План реформы фсб и фсо. В России создается МГБ (Министерство государственной безопасности). Министерство чрезвычайных полномочий
Один из самых любимых советских актёров, Олег Даль не получил звания заслуженного, ни, тем более, – народного артиста. В своей недолгой жизни он для многих был неугодным, требовательным и неудобным. Фильмов, в которых он снимался, могло быть больше, а театров, которые он часто менял – меньше. Но так распорядилась с этим талантливым и неординарным человеком его беспокойная судьба. Причиной смерти Олега Даля стал сердечный приступ.
Он родился в 1941 году в Люблино, которое ещё не было Москвой, в интеллигентной семье и самого детства имел проблемы с сердцем. Ещё мальчиком, Даль проявлял способности к живописи, музыке и литературе. После окончания средней школы он, вопреки пволе родителей, захотелстать актёром и даже самостоятельно избавился от дефекта речи – картавости. Олег поступил в Щепкинское театральное училище и, после получения диплома, стал актёром Малого театра. Потом он пришёл в «Современник» к Олегу Ефремову, уже имея хорошую репутацию актёра. Там он встретил свою первую любовь – актрису Нину Дорошину, которая в 1963 году стала его женой. Но этот брак быстро распался: Дорошина, влюблённая в Ефремова, ему изменила.
Роли, которые Даль играл в «Современнике», были не слишком большими. Но в некоторых он, всё же, сумел выразить своё видение образа и московские театралы часто ходили в театр смотреть именно его игру. Дебютом Олега в кино стала драма «Мой младший брат», в которой он сыграл Алика. В 1966 году ему досталась интересная роль в военной комедии «Женя, Женечка и «Катюша», где его заметили зрители, а роль Соболевского в следующем фильме «Хроника пикирующего бомбардировщика» сделала Олега Даля известным. Затем были блестящие роли в сказках, которые раскрыли талант актёра во всей его полноте: «Старая, старая сказка» и «Тень», роль шута в «Короле Лире» и Крестовского в «Земле Санникова», которую сам актёр не любил.
Становясь всё более популярным у зрителей, Даль не становился более счастливым. Его второй брак с актрисой Татьяной Лавровой тоже не был удачным и длился полгода. Его часто не устраивали предлагаемые в спектаклях роли и он был требователен не только к себе, но и к режиссёрам, коллегам по сцене. Анатолий Эфрос вспоминал, что «Даль был замкнут, нервен и нетерпелив, убийственно остроумен, а иногда невыносим» и в нём всегда чувствовался «мятеж… против… нелепостей жизни… её уродств». Олег часто отказывался от эффектных ролей и переходил из театра в театр. И ещё он пил, зная о том, что это вредно для сердца и может плохо кончиться.
Далю повезло сняться для ТВ в роли Печорина, о которой он мечтал, сыграть советского разведчика в мини-сериале «Вариант Омега», воплотив в жизнь мечту любого русского актёра и создать романтический образ принца Флоризеля. На театральной сцене у него тоже были интересные, отмеченные публикой и критикой удачи. Несмотря на то, что вся страна полюбила его за роли в кино, Даль был, в первую очередь, великолепным театральным актёром: чутким, тонким и изобретательным. Он играл «в собственном неповторимом образе» – по определению Вениамина Каверина. Но всё это было на каком-то изломе, с вечной возможностью сорваться, отказаться, броситься в омут забвения.
Его третьей женой стала Елизавета Эйхенбаум, которая сумела создать для мужа уют, заботу и стабильность в доме, но изменить его творческую жизнь ей было не под силу. Даль конфликтовал с начальством и окружающими и запивал. Во время творческой командировки в Киев, он, уехав от опеки жены, выпил, хотя держался уже несколько лет. Противоалкогольная ампула, вшитая ему врачами в 1973 году, вызвала соответствующую реакцию сосудов и наступил кризис. Вдова актёра выступала против этой версии, настаивая на том, что Даля сразил обычный сердечный приступ, но о «торпеде» упоминали многие из друзей Олега Ивановича.
Однако вопрос, почему умер Олег Даль, в 1981 году, в возрасте 39 лет, оказался не таким важным, как решение о его захоронении: ни на одном из главных столичных кладбищ не нашлось места для этого актёра. Проблему решали на высоком уровне и, наконец, власти обязали директора Ваганьковского кладбища отыскать подходящий участок в центре. Его нашли на заброшенной могиле русской балерины ХIХ века Рославлёвой. Там, в тесноте, и похоронен Олег Даль.
