История и этнология. Факты. События. Вымысел. Николай ежов

Николай Ежов — одна из самых зловещих фигур советской эпохи. Под его руководством начались полномасштабные чистки в рядах партии, которые перекинулись и на мирных граждан. Помимо репрессий Ежов сотрудничал и с западной разведкой, так что его по праву можно называть "бандеровцем в НКВДшной форме".Наследие Ежова никуда не делось: сегодня наши спецслужбы по-прежнему продолжают сотрудничать со своими заокеанскими "коллегами" из ЦРУ, АНБ и ФБР, что превращает их в откровенных пособников, прикрывающихся маской демократии и липовым оправданием о т.н. "партнерстве". За сотрудничество с западной (нацистской) разведкой Ежов и был ликвидирован 4 февраля 1940 г. Одним из главных "достижений" Ежова стал расстрел высшего командного состава Красной Армии, среди которых был талантливейший военачальник М. Н. Тухачевский. Именно Тухачевский в споре с маршалом Буденным предвидел, что будущая война будет войной машин, в то время как Буденный утверждал, что это будет война конниц. Конфликт двух военачальников привел к тому, что по приказу Ежова Тухачевский был "убран". Фраза Сталина о том, что "кадры решают все", была автоматически перечеркнута Ежовым, за что сам шеф НКВД поплатился самым жестоким и справедливым образом. Сегодня ему исполнилось 120 лет со дня рождения.

Точных данных о родителях шефа НКВД не сохранилось. По признанию покойника, он утверждал, что родился в Петербурге, в семье русского рабочего-литейщика. В анкетах за 1922 и 1924 писал: «объясняюсь на польском и литовском языках».

А. Павлюков, однако, указывает в своей биографии Николая Ежова, что его отцом был уроженец села Волхонщино Тульской губернии Иван Ежов, который отслужил в Литве срочную службу в музыкантской команде 111-го пехотного полка, стоявшего в литовском городе Ковно. Отслужив положенный срок, он остался там же на сверхсрочную, женился на местной девушке-литовке, а после выхода в отставку переехал в соседнюю Сувалкскую губернию (ныне территория частично в составе Польши, частично в составе Литвы) и устроился «на работу» в земскую стражу (полицию). На момент рождения Николая семья, судя по всему, проживала в селе Вейверы Мариампольского уезда указанной губернии (ныне Литва), а три года спустя, когда отец получил повышение и был назначен земским стражником Мариампольского городского участка, — переехала в Мариамполь. Здесь мальчик отучился три года в начальном училище, а в 1906 году был отправлен к родственнику в Петербург, учиться портняжному ремеслу.

Добровольцем пошел в армию в июне 1915 г., однако год спустя был признан негодным к строевой службе ввиду слабых антропометрических данных (рост Ежова составлял всего 1,5 метра; меньше только у Энгельберта Дольфуса (148 см), одного из австрийских канцлеров, которого прозвали Миллиметтернихом и вошедшего в историю как самый низкорослый политик в истории). 14 августа Ежов, заболевший и к тому же легко раненый, был отправлен в тыл. Крепким здоровьем не отличался: даже во время службы в армии постоянно болел. В общем, как сказали бы сегодня, здоровье Ежова — это здоровье тюфяка.

В апреле 1919 года был призван на службу в Красную Армию, направлен на саратовскую базу радиоформирований (позднее — 2-я казанская база), где он сначала служит рядовым, а потом переписчиком при комиссаре управления базы. В октябре 1919 года занял должность комиссара школы, в которой обучали радиоспециалистов, в апреле 1921 года стал комиссаром базы, одновременно избирается заместителем заведующего агитационно-пропагандистским отделом Татарского обкома РКП(б).

В июле 1921 г. он женился на Антонине Титовой, с чьей помощью после свадьбы был переведен в Москву на партийную работу уже спустя 2 месяца. Карьера Ежова стремительно пошла вверх:

1922, март — октябрь — ответственный секретарь Марийского обкома РКП(б), отбыв в октябре 1922 г. в отпуск, назад Ежов уже не вернулся.
1923, март — 1924 — ответственный секретарь Семипалатинского губкома РКП(б), утверждается, что направил его в Казахстан Валериан Куйбышев.
1924—1925 — зав. орготделом Киргизского обкома ВКП(б),
1925—1926 — зам. ответственного секретаря Казакского крайкома ВКП(б), работал под началом Ф. И. Голощёкина.
Заведующий Орграспредотделом И. М. Москвин так отзывался о своем подчиненном:
"Я не знаю более идеального работника, чем Ежов. Вернее не работника, а исполнителя. Поручив ему что-нибудь, можно не проверять и быть уверенным — он всё сделает. У Ежова есть только один, правда, существенный недостаток: он не умеет останавливаться. Иногда существуют такие ситуации, когда невозможно что-то сделать, надо остановиться. Ежов — не останавливается. И иногда приходится следить за ним, чтобы вовремя остановить…"

Такой отзыв служил скорее предупреждением, нежели похвалой, ведь Москвин далеко был не дурак и он предвидел, что такие люди как Ежов рано или поздно начнут злоупотреблять своими полномочиями и полностью выйдут из-под контроля властей. Ежов был типичным трудовым фанатиком, нежели добросовестным работником, поэтому нет ничего удивительного, что в конечном счете от него избавились. Как говорится "по заслугам и честь".

В течение года был заместителем наркома земледелия СССР, а в ноябре 1930 года вернулся в Орграспредотдел уже заведующим, заняв место своего бывшего начальника, которого перевели на должность заместителя председателя ВСНХ. Именно к ноябрю 1930 года относится знакомство Ежова со Сталиным.

Орграспредотделом Ежов заведует до 1934 года, реализуя на практике кадровую политику Сталина. В 1933—1934 гг. входит в Центральную комиссию ВКП(б) по «чистке» партии. На состоявшемся в январе-феврале 1934 года XVII съезде партии Ежов возглавил мандатную комиссию. В феврале 1934 года избран членом ЦК, Оргбюро ЦК и заместителем председателя Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б). С февраля 1935 — председатель КПК, секретарь ЦК ВКП(б).

В конце 1934—1935 гг. Ежов с подачи Сталина, фактически, возглавил следствие по делу об убийстве Кирова и Кремлёвскому делу, увязав их с деятельностью бывших оппозиционеров — Зиновьева, Каменева и Троцкого. Как свидетельствует историк О. В. Хлевнюк, на этой почве Ежов фактически вступил в заговор против наркома внутренних дел НКВД Ягоды и его сторонников с одним из заместителей Ягоды Я. С. Аграновым, так, в 1936 г. Агранов на совещании в НКВД сообщал:

"Ежов вызвал меня к себе на дачу. Надо сказать, что это свидание носило конспиративный характер. Ежов передал указание Сталина на ошибки, допускаемые следствием по делу троцкистского центра, и поручил принять меры, чтобы вскрыть троцкистский центр, выявить явно невскрытую террористическую банду и личную роль Троцкого в этом деле. Ежов поставил вопрос таким образом, что либо он сам созовёт оперативное совещание, либо мне вмешаться в это дело. Указания Ежова были конкретны и дали правильную исходную нить к раскрытию дела."

26 сентября 1936 года назначен Народным комиссаром внутренних дел СССР, сменив на этом посту Генриха Ягоду. 1 октября 1936 года Ежов подписал первый приказ по НКВД о своём вступлении в исполнение обязанностей наркома.

Ежовщина: "красная бандеровщина"

Пик массовых репрессий в СССР, охвативших все слои советского общества, пришелся на 1937-1938 гг. К этому времени в СССР завершается становление тоталитарной политической системы. Массовый террор, вошедший в историю как «ежовщина», был призван придать законченность советской системе. В отличие от обычного террора, применяемого любой диктатурой, тоталитарный террор был направлен не против открытых противников власти, а против лояльных граждан. Страх и репрессии делают всех членов советского общества беззащитными перед безжалостной машиной устрашения, лишают их способности думать и критически оценивать действительность, превращают всех в «винтики» гигантского механизма, развивая низменные чувства предательства и доносительства.


Несложно было догадаться каково было простым людям, пострадавших от зомби-НКВДшников, которые видели в народе вражескую гидру, изображенную на приведенном выше плакате. Шеф НКВД был ровно на 6 лет моложе Гитлера и красный НКВДшный террор ни в чем не уступал гестаповскому, RSHA и SD-террору. Сегодня обе практики (и советская, и нацистская) взяты на вооружение американскими спецслужбами, чьи методы уже давно переплюнули как советских, так и нацистских деятелей и представляют самое чудовищные методы допроса за всю историю человечества. Так что я не удивлюсь, если протрезвевший люд на Западе за океаном начнет в буквальном смысле устраивать самосуды над сотрудниками своих же спецслужб. Напомню, что на руках населения США 300 млн стволов и они рано или поздно начнут стрелять, так что можете не сомневаться, каких масштабов может достигнуть кровавая баня за океаном.

«Большой террор» 1937 г. во многом стал платой за вынужденное расширение конституционных прав граждан по новой Конституции, ликвидации категорий лишенцев. Чтобы окончательно стабилизировать режим, Сталину нужно было атомизировать общество, разрушить подспудно сохранявшиеся остатки гражданских структур, решительно выкорчевать всякое инакомыслие, независимые группы интересов. После XVII съезда ВКП(б) Сталин имел основания опасаться разрастания оппозиционных настроений. Для него физическое уничтожение интеллигентско-оппозиционной части правящей элиты являлось единственным условием успешного претворения в жизнь переустройства общества. Заодно это был способ избавиться от обуржуазившейся в годы нэпа части партийной бюрократии, возможность списать на нее все промахи и неудачи власти, а также способ ротации партийной верхушки в условиях отсутствия демократического механизма ее обновления. Несомненно, давая «добро» на массовую «чистку», Сталин и его окружение рассчитывали устранить всякую возможность возникновения в стране, в связи с опасностью надвигающейся войны, «пятой колонны».

Выступая на пленуме ЦК в июне 1937 г., Ежов утверждал, что «существует законспирированное подполье, страна находится на грани новой Гражданской войны, и только органы государственной безопасности под мудрым руководством И. В. Сталина способны ее предотвратить». Спустя несколько недель ЦК ВКП(б) предложил секретарям партийных организаций на местах взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников, а наиболее враждебных из них немедленно арестовать и расстрелять «в порядке административного проведения их дел через тройки». Вслед за тем высшее руководство страны потребовало в пятидневный срок представить в ЦК состав «троек», а также количество людей, подлежащих расстрелу и выселению. Обычно в состав «троек» входил секретарь партийного комитета, начальник правления НКВД и прокурор. Все края и области получили разнарядку - сколько людей им следовало арестовать. Арестованных делили на две категории: по первой немедленно расстреливали, по второй заключали на 8-10 лет в тюрьму или лагерь. Но уже с конца августа местные руководители требуют от ЦК увеличить лимиты на репрессии. В результате только по первой категории лимит был увеличен с 259 450 человек еще на 22,5 тысячи. Отнюдь не о стихийной природе «большого террора» свидетельствуют многочисленные акции, осуществленные в 1937-1938 гг. органами НКВД: арест всех немцев, работавших на оборонных заводах страны, массовая высылка «неблагонадежных элементов» из пограничных районов, многочисленные судебные процессы в центре и на местах.

