Ускорение на гиперзвуке. Государственные программы вооружения России. Досье
ГПВ-2025 - государственная программа вооружений на 2018-2025 годы . Именно этот документ определяет, сколько и какой техники должно быть произведено и поставлено в наши вооруженные силы. Естественно, отталкиваясь от этой программы создается направление и дальнейшего развития российских вооруженных сил.
Программа будет утверждаться в июне-июле этого года. Вполне понятно, детали держатся в секрете. Но если проанализировать выступления и интервью людей причастных к этой программе (Дмитрий Рогозин, Юрий Борисов и другие), то уже сейчас можно сделать предварительные выводы.
Основной задачей российского ВПК, как неоднократно заявлялось на самом высоком уровне (Путин, Шойгу), было доведение к 2020 году уровня оснащенности вооруженных сил современной техникой до 70%.
Здесь сталкиваются интересы сразу нескольких ведомств. Это и армия, и предприятия ВПК, и Министерство финансов. В 2015 году, когда начались работы по созданию ГПВ, Министерство обороны запросило на программу 55 триллионов рублей. Позже, в 2016-м, сумма была скорректирована до 30 триллионов. Министерство финансов было готово выделить на программу не более 12 триллионов.
Конечно, санкции, кризисы и прочее сыграли свою роль, и думаю, что в итоге стороны придут к согласию на цифре в 15-18 триллионов рублей.
По времени программа должна была действовать с 2016 по 2025 гг. Но, так как экономическая обстановка у нас действительно оставляет желать лучшего, то стоит вспомнить, что еще не выполнена до конца уже профинансированная часть ГПВ на 2011-2020 годы. И на эту часть было выделено 20 триллионов рублей.
Рогозин говорит, что все неизрасходованные и неосвоенные средства перейдут в следующую программу. Видимо, в подсчетах и вся проблема.
Но уже сегодня можно сделать вывод о том, что денег будет меньше. Даже с учетом того, что не успеют освоить в рамках предыдущей программы. И уже понемногу просачиваются сведения о том, за счет кого будет ужиматься программа ГПВ.
Начну с грустных (для кого-то) известий о том, чего НЕ будет.
Больше всего сокращения затронут флот
Атомных суперавианосцев проекта «Шторм» не будет. Их не просто отложили в долгий ящик, а на «неопределенный срок». Что в наших реалиях можно приравнять к тому, что если авианосцы и пойдут в окончательную разработку, то будет это точно не в ближайшие 10-15 лет.
То же самое относится и к эсминцам проекта «Лидер». В отличие от авианосца, все работы по ним перенесли на срок после 2025 года.
Да, очевидно, что с финансами у нас не очень, поэтому может быть перспективные, но дорогостоящие корабли отложены «на потом».
При этом нельзя сказать, что флот «обидели». В ГПВ-2025 флот получит средств на ремонт, модернизацию и достройку больше, чем какие-либо другие рода войск.
«Бореи» сохранят прежние темпы строительства. Это наше оружие защиты и возмездия, с подводными ракетоносцами все в порядке.
Атомные ледоколы проекта 22220 будут достроены в рамках ГПВ. «Арктика», «Сибирь» и «Урал». Какое отношение атомные ледоколы имеют к военному флоту? Это легко прочитать. Вообще программа строительства кораблей и судов для Арктики не будет урезана ни на рубль. Так говорят многие, ссылаясь на задание, данное президентом.
В арктической группировке в рамках ГПВ-2025 также будет продолжена работа с ледоколом «Илья Муромец» и универсальными патрульными кораблей арктической зоны проекта 23550.
Ремонты и модернизации
Понятно, что в условиях кризиса и прочих проблем, основная тяжесть работы ляжет на «старичков». В рамках ГПВ будет произведена модернизация «Петра Великого», «Адмирала Кузнецова», «Москвы».
Неплохо было бы, кстати, все-таки закончить ремонт «Адмирала Нахимова».
В целом же флот не пострадает. Да, работы по перспективным авианосцам и эсминцам отложены. Но сегодня у нашего флота есть более значимые задачи, чем авианосцы. «Сирийский экспресс» показал, что у нас налицо недостаток менее дорогостоящих, но более значимых кораблей и судов.
ВКС
Здесь тоже имеются сокращения.
Хотя по ВКС сокращение финансирования сильно не ударит. Упор будет сделан на поставки в авиационные части хорошо проверенных сирийской войной боевых самолетов , Су-35, вертолетов Ми-8АМТШ, и , а также зенитно-ракетных систем С-400.
С-400, которые поставляются в войска в количестве 4-5 полковых комплектов в год, скорее всего, предпочтут перспективным С-500. До более стабильных времен.
То же самое, видимо, постигнет и ПАК ДА. Еще один перспективный, но весьма дорогой проект. Конечно, ПАК ДА будет реализован, но не в ГПВ-2025.
Тем более, что у нас ведется разработка проекта модернизации Ту-160 до модификации Ту-160М2. Скорее всего, Ту-160М2 пойдут в серию до 2025 года и будут служить. Два проекта стратегических бомбардировщиков одновременно - это не все богатые страны могут себе позволить.
А вот первые серийные истребители Т-50 в рамках ГПВ-2025 уже должны оказаться в частях и на аэродромах.
