Король Генрих VIII Тюдор правил Англией в XVI веке. Он стал вторым монархом из династии Тюдоров. Известен своими многочисленными браками, из-за одного из них он восстал против католической церкви, разорвал связь с папством и стал главой англиканской церкви.

Монарх страдал от психических расстройств и к концу своего правления не различал, где настоящие его политические оппоненты, а где мнимые. После Английской реформации сделал Англию протестантской страной. Его влияние на страну ощущается до сих пор. Жизнь правителя описали в десятке романов, фильмов и сериалов.

Детство и юность

Генрих VIII родился 28 июня 1491 года в Гринвиче, Англия. Стал третьим ребенком в семье короля Англии Генриха VII и Елизаветы Йоркской. Воспитанием мальчика занималась его бабушка - леди Маргарет Бофорт. Она прививала молодому монарху духовные ценности, посещала с ним мессы и изучала Библию.

В пятнадцать лет умер старший брат – Артур. Именно он должен был взойти на престол, но после его гибели первым претендентом стал Генрих VIII. Он получил титул принца Уэльского и начал готовиться к коронации.

Его отец король Генрих VII старался расширить влияние Англии и укрепить союзы с соседними странами, поэтому настоял, чтобы сын женился на Екатерине Арагонской, дочери основателей Испанского государства и вдове своего брата. Документально подтверждения нет, но ходят слухи, что молодой человек был категорически против этого брака.

Правление

В 1509 году, после смерти своего отца, семнадцатилетний Генрих VIII взошел на престол. Первые два года его правления всеми государственными делами занимались Ричард Фокс и Уильям Уорхэм. После них власть перешла к кардиналу Томасу Уолси, который после стал лордом-канцлером Англии. Традиционно молодой король не мог править сам, поэтому пока он набирался опыта и взрослел, реальная власть находилась в руках опытных помощников, которые занимались важными вопросами еще при правлении прошлого короля.

В 1512 году Генрих VIII одержал первую в своей биографии победу. Он возглавил свой флот на пути к берегам Франции. Там английское войско разгромило французское и вернулось домой с победой.

В целом война с Францией продолжалась до 1525 года с переменным успехом. Монарх сумел дойти до столицы страны противника, но вскоре военная казна Англии опустела, и ему ничего не оставалось, кроме как заключить перемирие. Стоит отметить, что король сам часто появлялся на поле боя. Он был лучником и обязал всех своих подданных по часу в неделю практиковаться в стрельбе из лука.

Внутренняя политика страны была далека от идеала. Генрих VIII своими указами разорял мелких крестьян, вследствие чего в Англии появились десятки тысяч бродяг. Чтобы справиться с этой проблемой, король издал указ «О бродяжничестве». Из-за него тысячи бывших крестьян были повешены.

Безусловно, самым значим вкладом в развитие Англии считается церковная реформа. Из-за несогласия католической церкви с разводом монарха он полностью разорвал связь с папством. После этого он выдвинул обвинение в измене папе Римскому - Клименту VII.

Также он назначил Архиепископом Кентерберийским Томаса Кранмера, который с легкостью признал брак Генриха и Екатерины недействительным. Вскоре король женился на . Он продолжил искоренять римскую церковь в Англии. Были закрыты все храмы, соборы и церкви. Все имущество было конфисковано в пользу государства, всех священников и проповедников казнили, а Библии не на английском – сожгли. По приказу короля были вскрыты и разграблены могилы святых.

В 1540 году Генрих VIII казнил Томаса Кромвеля, который был главным помощником короля в реформах. После этого он вновь вернулся к католической вере и издал «Акт о шести статьях», который поддержал парламент Англии. Согласно акту, все жители королевства должны были приносить дары во время мессы, причащаться, исповедоваться. Духовных же служителей он обязал соблюдать обет безбрачия и прочие монашеские обеты. Всех, кто был не согласен с актом, казнили за измену.

