отнеслись к просьбе Ростислава формально и, отправив в Моравию миссионеров, не рукоположили ни одного из них в епископы. Таким образом, Константин, Мефодий и их приближенные могли вести лишь просветительскую деятельность, но не имели права сами рукополагать своих учеников в священнические и дьяконские саны. Эта миссия не могла увенчаться успехом и иметь большого значения, если бы Константин не привез мораванам в совершенстве разработанную и удобную для передачи славянской речи азбуку, а также перевод на славянский язык основных богослужебных книг. Безусловно, язык привезенных братьями переводов фонетически и морфологически отличался от живого разговорного языка, на котором говорили мораване, но язык богослужебных книг изначально был воспринят как письменный, книжный, сакральный, язык-образец. Он был значительно понятнее латыни, а некая непохожесть на язык, использующийся в быту, придавала ему величия.
Константин и Мефодий на богослужениях читали Евангелие по-славянски, и народ потянулся к братьям и к христианству. Константин и Мефодий усердно обучали учеников славянской азбуке, богослужению, продолжали переводческую деятельность. Церкви, где служба велась на латинском языке, пустели, римско-католическое священство теряло в Моравии влияние и доходы. Поскольку Константин был простым священником, а Мефодий - монахом, они не имели права сами ставить своих учеников на церковные должности. Чтобы решить проблему, братья должны были отправиться в Византию или Рим.
В Риме Константин передал мощи св. Климента только что рукоположенному папе Адриану II, поэтому тот принял Константина и Мефодия очень торжественно, с почетом, принял под свою опеку богослужение на славянском языке, распорядился положить славянские книги в одном из римских храмов и совершить над ними богослужение. Папа рукоположил Мефодия в священники, а его учеников - в пресвитеры и диаконы, а в послании князьям Ростиславу и Коцелу узаконивает славянский перевод Священного писания и отправление богослужения на славянском языке.
Почти два года братья провели в Риме. Одна из причин этого - все ухудшающееся здоровье Константина. В начале 869 года он принял схиму и новое монашеское имя Кирилл, а 14 февраля скончался. По распоряжению папы Адриана II, Кирилл был погребен в Риме, в храме св. Климента.
После смерти Кирилла папа Адриан рукоположил Мефодия в сан архиепископа Моравии и Паннонии. Вернувшись в Паннонию, Мефодий развернул кипучую деятельность по распространению славянского богослужения и письменности. Однако после смещения Ростислава у Мефодия не осталось сильной политической поддержки. В 871 году немецкие власти арестовали Мефодия и устроили над ним суд, обвиняя архиепископа в том, что он вторгся во владения баварского духовенства. Мефодий был заключен в монастырь в Швабии (Германия), где и провел два с половиной года. Лишь благодаря прямому вмешательству папы Иоанна VIII, сменившего скончавшегося Адриана II, в 873 году Мефодий был освобожден и восстановлен во всех правах, но славянское богослужение стало не основным, а лишь дополнительным: служба велась на латинском языке, а проповеди могли произноситься на славянском.
После смерти Мефодия противники славянского богослужения в Моравии активизировались, а само богослужение, державшееся на авторитете Мефодия, сначала притесняется, а затем полностью затухает. Часть учеников бежало на юг, часть была продана в Венеции в рабство, часть убита. Ближайших учеников Мефодия Горазда, Климента, Наума, Ангеллария и Лаврентия, заточив в железо, держали в темнице, а затем изгнали из страны. Сочинения и переводы Константина и Мефодия были уничтожены. Именно этим объясняется то, что до наших дней не сохранилось их произведений, хотя сведений об их творчестве достаточно много. В 890 году папа Стефан VI предал славянские книги и славянское богослужение анафеме, окончательно запретив его.
Дело, начатое Константином и Мефодием, было все-таки продолжено его учениками. Климент, Наум и Ангелларий поселились в Болгарии и явились основоположниками болгарской литературы. Православный князь Борис-Михаил, друг Мефодия, оказал поддержку его ученикам. Новый центр славянской письменности возникает в Охриде (территория современной Македонии). Однако Болгария находится под сильным культурным влиянием Византии, и один из учеников Константина (вероятнее всего, Климент) создает письменность, подобную греческому письму. Происходит это в конце IX - начале Х века, во время правления царя Симеона. Именно эта система получает название кириллицы в память о человеке, который впервые предпринял попытку создания азбуки, пригодной для записи славянской речи.
ВОПРОС О САМОСТОЯТЕЛЬНОСТИ СЛАВЯНСКИХ АЗБУК
Вопрос о самостоятельности славянских азбук вызван самим характером очертаний букв кириллицы и глаголицы, их источниками. Что же представляли собой славянские азбуки - новую письменную систему или лишь разновидность греко-византийского письма? При решении этого вопроса необходимо учитывать следующие факторы:
В истории письма не было ни одной буквенно-звуковой системы, которая бы возникла совершенно самостоятельно, без влияния предшествующих систем письма. Так, финикийское письмо возникло на базе древнеегипетского (правда, был изменен принцип письма), древнегреческое - на основе финикийского, латинское, славянское - на базе греческого, французское, немецкое - на базе латыни и т.д.
Следовательно, речь может идти лишь о степени самостоятельности системы письма. При этом гораздо важнее насколько точно видоизмененная и приспособленная исходная письменность соответствует звуковой системе языка, который она намерена обслуживать. Именно в этом отношении создатели славянской письменности проявили огромное филологическое чутье, глубокое понимание фонетики старославянского языка, а также большой графический вкус.
ЕДИНСТВЕННЫЙ ГОСУДАРСТВЕННО-ЦЕРКОВНЫЙ ПРАЗДНИК
ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА РСФСР
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
О ДНЕ СЛАВЯНСКОЙ ПИСЬМЕННОСТИ И КУЛЬТУРЫ
Придавая важное значение культурному и историческому возрождению народов России и учитывая международную практику празднования дня славянских просветителей Кирилла и Мефодия, Президиум Верховного Совета РСФСР постановляет:
Председатель
Верховного Совета РСФСР
В 863 году, 1150 лет назад, равноапостольные братья Кирилл и Мефодий начали свою Моравскую миссию по созданию нашей письменности. О ней говорится в главной русской летописи «Повести временных лет»: «И рады были славяне, что услышали о величии Божием на своём языке».