6469 ПросмотровИх свели Шекспир и Козинцев. Олег Даль снимался у Козинцева в «Короле Лире», играл роль Шута. А Лиза работала на этой картине монтажером. Это был 1969 год.
Потом, когда поженятся, Даль расскажет, что там, в Нарве, как только увидел ее, идущую по коридору, сразу подумал: «Это будет моя баба». Он еще ничего не знал о ней. Даже не знал, что они работают в одной съемочной группе.
Потом Олег приехал в Питер и позвонил ей домой. Спросил: «Что делаешь?». «Пьем водку с Довлатовым. Приходи», - сказала она.
Они сидели втроем, и Лиза видела, что Даль хочет пересидеть Довлатова, а Довлатов - Даля. И она шепнула Далю на ухо: «Уходите вместе, но ты возвращайся». И увидела в его глазах, что это ему жутко не понравилось. Потом, когда хорошо узнала Даля, поняла, что он не любил и не умел хитрить. Никогда и ни в чем. Даже в мелочах. Так вот: Олег Даль с Сережей Довлатовым ушли вместе, а потом Даль позвонил Лизе из автомата. Спросил очень строго: «Ну и что ты скажешь?». Она сказала просто: «Приходи». Он пришел.
А в пять утра разбудил ее маму и попросил руки дочери. Лиза была в шоке. Зачем жениться, можно ведь и просто так быть вместе. Но Даль сказал ответственно и серьезно: «Не-е, в этой стране нужен штамп в паспорте. Иначе - унизительно. Мы будем ездить с тобой вместе на гастроли, селиться в гостиницах».
Он был очень ответственным человеком. До щепетильности.
Первую телеграмму, которую она получила от него (еще не были женаты): «Разрешите вас поцеловать». А потом были его чудо-письма. Он любил писать ей с гастролей. Мог просто одно предложение написать: «Ты мне снишься веселая и в сарафане».
Когда Даль и Лиза поженились, стали менять питерскую квартиру на Москву. Меняли долго, два года. Потом жили черт-те где, на выселках. Квартира была крохотная, слышимость жуткая. Соседка на полном серьезе жаловалась: «Ваши котята топают и мешают мне спать». Лиза вспоминала: «Мы жили там вчетвером: Олег, я, моя мама и чувство юмора».
А потом была квартира на Смоленском бульваре. Три комнаты, огромный холл, а к окну подойдешь - много неба и крыши. Даль говорил: «Это - не квартира. Это - сон».
Потом из холла сделали ему кабинет. И счастье Даля стало запредельным. Он мог теперь, когда хотел, оставаться с собой наедине. Читал. Писал. Рисовал. Слушал музыку.
Иногда говорил Лизе церемонно: «Сударыня! Вы на сегодня свободны. Я буду всю ночь писать. А потом засну здесь, в кабинете, на диванчике». Теща, Ольга Борисовна, восклицала: «Олеженька! Диванчик же узенький!». «Я тоже узенький», - успокаивал Даль тещу.
Кстати, о теще. Ольга Борисовна Эйхенбаум была дочерью выдающегося филолога, ученого с мировым именем Бориса Михайловича Эйхенбаума. Лизе было 22 года, когда умер дед. А через десять лет она встретила Даля.
И, когда встретила Даля, сразу почувствовала: вернулась домой. К деду. Так дед раскланивался с женщинами. Так ходил. Так извинялся. Так каламбурил.
Даль часто расспрашивал жену и тещу о Борисе Михайловиче. И Лермонтовым увлекся из-за Эйхенбаума.
Олег нежно дружил с тещей. Звал ее Олечкой.
(Я давно поняла: мужчину делают две вещи. Серьезное отношение к делу. И нежное - к женщине. Олег Даль серьезно относился к своей профессии. И очень нежно - к женщинам.)
Ольга Борисовна Эйхенбаум умерла 8 августа 1999 года. Ушла как-то очень легко. Не обременяя дочь своими болезнями, мучениями, тревогами. Как жила - так и умерла.
А через год после смерти мамы Лиза стала хлопотать о памятнике Олечке. На Новодевичьем Лизе сказали: давайте пять тысяч долларов, с этого начнем разговор. Лиза жила только на пенсию. У нее не то что пяти, а и тысячи долларов не было. Ну пошла она на могилу Даля, посидела, поплакала, а уходя, наткнулась там же, на Ваганьковском, на какую-то конторку. Может, здесь заказать маме памятник? Показала рабочим фотографии могил (зять и теща похоронены рядом). Ни слова не сказала, кто она. Но рабочие разглядели надпись на памятнике Олегу.