После того как монарх казнил свою пятую жену-католичку, он вновь решил изменить церковную веру в Англии. Запретил католические обряды и вернул протестантские. Реформы Генриха VIII были непоследовательными и нелогичными, но сумели создать собственную, независимую от Рима Английскую церковь.

В конце своего правления Генрих VIII стал еще более безжалостным. Историки рассказывают, что у него было генетическое заболевание, которое повлияло на его психику – сделало его мнительным, вспыльчивым и жестоким. Он казнил всех, кто был ему неугоден.

Личная жизнь

Английский король был женат шесть раз. Первую жену ему выбрал отец. С Екатериной Арагонской он развелся, оставив ей титул вдовы брата. Поводом для развода послужило то, что все дети Екатерины умирали еще во время ее беременности или сразу после. Выжить удалось только дочке – Марии, но Генрих VIII мечтал о наследнике. В 1553 году его дочь стала первой королевой Англии, известна под именем Мария Кровавая.

Анна Болейн стала второй женой короля. Она отказывалась быть его любовницей, поэтому монарх решил развестись в Екатериной. Именно Анна внушила Генриху VIII, что король несет ответственность только перед собой и короной, и мнение священнослужителей в Риме его не должно волновать. После этого король решился на реформы.

В 1533 году Анна стала законной супругой главы государства. В этом же году девушку короновали. Спустя ровно девять месяцев после свадьбы Анна родила королю дочку . Все последующие беременности заканчивались неудачно, и король разочаровался в своей жене. Он обвинил ее в измене и казнил весной 1536 года.

Следующей женой Генриха VIII стала фрейлина Анны - . Свадьба состоялась через неделю после казни второй жены короля. Именно Джейн сумела родить монарху долгожданного наследника в 1537 году. Королева умерла вскоре после появления сына на свет из-за родовых осложнений.

Следующий брак стал политическим ходом. Английский король женился на Анне Клевской, дочери Иоганна III Клевского, который был немецким герцогом. Генрих решил, что хочет сначала увидеть девушку и лишь потом принимать решение, поэтому заказал ее портрет.

Внешность Анны понравилась королю, и он принял решение о свадьбе. Когда они встретились, невеста крайне не понравилась монарху, и он постарался как можно скорее избавиться от жены. В 1540 году брак аннулировали из-за прошлой помолвки девушки. За то, что брак оказался неудачным, был казнен тот, кто его организовал - Томас Кромвель.

Летом 1540 года Генрих VIII женился на сестре своей второй жены - Екатерине Говард. Король влюбился в девушку, но не знал, что у нее был любовник до свадьбы. С ним она изменяла монарху и после свадьбы. Также девушка была замечена в связи с пажом главы государства. В 1542 году Екатерину и всех виновных казнили.

Шестой и последней женой английского короля стала Екатерина Парр. Англичанка стала дважды вдовой до брака с монархом. Она была протестанткой и супруга склонила к своей вере. После смерти Генриха VIII она еще дважды выходила замуж.

Смерть

Король Англии страдал десятком заболеваний. Ожирение стало главной его проблемой. Он стал меньше двигаться, его талия превысила объем в 1,5 метра. Он передвигался только с помощью специальных устройств.

Во время охоты Генрих получил травму, которая впоследствии и стала смертельной. Лекари залечили ее, но после травмы ноги в рану попала инфекция, и рана стала увеличиваться.

Врачи разводили руками и говорили, что болезнь смертельная. Рана гноилась, настроение у короля портилось, и его деспотические наклонности проявлялись все сильнее.

Он изменил свой режим питания – практически полностью убрал овощи и фрукты, оставив лишь красное мясо. Врачи уверены, что именно это послужило причиной смерти короля 28 января 1547 года.

Память

• 1702 - статуя в госпитале Святого Варфоломея;
• 1911 - фильм «Генрих VIII»;
• 1993 - фильм «Частная жизнь Генриха VIII»;
• 2003 - сериал «Генрих VIII»;
• 2006 - роман «Наследство рода Болейн»;
• 2008 - фильм «Еще одна из рода Болейн»;
• 2012 - книга «Генрих VIII и шесть его жен: Автобиография Генриха VIII с комментариями его шута Уилла Сомерса».