Казахский поэт Джамбул Джабаев посвятил одно из своих стихотворений наркому Ежову:

"В сверкании молний ты стал нам знаком,
Ежов, зоркоглазый и умный нарком.
Великого Ленина мудрое слово
Растило для битвы героя Ежова."

Если бы поэт знал, какого пса Сталин спустил с цепи в рядах НКВД, то возможно бы не писал бы такую хвальбу. Почти 1,5 млн человек попали под ежовскую машину.
На новом посту Ежов занимался координацией и осуществлением репрессий против лиц, подозревавшихся в антисоветской деятельности, шпионаже (статья 58 УК РСФСР), «чистками» в партии, массовыми арестами и высылками по социальному, организационному, а затем и национальному признаку. Систематический характер эти кампании приняли с лета 1937 года, им предшествовали подготовительные репрессии в самих органах госбезопасности, которые «чистили» от сотрудников Ягоды. 2 марта 1937 года в докладе на пленуме ЦК ВКП(б) он выступил с резкой критикой подчинённых, указав на провалы в агентурной и следственной работе. Пленум одобрил доклад и поручил Ежову навести порядок в органах НКВД. Из сотрудников госбезопасности с 1 октября 1936 года по 15 августа 1938 года было арестовано 2273 человека, из них за «контрреволюционные преступления» — 1862. 17 июля 1937 года Ежов был награждён орденом Ленина «за выдающиеся успехи в деле руководства органами НКВД по выполнению правительственных заданий».

Помимо этого составлялись списки высокопоставленных «врагов народа», подлежащих суду военного трибунала. Приговор объявлялся заранее - расстрел. Эти расстрельные списки Ежов посылал на утверждение Сталину, Молотову и другим членам Политбюро. Лишь 12 декабря 1938 г. Сталин и Молотов санкционировали расстрел 3 167 человек. К началу 1938 г. Сталин, видимо, уже считал, что Ежов свою задачу выполнил (тем более что процесс массовых репрессий начал выходить из-под контроля его творца; развязав тотальный террор в стране, власть и сама оказалась под ударом). Сигналом к прекращению массовых репрессий стало постановление ЦК и правительства «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия». В нем говорилось о «крупнейших недостатках и извращениях в работе органов НКВД». Постановление ликвидировало «тройки» и требовало производить аресты только с санкции суда или прокурора. Сталин переложил на Ежова и его людей ответственность за все «перегибы и ошибки». 25 ноября 1938 г. новым наркомом внутренних дел был назначен Л. П. Берия. Новый глава НКВД начинает свою деятельность с амнистий. Ежов был обвинен в «изменческих, шпионских взглядах, связях с польской и германской разведками и враждебными СССР правящими кругами Польши, Германии, Англии и Японии», в заговоре и подготовке государственного переворота, намеченного на 7 ноября 1938 г. 4 февраля 1940 г. по приговору военной коллегии Верховного суда он был расстрелян. После сталинской отмашки были расстреляны и некоторые наиболее ретивые партийные функционеры в центре и на местах, которые, подобно П. П. Постышеву, по-прежнему жаждали большой крови.

СООБЩЕНИЕ Л. П. БЕРИИ И. В. СТАЛИНУ О Н. И. ЕЖОВЕ С ПРИЛОЖЕНИЕМ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА
27 апреля 1939 г. № 1268/6 Совершенно секретно Товарищ СТАЛИН
При этом направляю Вам протокол допроса Ежова от 26 апреля 1939 года. Допрос продолжается.

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР Л. Берия

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА АРЕСТОВАННОГО ЕЖОВА НИКОЛАЯ ИВАНОВИЧА
от 26 апреля 1939 года
ЕЖОВ Н. И., 1895 года рождения, уроженец гор. Ленинграда, бывший член ВКП(б) с 1917 года. До ареста — Народный Комиссар Водного транспорта.

ВОПРОС: На предыдущем допросе вы показали, что в течение десяти лет вы вели шпионскую работу в пользу Польши. Однако вы скрыли ряд своих шпионских связей. Следствие требует от вас правдивых и исчерпывающих показаний по этому вопросу.
ОТВЕТ: Должен признать, что, дав правдивые показания о своей шпионской работе в пользу Польши, я действительно скрыл от следствия свою шпионскую связь с немцами.
ВОПРОС: В каких целях вы пытались отвести следствие от своей шпионской связи с немцами?
ОТВЕТ: Мне не хотелось показывать на следствии о своей прямой шпионской связи с немцами, тем более что мое сотрудничество с немецкой разведкой не ограничивается лишь шпионской работой по заданию германской разведки, я организовал антисоветский заговор и готовил государственный переворот путем террористических актов против руководителей партии и правительства.
ВОПРОС: Покажите обо всех ваших шпионских связях, которые вы пытались скрыть от следствия, и обстоятельствах вашей вербовки.
ОТВЕТ: В качестве агента немецкой разведки я был завербован в 1934 году при следующих обстоятельствах: летом 1934 года был послан на лечение за границу в Вену к профессору НОРДЕНУ...
ВОПРОС: Кто же вас завербовал?
ОТВЕТ: Завербован я был для сотрудничества с немецкой разведкой доктором ЭНГЛЕРОМ, который является старшим ассистентом НОРДЕНА.
ОТВЕТ: После оформления вербовки я попросил ЭНГЛЕРА осведомить меня, с кем и как я буду связан. ЭНГЛЕР ответил, что он сам является сотрудником военной разведки Германии.
ВОПРОС: Какие задания дал вам ЭНГЛЕР после вербовки?
ОТВЕТ: Прежде всего, ЭНГЛЕР дал мне задание оказать всяческое содействие быстрейшему разрешению вопроса о его приглашении в Москву. Я обещал ЭНГЛЕРУ принять зависящие от меня меры к ускорению этого вопроса.
ВОПРОС: Были ли вами переданы ЭНГЛЕРУ для немецкой разведки какие-либо сведения, представлявшие специально охраняемую государственную тайну Советского Союза?
ОТВЕТ: За время моей непосредственной связи с ЭНГЛЕРОМ в Вене, а затем в Бадгаштайне (курорт радиоактивных вод в Австрии), куда он дважды приезжал связываться со мной, я информировал ЭНГЛЕРА только об общем положении Советского Союза и Красной Армии, которой он интересовался особенно.
ВОПРОС: Вы уклоняетесь от прямого ответа. Следствие интересует вопрос, какие сведения шпионского характера были переданы вами ЭНГЛЕРУ?
ОТВЕТ: В пределах того, что я знал по памяти, я рассказал ЭНГЛЕРУ все о состоянии вооружения и боеспособности Красной Армии, особенно подчеркнув наиболее узкие места в боеспособности РККА. Я рассказал ЭНГЛЕРУ о том, что Красная Армия очень отстает по артиллерии, как по качеству артиллерийского вооружения, так и по количеству, и значительно уступает артиллерийским вооружениям передовых капиталистических стран.
Касаясь общего экономического положения в СССР, я рассказал ЭНГЛЕРУ о трудностях колхозного строительства и больших неполадках в индустриализации страны, особо остановившись на медленном освоении вновь построенных предприятий. Это я иллюстрировал на примере Сталинградского тракторного завода, где к моменту освоения производства уже была выведена из строя значительная часть ценного оборудования. Следовательно, заявлял я ЭНГЛЕРУ, успехи в области индустриализации СССР являются сомнительными.
Далее я информировал ЭНГЛЕРА об огромной диспропорции в росте отдельных отраслей промышленности, сильно сказывающейся на общем экономическом положении страны. Особо подчеркнул я отставание группы цветных металлов и специальных сплавов, тормозящих развитие боеспособности Красной Армии.
ВОПРОС: Где происходили у вас явки?
ОТВЕТ: Во всех случаях, когда мне необходимо было передать те или иные шпионские сведения, встречи происходили у меня на квартире. ТАЙЦ приходил ко мне под видом проверки состояния моего здоровья.
ВОПРОС: Какие задания по шпионской работе вы получили от ТАЙЦА?
ОТВЕТ: По словам ТАЙЦА, ЭНГЛЕР интересовался, главным образом, секретными сведениями о вооружении Красной Армии и всеми данными о состоянии обороноспособности СССР. Я тогда заведовал промышленным отделом ЦК ВКП(б) и одновременно был заместителем председателя Комиссии партийного контроля, которым фактически руководил.
В Комиссии партийного контроля существовала военная группа, которую возглавлял Н. КУЙБЫШЕВ. Работа группы и ее материалы носили сугубо секретный характер, и потому группа подчинялась мне. Материалы, которые составлялись военной группой КПК по вопросам состояния или обследования того или иного рода войск и вооружений, посылались только в Комитет Обороны и мне. Как правило, все эти документы я периодически брал с собой на квартиру и во время посещения ТАЙЦА передавал ему на короткий срок, после чего он мне их возвращал.
Я знаю, что большинство этих записок ТАЙЦ фотографировал и передавал по принадлежности.
ВОПРОС: Он вам об этом говорил?
ОТВЕТ: Да, однажды я поинтересовался, каким образом и куда он передает получаемые от меня сведения. ТАЙЦ мне сказал, что эти сведения в сфотографированном виде он передает определенному лицу в немецком посольстве, которое уже пересылает эти фотографии германской разведке.
ВОПРОС: А как он проникал в немецкое посольство?
ОТВЕТ: Помимо своей основной работы в Лечсануправлении Кремля врач ТАЙЦ обслуживал и сотрудников германского посольства в Москве.
ВОПРОС: Вы помните характер сведений, которые вами были переданы ТАЙЦУ?
ОТВЕТ: Да, помню.
ВОПРОС: Конкретизируйте.
ОТВЕТ: За время моей связи с доктором ТАЙЦ мной было передано большое количество докладных записок и справок по вопросам вооружения, вещевого и продовольственного снабжения, морально-политического состояния и боевой подготовки Красной Армии. В этих материалах давалась исчерпывающая цифровая и фактическая характеристика того или иного рода войск, видов вооружений и состояния военных округов.
За это же время мной были переданы ТАЙЦУ сведения о ходе и недостатках перевооружения военной авиации, о медленном внедрении новых, более совершенных образцов авиамашин, об аварийности военных самолетов, плане подготовки летных кадров и тактико-технические данные, характеризующие качество и количество производимых нами авиационных моторов и самолетов.
Кроме того, мною были переданы через ТАЙЦА германской разведке имевшиеся в КПК данные о состоянии танкового вооружения Красной Армии. Я обращал внимание немцев на плохое качество советской брони и неналаженность переключения танков на дизельный мотор вместо применявшегося тогда авиационного мотора.
Далее, мною были переданы ТАЙЦУ исчерпывающие данные о крупнейших недостатках в области вещевого и продовольственного снабжения и складского хозяйства РККА. По этим вопросам, между прочим, в ЦК ВКП(б) состоялось специальное совещание, решение которого мною также было доведено до сведения германской разведки.
Сообщенные мною материалы давали ясную картину положения в этой важной отрасли войскового хозяйства. Из них явствовало, что в самом начале войны Красная Армия окажется перед серьезными затруднениями.
Аналогичные материалы я передал ТАЙЦУ о состоянии химического, стрелкового, инженерного вооружения РККА, кроме того, отдельные материалы, характеризующие состояние боевой подготовки и политико-морального состояния частей Ленинградского, Белорусского. Приволжского и Среднеазиатского военных округов, которые были обследованы КПК.
ОТВЕТ: ЭНГЛЕР зашел ко мне в комнату и заявил: «Хочу вас осмотреть», и тут же он мне сообщил, что со мной должен встретиться ГАММЕРШТЕЙН.
Моя встреча с ГАММЕРШТЕЙНОМ была организована ЭНГЛЕРОМ под видом совместной прогулки с ЭНГЛЕРОМ по парку Мерано. В одной из беседок, как бы случайно, мы встретили ГАММЕРШТЕЙНА, которому меня представил ЭНГЛЕР, после мы продолжали прогулку втроем.
ГАММЕРШТЕЙН в начале беседы заявил: «Мы очень благодарны за все услуги, которые вы нам оказываете». Он заявил, что доволен сведениями, которые немцы получили от меня. Но, заявил ГАММЕРШТЕЙН, все это чепуха! Занимаемое вами положение в СССР таково, что мы не можем удовлетвориться передаваемыми вами сведениями. Перед вами стоят иные задачи, политического порядка.
ВОПРОС: Что это за «политические» задачи?
ОТВЕТ: ГАММЕРШТЕЙН, зная, что я уже избран секретарем ЦК ВКП(б), заявил: «Вы имеете возможность не только информировать нас, но и влиять на политику Советской власти».
Далее ГАММЕРШТЕЙН меня поставил в известность о весьма серьезных, по его словам, связях, которыми располагают немцы в кругах высшего командования Красной Армии, и сообщил о существовании в Советском Союзе нескольких военно-заговорщических групп.
ГАММЕРШТЕЙН говорил мне, что ряд крупных военных работников недоволен создавшимся положением в СССР и ставит своей целью изменение внутренней и международной политики Советского Союза.
Советское правительство при его нынешней политике, продолжал ГАММЕРШТЕЙН, неизбежно приведет СССР к военному столкновению с капиталистическими государствами, тогда как этого можно вполне избежать, если бы Советский Союз, идя на уступки, мог «притереться» к европейской системе.
Поскольку ГАММЕРШТЕЙН не владел русским языком, я через ЭНГЛЕРА, игравшего роль переводчика, спросил его, насколько серьезны связи руководящих кругов Германии с представителями высшего командования Красной Армии.
ГАММЕРШТЕЙН ответил: «С нами связаны различные круги ваших военных. Цель у них одна, но, видимо, точки зрения разные, никак между собой договориться не могут, несмотря на наше категорическое требование».
ВОПРОС: Какие задания дал вам ГАММЕРШТЕЙН?
ОТВЕТ: ГАММЕРШТЕЙН предложил мне связаться с этими военными кругами, и в первую очередь с ЕГОРОВЫМ. Он заявил, что ЕГОРОВА знает очень хорошо, как одну из наиболее крупных и влиятельных фигур среди той части военных заговорщиков, которая понимает, что без германской армии, без прочного соглашения с Германией не удастся изменить политический строй в СССР в желаемом направлении.
ГАММЕРШТЕЙН предложил мне через ЕГОРОВА быть в курсе всех заговорщических дел и влиять на существующие в Красной Армии заговорщические группы в сторону их сближения с Германией, одновременно принимая все меры к их «объединению». «Ваше положение секретаря ЦК ВКП(б) вам в этом поможет», — заявил ГАММЕРШТЕЙН.
На этом ГАММЕРШТЕЙН попрощался, предупредив, что будет иметь со мной еще несколько встреч.
ВОПРОС: От имени кого говорил с вами ГАММЕРШТЕЙН?
ОТВЕТ: От рейхсверовских кругов Германии. Дело в том, что еще до прихода Гитлера к власти о ГАММЕРШТЕЙНЕ было создано мнение как о стороннике сближения германской армии с Красной Армией. В 1936—1937 гг. ГАММЕРШТЕЙН был отведен от непосредственной работы в Рейхсвере, но так как он больше других германских генералов располагал связями среди военных работников СССР, то ему и было поручено ведение т. н. «русских дел».
ВОПРОС: Состоялись ли ваши дальнейшие встречи с ГАММЕРШТЕЙНОМ?
ОТВЕТ: Да, с ГАММЕРШТЕЙНОМ я имел еще три встречи. При второй встрече ГАММЕРШТЕЙН интересовался подробностями, связанными с убийством С. М. КИРОВА, и серьезностью влияния троцкистов, зиновьевцев и правых в ВКП(б).
Я дал ему исчерпывающую информацию, в частности, отметил то обстоятельство, что среди чекистов наблюдается сейчас растерянность и что положение ЯГОДЫ в связи с убийством КИРОВА пошатнулось. Тогда же ГАММЕРШТЕЙН сказал: «Было бы очень хорошо, если бы вам удалось занять пост ЯГОДЫ».
Я улыбнулся, ответив, что «не от меня только это зависит».
Третий мой разговор с немецким генералом касался заговорщической работы военных в СССР, поскольку гражданские дела меньше интересовали ГАММЕРШТЕЙНА.
Четвертая, и последняя, встреча с ГАММЕРШТЕЙНОМ состоялась в кафе...