И второй юбилей. В 1863 году, 150 лет назад, Российский Святейший Синод определил: в связи с празднованием тысячелетия Моравской миссии святых равноапостольных братьев установить ежегодное празднование в честь преподобных Мефодия и Кирилла 11 мая (24 по н.ст.).
В 1986 году по инициативе писателей, особенно покойного уже Виталия Маслова, сначала в Мурманске прошёл первый Праздник письменности, а на следующий год его широко отметили в Вологде. Наконец, 30 января 1991 года Президиум Верховного Совета РСФСР принял постановление о ежегодном проведении Дней славянской культуры и письменности. Читателям не надо напоминать, что 24 мая ещё и день тезоименитства Патриарха Московского и всея Руси Кирилла.
Логически представляется, что единственный государственно-церковный праздник России имеет все основания приобрести не только общенациональное звучание, как в Болгарии, но и общеславянское значение.
Память их празднуется 11 мая в честь освящения славянского языки Евангелием, 14 февр. память св. Кирилла в день преставления, 6 апр. память св. Мефодия в день преставления
Родные братья Кирилл и Мефодий происходили из благочестивой семьи, жившей в греческом городе Солуни. Они были детьми воеводы, родом болгарского славянина. Св. Мефодий был старшим из семи братьев, св. Константин, в иночестве Кирилл, – младшим.
Св. Мефодий был сначала в военном звании и правил подчиненным Византийской империи славянским княжеством, по-видимому Болгарским, что дало ему возможность научиться славянскому языку. Пробыв там около 10 лет, св. Мефодий принял затем монашество в одном из монастырей на горе Олимп (Малая Азия). Св. Константин с малых лет отличался умственными способностями и учился вместе с малолетним императором Михаилом у лучших учителей Константинополя, в том числе у Фотия, впоследствии Патриарха Константинопольского. Св. Константин в совершенстве постиг все науки своего времени и многие языки, особенно прилежно он изучал творения святителя . За свой ум и выдающиеся познания св. Константин был прозван Философом.
По окончании учения св. Константин принял сан и был назначен хранителем патриаршей библиотеки при храме Святой Софии, но вскоре покинул столицу и тайно ушел в монастырь. Разысканный там и возвращенный в Константинополь, он был определен учителем философии в Высшую константинопольскую школу. Мудрость и сила веры еще совсем молодого Константина были столь велики, что ему удалось победить в прениях вождя еретиков-иконоборцев Анния. После этой победы Константин был послан императором на диспут для прений о Святой Троице с сарацинами и также одержал победу. Вскоре Константин удалился к своему брату Мефодию на Олимп, где проводил время в непрестанной молитве и чтении творений святых отцов.
Однажды император вызвал святых братьев из монастыря и отправил их к хазарам для евангельской проповеди . На пути они остановились на некоторое время в городе Херсонесе (Корсуни), где готовились к благовестию. Там святые братья чудесным образом обрели мощи священномученика Климента, Папы Римского. Там же, в Херсонесе, св. Константин нашел Евангелие и Псалтирь, написанные «русскими буквами», и человека, говорящего по-русски, и стал учиться у этого человека читать и говорить на его языке.
Затем святые братья отправились к хазарам, где одержали победу в прениях с иудеями и мусульманами, проповедуя евангельское учение. На пути домой братья снова посетили Херсонес и, взяв там мощи св. Климента, вернулись в Константинополь. Св. Константин остался в столице, а св. Мефодий получил игуменство в небольшом монастыре Полихрон, недалеко от горы Олимп, где он подвизался прежде.
Вскоре пришли к императору послы от моравского князя Ростислава, притесняемого немецкими епископами, с просьбой прислать в Моравию учителей, которые могли бы проповедовать на родном для славян языке. Император призвал к себе Константина и сказал ему: «Необходимо тебе идти туда, ибо лучше тебя никто этого не выполнит». Св. Константин с постом и молитвой приступил к новому подвигу. С помощью своего брата Мефодия и учеников Горазда, Климента, Саввы, Наума и Ангеляра он составил славянскую азбуку и перевел на славянский язык книги, без которых не могло совершаться богослужение: Евангелие, Апостол, Псалтирь и избранные службы. Это было в 863 г.
Завершив перевод, святые братья отправились в Моравию, где были приняты с великой честью, и стали учить богослужению на славянском языке. Это вызвало злобу немецких епископов, совершавших в моравских церквах богослужение на латинском языке, и они восстали против святых братьев, утверждая, что богослужение может совершаться лишь на одном из трех языков: еврейском, греческом или латинском. Св. Константин отвечал им: «Вы признаете лишь три языка, достойные того, чтобы славить на них Бога. Но Давид глаголег: „Всякое дыхание да славит Господа!» Господь пришел спасти все народы, и все народы должны славословить Господа на своих языках». Немецкие епископы были посрамлены, но озлобились еще больше и подали жалобу в Рим. Святые братья были призваны в Рим для решения этого вопроса. Взяв с собой мощи св. Климента, Папы Римского, свв. Константин и Мефодий отправились в Рим. Узнав о том, что святые братья несут с собой святые мощи, Папа Римский Адриан с клиром вышел им навстречу. Братья были встречены с почетом, Папа Римский утвердил богослужение на славянском языке, а переведенные братьями книги приказал положить для освящения в римских церквах и совершать литургию на славянском языке.