Сын и наследник Генриха VII - Генрих VIII (1509 - 1547 годы) принадлежит к числу монархов, мнения о которых как при их жизни, так и в последующие века резко расходились.

Этому не приходится удивляться: при Генрихе V11I произошла Реформация в Англии, и изображение его то в нимбе святого, то в обличье дьявола или по крайней мере преступного многоженца и кровавого тирана зависело обычно от того, кто его характеризовал - протестант или католик. Однако и далекий от католических симпатий Диккенс именовал Генриха VIII «самым непереносимым мерзавцем, позором для человеческой природы, кровавым и сальным пятном в истории Англии». А реакционные историки типа Д. Фроуда (в книге «История Англии») превозносили Генриха как народного героя. Видный исследователь А. Ф. Поллард в монографии «Генрих VIII» утверждал, будто Генрих никогда не имел «страсти к излишним убийствам», не давая себе, впрочем, труда уточнить, что следует здесь считать «излишеством». Мнение Полларда сильно повлияло на новейшую западную историографию. Даже полемизирующий с апологетической оценкой Генриха VIII известный историк Д. Р. Элтон уверял: «Он (король. - Е.Ч.) не был великим государственным деятелем на троне, каким его считал Поллард, но он был и больше, чем кровавый, похотливый, капризный тиран народной мифологии». «Слишком много историков рисовало Генриха воплощением добра и зла», - вторит Элтону другой новейший биограф Генриха VIII, Д. Боул, и добавляет, что пришло время для более хладнокровной оценки этого английского монарха. О том же пишет Д. Скерисбрик в своей книге «Генрих VIII».

Что же способствовало превращению Генриха VIII, которого в его молодые годы Эразм, Мор и другие выдающиеся мыслители эпохи принимали за долгожданного короля гуманистов, в трусливого и жестокого деспота? Автор новейшей книги на эту тему «Становление Генриха VIII» Мария Луиза Брюс пытается найти ответ в семейных условиях и особенностях воспитания Генриха, подыскивает малоубедительные фрейдистские объяснения…

Споры давно уже вызывала каждая составная характера короля: умен он или глуп, талантлив или бездарен, искренен или лицемерен. Его новейший биограф Г. А. Келли в работе «Матримониальные судебные процессы Генриха VIII» приходит к выводу, что король был «наполовину лицемером, а наполовину совестливым человеком». (Неясно только, какая из этих «половин» монарха больше выходила боком его подданным.) Некоторые историки, отказывая Генриху во всех хороших качествах, признавали за ним по крайней мере одно: физическую слабость и твердость в достижении поставленной цели.

Секретная служба, созданная основателем династии Тюдоров, пришла в упадок в начале правления его сына. Для Генриха VIII, крепко сидевшего на престоле, услуги разведки первоначально показались не очень нужными. Исчезли реальные претенденты на престол, борьба с которыми была главным занятием тайных агентов Генриха VII. Однако растущая международная роль Англии побудила кардинала Уолси - фактического главу правительства в первые десятилетия царствования Генриха VIII - использовать секретную службу для достижения внешнеполитических целей.

А потом пришла Реформация с ее ожесточенной борьбой партий, находивших поддержку извне: у Карла V - испанского короля и германского императора, у французского короля Франциска I, у германских князей, у римского престола. В ходе этой борьбы господствующая партия широко использовала против своих противников секретную службу английской короны. А те в свою очередь создавали собственную разведку, не раз сложно переплетавшуюся через агентов-двойников с «официальной» секретной службой.

Как правило, поражение в тайной войне приводило руководителей побежденной стороны на плаху. Правда, этому предшествовала формальность судебного процесса по обвинению в государственной измене. Но судьи - обычно тайный совет, т.е. группа лордов, принадлежавших к стану победителей (или перебежавших в него), - лишь оформляли результаты тайной войны. Присяжные, участвовавшие в менее значительных процессах, фактически назначались шерифами - верными слугами короны. Редко тайная война с таким постоянством сочеталась с судебными процессами об измене. Дело в том, что они были очень во вкусе Генриха VIII. Его каприз нередко решал долгую скрытую борьбу, которую вели соперничавшие группировки. Путь к цели шел через завоевание или сохранение его благосклонности, неудача обычно стоила головы.