И что-то произошло с рабочими, когда они поняли, о ком идет речь. Что-то с глазами произошло.
Рабочие сами обстоятельно и вдумчиво стали выбирать памятник. Остановились на белом мраморе. Взяли у Лизы 3 (три) тысячи рублей. Выписали квитанцию. Сказали, что позвонят через две недели.
Позвонили через день. Лиза пришла на кладбище. Памятник установлен. Дорожки подметены. Рабочие в черных выглаженных костюмах. «Чуть ли не в смокингах, представляешь», - рассказывала мне Лиза. Рядом с большим, из сибирского гранита, памятником Олегу маленький, из белого мрамора, памятник Олечке. Такими они и в жизни были: высокий и маленькая.
«И знаешь, что меня больше всего потрясло? - сказала Лиза. - На могилу Олечке рабочие положили букет васильков. Я не знаю имен этих рабочих. Никогда больше их не видела. Но уверена: они это сделали для Олега».
Лиза пережила Олега на двадцать два года.
Двадцать два года она хранила память о нем. Без истерик. Без кликушества. Без надрыва. Без работы на публику.
Она просто любила его. Как будто тот не умер. Ее любовь к нему была тихой, сдержанной, строгой, живой, теплой, деликатной.
Лиза никогда и нигде не тусовалась. Не искала нужных знакомств. Не играла роль безутешной вдовы. А последнее время почти не выходила из дома.
Но когда приходила на могилу Олега, всегда встречала там людей. Как-то сказала мне: «Знаешь, люди Олега не отпустили».
Однажды к ней на кладбище подошла незнакомая девушка и спросила: «А вы знаете, что у Олега Меньшикова Олег Даль - самый любимый актер? И огромный портрет Даля висит в рабочем кабинете Меньшикова».
Лиза, естественно, этого не знала.
А потом Лизе и Лиле Бернес (вдове Марка Бернеса) позвонили как-то перед Новым годом и предупредили, что сейчас к ним в гости придет Дед Мороз. «Вы просто сядьте за стол, - сказали на том конце провода, - и ждите».
Лиза, смеясь, вспоминала: «И вот мы сидим и говорим друг другу, какие мы дуры, старые дуры, ждем чуда. А придет пьяный Дед Мороз, будет тут икать…».
Звонок в дверь. На пороге стоит Олег Меньшиков. С двумя огромными букетами. Принес с собой еду, выпивку. Подарил какой-то небесной красоты подарки. Сидел долго. (Мобильник выключил.) Говорил. Слушал. Был очень смущен. Шепнул на ухо Лизе: «Для меня Олег Даль - недостижимый идеал».
Потом приглашал на свои премьеры.
Лиза сказала мне: «Знаешь, когда я призналась в этом Мише Козакову, с которым выросла в одном питерском доме, Миша мне не поверил. Я, говорит, Меньшикова очень люблю, но он из тех, кто сохраняет прохладность. У него - пресс-секретари, референты, обслуга. Невозможно дозвониться. Он всегда далеко, высоко. А тут… Значит, и его Даль не отпускает. Хотя эти Олеги друг друга в глаза не видели».
Иногда прошлое теряет смысл задолго до того, как кончается.
А есть такое прошлое, которое никуда не девается.
Я теперь знаю: благодаря встрече совпадают, сходятся вместе очень разные вещи. Такие, которые невозможно было бы ни соединить, ни предугадать.
Когда-то моя младшая сестра Тамара, работая в Краснодарском бюро кинопропаганды, «выбила» для Олега Даля творческую командировку. На встречу с кубанскими зрителями.
Это был, кажется, 1978 год. Олегу Далю запретили общаться с народом. Потому что он говорил на этих встречах то, что думал, а не то, что надо было.
Короче, Томке стоило огромных трудов добиться разрешения. Даль приехал в Краснодар. Они подружились. А потом, уже после смерти Даля, мою сестру в Краснодаре нашел Александр Иванов, один из составителей сборника воспоминаний об Олеге Дале. Саша записал Томкины воспоминания. Говорят, Лиза плакала, их читая.
Через Томку и Сашу я и познакомилась с Лизой Даль и Ольгой Борисовной Эйхенбаум. Это было ровно десять лет назад. В 1993 году.
А два года назад моя сестра попала в больницу. И когда Томку только-только привезли с операции в реанимацию, на мобильник ей позвонила Лиза Даль. Вернее, Лиза думала, что звонит мне. Но, узнав, что это Тома и она в больнице, Лиза как-то вмиг собралась и наговорила Томке таких слов, что… высвободилось вдруг пространство в душе. И у Томки, и у меня высвободилось. Понимаете?