Находясь в Риме, св. Константин занемог и, в чудесном видении извещенный Господом о приближении кончины, принял схиму с именем Кирилл. Через 50 дней после принятия схимы, 14 февраля 869 г., равноапостольный Кирилл преставился в возрасте сорока двух лет. Отходя к Богу, св. Кирилл заповедал брату своему св. Мефодию продолжать их общее дело – просвещение славянских народов светом истинной веры. Св. Мефодий просил Папу Римского разрешить увезти тело брата для погребения в родной земле, но Папа приказал положить мощи св. Кирилла в церкви Святого Климента, где от них стали совершаться чудеса.
После кончины св. Кирилла Папа, следуя просьбе славянского князя Коцела, послал св. Мефодия в Паннонию, рукоположив его в архиепископа Моравии и Паннонии, на древний престол св. апостола Андроника. В Паннонии св. Мефодий вместе со своими учениками продолжал распространять богослужение, письменность и книги на славянском языке. Это снова вызвало ярость немецких епископов. Они добились ареста и суда над святителем Мефодием, который был сослан в заточение в Швабию, где в течение двух с половиной лет претерпел многие страдания. Освобожденный по приказанию Папы Римского и восстановленный в правах архиепископа, св. Мефодий продолжил евангельскую проповедь среди славян и крестил чешского князя Боривоя и его супругу Людмилу, а также одного из польских князей. В третий раз немецкие епископы возвели гонение на святителя за непринятие римского учения об исхождении Святого Духа от Отца и от Сына. Святитель Мефодий был вызван в Рим и доказал перед Папой, что сохраняет в чистоте православное учение, и был снова возвращен в столицу Моравии – Велеград.
Там в последние годы своей жизни святитель Мефодий с помощью двух учеников-священников перевел на славянский язык весь , кроме Маккавейских книг, а также Номоканон (Правила святых отцов) и святоотеческие книги (Патерик).
Предчувствуя приближение кончины, св. Мефодий указал на одного из своих учеников – Горазда как на своего достойного преемника. Святитель предсказал день своей смерти и скончался 6 апреля 885 г. в возрасте около шестидесяти лет. Отпевание святителя было совершено на трех языках: славянском, греческом и латинском; погребен святитель был в соборной церкви Велеграда.
К лику святых равноапостольные Кирилл и Мефодий причислены в древности. В Русской Православной Церкви память святых равноапостольных просветителей славян чествуется с XI в.
Жития святых первоучителей словенских были составлены их учениками в XI в. Наиболее полным жизнеописанием святых являются пространные, или так называемые Паннонские, жития. С этими текстами наши предки были знакомы со времен распространения христианства на Руси. Торжественное празднование памяти свв. первосвятителей равноапостольных Кирилла и Мефодия было установлено в Русской Церкви в 1863 г.
Просветителями славян считаются святые благоверные братья Кирилл и Мефодий, в 863 г. впервые ступившие на землю Моравии.
Однако просветительство являло собой отнюдь не обучение грамоте, так как славяне давно уже пользовались своею грамотою, на что указывают и сами просветители. Это была лишь некоторая модернизация славянской слоговой грамоты под считающуюся очень удобной в употреблении буквенную. Причем, удобную именно для проведения богослужения на церковнославянском языке инородцами, то есть не славянами. На это указывают и некоторые буквы кириллицы, впоследствии для самих славян оказавшиеся просто лишними:
«фита, ижица, пси и т.д.» (с. 131).
Мало того, кириллица, якобы придуманная для нас греческими просветителями, имеет достаточно странное обозначение нашего звука У - ОУ. Что и еще раз указывает на то, что вовсе не для славян изобретали свою азбуку Кирилл и Мефодий, но как раз наоборот: славянские учителя пытались просветить светом Евангелия эллинов, не способных к произнесению звука У (например, Рума у славян и Рома в произнесении этого населенного пункта проживающими на Апеннинах эллинами).
Вот еще достаточно веский факт: объяснение странной двувариантности корня имени Божьего народа: рось и русь, роса (раса=раша) и руса. В Палеи Соловецкой библиотеки на «Смерть и погребение Адама» (с. 13), находим искомое:
«…Иеросалим» (с. 208).
В греческом неумении выговорить буковку У - вот где корень этого странного перехода: Русь - Россия (Рось[Русь] сия). Нашу страну, так же как наш город, «…Иероусалим» (с. 218), судя по всему, принято было отображать в тексте: Роусь.
Потому именно победа греческих обычаев при митрополите Макарии, когда наше исконное молитвенное перстосложение заменили двуперстием (во всяком случае, официально), венчается заменой и наименования нашей страны, Руси, - Россией:
«Современный Иоанну Грозному митрополит Макарий первый начал употреблять слово Россия и государи, следовавшие за Иоанном Грозным, в своих речах и грамотах большей частью употребляли слово “Русиа” и весьма редко Россия, и только в царствование Алексея Михайловича вместо “Русия” во всеобщее употребление вошло слово Россия…» (с. 563).
Так что происхождение этого странного сочетания, ОУ, в нашем языке совершенно ненужном, очень четко указывает на тех, кому оно столь безотлагательно когда-то потребовалась: русским людям, легко выговаривающим любой самый сложный оттенок человеческой речи, или грекам, не произносящим этого столь для нас обычного и столь злосчастного для них звука.
Но и это еще не все аргументы в пользу нашего их просвещения, а не наоборот. Употребляемые нами для чисел буквы в кириллице почему-то идут не подряд, А-Б-В-Г, но А-В-Г. Что объясняется все тем же: буква В отсутствует в греческом алфавите, как и У. Потому даже произнести название этой буквы эллины не смогли бы. И именно по этой причине она, считываемая греками в наших текстах вместе с Б совершенно одинаково, у греков имела лишь обозначение цифры 2. Всего вышеизложенного совершенно достаточно для определения: кто из нас кого просвещал. Мало того, именно по обнаруженной нами причине кириллицу и называли:
«греческим письмом» (с. 249).