Кроме того, большое внимание уделяется транспортной авиации. Именно в рамках ГПВ-2025 должны начать поступать в войска легкие транспортники Ил-112 и средние Ил-214. Роль тяжелых транспортных самолетов по-прежнему отводится Ил-76 всех модификаций.
Сухопутные войска
Цифра в 70% для новой техники к 2020 году - это серьезно. И темпы должны быть соответствующие. Да, доля тех же новых танков к 2020 году будет составлять 70%. Но не за счет «Армат», а за счет Т-72Б3.
«Армату» в долгий ящик не откладывают, но речь уже не идет о сотнях новых танков, а о более скромных цифрах. 20-30 танков в год - это, скорее всего, именно то количество, которого можно ожидать в условиях «урезки» бюджета.
Тем не менее, это количество танков обеспечит как начальный этап подготовки экипажей и специалистов, так и обкатку новой техники в войсках.
В ГПВ-2025 будет предусмотрена поставка в интересах ВС РФ оружия на новых физических принципах, а также новых образцов гиперзвукового оружия, интеллектуальных робототехнических комплексов и обычных вооружений следующего поколения.
Инновационная деятельность
В Минобороны России признают, что разработка новых образцов потребует решения целого ряда научно-технических задач, которая без привлечения научного сообщества невозможна.
В Минобороны России признают, что разработка новых образцов потребует решения целого ряда научно-технических задач, которая без привлечения научного сообщества невозможна
Министерство обороны осуществляет инновационную деятельность, прежде всего, в двух целях.
Первая цель - содействие инновационному развитию страны.
Вторая - создание условий для эффективного парирования внешних угроз и пресечения агрессии при минимуме выделяемых ресурсов.
Достижение этих целей будет продолжено и в ГПВ-2025 на основе опережающего развития систем вооружения, а также реализации проектов в интересах МО РФ во взаимодействии с предприятиями ОПК, ВУЗами, НИИ, инновационными МСП и институтами развития в рамках ГЧП.
Основные усилия в рамках инновационной деятельности Минобороны сконцентрированы на создании эффективных механизмов поиска прорывных технологий
Сегодня основные усилия в рамках инновационной деятельности Минобороны сконцентрированы на создании эффективных механизмов поиска прорывных технологий для разработки принципиально новых образцов вооружения, превосходящих по боевым возможностям и ТТХ зарубежные аналоги.
Приоритеты ГПВ-2025
Государственная программа вооружения на 2018-2025 годы предполагает техническое переоснащение армии и флота с учетом анализа и оценки возможных угроз национальной безопасности России.
Особенностью ГПВ-2025 является объединение программы с механизмами развития ОПК
Особенностью ГПВ-2025 является объединение программы с механизмами развития ОПК, которые сейчас реализуются в рамках постановления Правительства Российской Федерации от 16 мая 2016 г. № 425-8 «Об утверждении госпрограммы «Развитие оборонно-промышленного комплекса». Действующая сейчас аналогичная ФЦП будет упразднена.
Один из главных приоритетов ГПВ-2025 - серийное производство интеллектуальных систем вооружения
Из открытых источников известно, что один из главных приоритетов ГПВ-2025 - серийное производство интеллектуальных систем вооружения. Среди приоритетных направлений: развитие средств военно-космической обороны, стратегических ядерных сил, систем связи, разведки и управления, радиоэлектронной борьбы, комплексов беспилотных летательных аппаратов, роботизированных ударных комплексов, современной транспортной авиации, высокоточного оружия и средств борьбы с ним, систем индивидуальной защиты военнослужащих.
В ГПВ-2025 должны войти производство таких комплексов вооружений, как истребитель пятого поколения Т-50 (ПАК ФА), МиГ-35, система ПВО-ПРО С-500 «Прометей», танк Т-14 «Армата» и возможно тяжелая БМП Т-15 и бронированная ремонтно-эвакуационная машина Т-16.
Согласно информации из открытых источников, поставки танка Т-72Б3 также сохраниться в необходимых объемах.
В авиационные части будут сохранены поставки боевых самолетов Су-30СМ, Су-34, Су-35, вертолетов Ми-8АМТШ, Ми-28Н и Ка-52, а также зенитно-ракетных систем С-400 и Ту-160М2 - модификация Ту-160.
Также известно, что в новой ГПВ будет сохранено и возможно даже увеличено количество таких образцов вооружения, как комплексы «Шилка» и «Тунгуска», ЗРК «Бук-М3», «Тор-М2», С-300В4, «Панцирь С1».
Ближайшие планы
Российское вооружение к 2025 году на 85% будет состоять из узлов, компонентов и деталей российского производства
На состоявшемся 25 апреля 2017 г. заседании Коллегии Военно-промышленной комиссии Владимир Путин озвучил данные, согласно которым благодаря программам импортозамещения российское вооружение к 2025 году на 85% будет состоять из узлов, компонентов и деталей российского производства.
До 2020 года должна быть решена задача по оснащению Вооруженных сил Российской Федерации и флота современной техникой на 70 процентов. По итогам 2016 года доля современных вооружений в ВС РФ составила 58,3 процента.
По итогам 2016 года доля современных вооружений в ВС РФ составила 58,3 процента.