Ни до этого дня, ни после Лиза никогда мне не звонила. А тут ее будто толкнуло. Олег ведь был очень ответственным. До щепетильности.
А в эту среду, 21 мая, поздно вечером прихожу домой, на пейджере: «Зоя, позвоните, пожалуйста, Лизе Даль». Что случилось? Я помню тот единственный раз, когда она позвонила. Бе гу к телефону. Кричу в трубку: «Елизавета Алексеевна…». А мне говорят: «Лиза умерла».
P.S. У Виктора Конецкого есть рассказ. «Артист» называется. Не могу без слез его читать. Олегу Далю посвящается.
Там тещу и жену герой зовет Старшая кенгуру и Младшая. «Почему - кенгуру?» - спросила я как-то Е.А. Она рассмеялась: «Наверное, потому что мы сумки таскали очень тяжелые».
Так вот, из рассказа Конецкого:
«Заканчиваю словами из письма жены Олега:
«Осиротевший наш родной сосед! Я помню, как в твою незапертую дверь он приходил на ваш мужской совет. Душа его бывает и теперь с тобой. Открыта ей к тебе дорога. Ты передай, что я люблю его, как души любят Бога. Найди слова - я их теперь не знаю, всегда любившая его как женщина земная».
Лучших слов ни я, ни кто другой не найдет.
А Олег ко мне приходит».
А теперь она ушла к Олегу.
Наверное, соскучилась так, что сил не осталось.
25 мая 1941 года в семье железнодорожного инженера Ивана Зиновьевича Даля случилось прибавление: супруга Павла Петровна подарила ему сына. Кто-то из родни посетовал: «В мае родился, стало быть, всю жизнь маяться будет». Словам не придали значения – болтают пустое! Мальчика назвали Олегом…
Как всякий мальчишка послевоенных лет, Олег мечтал о героической профессии летчика или моряка. Мечтам не суждено было осуществиться: паренек сорвал сердце, играя в баскетбол, а без богатырского здоровья о небе или о море и думать было нечего. Тогда его увлекло искусство – поэзия, живопись… Прочитав лермонтовского «Героя нашего времени», решил стать актером, чтобы когда-нибудь сыграть «лишнего человека». И через каких-то 15 лет ему представилась возможность прожить жизнь Григория Печорина в кадре.
Решение Олега поступать в Театральное училище имени Щепкина семья приняла в штыки. Ну разве это профессия – актер? То ли дело шофер или хотя бы библиотекарь. К тому же парнишка картавил: что, кроме позора, ждало его на экзамене? Позора абитуриент желал меньше всего, поэтому в экстренные сроки исправил дефект речи и покорил приемную комиссию. Вначале рассмешил до слез монологом Ноздрева из гоголевских «Мертвых душ», потом опять же до слез растрогал отрывком из «Мцыри». Как же без обожаемого Лермонтова?
Кино
Первой экранной работой Даля был фильм «Мой младший брат», где он блестяще воплотил образ молодого интеллектуала Алика Крамера. Там же впервые «засветились» Андрей Миронов и Александр Збруев. После выхода картины в прокат на Даля посыпались предложения сниматься, большинство из которых он отклонял - парадоксальное поведение для молодого артиста. Но такая уж натура: если не чувствовал роль «своей», играть не соглашался.
В середине 60-х советский зритель увидел фильмы «Женя, Женечка и «катюша» и «Хронику пикирующего бомбардировщика». И все - Олег Даль стал кумиром. Разве могли кого-то оставить равнодушным эти детские глаза с затаенной мукой? Через год он снялся в добрых и озорных лентах – «Старая, старая сказка» и «Как Иванушка-дурачок за чудом ходил», продемонстрировав другие грани своего таланта…
Увы, Олегу Далю не суждено было найти «своего» режиссера, хотя в 1969 году он был к этому как никогда близок. Григорий Козинцев пригласил актера на роль Шута в фильме «Король Лир». Режиссер трактовал образ Шута по-своему: «Мальчик, стриженный наголо. Искусство при тирании. Ребенок из Освенцима, которого заставляют играть на скрипке в оркестре смертников; бьют, чтобы он выбирал мотивы повеселее». Даль подходил Козинцеву идеально. Его Шут не развлекал, он бередил раны. Когда «Король Лир» появился на широком экране, успех был огромный – фильм завоевал призы на фестивалях в Чикаго, Тегеране, Милане. В мае 1973-го Козинцева не стало…
Лучшие дня
Даль мог сыграть гораздо больше, чем сыграл. Он просто не мог позволить себе роли, не созвучные его мироощущению.