То есть тем самым письмом, которым для чтения молитв на церковнославянском языке пользовались греки. Потому особенностями этого алфавита являются: исключительно эллинам и необходимые буквы и буквенные сочетания, порядок обозначения цифр и графическая схожесть некоторых букв между собой. Что необходимо лишь при прочтении написанных на нем текстов греками. Нам же, что и естественно, все вышеперечисленные нагромождения совершенно ни к чему. Мало того, в старославянских текстах отличие этих букв, Б и В, выглядит и еще более неразборчиво, чем в современных. Потому именно для нас это является очень большим неудобством. Так что и по этому показателю следует констатировать сам собою напрашивающийся вывод: схожесть написания сочинителями грамоты была избрана исключительно для них.
И вот, кстати говоря, тому подтверждение еще из позапрошлого XIX века. Венелин:
«…греки в IX, X и отчасти XI столетиях писали тем же самым уставным почерком, которым писали и русские до Петра Великого и которым и доселе печатаются наши церковные книги» (с. 663).
И вот еще очень интересная Венелиным подмечена деталь на тему некой эдакой грамотности греков:
«С 800 г. по начало XII века писал в сей Империи почти один только император Константин Багрянородный, около 950-х годов. Остальное писачество состояло в переписывании по монастырям, уставом и полууставом, богослужебных книг» (с. 665).
У нас этот шрифт, введенный, что нами доказывается теперь уже имеющимися фактами, для обучения безграмотного народа, каковым в ту пору и являлись греки, был узаконен князем Владимиром, подменив собою нашу руническую письменность. Греки же до того момента письменности, что выясняется, не имели вообще никакой.
Очень похоже, что не имели и много позже. Ведь еще в XIII веке богослужебные книги для них так все и продолжали писать мы:
«В библиотеке Ватикана и сейчас хранится книга “Устав церковный”, написанная по-гречески в 1317 году иеромонахом Нилом» (с. 8).
А на книге указана и местность, которая изготавливала богослужебные книги для малограмотных в ту пору греков, что и отображено даже в ее названии. Она написана:
«в пределах России, в городе, называемом Тверь» (с. 44).
Вот и некоторое уточнение ее тверских авторов:
«Написана она была в Федоровском монастыре, игуменом которого был Иван Цареградец…» (с. 8).
То есть человек, знакомый с туземным языком местности, откуда некогда переселилась основная часть нашего народа на Русскую равнину. Потому именно он, за вопиющей безграмотностью в те времена самих греков, и заведовал обучением оставшихся на юге братьев по вере, греков, азам нашей Православной культуры.
Однако ж и в дальнейшем никаких культурных центров Греции, якобы аж крестившей нас, не прослеживается и в помине. Ведь сами греки, уже и в эпоху Петра I, так все еще и оставались примитивным безграмотным народом, сами себе даже книги не умеющим изготавливать. А те, даже богослужебные, которыми пользовались константинопольские греки:
«…печатают в Венеции, а Венеция попежская, и папа - головный враг христианской вере. Как у них быть благочестию и откуда взять? Каковы им ни пришлют книги из Венеции, и так они по них и поют» (л. 70 об.).
Так что греков нашему письму научили мы. Именно этим письмом, что уже отмечено, они пользовались не менее трех веков. Затем, судя по всему, была изобретена так называемая «древнегреческая» грамота. На нее греки постепенно, в течение XI века, и перешли. Это эсперанто, судя по всему, на пару-тройку веков предшествует уже иному эсперанто - латыни.
Однако ж той древнейшей культуры, которая им приписывается лжеисторией, они не обладали никогда. Что и подтверждается даже тем, что уже к XVIII веку слишком не мудреное искусство печатного станка они так еще и не освоили. Книги им везли из Венеции, как несколькими веками ранее из Твери.
А вот особенности еще более древнего письма - глаголицы. Во-первых, в ней полностью отсутствуют буквы, требующиеся для отображения звуков, произносимых греками. А, во-вторых:
«…глаголица отображает и древнееврейский алфавит…» (с. 252).
Чем является еврейский язык?
«Литературный язык Библии… древние евреи называли… “кена `анит”, т.е. “ханаанейский”» (с. 240).
И вот что за народ представляют собой хананеи, к имени которых фальсификаторами истории вероломно привязан этот на самом деле чисто негритянский - Хамов язык. Дореволюционный церковнославянский словарь Григория Дьяченко совершенно четко отметает все сегодняшние потуги иудаистов записать Божий народ белокожего славяноруса Авраама на себя:
«язык ханаанский - язык, которым говорили коренные жители земли ханаанской, потомки Ханаана, сына Хамова, и который непонятен был как Аврааму, так и потомкам его, живущим среди хананеев, следовательно, это - древний еврейский язык [Ис 19, 18]…» (с. 849).
А к какому народу мог принадлежать Авраам, которому язык туземцев Ханаана был столь чужд?
Только к тому, у которого звук РА обозначает что-то важное. А важное, то есть Бога и солнце, означает он лишь у нас. Например: РА свет - свет Бога, солнца; РА дуга - дуга Бога, солнца; РА с ум - ум с Богом, с солнцем (без Бога это уже не ум - это что-то другое). А потому Сар РА, Из РА иль, то РА (от чего - история) и т.д. Именно о прародителе этого народа сказано, что он единственным не побывал на строительстве Вавилонской башни, а потому у него у единственного остался язык Бога:
«…из сей земли вышел Ассур и построил Ниневию…» [Быт 10, 11].
А Ассур=Русса. Именно он и представляет собой тот самый Божий народ, о котором упоминается в нашей литературе древности - Торе. И именно с именем этого народа и связано имя города, где Богу было устроено израильтянами, вышедшими из рая людьми, святилище в городе Бога Творца - Иерусалиме. О чем пишет пророк древности Даниил:
«…Господи!.. Твое имя наречено на городе Твоем и на народе Твоем» [Дан 9, 19].
Город же, как всеизвестно, именуется Ие Руса лим (где Ие - Бог; лим - ст.сл. - пристанище) - земля Бога Русы. А потому Божий народ и обязан именоваться исключительно с заглавной буквы - Русским! А земля этого народа - Русская Земля, которая испокон веков и именуется подножие Престола Господня.