В целом, несмотря на положительную динамику выполнения гособоронзаказа факты срыва заданий предприятиями ОПК пока еще сохраняются. Ключевыми причинами срывов сегодня являются: слабая организация головными исполнителями деятельности предприятий по всем уровням кооперации, низкий уровень планирования загрузки производственных мощностей и привлечения трудовых ресурсов, прекращение производства комплектующих изделий, сырья и материалов.
Несмотря на положительную динамику выполнения гособоронзаказа факты срыва заданий предприятиями ОПК пока еще сохраняются
В числе актуальных причин также можно назвать: утрату отдельных технологий производства, нарушение кооперационных связей, ограничение поставки импортных комплектующих в связи с введением санкций, недостаточные производственные мощности оборонных организаций.
В настоящее время, частью 2 статьи 22 Федерального закона от 31 декабря 2014 г. № 488-ФЗ «О промышленной политике» установлена субсидиарная ответственность головных организаций интегрированных структур ОПК за ненадлежащее выполнение заданий ГОЗ дочерними организациями. Однако, указанная норма Закон № 488-ФЗ какими-либо подзаконными актами до настоящего времени не регламентирована.
Сегодня на федеральном уровне рассматривается возможность разработки специального положения о порядке установления субсидиарной ответственности
В этой связи, сегодня на федеральном уровне рассматривается возможность разработки специального положения о порядке установления субсидиарной ответственности для дополнительного повышения ответственности за срыв заданий гособоронзаказа.
Новая госпрограмма вооружений (ГПВ) на 2018−2025 годы будет урезана. Об этом во вторник, 16 мая, шла речь в Сочи на совещании о выполнении ГПВ под председательством президента РФ Владимира Путина , сообщают «Ведомости».
С одной стороны, текущая ГПВ, которая была принята на 2011−2020 годы, и оценивалась при принятии примерно в 20 трлн. рублей, успешно выполняется. Как отметил президент, в 2016 году доля современных вооружений в частях постоянной готовности доведена до 58%, а в 2017 году этот показатель предстоит увеличить до 62%. Тем не менее, коррективы необходимы.
«Боевой опыт, полученный в ходе операции в Сирии, необходимость укрепления арктических территорий и границ на западе и юго-западе потребовали уточнения подходов по переоснащению войск. Поэтому в ходе совещаний также рассмотрим основные параметры новой госпрограммы вооружений», — заявил Владимир Путин.
По информации издания, военно-промышленная комиссия рассмотрит новую ГПВ июле, а уже в сентябре документ будет утвержден президентом. Дискуссии по параметрам программы еще продолжаются, но общая сумма якобы согласована на отметке 17 трлн. рублей.
Тут надо понимать: запросы у военных были намного выше. Так, в 2014 году Минобороны на расширенной коллегии представило отчет , в котором говорилось, что за счет унификации удалось снизить расчетную сумму программы с 55 трлн. до 30 трлн. рублей.
А в сентябре 2016 года в Кремле состоялось совещание по вопросу обеспечения ГПВ-2025. Дискуссия переросла в разговор на повышенных тонах. Причиной стали «диаметрально противоположные» оценки предельного объема финансирования, высказанные министром финансов Антоном Силуановым и министром обороны Сергеем Шойгу : первый говорил о 12 трлн. рублей, второй — о сумме около 22 трлн.
На сентябрьском совещании финансисты утверждали, что в существующих экономических реалиях бюджет не выдержит столь большой нагрузки, и рост оборонных расходов негативно скажется на реализации социальных программ. Военные же говорили, что если к 2020 году доля современного вооружения армии не достигнет 70% (что предусмотрено майскими указами Владимира Путина), существует риск потерять набранный темп перевооружения и скатиться в деградацию.
И вот теперь, видимо, компромисс найден. Он означает, по версии «Ведомостей», что решено отказаться от полномасштабных работ по таким затратным проектам, как новый авианосец, новый эсминец (предлагалось сделать его с атомной энергетической установкой), новый стратегический бомбардировщик ПАК ДА, перспективный истребитель-перехватчик.
В итоге, указывает издание, «по ГПВ до 2020 года реальное финансирование будет ниже запланированных 20 трлн. „на десятки процентов“».
Что стоит за компромиссом в Сочи, как скажется урезание ГПВ на обороноспособности страны?
— История ГПВ начиналась с эпической битвы за деньги, которая происходила в 2009—2010 года, — отмечает полковник запаса, член Экспертного совета коллегии Военно-промышленной комиссии РФ Виктор Мураховский . — Борьба велась до последнего. Президент, напомню, подписал эту программу 30 декабря 2010 года, а с 1 января 2011-го она вступала в действие. Военные первоначально просили 54 трлн. рублей — эти деньги требовались на перевооружение всех видов ВС и родов войск. Но в итоге, как известно, уровень финансирования согласовали на отметке 20 трлн.
Надо понимать: военные всегда запрашивают сумму, которая необходима была бы для гарантированной обороны страны и решения всех задач военной безопасности. А затем ведется согласование — с финансово-экономическим блоком правительства, с военной промышленностью. Так было и с нынешней ГПВ, причем дополнительно была принята федеральная целевая программа поддержки и развития ОПК объемом 3 трлн. рублей.