Театр
Даль так и не смог ужиться ни в одном театре, хотя у него было немало запоминающихся ролей и в «Современнике», и в Театре на Малой Бронной, и в Малом. Причиной «метаний» стала все та же творческая нереализованность. В период махрового застоя в царстве Мельпомены господствовали конъюнктурные постановки: об остроте и социальной актуальности пьес не стоило и мечтать. Надо было пережить просто пережить «эпоху сна», но актер не признавал компромиссов. Он срывался, конфликтовал с коллегами, уходил в запои…
И тем не менее режиссеры любили работать с Далем. Его душа при создании образов была тонким ювелирным инструментом. Чрезвычайно пластичный и внутренне очень подвижный, Даль мог играть в одном спектакле в абсолютно разных ритмах. Это понимали и ценили и руководитель «Современника» Олег Ефремов, и вставшая «у руля» после него Галина Волчек. А он то уходил, то возвращался…
Женщины
Даль притягивал женщин, как магнит. «На съемках любого фильма половина группы – от ассистенток до прим – была влюблена в Олега, - вспоминала Любовь Полищук. Не говоря о поклонницах, которые преследовали своего кумира по пятам. Актера же повышенное женское внимание, мягко говоря, раздражало. По улицам он ходил, высоко подняв воротник, «увенчав» кепкой голову и втянув ее в плечи – только бы прошмыгнуть тенью мимо вездесущих фанатичных барышень. Однажды режиссер Евгений Татарский зашел к Далю в гостиничный номер и обомлел: повсюду была развешана мокрая одежда. На резонный вопрос: «Олег, что случилось?» последовал ошеломляющий ответ:
"Да вот, шел по набережной, какие-то бабы на меня накинулись. Кричат: «О, Олег Даль, Олег Даль!» Я прыгнул в море, выплыл около гостиницы и пошел…"
Жены
В «Современнике» Даль познакомился с актрисой Ниной Дорошиной. Его не смутило, что Дорошина была на семь лет старше и без памяти влюблена в другого Олега – Ефремова. «Будет моей женой!» - решил Даль. Так и случилось, да вот незадача – супружество продлилось всего один день. На свадьбу заявился Ефремов и, поздравив молодоженов, усадил Дорошину к себе на колени со словами: «А любишь ты, лапуля, все-таки меня!» Пикантная сцена произошла на глазах у новоиспеченного супруга. Даль тут же покинул собственную свадьбу и две недели где-то пропадал…
Второй раз он попытался найти семейное счастье в браке с актрисой Татьяной Лавровой. Союз просуществовал два года, затем последовал развод. Все досужие вопросы о причинах разрыва лишь однажды удостоил ответом: «Она злая» - и больше ни слова.
С третьей женой, Елизаветой Эйхенбаум, Олег Даль познакомился на съемках «Короля Лира». Будущая супруга работала монтажером и носилась с актером, как нянька: следила, чтобы не устал и не проголодался. Вместе они прожили 10 лет… Все закончилось 31 декабря 1980 года. Елизавета ждала мужа в подъезде на лестнице. Когда лифт открылся, Даль из него просто выпал – настолько был пьян. Пристрастие актера к «зеленому змию» и раньше становилось причиной разладов между супругами. Олег кодировался, возвращался в работу, она прощала и надеялась. Предновогодний «сюрприз» стал последней каплей в чаше ее терпения.
Эпатаж
Мало кто мог сравниться с Далем по части экстравагантных выходок. Как говорится, хлебом его не корми, дай лишний раз оказаться в центре внимания. Однажды во время съемок на Черном море вся труппа загорала на пляже. Вдруг, словно по команде, народ повернул головы в сторону гостиницы: на пороге стоял Олег. Сущий франт – одет в умопомрачительный джинсовый костюм, при этом на ногах – толстые шерстяные носки и шлепанцы. Очевидцы в изумлении взирали именно на «нижний этаж»: не по этикету товарищ одет, да и не по погоде. Что сделал Даль? Подошел к морю, бережно снял легкомысленную обувь и носки, и прямо в костюме зашел в воду. Пляж замер. Даль с наслаждением поплавал, затем «причалил», обул шлепанцы и, помахивая носками, продефилировал в гостиницу.
