Крылов и то сказать какая совесть в

К Крестьянину на двор

Залез осенней ночью вор;

Забрался в клеть и на просторе,

Обшаря стены все, и пол, и потолок,

Покрал бессовестно что мог:

И то сказать, какая совесть в воре!

Ну так что наш мужик, бедняк,

Богатым лег, а с голью встал такою,

Хоть по миру поди с сумою;

Не дай бог никому проснуться худо так!

Крестьянин тужит и горюет,

Родню сзывает и друзей,

Соседей всех и кумовей.

«Нельзя ли, — говорит, — помочь беде моей?»

Тут всякий с мужиком толкует,

И умный свой дает совет.

Кум Карпыч говорит: «Эх, свет!

Не надобно было тебе по миру славить,

Что столько ты богат».

Сват Климыч говорит: «Вперед, мой милый сват,

Старайся клеть к избе гораздо ближе ставить».

«Эх, братцы, это всё не так, —

Сосед толкует Фока, —

Не то беда, что клеть далека,

Да надо на дворе лихих держать собак;

Возьми-ка у меня щенка любого

От Жучки: я бы рад соседа дорогого

От сердца наделить,

Чем их топить».
И словом, от родни и от друзей любезных
Советов тысячу надавано полезных,
Кто сколько мог,
А делом ни один бедняжке не помог.

На свете таково ж: коль в нужду попадешься!
Отведай сунуться к друзьям,
Начнут советовать и вкось тебе, и впрямь:
А чуть о помощи на деле заикнешься,
То лучший друг

К Крестьянину на двор
Залез осенней ночью вор;
Забрался в клеть и, на просторе,
Обшаря стены все, и пол, и потолок,
Покрал бессовестно, что мог:
И то сказать, какая совесть в воре!
Ну так, что наш мужик, бедняк,
Богатым лег, а с голью встал такою,
Хоть по-миру поди с сумою;
Не дай бог никому проснуться худо так!
Крестьянин тужит и горюет,
Родню сзывает и друзей,
Соседей всех и кумовей.
«Нельзя ли», говорит: «помочь беде моей?»
Тут всякий с мужиком толкует,
И умный свой дает совет.
Кум Карпыч говорит: «Эх, свет!
Не надобно было тебе по миру славить,
Что столько ты богат».
Сват Климыч говорит: «Вперед, мой милый сват,
Старайся клеть к избе гораздо ближе ставить».-
«Эх, братцы, это всё не так»,
Сосед толкует Фока:
«не то беда, что клеть далека,
Да надо на дворе лихих держать собак;
Возьми-ка у меня щенка любого
От жучки: я бы рад соседа дорогого
От сердца наделить,
Чем их топить».
И словом, от родни и от друзей любезных
Советов тысячу надавано полезных,
Кто сколько мог,
А делом ни один бедняжке не помог.
На свете таково ж: коль в нужду попадешься,
Отведай сунуться к друзьям:
Начнут советовать и вкось тебе, и впрямь:
А чуть о помощи на деле заикнешься,
То лучший друг
И нем и глух.

К Крестьянину на двор

Залез осенней ночью вор;

Забрался в клеть и на просторе,

Обшаря стены все, и пол, и потолок,

Покрал бессовестно что мог:

И то сказать, какая совесть в воре!

Ну так что наш мужик, бедняк,

Богатым лег, а с голью встал такою,

Хоть по миру поди с сумою;

Не дай бог никому проснуться худо так!

Крестьянин тужит и горюет,

Родню сзывает и друзей,

Соседей всех и кумовей.

"Нельзя ли, - говорит, - помочь беде моей?"

Тут всякий с мужиком толкует,

И умный свой дает совет.

Кум Карпыч говорит: "Эх, свет!

Не надобно было тебе по миру славить,

Что столько ты богат".

Сват Климыч говорит: "Вперед, мой милый сват,

Старайся клеть к избе гораздо ближе ставить".

"Эх, братцы, это всё не так, -

Сосед толкует Фока, -

Не то беда, что клеть далека,

Да надо на дворе лихих держать собак;

Возьми-ка у меня щенка любого

От Жучки: я бы рад соседа дорогого

От сердца наделить,

Чем их топить".
И словом, от родни и от друзей любезных
Советов тысячу надавано полезных,
Кто сколько мог,
А делом ни один бедняжке не помог.

На свете таково ж: коль в нужду попадешься!
Отведай сунуться к друзьям,
Начнут советовать и вкось тебе, и впрямь:
А чуть о помощи на деле заикнешься,
То лучший друг