Сейчас в Сочи президент снова заявил, что доля современного вооружения в 70% к 2020 году — обязательное условие, и альтернативы ему нет. Исходя из этого участники совещания и сошлись на цифре — по моим данным — порядка 18 трлн. рублей.
«СП»: — То есть, 18 трлн. позволят гарантированно достигнуть планки в 70% современного вооружения?
— Да, причем к исходу 2020 года. Кроме того, такой уровень финансирования позволит поддерживать планку 70% доли современного вооружения в последующие годы, и одновременно создавать задел в направлении перспективных видов вооружений.
Все-таки программы ГПВ не дискретные, а перетекают одна в другую. И если сейчас не создать научно-технический задел, у нас наступит провал по направлениям, на которые средства сейчас не выделят. Именно это мы увидели при реализации нынешней программы — например, в области беспилотной авиации, а также в области электронно-компонентной базы.
«СП»: — Горизонт текущей программы был рассчитан до 2020 года. Почему потребовалась корректировка — сроки новой ГПВ от 2018 по 2025 год?
— Госпрограммы вооружений расписываются на 10 лет, и уточняются каждые 5 лет. Новая очередная программа не была принята в 2016 году, потому что финансово-экономический блок правительства не смог представить достоверный прогноз на период до 2025 года.
Замечу, ГПВ во вводной части всегда имеет экономический прогноз на 10 лет вперед. В нем указаны, например, значения дефляторов (индексов для измерения уровня цен на определенные товары за определенный период) — а это важнейшие показатели при определении цен на продукцию военного назначения. Исходя из этих индексов Минобороны и промышленность рассчитывают количество вооружений, объем затрат на научно-исследовательские работы, а также на фундаментальные и перспективные исследования. Так вот, ни разу еще не бывало, чтобы финансово-экономический блок «угадал» реальные показатели экономического развития.
А в ситуации 2014−2015 года блок и вовсе расписался в своем бессилии. Поэтому президент принял волевое решение: сдвинуть начало следующей программы на 2018 год, а пока продолжать выполнять то, что было прописано в действующей ГПВ до 2020 года.
«СП»: — Представим, к 2020 году мы довели долю современных вооружений до 70%. Как наша армия будет смотреться на фоне других армий мира?
— 70% - это очень хороший показатель, по сути, уровень самых передовых военных держав. Другое дело, что у каждой из этих держав своя структура вооруженных сил, и свои акценты на ключевые системы вооружений. Скажем, мы отстаем от того же Китая в области беспилотников, но в тоже время в области стратегических ядерных сил — на мой взгляд — Россия опережает сейчас всех.
Общую оценку здесь давать нельзя: у каждой страны свое геополитическое положение, и свои задачи в области военной безопасности. Скажем, США намерены сейчас увеличить количество боевых кораблей ВМС до 350, и довести до 12 число авианосных ударных групп, поскольку Америка для обеспечения военной безопасности должна доминировать на двух океанских театрах военных действий. У России, понятно, другие приоритеты.
«СП»: — Получается, нельзя сказать, что военное финансирование сейчас значительно урезано, чтобы не пришлось урезать социалку?
— Практика показывает, что известный лозунг «пушки вместо масла» абсолютно несостоятелен. В России нет прямой связи между социалкой и военными расходами. Те деньги, которые якобы сэкономят в случае существенного урезания военных расходов, как правило, в дальнейшем расходуются неэффективно. И существенного влияния на улучшение жизненного уровня населения никогда не оказывают.
Мы это уже проходили — вспомните не просто урезание, а обвал военных расходов в 1990-е. Что, нам всем стало от этого сильно лучше?! Не станет, надо думать, лучше и сейчас. Но вопрос так, к счастью, не ставится.
— Уровень финансирования ГПВ на 2018−2025 годы определен так, чтобы не ущемлять серьезно социальные программы, — считает академик Академии геополитических проблем, бывший начальник Главного управления международного военного сотрудничества Министерства обороны РФ генерал-полковник Леонид Ивашов . — По сути, размер военного бюджета любой страны зависит от характера и масштабов угроз безопасности государства. А мы видим сегодня, что угрозы в адрес России только нарастают. Достаточно сказать, что наши главные оппоненты — американцы — увеличили военный бюджет США на 54 млрд. долларов, что становятся реальностью киберугрозы.
На эти угрозы нужно реагировать, но наше государство сейчас дает военным то, что возможно. К сожалению, наша экономика по-прежнему топчется на месте, и наполнять бюджет за счет промышленности и экономики знаний пока не получается. Мы как прежде сидим на нефтегазовой игле, и наблюдаем за сокращением добычи и падением цен на углеводородное сырье. Все это и заставляет снижать планку военного финансирования.
В ближайший месяц завершится подготовка проекта новой Государственной программы вооружений на период 2018-2025 годов, на которую отведено 17 триллионов рублей. напоминает, в каких условиях готовилась эта программа и как она связана с действующими сейчас планами перевооружения.
Большая торговля за бюджет
История сбора и согласования пожеланий по смете ГПВ-2025, наверное, достойна отдельного материала. Мы лишь вкратце приведем основные вехи этого увлекательного процесса, попавшие в прессу.