Ребенок
Актер безумно любил детей и мечтал о них, но стать отцом ему так и не довелось. За год до смерти Даль пришел к астрологу, тогда еще неизвестному Павлу Глобе. Визитер спросил: «Могут ли у меня еще быть дети?» И услышал неутешительное: при таком звездном раскладе появление наследников маловероятно. Даль помрачнел и с тех пор все чаще заводил разговоры о бессмысленности жизни. Позже астролог предположил, что Даль оставил после себя еще кое-что, кроме сыгранных ролей: «Я думаю, он подозревал, что у него есть ребенок. И полагаю, неспроста. Какая-нибудь поклонница вполне могла родить от него… Возможно, род Даля не прервался». Стоит подчеркнуть, это не более чем предположение: видимо, большего звезды Глобе не поведали.
Смерть
Даль пил. О пагубной склонности знали коллеги и по театру, и по кино. И все как один оправдывали: алкоголиком не был! Был человеком высокого напряжения – когда все горело внутри, хотелось хоть как-то расслабиться. И он хватался за средство, на какое-то время дарующее гармонию…
Незадолго до смерти актер очень сблизился с Владимиром Высоцким. Когда легендарного барда не стало, Даль все твердил: «Ну вот, теперь моя очередь». В день рождения покойного друга – 25 января 1981 года, актер сказал утром жене: «Мне снился Володя. Он зовет меня».
В тот же год, 3 марта, смерть настигла его в гостиничном номере киевской гостиницы. Даль произнес таинственную фразу: «Пойду к себе умирать». Слышавшие посчитали слова еще одной мрачной шуткой Даля и не обратили внимания. А он, поднявшись в номер, вылил в себя бутылку водки. На тот момент актер был в очередной раз закодирован, поэтому доза алкоголя оказалась смертельной – Олег Даль скончался от внутреннего кровоизлияния… Работники гостиницы, обнаружившие его утром, говорили, что у Даля было такое выражение лица, будто исполнилась его давняя мечта.
Однажды на концерте конферансье ошибся, назвав Олега Даля народным артистом. Тот усмехнулся: «Я не народный, я инородный». Олег Даль не имел званий и наград, не был лауреатом. Он был Артистом…
Когда 25 мая 1941 года в семье Далей появился второй ребёнок - худенький Олежечка - его мама была счастливей всех на свете. Но началась война, и ей вместе с крохотным сыном и старшей дочерью пришлось спешно покинуть родное подмосковное Люблино.
Сестра Олега, Ираида Крылова: "Проводница впихнула нас, народу полно, негде ни присесть, ни расположиться. Олег там уже хрипит, потому что пока бежали, переворачивался несколько раз. Маме уступили место, она попыталась его перепеленать и смотрит в ужасе - он уже вниз головой был. Как она его тащила, когда он рыдал и плакал…"
После войны семья Далей вернулась в Люблино. Ещё долго маленький Олег засыпал с трудом - ему всё чудилось, что самолёты летят бомбить город. И тогда мама читала ему "Буря мглою небо кроет…" Мама вообще обожала своего сына и гордилась его успехами - и когда он пел солистом в хоре Дунаевского, и когда играл негритёнка-Снежка в драматическом кружке, и когда научился играть сначала на пианино, потом на гитаре. И сочинения писал самые лучшие в школе. А после окончания учёбы неожиданно заявил родителям, что хочет стать актёром. Ради этого он даже самостоятельно избавился от дефекта речи (Олег с детства сильно картавил). И поступил, сразив педагогов "Щепки" блистательным прочтением лермонтовского "Мцыри".
Талантливый Даль, ещё будучи студентом, начал сниматься в кино, затем играл в Малом театре. И в "Современник" своего кумира Олега Ефремова пришёл уже большой звездой. Именно там он встретил свою большую любовь, ставшую и его первой женой, - актрису Нину Дорошину. 22-летний Олег влюбился в неё так сильно, что перестал замечать всё вокруг, в том числе и то, что сама Нина, как и все актрисы "Современника", была влюблена в Ефремова. Но даже несмотря на сумасшедшую влюблённость, так и не смог простить ей того, что Ефремов увел её прямо с их свадьбы. Брак развалился, по сути, даже не начавшись. Отныне актёр посвящал себя театру, который, впрочем, не сильно баловал его. Но зато когда ему доверили роль Васьки Пепла из горьковского "На дне", он играл с таким надрывом, что именно на него сбегалась посмотреть чуть ли не вся Москва.