А Руса, что в качестве народа запечатлено на городе Бога, - это второй сын Сима. А потому семитами следует именовать русских, а вовсе не хананеев - потомков Хама и Ханаана. Ведь именно это хамово семя Бог, обетовав Палестину Израилю, строго настрого, как свидетельствует о том наша Тора, повелел истребить. В книге Иисуса Навина эти народы перечислены поименно. И следуя именно истории Ветхого Завета, израильтянам, детям Ассура - Русским, следовало истребить:
«Хананеев… и Аморреев…» [Нав 3, 10].
Это подтверждает и Библейская энциклопедия 1891 года издания:
«…всех Хананеев надобно было истребить… Но Израильтяне относительно Хананеев не выполнили воли Божией» (с. 740).
И вот какое отношение имеют Библией предначертанные Богом к истреблению народности к языку, которому сегодня официальной историей, совершенно безпочвенно, приписано отношение к библейскому народу Израиля:
«…отчетливо выделяются две подгруппы - хананейская (моавитский, аммонитский, финикийский (хананейский) и некоторые другие языки) и аморрейская (угаритский, собственно аморрейский языки). Еврейский язык занимает между ними промежуточную позицию. Исторически сложилось так, что он усвоил как хананейские, так и аморрейские элементы» (с. 187).
То есть тех самых народов, которые требовалось израильтянами (людьми из рая - то есть не потерявшими свой язык и внешность на Вавилонском столпотворении, которым руководил внук Хама, Немрод [родоначальник немых]), истребить. И вот кто такие те, которые устроили у нас революцию, а затем «перестройку» с последующим расчленением страны на 15 частей. Сергей Нилус:
«Масоны - хамиты, семя проклятое Богом» (с. 218).
Вот что до революции было известно о хамитах, которых уже век спустя кто-то, переставив все с ног на голову, узаконил считать Божьим народом. И теперь распрекрасно понятно, кто это сделал, захватив власть в стране. А власть захватили: Бланки и Бронштейны, Губельманы и Гаухманы, Апфельбаумы и Розенфельды. В первой двадцатке руководства оказался лишь один не хананей - грузин Сталин. Титульной нацией, понятно, после того как кто был ничем стал всем, уже не только в двадцатке, но и в двухсотке и близко не числилось. Известен лишь в качестве просто необходимого исключения усаженный в качестве «свадебного генерала» «кремлевский Сатир» - клинобородый любитель балерин Большого театра - всесоюзный староста Калинин.
Кто-то возразит, что, мол, люди могут и ошибаться. Откуда такая уверенность, что Сергей Нилус, чей тираж «Близ есть при дверех» сразу после захвата власти масонами спалил всеизвестный наш поэт, любимец большевиков, Александр Блок - член масонской ложи «Люцифер»?
29 октября 2000 года из честных рук отца Николая (Гурьянова) Валерий Михайлович Ярчак, автор книги «Слово и Дело Ивана Грозного», получил «Царский сборник», в котором Николаем Гурьяновым был отмечен Акафист святому Царю-Мученику Николаю II, где явственно звучит подтверждение нами обнаруженного: «Радуйся, обличителю жидов, племени ханааня».
И вот кем являлся Николай Гурьянов. Архимандрит Кирилл (Павлов):
«В наши последние времена старец Николай - светильник, подобный Серафиму Саровскому» (с. 747).
Вот даже как! А потому уравнение жиды=хананеи становится уже освященным и на такого вот рода духовном уровне: на уровне самого Серафима Саровского…
А потому глаголица, коль основана на некоем «еврейском» языке, представляющем собой среднее между языков двух рабских наций, подлежащих уничтожению, аморреев и хананеев, предназначалась для обучения церковной грамоте перемешанных между собой черно-желтых рабов Израилевых колен. То есть на том языке, который не понимал славянорус Авраам. А потому, благодаря нашим грамотам, кириллице и глаголице, и эллины, и аморреи, и даже проклятые Ноем хананеи получили возможность Славы нашего Слова. Но, что теперь выяснилось, учение им пошло вовсе не впрок - они все перевернули с ног на голову и стали уже физически истреблять своих благодетелей под предлогом революции: «кто был ничем, тот станет всем». Тогда как именно о них сказано:
«…проклят Ханаан; раб рабов он будет у братьев своих» [Быт 9, 25].
Так что и Библия, и принадлежность к Божьему народу просто внаглую переписаны сегодня на хананеев, на самом деле бывших в библейские времена у народа Израиля в рабах. И глаголица придумана, что уже на самом деле, именно для их просвещения.
Все то же касается и кириллицы:
«Создатель славянской азбуки Кирилл задолго до того, как им была создана эта азбука, находясь проездом в Крыму, в Корсуни (Херсонесе), видел у одного русского Евангелие и Псалтирь, написанные русскими письменами: “обрете же ту Евангелие и Псалтирь, русьскими письмены писано, и человека обретъ глаголюша тою беседою, и беседова с ним и силу речи приимъ, своей беседе прикладаа различна писмена, гласная и согласная, и к Богу молитву творя, въскоре начатъ чести и сказати, и мнози ся ему дивляху…”, - сказано в “Паннонском житии” (Кирилла)» (с. 73).
И тут есть чему подивиться: чтобы освоить праславянскую слоговую грамоту одного желания мало - нужно иметь еще и генетическую способность к познанию этого языка. В особенности же если учесть, что самого греческого письма в ту пору еще не существовало. На каком же языке умели читать сами эти «просветители славянства» - Кирилл и Мефодий? Так ведь только-то на нашем, что вытекает из всего вышеизложенного и умели.
Однако ж в историях историков все по-иному:
«В “Сказании” Храбра говорится: “Прежде убо словене не имяху книг, но чертами и резами чьтяху и гадаху, погани суще”» (с. 29).