Первый заход на цель относится к тому периоду, когда ГПВ-2025 проектировалась в штатном исполнении: новая десятилетняя программа должна запускаться на шестой год предыдущей. По этому правилу ГПВ-2025 начиналась с 2016 года.
19 декабря 2014 года министр обороны заявил: «Завершена работа по формированию типажа перспективных образцов вооружения и техники, имеющих сходные функциональные и технические характеристики. Это позволит сократить стоимость Государственной программы вооружения до 2025 года с 55 до 30 триллионов рублей с сохранением необходимых объемов оснащения».
То есть военные подчеркивали, что им надо 55 триллионов (в 2,9 раза больше, чем на предыдущей ГПВ-2020), но, так и быть, согласны и на 30 (всего в 1,6 раза). Технически в этом не было ничего страшного. Например, исходный объем ГПВ-2020 в варианте полного списка желаний оценивался в 36 триллионов рублей, но в итоге сошлись на 19,6 триллионах.
Ответ на заявку Знаменки последовал скоро. В феврале 2015 года источник в , что осетра нужно урезать примерно вдвое: достаточным признается финансирование на уровне 70 процентов от ГПВ-2020, то есть около 14 триллионов рублей.
Но время шло, экономическое положение лучше не становилось, программу не принимали, и ее начали сокращать по протяженности. Теперь речь шла о запуске плана на период 2018-2025 годов. Для этого варианта, как сообщил летом 2016 года «Коммерсантъ», военные просили 24 триллиона рублей. В сентябре 2016 года, как узнало издание, на совещании у президента Путина произошел между Шойгу и главой : военные требовали согласовать бюджет ГПВ-2026 в пределах 22 триллионов рублей, Силуанов настаивал на 12 триллионах.
Итогом длительной ругани, насколько можно судить, стал компромисс: зимой 2016/2017 годов цифры сблизили, получив рамочный бюджет ГПВ-2025 в пределах 17 триллионов рублей, о чем в середине мая 2017 года писали . То есть в конечном итоге мнение источника ВПК от февраля 2015 года оказалось довольно точной оценкой итогового результата.
Сейчас торговля ведется уже не вокруг общих расходов (они зафиксированы), а вокруг распределения средств по видам вооруженных сил и характеру работ.
Единственная часть, которая совершенно понятна и исполняема безальтернативно, - это переоснащение ядерных сил. Основные образцы ракет, за исключением тяжелого «Сармата», разработаны, хотя и не все переданы пока на вооружение (как в случае с «Рубежом» и «Баргузином»), ведется создание аэробаллистического гиперзвукового боевого оснащения. Но здесь важную роль играет ожидаемое в 2021 году истечение действия Пражского договора о сокращении наступательных вооружений. В любом случае это тема для отдельного материала.
Возвращение на землю
Приоритеты ГПВ-2025 в части распределения по видам вооруженных сил, насколько можно судить по утечкам, публиковавшимся в прессе (тем же «Коммерсантом»), претерпевают изменения. За общими разговорами о «ставке на интеллектуальные системы» кроется существенная подпитка сил общего назначения, в первую очередь - сухопутных войск и ВДВ.
Стартовая разбивка ГПВ-2020 делала «пехоту» бедным родственником: сухопутчики и ВДВ получали только 2,6 триллиона рублей, в то время как флоту отходило 4,7 триллиона, ВВС - 4,5 триллиона и еще 3,4 триллиона - на воздушно-космическую оборону (от СПРН до средств ПВО).
Эта сетка в итоге так и не была выдержана: например, значительная часть заложенных на флот денег до него не дошла из-за неготовности промышленности или недоработанности изделий. Однако соотношение сил показано наглядно. Да и сухопутчики тоже получили далеко не все из заложенного в проект - по тем же причинам.
Как раз в ГПВ-2025 этот перекос планируют исправить. По некоторым данным, до четверти ее бюджета (то есть свыше 4,2 триллиона рублей) отойдет сухопутчикам и ВДВ, чье значение после кризиса 2014-2015 года на Украине и по итогам сирийской кампании были переоценено в сторону повышения.
Во второй половине 2010-х годов должны были начаться серийные поставки боевой техники нового поколения на единых платформах, впервые продемонстрированных в 2015 году: «Армата», «Курганец-25», «Бумеранг», а также на платформах для Арктики. Этот процесс мы увидим уже в новой ГПВ. Можно предположить появление там же и более-менее готовых образцов современных робототехнических комплексов.
Непростая ситуация сложилась с амбициозным проектом Единой системы управления в тактическом звене (ЕСУ ТЗ) - автоматизированной системы управления войсками (АСУВ) на уровнях от бригады и ниже. По ГПВ-2020 к исходу программы отработанные серийные комплекты системы должны были получить 40 бригад, на это планировалось затратить около 300 миллиардов рублей. Этого не произошло.
На данный момент обкатка ЕСУ ТЗ в Таманской дивизии продолжается, и мнение военных довольно противоречиво: они все чаще в частном порядке указывают на то, что система, к которой еще на предыдущих этапах было много вопросов, в текущем виде их скорее всего не устроит, ее можно использовать лишь как базу для создания новой АСУВ.
Тем не менее по сетецентрической линии не все так плохо: комплексы разведки, управления и связи (КРУС) серийно поставляются в войска, их использование в межвидовых группировках отрабатывается на полигонах. Техника прошла полевые испытания и в Сирии.