Английский историк М.Юм (в книге «Жены Генриха VIII») в 1905 году писал: «Генрих был что гроб повапленный… Подобно многим людям такого физического облика, он никогда не был в моральном отношении сильным человеком и становился все слабее по мере того, как его тело обрастало вялым жиром. Упрямое самоутверждение и взрывы бешенства, которые большинство наблюдателей принимали за силу, скрывали дух, всегда нуждавшийся в руководстве и поддержке со стороны более сильной воли… Чувственность, исходившая целиком из его собственной натуры, и личное тщеславие были свойствами, играя на которых честолюбивые советники один за другим использовали короля в своих целях, пока уздечка не начинала раздражать Генриха. Тогда его временный хозяин сполна испытывал месть слабохарактерного деспота».

Юстиция вообще не отличалась склонностью к милосердию в этот кровавый век, когда, по известному выражению Мора, «овцы пожирали людей» и вся государственная машина была направлена на подавление недовольства обезземеленных крестьян. Считалось, что не менее 72 тыс. человек (около 2,5% всего населения!) было повешено за годы правления Генриха VIII. Закон редко обращал внимание на смягчающие вину обстоятельства даже в деле о мелкой краже. За время правления Тюдоров было издано не менее 68 статутов об измене (в 1352 - 1485 годах только 10 статутов). Понятие измены было очень широким. В 1540 году на Тауэр-хилле казнили некоего лорда Уолтера Хэнгерфорда за «государственную измену мужеложства». Статут, принятый в 1541 году, предусматривал смертную казнь и для сумасшедших, «уличенных» в государственной измене.

Причины для казни придворных могли быть самые различные: некоторых из них превращали в козлов отпущения, другие были слишком знатны и близки (по рождению) к трону, третьи не успевали покорно следовать за переменами в церковной политике короля или просто молчанием выражали свое несогласие с ней. Наконец, многие шли на плаху, невольно вызвав каким-то неосторожным поступком королевский гнев. Порой правительство было заинтересовано в том, чтобы не дать подсудимым слова для оправдания. Тогда, если речь шла о влиятельных людях, прибегали к принятию обвинительного акта парламента. Чаше, напротив, власти хотели превратить суд в спектакль с пропагандистскими целями. В этих случаях, даже если подсудимый с самого начала признавал себя виновным и по закону оставалось только вынести приговор, все же устраивали комедию судебного разбирательства.

Как известно, формальным предлогом для начала Реформации послужили семейные дела «защитника веры» - титул, который имел Генрих VIII в качестве верного сына католической церкви, лично занявшегося опровержением ереси Лютера. Все изменилось после того, как римский папа отказался узаконить развод Генриха, увлекшегося придворной красавицей Анной Болейн, с его первой женой - Екатериной Арагонской. Неожиданная принципиальность папы Климента VIII и его преемника Павла III определялась весьма вескими мотивами: Екатерина была сестрой испанского короля и германского императора Карла V, во владения которого входила и большая часть Италии.

Даже самые рьяные защитники сохранения связи Англии с папством признавали опасность того, что Ватикан будет действовать как орудие Испании. Однако Реформация имела изначально более глубокие социально-экономические, политические и идеологические причины. Они определялись возникновением и развитием новых, капиталистических отношений, утверждение которых происходило в борьбе против феодального строя. Безусловно, большую роль в происхождении Реформации и борьбе между протестантскими и католическими государствами играли и династические мотивы, но не выдерживают критики попытки некоторых западных ученых выдать эти мотивы за основную причину разрыва с Римом, к чему прибегают буржуазные историки, тщетно пытаясь опровергнуть материалистическое понимание истории. Развод короля стал лишь поводом для давно назревавшего конфликта с главой католической церкви. Когда Генрих VIII сам развелся с Екатериной Арагонской, а в 1534 году умер Климент VIII, отказывавшийся утвердить развод, король резко отверг предложения договориться с Римом. Генрих заявил, что он не будет уважать папу больше, чем любого самого последнего священника в Англии. Разрыв был ускорен Анной Болейн, особо заинтересованной в нем и сумевшей использовать для этого своих сторонников и свою секретную службу.