ВОПРОС: Следствие констатирует, что вы продолжаете стоять на вражеских позициях и ведете себя неискренне. Это выражается в том, что вы:
1. Умалчиваете о ваших связях с польской разведкой после 1937 года.
2. Недоговариваете по вопросу о вашей шпионской работе в пользу Германии.
3. В качестве лиц, причастных к вашей заговорщической и шпионской работе, называете или мертвых, или официальных сотрудников иностранных посольств.
4. Скрываете лиц, которые вместе с вами руководили предательской работой по организации контрреволюционного переворота в СССР.

"Смерть освобождает человека от всех проблем. Нет человека — нет проблемы" (И. Сталин)

10 апреля 1939 года Ежов был арестован при участии Берии и Маленкова в кабинете последнего. Дело Ежова, по утверждению Судоплатова, вёл лично Берия и его ближайший сподвижник Богдан Кобулов. Содержался в Сухановской особой тюрьме НКВД СССР.24 апреля 1939 им была написана записка с признанием в своей гомосексуальной ориентации. Согласно ей, он относился к ней как к пороку.

Согласно обвинительному заключению, «подготовляя государственный переворот, Ежов готовил через своих единомышленников по заговору террористические кадры, предполагая пустить их в действие при первом удобном случае. Ежов и его сообщники Фриновский, Евдокимов и Дагин практически подготовили на 7 ноября 1938 года путч, который, по замыслу его вдохновителей, должен был выразиться в совершении террористических акций против руководителей партии и правительства во время демонстрации на Красной площади в Москве». Кроме того, Ежов обвинялся в уже преследуемом по советским законам мужеложстве (в обвинительном заключении было сказано, что Ежов совершал акты мужеложства «действуя в антисоветских и корыстных целях»).

На следствии и суде Ежов отвергал все обвинения и единственной своей ошибкой признавал то, что «мало чистил» органы госбезопасности от «врагов народа»:
"Я почистил 14 000 чекистов, но огромная моя вина заключается в том, что я мало их почистил."

Из последнего слова Ежова:
"На предварительном следствии я говорил, что я не шпион, я не террорист, но мне не верили и применили ко мне сильнейшие избиения. Я в течение 25 лет своей партийной жизни честно боролся с врагами и уничтожал врагов. У меня есть и такие преступления, за которые меня можно и расстрелять, и я о них скажу после, но тех преступлений, которые мне вменены обвинительным заключением по моему делу, я не совершал и в них не повинен… Я не отрицаю, что пьянствовал, но я работал как вол… Если бы я хотел произвести террористический акт над кем-либо из членов правительства, я для этой цели никого бы не вербовал, а, используя технику, совершил бы в любой момент это гнусное дело…"

3 февраля 1940 года Николай Ежов приговором Военной коллегии Верховного Суда СССР был приговорён к «исключительной мере наказания» — расстрелу; приговор был приведён в исполнение на следующий день, 4 февраля в здании Военной коллегии Верховного Суда СССР. Согласно утверждению Судоплатова, «Когда его вели на расстрел, он пел „Интернационал“». Перед расстрелом он крикнул: "Да здравствует Сталин!". Труп кремирован в Донском крематории.

Подпись к фотографии: "нет человека — нет проблемы"

Тем не менее до самой смерти Сталина террор остается непременным атрибутом советской системы. Весьма показательна в этом плане записка, отправленная вождем на завод в Коврове во время финской кампании с угрозой расстрелять «всех мерзавцев, засевших на заводе, если там в трехдневный срок не будет налажено производство нового диска для автомата Дегтярева».

«Большой террор» достиг целей, которые в основном интуитивно возлагались на него сталинским руководством. На руководящие посты выдвинулось более 500 тыс. новых работников, произошло перераспределение власти из рук старой гвардии в руки сталинских выдвиженцев, безгранично преданных своему вождю. Вместе с тем массовые репрессии пагубно сказались на всех сторонах жизни советского общества, прежде всего на экономике и обороноспособности страны. За время «большого террора» были арестованы и уничтожены многие ведущие конструкторы, инженеры, техники. Разгрому подверглась советская разведка и контрразведка. В стране в период с 1937 по 1940 г. сокращается выпуск тракторов, автомобилей, другой сложной техники. Фактически страна была разделена на два больших лагеря: тех, кто был на свободе и кого не затронули репрессии, и тех, кто сидел в лагерях или являлся родственниками осужденных. В процентном отношении вторая группа была более многочисленной.

Маршал СССР А.М. Василевский позже вспоминал:

«Без тридцать седьмого года, возможно, и не было бы вообще войны в 1941 году. В том, что Гитлер решился начать войну… большую роль оказала оценка той степени разгрома военных кадров, который у нас произошел».

Похоже прав был не только Василевский, но и Тухачевский, предвидевший войну машин. Разгром военных кадров привел к тому, что РККА получила мощнейший погодный отпор в Финляндии, потеряв порядка 200 тыс. своих людей в условиях суровой финской зимы.

М.Н. Тухачевский.

Дело Тухачевского

Дело Тухачевского — дело «антисоветской троцкистской военной организации» — дело по сфабрикованному обвинению группы высших советских военачальников, обвиненных в организации военного заговора с целью захвата власти. Стало началом массовых репрессий в РККА.

Обвиняемые принадлежали к группе высших советских военачальников, отрицательно оценивавших деятельность К. Е. Ворошилова на посту наркома обороны. Они считали, что в условиях подготовки СССР к большой войне некомпетентность Ворошилова отрицательно сказывается на процессе технической и структурной модернизации Красной армии.

Аналогичное дело разрабатывалось ОГПУ ещё в 1930 году: утверждалось, что группа крупных военачальников во главе с Тухачевским готовит захват власти и убийство Сталина (показания были получены у арестованных преподавателей Военной академии Какурина и Троицкого). Но Сталин не дал ему хода. В середине октября того же года была проведена очная ставка Тухачевского с Какуриным и Троицким; Тухачевский был признан невиновным.

Одним из первых репрессированных военных стал Гай Г. Д., в 1935 году арестованный за то, что в частном разговоре спьяну сказал, что «надо убрать Сталина, всё равно его уберут». Вскоре он был арестован НКВД и осуждён на 5 лет лагерей, однако при пересылке в Ярославскую тюрьму 22 октября 1935 году бежал. Для его поимки НКВД мобилизовало до нескольких тысяч чекистов, комсомольцев и колхозников для создания сплошного кольца радиусом 100 километров; через два дня Гай был пойман.