Не дожидаясь перитонита
С флотом ситуация простая: его будут резать, не дожидаясь рецидивов истории со строительством головного фрегата «Адмирал Горшков». Напомним: этот корабль был заложен в 2006-м, спущен на воду в 2010-м и по состоянию на май 2017 года так и не принят флотом из-за недоработок, хотя к 2020 году по ГПВ уже должны быть введены восемь в строй фрегатов этого типа. Пересмотр взглядов на строительство флота, по имеющейся информации, подтверждается сокращением его доли в ГПВ до 2,6 триллиона рублей.
Поэтому вряд ли следует ждать в ГПВ-2025 открытия новых проектов: долгожданного нового авианосца, а также крупного заказа на постройку атомных ракетных крейсеров типа «Лидер» (хотя бы и в виде только головного корпуса). И наоборот - акцент на массовом серийном вводе уже освоенных хотя бы в общих чертах проектов фрегатов, корветов и малых сил флота представляется разумным выбором.
Собственно говоря, «Горшковы» рассматривались именно как проект для массовой серии (в разные годы оценка колебалась в пределах 24-30 единиц), чтобы заместить вывод кораблей советской постройки, состоявшийся в первой половине 1990-х. Переброска ресурсов на принципиально новые проекты тяжелых кораблей 1-го ранга может негативно отразиться на насыщении корабельного состава. В результате ВМФ рискует остаться с разнотипным ворохом недостроев и недоведенок вместо готовых боевых единиц.
В этот период неплохо бы решить три насущные проблемы с вооружением флота. Первая - это зенитная ракетно-артиллерийская система «Полимент-Редут», амбициозный проект по созданию интегрированной системы управления всем контуром ПВО для «Горшковых». С учетом роли этих кораблей в боевом составе флота данная задача должна быть решена безальтернативно и в кратчайшие сроки.
Вторая связана со специфической архитектурой радиоэлектронного вооружения корветов проекта 20380: ЗРК «Редут» должен работать через РЛС 5П27 «Фуркэ-2», но делает это, мягко говоря, крайне своеобразно, из-за чего добиться полноценной боевой готовности комплекса на уже сданных с 2011 года кораблях пока не удается. Вопрос почему все получилось так, как получилось, задавать уже все равно поздно, скорее имеет смысл начинать прикидывать, сколько дополнительных средств придется потратить, чтобы у флота появились боеспособные корветы с «Редутом» в том или ином облике.
Третья проблема связана с серьезным отставанием российского флота в борьбе с современными морскими минами. На данный момент единственным новым типом кораблей по этому направлению является базовый тральщик проекта 12700 «Александрит». Строится он в недостаточных количествах, а к составу и возможностям его противоминного комплекса остается много вопросов. В этом направлении хочется избежать результата в рамках классического «купил ты не того и слишком мало».
И уже после решения этих проблем имеет смысл обсуждать: получится или не получится с модульными атомоходами «пятого поколения», когда «Циркон» поставят на «Хаски» и в какой пятилетке спускаем атомный авианосец.
В воздухе и космосе
В части воздушно-космических сил ГПВ-2020 решала две задачи: дать современную серийную технику в заметных количествах и создать принципиально новые образцы.
С первой задачей справится удалось, хоть и не без накладок. В результате ВВС неплохо оснащены, хотя и используют, не считая уходящего Су-27П, четыре типа тяжелых истребителей платформы Т-10 (Су-27СМ, Су-30М2, Су-30СМ, Су-35С), а также два ударных вертолета (Ми-28Н и Ка-52).
Зоопарк этот неплохо было бы подсократить, особенно с учетом еще двух типов истребителей: МиГ-29СМТ закупленный (и отдельно - ранее использовавшийся экспортный алжирский) и МиГ-35 на вечном выданье (37 машин по ГПВ-2020 плавно переехали в ГПВ-2025). В любом случае придется искать какое-то решение проблемы накопленной разнотипицы в рамках ГПВ-2025.
По вертолетной технике все требования выполнены - за исключением импортозамещения производства турбовальных двигателей (но на поставках в войска это пока никак не отразилось). По самолетам выполняется на хорошем уровне. Развернуто серийное производство дальнобойных зенитных ракетных систем (С-400) и средств ПВО ближней зоны («Панцирь-С»). А вот с разработкой новой техники сроки поехали вправо. По изначальным планам истребитель пятого поколения Т-50 (ПАК ФА) уже должен был идти в линейные соединения ВВС. То же касается и системы ПВО/ПРО С-500, 10 дивизионов которой с 2015 по 2020 годы должны были поступить в войска. Оба образца задержались, и средства по их серийной закупке перенесены на ГПВ-2025.
Проект бомбардировщика ПАК ДА, скорее всего, придется отложить или сильно сдвинуть по срокам. Это видно в том числе и из активизации работ по восстановлению производства самолетов Ту-160 в Казани: Боливар российского бюджета вряд ли вынесет двоих, во всяком случае, в ближайшее десятилетие.
В неясном состоянии проект скоростного вертолета. Военные заинтересованы в этой технике, но в 2013-2014 годах первые же НИР по этой части с использованием летающей лаборатории на базе Ми-24 дали неутешительный ответ: имеющийся научно-технический задел решить поставленную задачу не позволяет. Однако работы по направлению продолжены, и развитие нужных технологий станет важной частью фундаментального раздела ГПВ-2025.