Вот они следы вражьей пропаганды, теперь все более заводящие сами себя в тупик.
Подобную же славянской грамоте картину мы наблюдаем и в отношении исконно русского свода правил - Домостроя. Обнаружив сохранившиеся за границей некоторые заимствования из Домостроя, нам пытаются внушить, что именно мы у них его переняли, а никак не они, в кои-то веки, попытались что-либо хорошее перенять у нас:
«Большое влияние на создание текста Домостроя оказали современные ему западноевропейские “домострои”, восходящие к древнейшим текстам такого типа (вплоть до древнегреческого сочинения Ксенофонта “О хозяйстве” , “Политики” Аристотеля)…» (с. 41).
Начало древнему укладу жизни русского человека, что на сегодняшний день наиболее отчетливо сохранилось в труде сотен поколений - Домострое, было положено еще задолго до Рождества Христова, когда в рамках наставления на путь Правды, в назидание подрастающему поколению, наряду с библейскими текстами были использованы лучшие из трудов древних русских авторов.
Копирование же заграницей нашего свода правил является лишь звеном в цепи копирования ими у нас и всего остального. В кирилловской реформации прослеживается попытка возврата греков к утраченному ранее СЛОВУ. Именно эту гуманитарную программу, судя по ее результатам, осуществляли святые благоверные просветители эллинов Кирилл и Мефодий. Однако впоследствии все было перевернуто с ног на голову…
Вот какова последовательность замазывания действительности. «Солунская», вот уж и действительно - легенда, сообщила нам о просвещении неких дикарей с заснеженного острова светом у них у самих имеющегося Евангелия, которое-де переписали греки им, то есть «дикарям», на новоизобретенной азбуке. Оттого эти самые дикари, как гласит легенда, стали просвещены. Когда же все экземпляры этого на языке «дикарей» Евангелия заинтересованным в том лицам удалось уничтожить, появилась возможность заявить, что эти самые сиволапые, то есть славяне, «книг» вовсе «не имяху», но «чертами»-де и «резами» как-то там весьма невразумительно «чьтяху» и «писаху».
О чем это говорит? Ведь могли отказать нам и в способности к письменности. Почему не объявили о полной нашей безграмотности сразу?
Русский человек ежедневно молился своему Богу, а для этого переписывал тексты молитв, которых в каждом доме имелись, что и естественно, целые залежи. Одним росчерком пера истребить их было тогда еще практически невозможно. Лишь когда полностью уничтожили «черты» с «резами», когда русский человек уже несколько сотен лет переписывал свои молитвы буквами, навязанными при князе Владимире, тогда и было объявлено о полном отсутствии у нас христианских книг. А про «черты» с «резами» со временем нам решили внушить, что если о них и имелась история, то относится она, дескать, вовсе не к нам, но к кому-то другому.
В какую эпоху была состряпана данная дезинформация? А главное, для каких нужд?
Так ведь аккурат приурочена она к Владимирову крещению:
«Сказание “О письменах” написано в Болгарии в конце IX - начале X в., уже после жизни Кирилла (826–869) и Мефодия (820–885)… Иван Федоров включил сказание в издание “Азбуки”» (с. 5).
То есть именно Федоров пытался нас убедить в том, что книг мы “не имяху”. Потому и был прозван особым светочем прогресса: эдаким первопечатником. Мало того, его опала при дворе Иоанна IV говорит о полном несоответствии текста им отпечатанной Библии текстам священных книг Древней Руси. И это именно потому, что переводы Федоровского издания были сделаны по священным книгам иудаизма, католицизма и греческого вероисповедания, которое Иоанн IV отнюдь не без оснований приравнивал к исповеданию эфиопскому.
А попыток внедрения чуждых нам культур было предостаточно. Вот одна из них:
«…какой-то Иудей Феодор, прибыв в Московское Государство, по всем вероятиям из Литвы, крестился и так повел свои дела, что Митрополит поручил ему, как знающему Иудейский язык, перевести на Славянский Псалтырь, что тот и сделал. Псалтырь эта сохранилась в собрании рукописей Кирилло-Белозерского монастыря и по новейшим исследованиям наших ученых оказывается Иудейской молитвенной книгой “Махазор”, причем, по словам одного из исследователей, М.Н. Сперанского, “ни в одном из псалмов этого перевода нет пророчеств о Христе”, которых так много в истинной Псалтыри, так как Феодор… “фанатически преданный Иудейству… перевел вовсе не Псалтырь Давида, а молитвы Иудейские, употребляемые при богослужении, в которых ярко просвечивает Иудейская оппозиция (неприязнь) учению о троичности лиц Божества”.
Темная личность Феодора жида была только предшественником гораздо более опасных разрушителей нашей Веры» (с. 188).
Но именно такого рода литература, фабрикуемая проклятыми хананеями, и лежала в основе совращения нашей страны в ересь жидовствующих.
«…тайные отступники, которые днем на вид священники Бога Живого, а ночью бога чуждого, - это исторический факт, точнее, серия фактов, от которых невозможно отмахнуться. И они всегда проникали во главу любой поместной Церкви, которую пытались прибрать к рукам. Со времен Пилатовых Христа распинает не чернь [то есть черные рабы израильтян - хананеи - А.М.], а религиозные лжедуховные вожди, которые по сути своей - чада диавола. В конце XV века один из таких - митрополит Зосима был во главе Русской Церкви» (с. 35).
Здесь встречается очень острое противоречие, которое, с одной стороны, ставит во главе победившей жидовствующих церковной фракции архиепископа Новгородского Геннадия, с другой же, ему ставятся в укор книги, взятые им для перевода текста Священного Писания:
«При этом, как бы забыв о чистоте Православия, Геннадий не гнушался ни текстами католической Вульгаты (Библии на латинском языке), ни даже переводами с еврейского языка” (с. 34).
То есть языка, как теперь выясняется, псевдо библейского - хананейского:
«…именно он был положен в основу первого печатного издания славянской Библии (Острожская Библия Ивана Федорова 1582 г.)…» (с. 34).