В июне 1937 также состоялся суд над группой высших офицеров РККА, включая Михаила Тухачевского, т. н. «Дело антисоветской троцкистской военной организации». Обвиняемым вменялось планирование военного переворота 15 мая 1937.

Определением от 31 января 1957 года (Определение номер 4н-0280/57 Военной Коллегии Верховного Суда СССР) все подсудимые были оправданы и реабилитированы за отсутствием состава преступления. В основе нового решения лежали данные о том, что признательные показания подсудимых, на которых был основан обвинительный приговор, получены с использованием пыток, избиений и других «преступных методов проведения следствия». В Определении, в частности, говорится: «Военная коллегия Верховного Суда СССР, изучив материалы дела и дополнительной проверки, считает бесспорно установленным, что уголовное дело в отношении Тухачевского, Корка, Якира и других по обвинению их в антисоветской деятельности было сфальсифицировано».

Так закончилась жизнь одного из кровавых деятелей сталинской эпохи, Николая Ежова. В 1998 году Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации признала Николая Ежова не подлежащим реабилитации:
"Ежов… организовал ряд убийств неугодных ему лиц, в том числе своей жены Ежовой Е. С., которая могла разоблачить его предательскую деятельность.

Ежов… провоцировал обострение отношений СССР с дружественными странами и пытался ускорить военные столкновения СССР с Японией.
В результате операций, проведённых сотрудниками НКВД в соответствии с приказами Ежова, только в 1937—1938 гг. было подвергнуто репрессиям свыше 1,5 млн граждан, из них около половины расстреляно."

Подводя итог анализу личности Ежова и ежовщины стоит отметить, что история имеет свойство повторяться. Сталин был против какого-либо сотрудничества с иностранными разведками изначально и вовремя заметив антигосударственную деятельность Ежова, убрал его. И то, что наши спецслужбы поддерживают диалог с американскими спецслужбами до сих пор (и даже проходят обучение в США), полностью дискредетирует их в глазах своего народа и превращает их не в стражей порядка, а самых обыкновенных пособников, готовых на все ради защиты своего заокеанского хозяина и его интересов. Один покойник (имени которого называть не стану) как-то сказал золотые слова:

"Когда государство становится преступником, право быть судьей принадлежит КАЖДОМУ гражданину"

Так что боже упаси нас от бандеровцев в погонах и их заокеанских пастухов, а со своими бедами мы справимся и без постронней помощи извне.

"Минули былые годы красной диктатуры,
Растворились в прошлом узников фигуры.
Лишь скиталец-ветер помнит поименно
Тех, что увозили в столыпинских вагонах.

Он летит по свету и плачет об этом,
О муках погибших песню-стон сложил.
И, рождаясь где-то, бродит ее эхо,
В душах будоража память о павших…

Красный террор..."

Однако у вождя не было полной уверенности в том, что его главенствующая позиция закреплена окончательно. Поэтому нужно было срочно делать то, что могло установить абсолютную власть, например, ускорить тезис классовой борьбы. Начальник НКВД Николай Иванович Ежов вмиг обзавелся прозвищем Кровавый комиссар, потому что с его легкой руки многие люди были обречены на погибель.

Детство и юность

Биографические сведения о Николае Ивановиче Ежове крайне противоречивы. Доподлинно известно только то, что будущий нарком появился на свет 9 апреля (1 мая) 1895 года в обычной семье, в которой воспитывался вместе с братом и сестрой.

О родителях «сталинского питомца» нет достоверных сведений. По одной из версий, отец партийного деятеля Иван Ежов был литейщиком, по другой – глава семейства служил в Литве, где и женился на местной девушке, а потом, встав на ноги, устроился в земскую стражу. Но, по некоторым сведениям, отец Николая Ивановича был дворником, который убирался у дома владельца.

Николай Ежов - ученик слесаря

Коля посещал общеобразовательную школу, но умудрился проучиться только два или три года. Впоследствии Николай Иванович в графе «образование» писал «неоконченное низшее». Но, несмотря на это, Николай был грамотным человеком и редко допускал в своих письмах орфографические и пунктуационные ошибки.

После школьной скамьи, в 1910 году Ежов отправился к родственнику в город на Неве, дабы обучиться портняжному делу. Это ремесло пришлось Николаю Ивановичу не по вкусу, но зато он вспоминал, как, будучи 15-летним подростком, пристрастился к гомосексуальным утехам, однако и с дамами Ежов тоже кутил.

Через год молодой человек бросил шитье и устроился учеником слесаря. Летом 1915 года Ежов добровольно пошел в Русскую Императорскую армию. Во время службы Николай Иванович не отличился никакими заслугами, потому что был переведен в нестроевой батальон из-за своего роста в 152 см. Благодаря такому телосложению карлик Ежов смотрелся нелепо даже с левого фланга.

Политика

В мае 1917 года Ежов получил партийный билет РКП(б). О дальнейшей революционной деятельности наркома биографам ничего не известно. Через два года после большевистского переворота Николай Иванович был призван в Красную Армию, где служил на базе радиоформирования переписчиком.

Во время службы Ежов проявил себя активистом и быстро поднялся по служебной лестнице: уже через полгода Николай Иванович дослужился до комиссара радиошколы. Прежде чем стать Кровавым комиссаром, Ежов прошел путь от секретаря обкома до заведующего орграспредотделом ЦК ВКП(б).

Зимой 1925 года Николай Иванович познакомился с партийным аппаратчиком Иваном Москвиным, который в 1927-ом пригласил Ежова к себе в отдел инструктором. Иван Михайлович дал положительную характеристику своему подчиненному.

И вправду, Ежов обладал феноменальной памятью, и высказанные пожелания руководства никогда не оставались незамеченными. Николай Иванович подчинялся беспрекословно, но у него был существенный недостаток - политик не умел останавливаться.

«Иногда существуют такие ситуации, когда невозможно что-то сделать, надо остановиться. Ежов – не останавливается. И иногда приходится следить за ним, чтобы вовремя остановить…», – делился воспоминаниями Москвитин.

В ноябре 1930 года Николай Иванович познакомился со своим хозяином – Иосифом Виссарионовичем Сталиным.

НКВД

До 1934-го Николай Иванович заведовал орграспредотделом, а в 1933–1934 годах Ежов входил в Центральную комиссию ВКП(б) по «чистке» партии. Также пребывал на должностях председателя КПК и секретаря ЦК ВКП(б). В 1934–1935 годах политик с подачи своего хозяина участвовал в деле об убийстве . Сталин не случайно послал товарища Ежова в Ленинград разбираться в истории гибели Сергея Мироновича, потому что товарищу уже не доверял.

Смерть Кирова была поводом, которым воспользовались Николай Ежов и руководство: он, не имея никаких доказательств, объявил преступниками Зиновьева и Каменева. Это дало толчок «Кировскому потоку» – репетиции масштабных сталинских репрессий.

Дело в том, что после случившегося с Сергеем Мироновичем правительство объявило об «окончательном искоренении всех врагов рабочего класса», из-за чего последовали массовые политические аресты.

Ежов сработал так, как и нужно было вождю. Поэтому неудивительно, что 25 сентября 1936 года, находясь в отпуске в Сочи, и Сталин отправили в ЦК срочную телеграмму с просьбой назначить Ежова на пост наркома внутренних дел.

Здесь маленький рост Николая Ежова пришелся кстати, ведь Сталин окружал себя людьми, на которых можно было смотреть свысока. Если верить журналу записей посетителей, то Ежов появлялся в кабинете генсека каждый день, и по частоте заходов его опережал только .

Николай Ежов на трибуне (справа)

По слухам, Николай Иванович приносил в кабинет Сталина списки людей, обреченных на погибель, и вождь ставил галочки только напротив знакомых фамилий. Следовательно, смерти сотен и десятков тысяч людей были на совести наркома.

Известно, что за расстрелом Зиновьева и Каменева Николай Иванович наблюдал лично. И далее он вытащил пули из трупов, которые подписал фамилиями убитых и хранил их на своем столе в качестве трофея.

На 1937–1938 годы пришелся вошедший в историю так называемый Большой террор – то время, когда сталинские репрессии достигли своего апогея. Также это время называют «ежовщиной» благодаря стахановской работе наркома, сменившего Генриха Ягоду.

Под расстрелы попадали сторонники , Каменева и Зиновьева, а также «социально-вредные элементы» и уголовники, а вот доносы, вопреки распространенному мнению, не играли большой роли. Также были распространены пытки, в которых нарком участвовал лично.

Личная жизнь

Ежов был человеком скрытным, и многие, знающие о его характере, боялись заводить с ним тесные отношения, потому что Николай Иванович не щадил никого - ни друзей, ни близких. Под опалу попали даже его бывшие начальники, дававшие Ежову положительные рекомендации.

Также он устраивал попойки и оргии, в которых участвовали как мужчины, так и женщины. Поэтому считается, что Николай Иванович был не голубым, а бисексуалом. Нередко бывшие собутыльники Ежова были позднее «рассекречены» как «враги народа». Помимо прочего, нарком неплохо пел, но не смог утвердиться на оперной сцене из-за своего физического недостатка.

Что касается личной жизни, то первой избранницей Николая Ивановича была Антонина Алексеевна Титова, а второй – Евгения Соломоновна Ежова, которая якобы покончила жизнь самоубийством до ареста мужа. Но, по неподверженной информации, жену отравил сам Николай Иванович, опасаясь, что раскроется ее связь с троцкистами. Собственных детей у наркома не было. В семье Ежовых воспитывалась приемная дочь Наталья Хаютина, которая после смерти родителей была отправлена в детдом.

Смерть

Смерти Николая Ивановича предшествовала опала: после того как донос (якобы он готовил государственный переворот) на наркома обсуждался правительством, Николай Иванович попросил об отставке, виня себя в том, что «почистил» недостаточное количество чекистов, всего лишь 14 тысяч человек.

В ходе допроса Ежов был избит чуть ли не до смерти. Николая Ивановича арестовали и .

«У меня есть и такие преступления, за которые меня можно и расстрелять, и я о них скажу после, но тех преступлений, которые мне вменены обвинительным заключением по моему делу, я не совершал и в них не повинен …», – говорил Николай Иванович в последнем слове на суде.

3 февраля 1940 года Ежов был приговорен к расстрелу. Перед казнью бывший нарком пел «Интернационал» и, по воспоминаниям палача с Лубянки Петра Фролова, плакал. В честь Николая Ивановича называли улицы, города и села, сняли документальные фильмы. Правда, имя наркома населенные объекты носили только с 1937 по 1939 годы.

В начале 1940 года был расстрелян Николай Ежов. "Железный нарком", которого называли ещё и "кровавым карликом", он стал идеальным исполнителем воли Сталина, но был сам "разыгран" в жестокой политической игре.

Еще один ученик сапожника

Детство Коли Ежова было непростым. Он родился в бедной крестьянской семье, образования практически не получил, только закончил начальную школу в Мариамполе. В 11 лет он отправился на заработки и обучение ремеслу в Петербург. Жил у родственников. По официальной биографии, Коля работал на нескольких заводах, по неофициальной - был учеником сапожника и портного. Ремесло Ежову давалось непросто. Даже слишком. В 15 лет, когда ещё был учеником сапожника, то пристрастился к мужеложеству. Он предавался этому делу до самой смерти, но не брезговал и женским вниманием.