Без задела нет игры
Особенностью следующей ГПВ-2025 станет исчерпание так называемых «научно-технических заделов». К началу 1990-х (а по ряду направлений и позже) оборонка накопила изрядный запас интересных решений и возможностей, которые и реализовала в основном под большой бюджет ГПВ-2020.
Промышленность устроил бы очередной валовый заказ на уже освоенную серию, но военные четко дают понять, что их интересует один из двух вариантов: либо принципиально новые образцы с качественно иными характеристиками, либо дешевая модернизация уже имеющейся техники.
Основная потребность в вооружении и военной технике уже закрыта или закроется к началу 2020-х годов при завершении ГПВ-2020. При этом военные прямо говорят, что по ряду направлений их устроили бы не «звезды смерти», а построенные на уже имеющихся технологиях массовые и дешевые решения. Например, это касается атомных подлодок. Флот не первый год просит сделать ему что-то вроде крупной серии многоцелевых лодок проекта 671РТМ(К) на современном технологическом уровне, но промышленность пока что загадочно обещает «пятое поколение», которое еще только предстоит разрабатывать.
В этих условиях в ГПВ-2025 предполагается переориентироваться на крупное финансирование оборонных НИР, в рамках которых должен быть создан новый задел для последующих ОКР по созданию готовых образцов техники и вооружений. Результатом станут новые технологии, решения и материалы, которые можно будет использовать с середины 2020-х годов при разработке техники следующего поколения.
Параллельно с этим будет продолжаться государственное финансирование производственно-технологического переоснащения оборонной промышленности. Об этом, в частности, в интервью «Красной звезде» замминистра обороны . Из его слов можно сделать вывод, что у ГПВ-2025 будет свой спутник наподобие федеральной программы развития оборонного комплекса, действовавшей вместе с ГПВ-2020. На нее, к слову, выделялось три триллиона рублей.
Мощности, создаваемые по этой программе, почти наверняка обременят условиями по параллельному наращиванию выпуска высокотехнологической гражданской продукции.
И хотя российская государственная программа вооружения будет официально опубликована лишь в начале июля, ее основная суть уже хорошо известна благодаря нескольким заявлениям официальных и неофициальных источников касательно направлений развития ВС .
Приоритетами госпрограммы является ответ на постоянные угрозы, с которыми сталкивается РФ. В данной госпрограмме явный приоритет отдается сухопутным войскам, которые стремительно встанут на путь модернизации несмотря на то, что последний экономический кризис не был еще полностью преодолен. Политическая нестабильность в Евросоюзе, подъем национализма в , Прибалтике, открытая враждебность по отношению к России, разрушительная внешняя политика администрации Трампа, которая вынуждена советоваться с глобалистским лагерем правящей элиты - все это обосновывает усиление боевого потенциала России для ведения крупномасштабной войны на суше в обозримом будущем. Согласно имеющимся данным, которые стали известны благодаря нескольким текущим закупкам систем вооружения, еще одним приоритетом госпрограммы является принцип: лучше иметь на вооружении хорошую материально-техническую часть сейчас, чем идеальную, но позже.
Сухопутные войска не только прибавят в численности, но также продолжат курс модернизации и обновления парка техники. Хотя к 2025 году самым массовым основным боевым танком на службе будет обновленная версия танка Т-72Б3, российские источники считают, что производство танков Т-14 семейства Армата достигнет 20-30 единиц в год, при том что уже сейчас есть первый заказ на 100 машин.
С другой стороны, в ходе разработки БМП Курганец и Бумеранг возникли некоторые трудности, в связи с чем поступят они на службу не ранее чем в 2019 году. В качестве временной меры российская оборонка продолжит производство боевых модулей «Бережок» для БМП-2, закупит несколько сотен БМП-3 и модернизирует существующий парк техники. Кроме того, ключевой приоритет будет отдан системам ПВО и ПРО наземного базирования, на армии поступят ракетные системы Бук-М3, Тор-М2, С-300В4 и С400. Находящаяся в стадии разработки перспективная система С-500, скорее всего, будет закупаться в рамках следующей госпрограммы.
Касательно ВКС России: крупнейшим из прогнозируемых изменений в госпрограмме будет перенос срока программы по созданию стратегического бомбардировщика ПАК-ДА, который в обозримом будущем не рассматривается в качестве необходимого к принятию на , поскольку сейчас ведутся работы по возобновлению производства бомбардировщиков Ту-160, которых планируют произвести в количестве 50-60 единиц, а также модернизацией текущего парка бомбардировщиков типа Ту-160М2. Разработка ПАК-ФА продолжится в текущем темпе и в ближайшие годы самолет будет принят на вооружение. Однако, большая часть закупаемой в рамках новой госпрограммы воздушной техники будут уже существующие и проверенные в деле в небесах над Сирией модели, такие как Су-35, Су-34 и Су-30, а также несколько легких истребителей МиГ-35 и, само собой, боевые вертолеты Ка-52 и Ми-28Н.