И именно опальным книгопечатником - Иваном Федоровым. Потому как вот чем началась и чем закончилась его карьера в качестве «первопечатника» на Москве:
«После Апостола Иван Федоров, выпустив в 1565 г. Часовник, принужден был, спасаясь от народных волнений, вызвавших даже пожар типографии, бежать в литовские пределы, где в Заблудове и Остроге он основал типографию…» (с. 204).
То есть типография-то вовсе не сгорела. А потому продолжала быть используема Иваном Грозным и после бегства опального печатника запрещенной у нас на Руси русофобской литературы. Да и появилась в полной независимости от него, так как ни слова о принадлежности этой типографии Федорову нигде не имеется. То есть никаким, что выясняется, первопечатником он на самом деле не был. Но лишь вероломно забрался в святая святых Русской государственности - к печатному станку - прессе того и последующего времени.
Вообще-то личность этого «первопечатника» достаточно темная:
«Ни о происхождении Ивана Федорова, ни об образовании его нам ничего неизвестно…» (с. 204).
Так что не был он, как нам раньше казалось, каким-то важным государственным сановником, облеченным властью книгопечатания при дворе Иоанна Грозного. Но какой-то непонятной фигурой, неизвестно откуда в ту пору объявившейся на Москве.
Может быть, по его связям нам удастся определить хоть контуры его деятельности? Ведь существует же весьма мудрая на эту тему поговорка: скажи мне кто твой друг и я скажу - кто ты.
И здесь мы натыкаемся на достаточно удивительную связь. При полном отсутствии об Иване Федорове какой-либо информации вообще, известно лишь то, что он:
«…был знаком с Максимом Греком…» (с. 204).
А вот что известно уже о нем (не путать с преподобным Максимом Греком времен Андрея Рублева):
«В XV веке был приглашен в Москву с Афона ученый монах Максим Грек (1480–1556) для перевода церковных книг с греческого языка. Он заметил ошибки в переводах богослужебных книг. Порча этих книг с течением времени возрастала еще и вследствие ошибок, делаемых необразованными писцами» (с. 56).
Ну, это и понятно. Хотя грамотными поголовно были все граждане именно у нас, а в Греции - только «ученые монахи», получавшие свою книжную ученость, между прочим, сначала из русской Твери, а затем из папистской, то есть им, грекам, иноверной Венеции. Но сиволапыми неучами признаны как за границей, так и среди своих же доморощенных чужебесофилов, именно мы. Потому-де и ошибаться могли исключительно лишь мы. Однако ж по тем временам с этой их теорией русский человек был еще не ознакомлен. А потому:
«Когда Максим Грек указал на недостатки церковных книг, его обвинили в том, что он “порочит русских святых чудотворцев, спасавшихся по старым книгам”. Его заключили в тюрьму…» (с. 56).
Просто и лаконично.
Однако же есть и защищающее его мнение:
«…вследствие недостаточного знания русского языка, в переводе Максима Грека вкрались важные неправильности» (с. 256).
Так или иначе, сильно он виноват или не очень, но за подобные вольности тогда поступали просто: сажали в кутузку. Там-то он у нас, за своей особой вредоносностью, пол своей жизни и просидел.
Но приехавший к нам этот опальный вероучитель, к сожалению, был вовсе не одинок: с тех пор поелозило подобных «переводчиков» по нашим священным текстам более чем предостаточно.
И вот теперь, после многолетних целенаправленных уничтожений наших древних книг, удалось не только внедрить в наше пользование распечатанный Федоровым Острожский вариант, но уже и его подработать под принадлежность Божьего народа к народу богоборческому - туземцам земли Ханаан.
И уже сегодня, как это ни противоречит нашим некогда церковным догмам, переводы с хананейского стали считаться “каноническими”. По ним, единственным, теперь выверяют содержание Библии.
Но не только наши книги требовал переправлять под хананейский и греческий образец этот чужеземец. Наше перстосложение для Крестного Знамения на тот момент также весьма значительно отличалось от общепринятого Грецией, томящейся в те годы под игом иноверцев:
«…двоеперстию учил… Максим Грек» (с. 112).
А чему учил в своем варианте трактовки Библии Иван Федоров видно из того, что у Ивана Грозного за свою печатную деятельность он попадает в опалу. А потому бежит в ту же враждебную нам сторону, куда чуть ранее сбежал и другой изменник - Курбский.
И вот здесь, если мы не желаем быть Иванами, забывшими свое родство, просто вдребезги разбивается самый еще первый упрек Ивану Грозному - неожиданное поражение в начатой им успешно Ливонской войне. Ведь как, спрашивается, может победить войско, если глава его оказывается предателем? И, причем, не он один, а все трое его главных сановников страны из так называемой «Избранной рады», которую, кстати говоря, избирал-то вовсе не он, но которая навязана была ему во времена его малолетства? С чем сравнить такое? А с германским генеральным штабом. Вот только представьте себе, чтобы случилось, если бы разработавшие план нападения на нас генералы вермахта вдруг, единоразово, все оказались бы русскими шпионами? И только не надо про Штирлица - это вымышленный персонаж. А вот у нас не только исполняющий должность Гальдера, Курбский, оказался предателем, но и Адашев, и Сильвестр, исполняющие должности, эквивалентные финансовому гению третьего рейха Шахту и гению пропаганды все того же рейха доктору Геббельсу. Ну, и куда бы Гитлер в таком случае вляпался?