На фронтах не отличился

Николай Ежов в 1915 году пошел на фронт добровольцем. Ему очень хотелось славы и очень хотелось выполнять приказы, но Ежов оказался плохим солдатом. Его ранили и он был отправлен в тыл. Потом его и вовсе признали негодным к военной службе по причине маленького роста. Как самого грамотного из солдат, его назначили писарем. В Красной армии Ежов тоже не стяжал ратных подвигов. Болезненного и нервного, из рядовых его отправили быть переписчиком при комиссаре управления базы. Неудачная военная карьера, однако, позже сыграет на руку Ежову, станет одной из причин расположения к нему Сталина.

Комплекс Наполеона

Сталин был невысоким (1,73) и свое ближайшее окружение старался формировать из людей не выше себя. Ежов в этом отношении был для Сталина просто находкой. Его рос - 1, 51 см очень выгодно показывал величие вождя. Низкий рост долго был проклятием Ежова. Его не воспринимали всерьез, погнали из армии, полмира смотрело на него свысока. Это развило в Ежове очевидный "комплекс Наполеона". Он не был образован, но интуиция, доходящая до уровня звериного чутья помогала ему прислуживать тому, кому следует. Он был идеальным исполнителем. Как собака, которая выбирает только одного хозяина, он выбрал своим хозяином Иосифа Сталина. Только ему он беззаветно служил и почти в буквальном смысле "таскал хозяину кости". Вытеснение "комплекса Наполеона" выражалось и в том, что Николай Ежов особенно любил проводить допросы высоких людей, к ним он был особенно жесток.

Николай - зоркий глаз

Ежов был наркомом "одноразовым". Сталин использовал его для "большого террора" с умением гроссмейстера. Ему нужен был человек, не отличившийся на фронтах, не имеющий глубоких связей с правительственной верхушкой, человек, способный ради желания выслужиться на все, способный не спрашивать, а слепо исполнять. На параде в мае 1937 года Ежов стоял на трибуне Мавзолея в окружении тех, на кого он уже завел тома уголовных дел. На могиле с телом Ленина он стоял с теми, кого продолжал называть "товарищами" и знал, что "товарищи" - фактически мертвецы. Он бодро улыбался и махал трудовому советскому народу своей маленькой, но цепкой рукой. В 1934 году Ежов и Ягода отвечали за контроль настроения делегатов на XVII съезде. Во время тайного голосования они бдительно отмечали, за кого голосуют делегаты. Свои списки "неблагонадежных" и "врагов народа" Ежов составлял с людоедским фанатизмом.

"Ежовщина" и "ягодинский набор"

Дело расследования убийства Кирова Сталин поручил Ежову. Ежов постарался на славу. "Кировский поток", у основания которого стояли обвиненные в заговоре Зиновьев и Каменев, утянул за собой тысячи людей. Всего в 1935 из Ленинграда и Ленинградской области были выселены 39 660 человек, 24 374 человек были приговорены к разным наказаниям. Но это было только начало. Впереди был "большой террор", в ходе которого, как любят выражаться историки "была обескровлена армия", а часто ни в чем неповинные люди этапами ехали в лагеря без всякой возможности вернуться. К слову, наступление Сталина на военных сопровождалось рядом «отвлекающих манёвров». 21 ноября 1935 года впервые в СССР было введено звание «Маршал Советского Союза», присвоенное пяти высшим военачальникам. Во время чистки из этих пяти человек двое были расстреляны, а один погиб от пыток во время допросов. С простыми людьми Сталин с Ежовым "финтов" не использовали. Ежов лично рассылал разнарядки по областям, в которых призывал увеличивать лимит по "первой", расстрельной категории. Ежов не только подписывал приказы, но и любил лично присутствовать во время казни. В марте 1938-го приводили в исполнение приговор по делу Бухарина, Рыкова, Ягоды и других. Ягоду расстреливали последним, а до этого его и Бухарина посадили на стулья и заставили смотреть на исполнение приговора. Показательно, что вещи Ягоды Ежов хранил до конца своих дней. В "ягодинский набор" входила коллекция порнографических фотографий и фильмов, пули, которыми были убиты Зиновьев и Каменев, а также резиновый фаллоимитатор...

Рогоносец

Николай Ежов был предельно жестоким, но на редкость трусоватым. Он отправлял в лагеря и ставил к стенке тысячи людей, но не мог ничего противопоставить тем, к кому его "хозяин" был неравнодушен. Так, в 1938 году Михаил Шолохов совершенно безнаказанно сожительствовал с законной супругой Ежова Суламифью Соломоновной Хаютиной (Файгенберг). Любовные встречи проходили в номерах московских гостиниц и прослушивались спецаппаратурой. Распечатки записей интимных подробностей регулярно ложились на стол наркома. Ежов не вытерпел и велел отравить супругу. С Шолоховым же предпочел не связываться.

Последнее слово и "фотошоп"

10 апреля 1939 года Ежов был арестован при участии Берии и Маленкова в кабинете последнего. Дело Ежова, по утверждению Судоплатова, вёл лично Берия и его ближайший сподвижник Богдан Кобулов. Ежова обвинили в подготовке государственного переворота. Как делаются эти дела Ежов прекрасно знал, потому на суде не оправдывался, а только жалел, что "недоработал": "Я почистил 14 000 чекистов. Но моя вина заключается в том, что я мало их чистил. У меня было такое положение. Я давал задание тому или иному начальнику отдела произвести допрос арестованного и в то же время сам думал: ты сегодня допрашиваешь его, а завтра я арестую тебя. Кругом меня были враги народа, мои враги. Везде я чистил чекистов. Не чистил лишь только их в Москве, Ленинграде и на Северном Кавказе. Я считал их честными, а на деле же получилось, что я под своим крылышком укрывал диверсантов, вредителей, шпионов и других мастей врагов народа".

После смерти Ежова его начали удалять с фотографий со Сталиным. Так смерть маленького злодея помогла развитию искусства ретуши. Ретуши истории.

— (19 апреля 1895 года - 4 февраля 1940 года, Москва, СССР) - советский партийный и государственный деятель, генеральный комиссар госбезопасности (с 28 января 1937 года, 24 января 1941 лишён звания).

1911 года Николай Ежов работал учеником слесаря на Путиловском заводе в г.Санкт-Петербурге. В 1913 году он уехал из Петербурга и провёл какое-то время у родителей, в Сувалкской губернии, а затем в поисках работы жил в других местах, и даже за границей, в Тильзите (Восточная Пруссия). В июне 1915 года добровольцем пошёл в армию. 14 августа Ежов, заболевший и к тому же легко раненый, был отправлен в тыл. В начале июня 1916 года Ежов, признанный негодным к строевой службе по причине очень маленького роста (151 см), направлен в тыловую артиллерийскую мастерскую в Витебске.

ЕЖОВ Н. (справа) Витебск 1916 год. РГАСПИ.

С августа 1918 года работал на стекольном заводе в Вышнем Волочке. В апреле 1919 года был призван на службу в Красную Армию, направлен на саратовскую базу радиоформирований (позднее - 2-я казанская база), где он сначала служил рядовым, а потом переписчиком при комиссаре управления базы. В октябре 1919 года занял должность комиссара школы, в которой обучали радиоспециалистов, в апреле 1921 года стал комиссаром базы, одновременно избирается заместителем заведующего агитационно-пропагандистским отделом Татарского обкома РКП(б).

ЕЖОВ Н.И. Справа. КАЗАНЬ. 1921 год. РГАСПИ.

В июле 1921 женился на Антонине Титовой.

10 февраля 1922 года его направляют ответственным секретарем Марийского обкома партии. С марта 1923 года по 1924 год - ответственный секретарь Семипалатинского губкома РКП(б). С 1924 по 1925 - заведующий орготделом Киргизского обкома ВКП(б). 1925-1926 - заместитель ответственного секретаря Казакского крайкома ВКП(б). Делегат XIV съезда партии (декабрь 1925 года). В феврале 1926 тот стал заведующим Орграспредотделом ЦК ВКП(б) . С февраля 1927 года инструктор в Орграспредотделе до 1929 года. С 1929 по 1930- заместитель наркома земледелия СССР. С ноября 1930 года по 1934 год заведующий в Орграспредотделе. В ноябре 1930 года Ежов знакомится со Сталиным. В 1933-1934 гг. входит в Центральную комиссию ВКП(б) по «чистке» партии. В январе-феврале 1934 года XVII съезде партии Ежов возглавил мандатную комиссию. В феврале 1934 года избран членом ЦК, Оргбюро ЦК и заместителем председателя Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б). С февраля 1935 - председатель КПК, секретарь ЦК ВКП(б).

Ежов, Ворошилов, Каганович и Сталин идут на парад физкультурников на Красной Площади. 30 июня 1935 г. (РГАКФД)

В 1934-1935 годах Ежов с подачи Сталина, фактически, возглавил следствие по делу об убийстве Кирова и Кремлёвскому делу, увязав их с деятельностью бывших оппозиционеров - Зиновьева, Каменева и Троцкого. Как свидетельствует историк О. В. Хлевнюк, на этой почве Ежов фактически вступил в заговор против наркома внутренних дел НКВД Ягоды и его сторонников с одним из заместителей Ягоды Я. С. Аграновым, так, в 1936 году Агранов на совещании в НКВД сообщал:

 «Ежов вызвал меня к себе на дачу. Надо сказать, что это свидание носило конспиративный характер. Ежов передал указание Сталина на ошибки, допускаемые следствием по делу троцкистского центра, и поручил принять меры, чтобы вскрыть троцкистский центр, выявить явно невскрытую террористическую банду и личную роль Троцкого в этом деле. Ежов поставил вопрос таким образом, что либо он сам созовёт оперативное совещание, либо мне вмешаться в это дело. Указания Ежова были конкретны и дали правильную исходную нить к раскрытию дела» 

26 сентября 1936 года назначен Народным комиссаром внутренних дел СССР, сменив на этом посту Генриха Ягоду. 1 октября 1936 года Ежов подписал первый приказ по НКВД о своём вступлении в исполнение обязанностей наркома. Ежову подчинялись и органы государственной безопасности (ГУГБ НКВД СССР), и милиция, и вспомогательные службы, такие, как управления шоссейных дорог и пожарной охраны. На новом посту Ежов занимался координацией и осуществлением репрессий против лиц, подозревавшихся в антисоветской деятельности, шпионаже (статья 58 УК РСФСР), «чистками» в партии, массовыми арестами и высылками по социальному, организационному, а затем и национальному признаку. Систематический характер эти кампании приняли с лета 1937 года, им предшествовали подготовительные репрессии в самих органах госбезопасности, которые «чистили» от сотрудников Ягоды.