Затем у Олега был второй брак. И тоже неудачный. Даль мучительно хотел семью, детей, а его вторая супруга, актриса Татьяна Лаврова, хотела только одного - играть в театре. Именно театр она любила больше всего на свете… Но, в конце концов, нашлась та самая женщина, которая подарила Далю долгожданный уют, семейный покой - ею стала Елизавета Эйхенбаум, третья жена актёра. Она ездила с ним на съёмки, готовила еду, стирала. В общем, обеспечивала крепкий семейный тыл. Только Олег - вечно ищущий, неугомонный, противоречивый - успокоиться не мог. И виной тому были работа в театре и кино. Он уходил из "Современника" и снова возвращался - потому как постоянно конфликтовал с коллегами, но жить без театра всё-таки не мог. И ещё метался в поисках своего кинорежиссёра. И если вдруг всё совпадало - и сценарий, и режиссёр, то Даль, одетый в вызывающе броский вишнёвый пиджак, мог бросить режиссёру: "Роль, вроде бы, неплохая. Если сойдёмся в позициях, может быть и соглашусь". Так, например, было на пробах к фильму "Женя, Женечка и "Катюша" (1967). Правда, режиссёр Владимир Мотыль с трудом сумел отстоять кандидатуру талантливого, но такого "неудобного" актёра на худсовете ("В нём нет стихийного обаяния", "В его облике не хватает русского национального начала", - утверждали чиновники). И отстоял не зря: роль Жени Колышкина по сей день остаётся одной из лучших в фильмографии Даля.
Потом была картина "Земля Санникова" (1973), которую сам Даль очень не любил - ему не дали спеть песню "Есть только миг", отдав её Олегу Анофриеву. Был фильм "Отпуск в сентябре" (1979), в котором Даль мечтал сняться. Он считал, что роль Зилова - его и только его, что Вампилов и писал её чуть ли не с него. Снялся. Только недолюбливавшие актёра чиновники положили фильм на полку на долгие восемь лет. Были и огромная стопка сценариев, которые Даль отверг по причине казавшейся ему неинтересности. Среди них ставшие легендарными "Безымянная звезда", "Ирония судьбы, или С лёгким паром!", "Экипаж". За отказ сняться в "Экипаже" актёр вообще попал в немилость чиновников "Мосфильма". Об этом Олег Иванович очень зло написал в своём дневнике: "Нет, не вписываюсь я в их систему. Систему лжи и идеологической промывки мозгов. Ну что ж, мразь чиновничья, поглядим, что останется от вас, а что от меня".
Последним фильмом для Даля стал "Незваный друг" (1980) Леонида Марягина. Вспоминает Марягин: "За два месяца, по-моему, до трагической гибели Олега он прислал мне письмо. Письмо такое печальное, с просьбой подумать и поискать какую-то работу, может быть, в Питере что-то есть или что-то в других телевизионных объединениях. В общем, крик душевный. А на полях письма нарисованы такие следы рукой Олега. Затем смотрю, нарисован Зилов в кепке. Но по этим полям следы вели к нарисованной аккуратненько могилке…"
В последние годы своей жизни Олег Иванович служил в Малом театре. И свой единственный спектакль в нём, как ему казалось, провалил с треском. Вечером он писал объяснительную записку, хотя никто не просил: "Ввод был мной провален и вся вина лежит полностью на мне. Безответственность к репетициям, непозволительный проступок - позволил себе перед спектаклем выпить пива. Уверяю вас - мною сделаны жёсткие бескомпромиссные выводы". Для него это была трагедия.
Но настоящая трагедия случилась в Киеве, куда Даль приехал на пробы на два дня. Именно поэтому и не взял с собой жену Лизу, которая за ним постоянно присматривала. Переболевший пневмонией, такой худой, что без рентгена все ребра были видны, бородатый (так нужно было для проб) - именно таким Лиза его и видела в последний раз…
Валентин Гафт: "Подошёл к нему художник в Киеве: "Я очень хочу нарисовать ваш портрет, когда это можно сделать?" Он сказал: "У вас в распоряжении один день". Вечером он пошёл на ужин. И дочка одного из артистов, когда они были за столом, вдруг сказала: "Папа, у Олега на лице печать смерти". Не знаю, правда или нет, но он рассказывал, что Олег остался ночевать, не поехал в гостиницу. Утром встал, выпили кофе-чай, и уезжая он сказал не "до свидания", а "прощай". Пришёл в гостиничный номер свой, закрылся. Что там произошло, неизвестно. Говорят какой-то таблеткой подавился, или что… Но когда сломали дверь, потому что ему надо было на пробы, а его не было, уже его не было..."