Но под государство Ивана Грозного был произведен масонами именно вот такого ранга подкоп. А мы еще спрашиваем: стоило ли ему вводить опричнину. Да без православного инструмента в обложенном масонами государстве он не то что года, и недели не продержался бы! А потому, буквально, и заточил сам себя в монастырь, вместе, правда, и со всеми своими опричниками. Тут попробуй не выстой с ним 12 часовую службу? Сразу на дверь рукой укажет. А кто выстоит - на того и можно полагаться. А потому опричнина заканчивается не царствованием Грозного, но грандиознейшим разгромом турецко-татарского войска при Молоди, откуда из 120-тысячного войска врага и пяти тысяч обратно в Крым не вернулось. А турецкая армия осталась здесь вся - до самого последнего янычара…
Но вместо того, чтобы назвать Ивана Грозного величайшим из Русских Царей, как и было на самом деле, изобретшего целую систему подбора людей через добровольный уход от мирских благ через придуманный им и единственно действующий у нас институт опричничества, наш местночтимый прославленный во святых Царь пропагандой превращается в тирана. Чего на самом деле не было, да и не могло быть: казненные им враги, по нескольку раз предававшие его и по нескольку раз прощенные, то есть по сути политические рецидивисты, все были переписаны им в специальный список и он поминал их при богослужениях. Попробовал бы составить такой списочек, скажем, тот же Ленин, за пять лет правительства которого Россия потеряет 30 млн. человек. И это только по официальной переписи населения - на самом деле цифра эта может быть и много более. Ведь в стране после его «преобразований» насчитывалось 7 млн. безпризорников. То есть детей, у которых большевики поубивали всех их отцов и матерей, бабушек и дедушек с обеих сторон, а также всех братьев и сестер их родителей!!!
Об этом сегодня пытаются помалкивать. И понятно почему - Америка желает вернуть нам большевизм, а с ним и утерянный было навсегда ГУЛАГ. Потому о большевиках сегодня принято говорить только лишь хорошее. Но все это плод лишь хорошо оплачиваемой пропаганды.
Все то же наблюдалось и в прежние времена, когда из Богоизбранного народа лепили изгоев. То есть, по-ихнему, лепили скотов. Сами же себя дети Содомы и Гоморры с диким нахрапом лезли вырядить в тех, кто по их планам должен был быть подвергнуться тотальному уничтожению. Что сегодня и происходит, когда народ заставили позабыть свою собственную историю. Посадили его на пальму и вручили ему с этой пальмы банан.
Но прошли годы, в Великом Новгороде произвели раскопки и обнаружили письма русских простолюдинов аж XI века. Плюс к тому и уже все выше перечисленные особенности нашей истории, связанной с освоением народами письменности.
Так-то вот выглядит это пресловутое просветительство, которое на самом деле проходило не от них к нам, а от нас к ним.
И вот результат вражьей пропаганды. С нас не только снята богоизбранность, которая все равно, какими бы баснями ни обрастали их истории по истории, читается хотя бы в расшифровке центральных имен Библии, но еще и навешана завеса из серости и чумазости. Где цель читается уже по нынешним событиям, когда мы представляем единственный народ в мире, просто ужасающими темпами вымирающий или перемешивающийся с иными нациями, а потому теряющий свою былую этническую идентичность, превращаясь в безродную дворнягу, место которой на помойке. И средства для нашего уничтожения выбраны нашими врагами самые железобетонные: унизить, втоптав в грязь, лишить средств к существованию, подвести к суециду, который теперь и осуществляется либо посредствам паленой водки, либо под воздействием наркотиков, от которых у детей уже со школьной скамьи просто нет никакой защиты. Ведь сегодня наркотики везут к нам все и вся: гастарбайтеры, даже оказываясь без оплаты своего труда, особо не горюют - отправляясь к нам, все нагружаются по максимуму наркотиками, прекрасно понимая, что наши законы их за такое, как в том же Иране, к стенке поставить не позволят. Мало того, вообще не позволят причинить им хоть минимум за их распространение хоть какого-либо вреда. А уж за паленую водку, идущую из бывших АССР, тут и говорить излишне: закоренелых алкоголиков, которыми когда-то славились последние вагоны наших дальних электричек, у нас практически не осталось - их всех, словно крыс, давно перетравили. Теперь же все от той же паленки тысячами мрут и все остальные категории граждан - в том числе и от паленого дорогого коньяка. А в помощь отравленному алкоголю и наркотикам теперь начинает свирепствовать еще и ювенальная юстиция, которая ставит бедные слои нашего общества вообще вне закона и имеет теперь полное право отобрать из семьи русского ребенка, если в холодильнике не окажется каких-нибудь апельсинов… А затем начинается следующая стадия уничтожения русского народа: передача русских детей для «усыновления» иностранными гражданами. На Украине, когда доброхоты попытались найти следы усыновленных у них гражданами Израиля 25 000 своих безпризорных детей, то все пути привели их в израильские клиники, где сведения о переданных Украиной детях безследно терялись… Все то же происходит и с российскими детьми. Именно для этой цели сегодня так свирепствует ювенальная юстиция. Причем, детей отнимают только у русских. У граждан восточных национальностей никто никаких детей не отбирает и не собирается отбирать.
Так что уничтожение русского народа на сегодняшний день идет полным ходом. И начало этой апатии, которая позволяет русским людям так не любить себя и своих ближних, позволяя себя уничтожать даже в мирное время, положило пренебрежение к своей собственной истории. Все здесь делается по заветам доктора Геббельса, который вот какими методами советовал производить это уничтожение: «Заберите у народа его историю, и через сто лет он превратится в стадо, а еще через сто лет им можно будет управлять».
Сто лет после захвата власти в России масонами хананеями прошло, а потому поганые всходы нашего безпамятства уже превратили русское общество в безропотное стадо. Наших детей отбирают и распиливают на органы. Ювенальная юстиция отбирает у родителей, по некоторым данным, до 30 тыс. русских детей в год. А мы молчим… Кто еще сомневается, что изъятие у нас, Божьего народа, нашей истории не превратило нас, Иванов, позабывших свое родство, в жвачкожующих животных, пасомых теперь собравимися в стаи волками и поглядывающих на нас исключительно как на средство для продления собственной жизни?
Библиографию см.: СЛОВО. Серия 1. Кн. 3. Когда крестилась Русь