Шкирятов, Ежов и Фриновский по пути на Красную Площадь. 1 мая 1938 г. (РГАКФД)
Ворошилов, Молотов, Сталин и Ежов на канале Москва - Волга, Яхрома. 22 апреля 1937 г. (РГАКФД)

2 марта 1937 года в докладе на пленуме ЦК ВКП(б) он выступил с резкой критикой подчинённых, указав на провалы в агентурной и следственной работе. Пленум одобрил доклад и поручил Ежову навести порядок в органах НКВД. Из сотрудников госбезопасности с 1 октября 1936 года по 15 августа 1938 года было арестовано 2273 человека, из них за «контрреволюционные преступления» - 1862. 17 июля 1937 года Ежов был награждён орденом Ленина «за выдающиеся успехи в деле руководства органами НКВД по выполнению правительственных заданий»

Вручение ордена Ленина Ежову. 27 июля 1937 г. (Правда. 1937. 28 июля)

30 июля 1937 года был подписан приказ НКВД № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов»

ЛИЧНАЯ ПОДПИСЬ НАРОДНОГО КОМИССАРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ ЕЖОВА Н.И

Для ускоренного рассмотрения тысяч дел использовались внесудебные репрессивные органы, т. н. «Комиссия НКВД СССР и прокурора Союза ССР » (в неё входил сам Ежов) и тройки НКВД СССР на уровне республик и областей.
С января 1937 года по август 1938 года Ежов отправил Сталину около 15 000 спецсообщений с докладами об арестах, проведении карательных операций, запросами о санкционировании тех или иных репрессивных акций, с протоколами допросов. Таким образом, в день он отправлял более 20 документов, во многих случаях достаточно обширных. Как следует из журнала записей посетителей кабинета Сталина, в 1937-1938 годах Ежов побывал у вождя почти 290 раз и провёл у него в общей сложности более 850 часов. Это был своеобразный рекорд: чаще Ежова в сталинском кабинете появлялся только Молотов .

Ежов сыграл важную роль в политическом и физическом уничтожении т. н. «ленинской гвардии ». При нём были репрессированы бывшие члены Политбюро ЦК ВКП(б) Ян Рудзутак , Станислав Косиор , Влас Чубарь , Павел Постышев , Роберт Эйхе , был проведён ряд громких процессов против бывших членов руководства страны, закончившихся смертными приговорами, особенно Второй Московский процесс (январь 1937 года), Дело военных (июнь 1937 года) и Третий Московский процесс (март 1938 года). В своём рабочем столе Ежов хранил пули, которыми были расстреляны Зиновьев, Каменев и другие; эти пули были изъяты впоследствии при обыске у него. В ходе репрессий он лично принимал участие в пытках.

Получил распространение своеобразный культ Ежова как человека, беспощадно уничтожающего «врагов». В 1937--1938 гг. Ежов - один из самых могущественных советских руководителей, фактически четвёртый человек в стране после Сталина, Молотова и Ворошилова. Портреты Ежова печатались в газетах и присутствовали на митингах. Слагались стихи и рисовались плакаты с «ежовыми рукавицами».

Вариант плаката Б. Ефимова «Ежовы рукавицы». Июль 1937 г. Ежов на трибуне Мавзолея Ленина. 1 мая 1938 г. (Архив НИПЦ «Мемориал»)

В августе 1938 года первым заместителем Ежова по НКВД и начальником Главного управления государственной безопасности был назначен Лаврентий Берия.

19 ноября 1938 года в Политбюро поступил донос на Ежова, поданный начальником управления НКВД по Ивановской области В. П. Журавлёвым. 23 ноября Ежов написал в Политбюро и лично Сталину прошение об отставке, в котором признал себя ответственным за вредительскую деятельность различных «врагов народа», проникших по недосмотру в НКВД и прокуратуру. Он брал на себя вину за бегство ряда разведчиков и просто сотрудников НКВД за границу (в 1938 году полпред НКВД по Дальневосточному краю Генрих Люшков бежал в Японию, в то же время начальник НКВД УССР А. И. Успенский скрылся в неизвестном направлении, и т. д.); признавал, что «делячески подходил к расстановке кадров» и т. п. Предвидя скорый арест, Ежов просил Сталина «не трогать моей 70-летней старухи матери». Вместе с тем, Ежов подытожил свою деятельность так: «Несмотря на все эти большие недостатки и промахи в моей работе, должен сказать, что при повседневном руководстве ЦК НКВД погромил врагов здорово…». 9 декабря 1938 года Ежов Н. И. освобождён от обязанностей наркома внутренних дел с оставлением его народным комиссаром водного транспорта. 21 января 1939 года Ежов присутствовал на торжественном заседании, посвященном 15-летней годовщине смерти Ленина, но делегатом XVIII съезда ВКП(б) избран не был. 10 апреля 1939 года Ежов был арестован при участии Берии и Маленкова в кабинете последнего. Содержался в Сухановской особой тюрьме НКВД СССР.

24 апреля 1939 года Ежовым было написано заявление с признанием в своих гомосексуальных связях. Согласно заявлению, он относился к этим связям как к пороку.

3 февраля 1940 года Николай Ежов приговором Военной коллегии Верховного Суда СССР был приговорён к «исключительной мере наказания» - расстрелу; приговор был приведён в исполнение на следующий день, 4 февраля в здании Военной коллегии Верховного Суда СССР.

В 1988 году Военная коллегия Верховного суда СССР отказала в реабилитации Ежова

Орден Ленина - «за выдающиеся успехи в деле руководства органами НКВД по выполнению правительственных заданий» (июль 1937)
Юбилейная медаль «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии» (22.02.1938)
Нагрудный знак «Почётный чекист».
Орден Красного Знамени (Монголия).
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 января 1941 года лишён государственных наград СССР и специального звания

ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ВИНОВНОСТИ :

Протокол Комиссии НКВД СССР №49 от 14 января 1938 года на основании предоставленных документов из УНКВД Новосибирской области — осуждено 234 человека, из них 232 расстреляны, двое приговорены к 10 годам ИТЛ. Из них 31 человек — жители Таловского сельсовета.

Правообладатель иллюстрации Unknown

75 лет назад, 10 апреля 1939 года, был арестован бывший нарком внутренних дел СССР Николай Ежов, которого поэт Джамбул называл "сталинским батыром", а его жертвы - "кровавым карликом".

Немногие политические деятели, особенно не возглавлявшие государство, дали свое имя эпохе. Николай Ежов - из их числа.

По словам Александра Твардовского, Сталин "умел своих ошибок ворох перенести на чей-то счет". Массовые репрессии 1937-1938 годов остались в истории как ежовщина, хотя справедливее было бы говорить о сталинщине.

"Исчадие номенклатуры"

В отличие от профессиональных чекистов Менжинского, Ягоды и Берии, Ежов был партийным работником.

Окончив три класса начального училища, он оказался самым малообразованным руководителем советских/российских спецслужб за всю историю.

Карликом его называли из-за роста - всего 154 сантиметра.

Николай Ежов родился 22 апреля (1 мая) 1895 года в селе Вейверы Мариампольского уезда Сувалкской губернии (ныне Литва).

По данным его биографа Алексея Павлюкова, отец будущего наркома Иван Ежов служил в полиции. Впоследствии Ежов утверждал, что является потомственным пролетарием, сыном рабочего Путиловского завода, и сам успел потрудиться там же слесарем, хотя в реальности учился частным образом портняжному делу.

О времени своего присоединения к большевикам он тоже, мягко выражаясь, сообщал неверные сведения: указывал в автобиографиях март 1917 года, тогда как, согласно документам Витебской городской организации РСДРП, это случилось 3 августа.

В июне 1915 года Ежов пошел добровольцем в армию, и после легкого ранения был переведен на должность писаря. В Красную армию был призван в апреле 1919 года, и снова служил писарем при школе военных радистов в Саратове. Спустя полгода стал комиссаром школы.

Карьера Ежова пошла в гору после перевода в Москву в сентябре 1921 года. Уже через пять месяцев Оргбюро ЦК направило его секретарем губкома в Марийскую автономную область.

В то время недалекие острословы прозвали Сталина "товарищ Картотеков" . Пока остальные "вожди", упиваясь собой, рассуждали о мировой революции, Сталин и его сотрудники целыми днями возились с карточками, которые они завели на тысячи "перспективных партийцев".

Ежова отличали природная сметка и рабоче-крестьянский практический ум, чутье, умение ориентироваться. И бесконечная преданность Сталину. Не показная. Искренняя! Владимир Некрасов, историк

Только в 1922 году секретариат ЦК и созданный Сталиным Учетно-распределительный отдел произвели более 10 тысяч назначений в партийном и государственном аппарате, сменили 42 секретаря губкомов.

Подолгу на одном месте номенклатурщики в то время не задерживались. Ежов работал в Казахстане и Киргизии, в декабре 1925 года на XIV съезде ВКП(б) познакомился с Иваном Москвиным, который через два месяца возглавил Орграспредотдел ЦК и забрал Ежова к себе инструктором.

В ноябре 1930 года Ежов занял место Москвина. К этому же времени, по имеющимся данным, относится его личное знакомство со Сталиным.

"Я не знаю более идеального работника, чем Ежов. Вернее не работника, а исполнителя. Поручив ему что-нибудь, можно не проверять и быть уверенным - он все сделает. У Ежова есть только один недостаток: он не умеет останавливаться. Иногда приходится следить за ним, чтобы вовремя остановить", - сказал Москвин своему зятю Льву Разгону, пережившему ГУЛАГ и ставшему известным писателем.

Москвин каждый день приезжал домой обедать и частенько привозил с собой Ежова. Жена патрона называла его "воробышком" и старалась получше накормить.

В 1937 году Москвин получил "10 лет без права переписки". Наложив на рапорт стандартную резолюцию: "Арестовать", Ежов приписал: "И жену его тоже".

Софью Москвину обвинили в том, что она по заданию английской разведки пыталась отравить Ежова, и расстреляли. Если бы не вмешательство бывшего друга дома, отделалась бы отправкой в лагерь.

К чекистским делам Ежов оказался причастен после убийства Кирова.

"Ежов вызвал меня к себе на дачу. Свидание носило конспиративный характер. Ежов передал указание Сталина на ошибки, допускаемые следствием по делу троцкистского центра, и поручил принять меры, чтобы вскрыть троцкистский центр, выявить явно невскрытую террористическую банду и личную роль Троцкого в этом деле", - докладывал Ягоде один из его заместителей Яков Агранов.

Мечта о мировой революции уехала вместе с Троцким, а предложить поднявшимся из грязи в князи деревенским люмпенам идею всеобщего равенства и братства не мог себе позволить даже сам Хозяин. Ему только и оставалось, что стрелять одних "красных бояр" для острастки других Марк Солонин, историк

До 1937 года Ежов не производил впечатления демонической личности. Он был общителен, галантен с дамами, любил стихи Есенина, охотно участвовал в застольях и плясал "русскую".

Писатель Юрий Домбровский, чьи знакомые знали Ежова лично, утверждал, что среди них "не было ни одного, кто сказал бы о Ежове плохо, это был отзывчивый, гуманный, мягкий, тактичный человек".

Надежда Мандельштам, познакомившаяся с Ежовым в Сухуми летом 1930 года, вспоминала о нем как о "скромном и довольно приятном человеке", который дарил ей розы и часто подвозил их с мужем на своей машине.

Тем удивительнее случившаяся с ним метаморфоза.

"Ежова заслуженно считают самым кровавым палачом в истории России. Но любой сталинский назначенец делал бы на его месте то же самое. Ежов не был исчадием ада, он был исчадием номенклатуры", - писал историк Михаил Восленский.