Олег Даль умер 3 марта 1981 года. "Вечёрка" и "Московский комсомолец" дали два чёрных квадратика - и всё. Потому что он не был не то что народным, даже заслуженным. Зато на площади перед Малым театром собралась огромная толпа, чтобы проститься - нет, не с заслуженным или народным - а просто с любимым артистом.
Последняя жена Олега Даля Елизавета Эйхенбаум (урожденная Апраксина) родилась в 1937 году (умерла в 2003). Она была внучкой известного ленинградского ученого литературоведа Бориса Михайловича Эйхенбаума, жила в одном доме с Анной Ахматовой. Мама Ольга Борисовна Апраксина (1912-1999), была женой театрального художника Алексея Апраксина (1901-1941). Отец Лизы умер от голода в блокадном Ленинграде.
Знакомство и будущим мужем и жизнь с великим актером
Елизавета Эйхенбаум познакомилась со своим будущим мужем 19 августа 1969 года в ресторане города Нарва, в котором отмечала свой 32-ой год рождения. Это было во время съемок «Короля Лира» известного режиссера Григория Михайловича Козинцева. Великий мастер был другом ее деда, был вхож в семью, поэтому общение молодой женщины с режиссером на площадке было достаточно свободным. Лиза тогда работала ассистентом монтажера, а с актером носилась, как нянька: кормила, следила, чтобы он не устал. Но романа на «Короле Лире» никакого у них не было. Просто Лиза, смеясь, пригласила Олега к себе в Ленинграде. И он приехал… Но не совсем вовремя. Как раз в это время Елизавета встречалась с Сергеем Довлатовым, тогда еще служившим секретарем у известной писательницы Веры Пановой. В тот вечер он сидел дома у Лизы. Позвонил Олег, спросил, можно ли прийти. И двое мужчин весь вечер пытались завоевать расположение любимой женщины. И она вызвала Олега в прихожую, предложила ему сейчас уйти вместе с Сергеем, а самому после вернуться. Ему это жутко не понравилось, он не любил и не умел хитрить. Но он пришел… А рано утром ему надо было срочно ехать в аэропорт - он улетал на очередные гастроли… Перед тем, как уйти Олег попросил разбудить Лизину маму, и сказал, что хочет попросить у нее руки Лизы. Это было в мае 1970 года, а 27 ноября того же года они уже официально стали мужем и женой. Лиза сказала, что не собирается менять свою фамилию, но в загсе Олег так на нее посмотрел строго и весь засиял, как маленький ребенок, когда она сделала паузу и согласилась стать Даль…
Она старалась ему во всем угождать, в их доме всегда был идеальный порядок, потому что Олег был крайне педантичен. До свадьбы Елизавета никогда не занималась домом, а после стала идеальной хозяйкой.
Женского терпения не хватило
Они прожили вместе 10 лет… А закончилось все 31 декабря 1980 года. Лиза ждала своего мужа в подъезде на лестнице. А когда открылся лифт, Олег из него просто вывалился – настолько он был пьян. Пристрастие знаменитого актера к алкоголю и раньше становилось причиной супружеских разладов. Даже странно, Олег, как и Лиза, ненавидел застолья, у него не было друзей. Но, тем не менее, в их доме постоянно собирались люди, выпивали, жаловались друг другу на свои проблемы, не понимая, как и чем помочь. Лиза ставила за цветок кружку и сливала туда все, что ей наливали, а остальные пили, за вечер кружка не один раз наполнялась. Даль кодировался, с головой уходил в работу, она всегда прощала, любила и надеялась. Но тот предновогодний «сюрприз» оказался той самой последней каплей в чаше ее женского терпения.
Она так больше и не вышла замуж. Накопленные с Олегом деньги быстро закончились. Год вдова известного актера жила совместно со своей мамой и свекровью на две их пенсии. Никак не получалось найти работу по специальности. Но ей все-таки удалось устроиться в «Союзспортфильм». Сказались годы долгого перерыва, и привычное ремесло Елизавете Даль нужно было осваивать заново — тогда уже на студии появилась усовершенствованная, 16-миллиметровая пленка. Но она могла менее чем через год уже возглавить звукомонтажный отдел.
Последние годы принесли ей много испытаний: в 1999 году уходит из жизни мама — самый близкий человек, потом пришлось пережить клиническую смерть. Но главная боль осталась там, двадцать лет назад, когда похоронили Его, а вместе с ней и ту Лиза, которая была с ним 10 лет. «Сейчас я думаю не про себя, а про Лизу и Олега. Он меня сделал, но он же меня и забрал.» (Е. Даль)