Новая госпрограмма определенно не собирается экономить на закупке боеприпасов, а заявления чиновников высшего звена о том, что в последующие годы запасы высокоточного оружия удвоятся являются показателем того, что из операции в извлечен и усвоен очередной урок.
ВМФ в новой госпрограмме, напротив, уделяется относительно малая роль. В течение срока действия следующей госпрограммы, скорее всего, не будут построены ни авианосец Шторм, ни атомный эсминцец проекта Лидер. Вместо этого существующие корабли, включая авианосец Адмирал Кузнецов и тяжелые ракетные крейсеры, ждет серьезное перевооружение, в т.ч. оснащение новыми ракетными системами, а функции сторожевых кораблей будут выполнять фрегаты по типу Адмирала Горшкова, которые будут перестроены для обеспечения ПВО. Данное решение уже было принято многими флотами европейских стран, для которых содержание эсминцев оказалось слишком затратным. Строительство ракетных корветов и легких фрегатов - тех кораблей, которые в ходе сирийского конфликта доказали свою необходимость - продолжится в том же объеме, равно как и закупки как обычных, так и атомных подводных лодок. В части закупок для нужд арктической группировки ВМФ изменений не будет.
Новая госпрограмма, помимо того что является ответом действиям Запада и усвоением уроков, полученных в ходе недавних конфликтов, а также молчаливым подтверждением того печального факта, что Россию на Западе рассматривают в качестве ценного партнера для диалога только потому, что она относительно защищена от политического и военного давления. Как и прежде, все данное вооружение создается с учетом того, что будет применяться только в качестве крайней меры.
Written and produced by SF Team: J.Hawk, Daniel Deiss, Edwin Watson
While ’s next State Armaments Program (GPV) will be officially revealed only in early July, its general outline is already known thanks to a number of official and unofficial announcements on the future direction of the Russian Armed Forces. GPV’s priorities are a reflection of the perceived threat array facing the Russian Federation, and this GPV is clearly prioritizing the Ground Forces, which will sustain a rapid pace of modernization in spite of the recent economic crisis that has not yet been fully overcome. The political instability of the European Union, the rise of nationalists in Ukraine, the Baltics, and NATO’s overt hostility toward Russia, and the erratic foreign policy pursued by the Trump Administration compelled to take heed of the globalist faction of the US elite, all point to the need to bolster Russia’s ability to fight a large-scale land war in the foreseeable future. The other priority evident in the available information on the GPV is the desire to have “good enough” materiel in service now rather than “perfect” materiel later, as manifested by the deferred procurement of a number of systems currently under development.
The Ground Forces will not only expand in size but will also continue to modernize and upgrade its equipment fleet. While by 2025 the most numerous main battle tank in regular service will be the T-72B3 or its upgraded version, Russian sources believe the T-14 MBT of the Armata family will be procured at the rate of 20-30 vehicles per year, with the initial order for 100 vehicles already in.
The development of the Kurganets and Bumerang infantry fighting vehicles, on the other hand, has hit a few snags, so that they will not enter service before 2019 at the earliest. As a stop-gap measure, the Russian military will continue procuring Berezhok upgrade kits for the BMP-2 IFV, procure several hundred new BMP-3 IFVs, and overhaul the existing fleet. Land-based air and ballistic missile defense will also be a key priority, with the armed forces receiving Buk-M3, Tor-M2, and S-300V4 and S-400 missile systems. The prospective S-500, still in the development phase, will likely not be procured during the next GPV term.
The biggest predicted change in the new GPV concerning the Aerospace Forces will be the postponement of the PAK-DA strategic bomber program which is seen as redundant in the foreseeable future due to the ongoing efforts to resume the Tu-160 bomber production with the aim of procuring 50-60 of the bombers, and the modernization of the existing fleet to the Tu-160M2 standard. The PAK-FA development will continue as before, and the aircraft will enter series production in the upcoming years. However, most of the aircraft procured under the new GPV will be the already existing tried and true designs seen in the skies over Syria, namely Su-35, Su-34, and Su-30, as well as a number of MiG-35 “lightweight” fighters, and of course the Ka-52 and Mi-28N attack helicopters.
What the GPV will not skimp on is munitions procurement, and the recent statements by senior officials predicting that Russian military’s stock of precision-guided munitions will double in the upcoming years is a reflection of yet another lesson learned in Syria.
Naval Forces, by contrast, have a relatively modest role in the new GPV. Neither the Shtorm aircraft carrier nor the Lider nuclear-powered destroyer are likely to appear “in metal” within the next GPV term. Instead the existing ships, including the Admiral Kuznetsov carrier and the heavy missile cruisers, will undergo major refits to include the fitting of new missile systems, and the role of an oceanic escort will be provided by an enlarged variant of the Admiral Gorshkov-class frigate optimized to provide area air defense, a solution adopted by many European navies which found destroyers too expensive for their budgets. The construction of missile corvettes and light frigates, ships which more than proved their worth in the context of the Syria conflict, will continue unabated, as will the procurement of both conventional and nuclear submarines. There will be no change to Arctic-specific naval procurement.
The new GPV, in addition to being a response to Western actions and a reflection of lessons from recent conflicts, is also a tacit confirmation of the sad fact that Russia is perceived as a worthy partner for negotiations in the West only because it is relatively immune to political and military pressure. As before, these weapons are intended to be used only as a last resort.