Большой террор

В советскую эпоху культивировалось мнение, что преступления режима целиком сводились к пресловутому 37-му году, а до и после все обстояло благополучно. При Хрущеве неофициально высказывалось предположение, будто на вождя просто нашло временное помрачение рассудка.

Настойчиво навязывалась мысль, что единственной виной Сталина были репрессии против номенклатуры.

Сталин бил по своим, по ветеранам партии и революции! За это мы его и осуждаем! Из доклада Никиты Хрущева на XX съезде КПСС

Александр Солженицын первым заговорил о том , что террор с 1918 по 1953 год не прекращался ни на день. По его мнению, единственное отличие заключалось в том, что в 37-м пришла очередь высокопоставленных коммунистов, их-то потомки и устроили шумиху вокруг "девятьсот проклятого". При этом над "ленинской гвардией" свершилась историческая справедливость, хотя казнили их не те, кто имел на это моральное право, и не за то, за что следовало.

Теперь можно сказать, что он был прав отчасти. События, с подачи британского историка Роберта Конквеста известные как "Большой террор" все-таки носили исключительный характер.

Из 799 455 человек, казненных с 1921-го по 1953 год по политическим мотивам, 681 692 человек расстреляли в 1937-1938 годах, причем на одного "верного ленинца" пришлись около ста простых людей. Если в другие периоды приговаривали к смерти примерно каждого двадцатого из арестованных, а остальные направлялись в ГУЛАГ, то во время Большого террора - почти каждого второго.

В самодержавной России с 1825 по 1905 год было вынесено 625 смертных приговоров, из которых приведен в исполнение 191. В ходе подавления революции 1905-1907 годов повесили и расстреляли около 2200 человек.

Именно в 1937 году массовый характер приняли жесточайшие пытки и избиения подследственных.

Вероятно, даже у представителей номенклатуры в связи с этим возникали вопросы, поскольку Сталин счел нужным 10 января 1939 года направить руководителям региональных партийных организаций и управлений НКВД шифрованную телеграмму, в которой говорилось: "Применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 г. с разрешения ЦК ВКП(б). ЦК ВКП(б) считает, что метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь".

По вполне понятным причинам, потомки тысячи репрессированных крестьян никогда не привлекут к трагедии своих семей такого внимания, как потомки одного репрессированного члена политбюро Марк Солонин, историк

Кроме 680 тысяч расстрелянных, около 115 тысяч человек "скончались, находясь под следствием", иными словами, под пытками. Среди них был, например, маршал Василий Блюхер, своей пули не дождавшийся.

"Мы заметили на нескольких страницах протокола серо-бурые пятна. Назначили судебно-химическую экспертизу. Оказалось, кровь", - вспоминал заместитель главного военного прокурора Борис Викторов, занимавшийся в 1950-х годах пересмотром "дела Тухачевского".

Один из следователей в 1937 году с гордостью рассказывал коллегам, как в его кабинет зашел Ежов и спросил, признается ли арестованный. "Когда я сказал, что нет, Николай Иванович как развернется, и бац его по физиономии!".

Троякая цель

Во-первых, удар наносился по "ленинской гвардии", в глазах которой Сталин, несмотря на все славословия, оставался не богоподобным вождем, а первым среди равных.

Совершив ужасающие злодеяния против народа, эти люди в отношении себя привыкли к относительной свободе, неприкосновенности и праву на собственное мнение.

Владимирского князя Андрея Боголюбского, считающегося первым "самовластцем" на Руси, бояре осуждали (и впоследствии убили) за то, что он хотел сделать их "подручниками". Ту же задачу ставил перед собой Сталин, чтобы, по известному выражению Ивана Грозного, все были как трава, а он один как могучий дуб.

Коммунистическую партию Франции назвали после войны "партией расстрелянных". Но особенно подходит это название к ленинской партии большевиков Михаил Восленский, историк

Если в 1930 году среди секретарей обкомов и республиканских ЦК 69% были с дореволюционным партстажем, то в 1939-м 80,5% из них вступили в партию после смерти Ленина.

XVII съезд ВКП(б), состоявшийся в 1934 году и официально названный "съездом победителей", оказался "съездом обреченных": 1108 из 1956 делегатов и 97 из 139 избранных членов ЦК были казнены, еще пятеро покончили с собой.

Во-вторых, Сталин, по оценкам историков, решил "почистить страну" перед большой войной: после установления нелегитимной диктатуры, конфискации частной собственности, отмены всех политических и личных свобод, Голодомора и глумления над религией образовалось слишком много людей, жестоко обиженных советской властью.

"Необходимо было нанести упреждающий удар по потенциальной пятой колонне, застраховав существующий в стране режим от возможных потрясений в военное время", - пишет Алексей Павлюков.

"Это было своего рода подведение итогов. В число обиженных попала значительная часть населения страны. Их боялись. Сталин и его окружение хотели наперед обезопасить себя", - полагает историк Леонид Млечин.

"Страх перед надвигающейся войной был главным двигателем репрессий. Они считали, что надо убрать всех, кто вызывает сомнения", - заявил Млечину внук Молотова Вячеслав Никонов.

Ряд исследователей уверены, что Сталин войны не боялся, а целенаправленно и тщательно ее готовил, но в данном случае это неважно.

Судя по результатам, террор цели не достиг. По минимальным оценкам, не менее 900 тысяч советских граждан в годы войны служили неприятелю с оружием в руках.

Наши современники видят эту ситуацию по-разному. Одни утверждают, что правильно Сталин устроил 37-й год, и еще проявил излишнюю мягкость, не всех врагов уничтожил. Другие полагают, что лучше бы ему было застрелиться самому, и с учетом природы режима изменников оказалось на удивление мало.

Третья задача состояла в том, чтобы спаять нацию железной дисциплиной и страхом, заставить всех усердно трудиться за гроши, делать не то, что выгодно или приятно, а то, что нужно государству.

Диктатура пролетариата превратилась в диктатуру над народом, поголовно превращенным в пролетариат в самом прямом смысле слова - лишенный собственности и прав, делающий работу по усмотрению хозяина и получающий ровно столько, чтобы не умереть с голоду, или умереть, если так решит хозяин. Методику разработали еще в античной древности. Хитрость была в другом - заставить рабов хором, да еще с упоением петь: "Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек Игорь Бунич, историк

В 1940 году в СССР было принято такое свирепое антирабочее законодательство, какого не знали самые одиозные правые диктатуры.

Указ Президиума Верховного Совета от 26 июня "О запрещении самовольного ухода с предприятий и учреждений" вслед за лишенными паспортов колхозниками превратил в крепостных большинство населения страны и ввел уголовную ответственность за опоздание на работу свыше 20 минут.

За семь предвоенных лет в лагеря и тюрьмы в СССР было отправлено около шести миллионов человек. "Врагов народа" и уголовников среди них было примерно по 25%, а 57% составляли посаженные за опоздания, "запоротую" деталь, невыполнение обязательной нормы трудодней и другие подобные "преступления".

Указ от 2 октября "О государственных трудовых резервах" сделал платным обучение в старших классах средней школы, а для детей малоимущих с 14 лет предусматривал "фабрично-заводское обучение" в сочетании с выполнением взрослых норм выработки. Направление в ФЗУ официально именовалось "призывом", и за побег оттуда отправляли в лагеря.

По словам историка Игоря Бунича, после 1937 года Сталин создал своего рода государство-шедевр: все находились при деле, и никто не смел пикнуть.

"Славно поработали"

Та партия, которую создал Ленин, Сталина совершенно не устраивала. Крикливая лохмато-бородатая банда в кожанках, жадная и вечно пререкающаяся с руководством, постоянно мечтающая перенести центр мировой революции из такого некультурного и грязного места, как Москва, в Берлин или Париж, куда они под разными предлогами катались два-три раза в год - такая партия должна была уйти со сцены, и уйти быстро. Сталинская номенклатура была поставлена в другие рамки. Вознесенная продуманной системой привилегий на уровень жизни, немыслимый для народа, имея над этим народом фактически неограниченную власть, она прекрасно осознавала собственное ничтожество Игорь Бунич, историк

В феврале 1935 года Ежов был назначен одним из трех секретарей ЦК, ответственным за организационную и кадровую работу, и председателем Комиссии партийного контроля, с этого момента по количеству встреч со Сталиным уступая только Молотову.

Назначение наркомом внутренних дел 26 сентября 1936 года формально являлось для него понижением и было обусловлено особой ролью, отведенной ему Сталиным.

По оценкам историков, прежняя чекистская верхушка полагала, что основная работа уже проделана, и можно сбавить обороты. Переломить эти настроения и призван был Ежов.

Еще 1 декабря 1934 года, после убийства Кирова, президиум ЦИК СССР принял постановление, согласно которому дела "о подготовке или совершении террористических актов" должны были расследоваться "в ускоренном порядке", а смертные приговоры - приводиться в исполнение немедленно без права обжалования.

Судьбу людей стали решать "тройки", зачастую "пачками", без права на защиту, а нередко и в отсутствие обвиняемых.

Вместо ОГПУ и республиканских наркоматов внутренних дел был образован союзный НКВД.

Создателя ГУЛАГа и организатора дел против бывших соратников Ленина Генриха Ягоду Сталин, тем не менее, посчитал недостаточно энергичным и решительным. Тот сохранял остатки пиетета к "старой гвардии", по крайней мере, не желал пытать их.

25 сентября 1936 года Сталин, отдыхая в Сочи вместе с Андреем Ждановым, направил членам политбюро телеграмму: "Считаем абсолютно необходимым и срочным делом назначение тов. Ежова на пост наркомвнудела. Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока. ОГПУ опоздало в этом деле на 4 года".

На следующий день назначение Ежова состоялось.

На первой встрече с руководящим составом наркомата он показал присутствующим два кулака: "Вы не смотрите, что я маленького роста. Руки у меня крепкие - сталинские. Буду сажать и расстреливать всех, невзирая на чины и ранги, кто посмеет тормозить дело с врагами народа".

Вскоре он написал докладную Сталину: "В НКВД вскрылось много недостатков, которые терпеть дальше никак нельзя. В среде руководящей верхушки чекистов все больше зреют настроения самодовольства, успокоенности и бахвальства. Вместо того, чтобы сделать выводы из троцкистского дела и покритиковать собственные недостатки, люди мечтают только об орденах за раскрытое дело".

Ежов сообщил, что выполнил поручение Сталина и пересмотрел списки арестованных по последним делам: "Стрелять придется довольно внушительное количество. Думаю, на это надо пойти и раз навсегда покончить с этой мразью".

В феврале-марте 1937 года состоялся пленум ЦК ВКП(б), который длился полторы недели - дольше, чем какой-либо иной за всю историю - и был практически целиком посвящен борьбе с "врагами народа". Большинство его участников вскоре сами были репрессированы, несмотря на то, что безоговорочно поддержали линию Сталина.

За несколько месяцев не помню случая, чтобы кто-нибудь из хозяйственников, руководителей наркоматов по своей инициативе позвонил бы и сказал: "Товарищ Ежов, что-то мне подозрителен такой-то человек". Чаще всего, когда ставишь вопрос об аресте предателя, троцкиста, товарищи, наоборот, пытаются защищать этих людей Из выступления Ежова на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б)

22 мая арест маршала Тухачевского положил начало массовой чистке командирского корпуса.

1 августа вступил в силу секретный приказ НКВД № 00447, который определял в "целевую группу" репрессий бывших "кулаков", "членов антисоветских партий", "участников повстанческих, фашистских, шпионских формирований", "троцкистов", "церковников".

Приказ устанавливал для всех регионов Советского Союза разнарядки по количеству арестованных и "осужденных по первой категории".

В документе было сказано, что "следствие проводится упрощенно и в ускоренном порядке", а главной его задачей является выявление всех связей арестованного.

На операцию выделялось 75 млн рублей.

Послушное орудие

Первые массовые расстрелы во исполнение приказа Ежова произошли на Бутовском полигоне в Подмосковье 8 августа 1937 года. В 1937-1938 годах только там были уничтожены около 20 тысяч человек.

Изначально планировалось расстрелять 76 тысяч и отправить в ГУЛАГ 200 тысяч человек, но от секретарей обкомов и начальников управлений НКВД посыпались просьбы "увеличить лимит". По имеющимся данным, Сталин никому не отказывал.

В 1950-х годах ходили слухи, будто на соответствующем обращении главы парторганизации Украины Никиты Хрущева он наложил резолюцию: "Уймись, дурак!", но доказательств этому нет.

В декабре НКВД рапортовал о предварительных итогах: 555 641 арестованных и 553 362 осужденных. Из них 239 252 приговорены к смертной казни (бывшие кулаки - 105 124, уголовники - 36 063, "остальные контрреволюционные элементы" - 78 237, без указания группы - 19 828), 314 110 - к заключению в лагерь или тюрьму (бывшие кулаки - 138 588, уголовники - 75 950, "остальные контрреволюционные элементы" - 83 591, без указания группы - 16 001).

В общей сложности за 18 месяцев НКВД арестовал по политическим мотивам 1 млн. 548 тыс. 366 человек. Расстреливали в среднем по полторы тысячи человек в день. Только за "шпионаж" в 1937 году казнили 93 тысячи человек.

Очень многие считали, что зло исходит от маленького человека, которого звали "сталинским наркомом". На самом деле все было наоборот. Конечно, Ежов старался, но дело не в нем Илья Эренбург, писатель

Сталин подписал 383 списка на "санкции первой категории", содержавших 44 465 фамилий. Лишь за один день 12 декабря 1938 года Сталин и Молотов послали на смерть 3167 человек.

На очередном выбитом следователями признании Сталин наложил резолюцию: "Лиц, отмеченных мною в тексте буквами "Ар.", следует арестовать, если они уже не арестованы". На поданном Ежовым списке людей, которые "проверяются для ареста": "Не проверять, а арестовать нужно".

Молотов написал на не удовлетворивших его показаниях старого партийца: "Бить, бить, бить".

В 1937-1938 годах, согласно "Журналу посещений", Ежов побывал у вождя почти 290 раз и провел у него в общей сложности около 850 часов.

Георгий Димитров записал в дневнике, что на банкете 7 ноября 1937 года Сталин сказал: "Мы не только уничтожим всех врагов, но и семьи их уничтожим, весь их род до последнего колена".

Как писал в воспоминаниях Никита Хрущев, Ежов "понимал, что Сталин им пользуется как дубинкой, и заливал свою совесть водкой".

На торжественном собрании в честь 20-летия ЧК-ОГПУ-НКВД в декабре 1937 года с докладом выступил Анастас Микоян: "Учитесь у товарища Ежова, как он учился и учится у товарища Сталина. Славно поработал НКВД за это время!".

Козел отпущения

Сталин ласково звал приближенного "Ежевичкой", часто приглашал на дачу и играл с ним в шахматы.

27 октября 1936 года Ежов был введен в политбюро на правах кандидата, 27 января 1937 года получил новое звание генерального комиссара государственной безопасности с маршальскими звездами на синих петлицах, 17 июля - орден Ленина. Город Сулимов на Северном Кавказе переименовали в Ежово-Черкесск.

"Народный поэт Казахстана" Джамбул сочинил поэму: "Всех змей ядовитых Ежов подстерег и выкурил гадов из нор и берлог!". Кукрыниксы опубликовали в "Правде" знаменитый рисунок "Ежовые рукавицы", на котором нарком душил трехглавую гидру со свастикой на конце хвоста.

Барская любовь, тем более любовь диктатора, недолга. Смена команды имела для Сталина очевидный плюс: на Ежова и его людей можно было переложить ответственность за все "перегибы" и ошибки. И люди видели, как справедлив Сталин, как ему трудно, когда вокруг столько врагов Леонид Млечин, историк

Однако уже в начале 1938 года Ежов начал выходить из фавора.

Как свидетельствовал бывший высокопоставленный чекист Михаил Шрейдер, как-то после выпивки на даче нарком разоткровенничался с подчиненными: "Вся власть в наших руках. Кого хотим, казним, кого хотим - милуем. Нужно, чтобы все, начиная от секретаря обкома, под тобой ходили".

По мнению исследователей, Сталину не понравились попытки Ежова издать под своей фамилией книгу, превозносившую его борьбу с "зиновьевщиной", и сделаться по совместительству редактором журнала "Партийное строительство", а также его предложение переименовать Москву в Сталинодар. Вождь полагал, что наркому надлежит заниматься своим делом, а не саморекламой.

Но главная причина опалы заключалась в известной фразе: "Мавр сделал свое дело - мавр может уйти".

Последний раз похвалы в адрес Ежова прозвучали с высокой трибуны из уст секретаря ЦК Андрея Жданова на торжественном собрании в день очередной годовщины смерти Ленина в январе 1938 года.

9 января ЦК принял постановление "О фактах неправильного увольнения с работы родственников лиц, арестованных за контрреволюционные преступления", а 14 января - "Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии". На состоявшемся в тот же день пленуме фамилия Ежова не упоминалась, но выступавшие призывали "не обвинять людей огульно" и "отличать ошибающихся от вредителей".

8 апреля Ежова сделали по совместительству наркомом водного транспорта, где еще дали возможность пошуметь в связи с "методом стахановца Блиндмана".

22 августа первым заместителем Ежова был назначен Лаврентий Берия , который сразу начал брать управление на себя. Приказы по наркомату стали выходить за двумя подписями.

В ноябре начальник Ивановского управления НКВД Валентин Журавлев направил в политбюро письмо с обвинениями в адрес Ежова, на что в тогдашних условиях не решился бы без отмашки сверху.

Враги народа, пробравшиеся в органы НКВД, извращали советские законы, проводили массовые необоснованные аресты, в то же время спасая своих сообщников, в особенности засевших в органах НКВД Из постановления ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г.

Журавлев вскоре возглавил столичное управление, а по итогам обсуждения письма 17 ноября было принято разгромное постановление.

23 ноября Ежов подал Сталину просьбу об отставке, в которой просил "не трогать моей 70-летней старухи-матери". Письмо заканчивалось словами: "Несмотря на все эти большие недостатки и промахи в моей работе, должен сказать, что при повседневном руководстве ЦК НКВД погромил врагов здорово".

25 ноября Ежова освободили от должности наркома внутренних дел (сообщение в "Правде" и "Известиях" появилось лишь 9 декабря).

Примерно за две недели до удаления с Лубянки Сталин приказал Ежову передать лично ему весь компромат на высших руководителей.

10 января 1939 года председатель Совнаркома Молотов объявил Ежову официальный выговор за опоздания на работу. Предвидя конец, тот сильно пил.

9 апреля Ежова сняли с поста наркома водного транспорта. На следующий день он был арестован лично Берией в кабинете секретаря ЦК Георгия Маленкова и отправлен в Сухановскую спецтюрьму.

В определенных кругах общества у Берия с тех пор была репутация человека, восстановившего "социалистическую законность Яков Этингер, историк

Вышли на свободу около 150 тысяч человек, в основном, нужных государству технических специалистов и военных, в том числе будущие полководцы Великой Отечественной войны Константин Рокоссовский, Кирилл Мерецков и Александр Горбатов. Но были и простые люди, например, дедушка Михаила Горбачева.

По сравнению с масштабами репрессий это являлось каплей в море. Но пропагандистский эффект был отчасти достигнут: справедливость торжествует, у нас зря не сажают!

4 февраля 1940 года Ежов был расстрелян. Его обвинили в работе на польскую и германскую разведку, подготовке государственного переворота и убийства Сталина, якобы планировавшихся на 7 ноября 1938 года, а также в гомосексуализме, который с 1935 года признавался в СССР уголовным преступлением.

Как большинство арестованных высокопоставленных партийцев, Ежов усиленно каялся. "Несмотря на суровость выводов, которые заслужил и принимаю по партийному долгу, заверяю тебя по совести в том, что преданным партии, т. Сталину останусь до конца", - написал он Берии из Сухановки.

Накануне суда в тюрьму приехал Берия и имел с Ежовым разговор с глазу на глаз.

"Вчера еще в беседе с Берией он мне сказал: "Не думай, что тебя обязательно расстреляют. Если ты сознаешься и расскажешь все по-честному, тебе жизнь будет сохранена", - заявил Ежов в последнем слове.

Он также назвал "врагами народа" маршалов Буденного и Шапошникова, наркома иностранных дел Литвинова и генерального прокурора Вышинского, а также сообщил, что "почистил 14 тысяч чекистов, но моя огромная вина заключается в том, что я мало их почистил". На самом деле, число арестованных при Ежове работников НКВД составило 1862 человека.

По утверждению генерала госбезопасности Павла Судоплатова, Ежов, когда его вели на казнь, пел "Интернационал".

Жена Ежова журналистка Евгения Хаютина, известная дружбой, а по слухам, и романами с Исааком Бабелем и Михаилом Шолоховым, 21 ноября 1938 года приняла яд. Брат Иван, сестра Евдокия и племянники Виктор и Анатолий были расстреляны.

Кочегары-чекисты, работая у топок круглосуточно, с упоением и энтузиазмом, окончив вахту, также превращались в топливо для котлов огромного корабля. Сколько их, сверкая синевой петлиц, хромом начищенных сапог, скрипя новыми портупеями, спускались в кочегарку, не понимая, что им уже никогда не выйти на палубу Игорь Бунич, историк

По необъяснимой прихоти Сталина другого брата, Александра, не только не тронули, но и оставили на должности начальника отдела наркомата образования РСФСР.

Приемная дочь Ежовых Наталья, в шесть лет отправленная в спецприемник для детей "врагов народа", в 1988 году обратилась в Военную коллегию Верховного суда СССР с просьбой о реабилитации отца. Суд отказал, отметив в постановлении, что Ежов, хотя и не являлся заговорщиком и шпионом, совершил тяжкие преступления.

Достоверно неизвестно, подвергался ли Ежов избиениям и пыткам.

В отличие от его собственных жертв, с ним расправились тайно. Не было ни митингов разгневанных трудящихся, ни даже информации в газетах об аресте и приговоре. Лишь Хрущев впоследствии сообщил, не вдаваясь в детали, что "Ежов получил по заслугам".

В 1940 году бывшие подчиненные "железного наркома" распространили о нем в народе два слуха: что он впал в буйное помешательство и сидит на цепи в сумасшедшем доме, и что он повесился, прикрепив на грудь табличку "Я - г…о".