Анна, проведшая юные годы при французском дворе и основательно ознакомившаяся там с искусством придворных интриг, начала упорную борьбу против кардинала Уолси. Королевская фаворитка подозревала, и не без основания, что кардинал, внешне не возражая против развода Генриха с Екатериной, на деле вел двойную игру. Фактически Анна сумела создать свою собственную разведывательную сеть, руководителями которой стали ее дядя, герцог Норфолк, председатель тайного совета, и другие лица, в том числе английский посол в Риме Фрэнсис Брайан. Посол, являвшийся кузеном Анны, сумел добыть письмо Уолси, в котором тот умолял папу не удовлетворять просьбу Генриха. После этого король не пожелал слушать оправдания кардинала. В ответ он лишь выташил какую-то бумагу и издевательски спросил:

Э, милорд! Не написано ли это вашей собственной рукой?

Лишь смерть спасла Уолси от ареста и эшафота.

В 1531 году Генрих VI11 объявил себя верховным главой церкви в своих владениях. Для расторжения брака короля с Екатериной Арагонской теперь уже не требовалось разрешения папы. В 1533 году король отпраздновал свадьбу с Анной Болейн; имя Екатерины Арагонской после этого стало знаменем всех противников Реформации. В их числе был и Томас Мор, блестящий писатель-гуманист, автор бессмертной «Утопии», которого Генрих VIII больше кого-либо другого стремился перетянуть в лагерь сторонников развода. Выдающийся юрист и государственный деятель, Мор занимал пост лорд-канцлера. Исследователи по-разному объясняют действительные причины, побудившие Мора отказаться от одобрения Реформации и нового брака короля. Мор, вероятно, опасался, что Реформация приведет к полному церковному расколу, распадению западного христианства на враждующие секты. Кто знает, может быть, взору проницательного мыслителя уже виделись те бедствия, которые вследствие Реформации обрушатся на английские народные массы, поскольку она создала удобный предлог для конфискации богатых монастырских владений и для сгона с этих земель бедняков-арендаторов.

В 1532 году Мор, к крайнему неудовольствию Генриха, попросил освободить его от должности лорд-канцлера. Уйдя в отставку, Мор не критиковал королевской политики. Он просто молчал. Но его молчание было красноречивее слов. Особенно ожесточена против Мора была Анна Болейн, которая не без основания полагала, что явное неодобрение со стороны человека, пользовавшегося всеобщим уважением, является весомым политическим фактором. Ведь новая королева отнюдь не пользовалась популярностью: в день коронации ее встретили на улицах бранью, криками «шлюха». Генрих VIII вполне разделял ярость жены, но не рискнул, да это было и не в его манере, расправиться с бывшим канцлером, минуя обычную судебную процедуру.

В 1534 году Мор был вызван в тайный совет, где ему предъявили различные лживые обвинения. Опытный юрист, он без труда опроверг эту не очень умело придуманную клевету.

Тайный совет должен был на этот раз отступить, но Мор слишком хорошо знал Генриха, чтобы питать иллюзии. Король собирался было провести осуждение бывшего канцлера палатой лордов, но потом решил дождаться более удобного случая. «То, что отсрочено, не оставлено», - сказал Мор своей дочери Маргарет, когда она первая сообщила ему о том, что против него выдвинуты дополнительные обвинения.

Правда, даже среди членов тайного совета находились люди, которые либо из политических соображений, либо под влиянием известной симпатии к Мору делали попытки предостеречь его. В их числе был и герцог Норфолк, особыми сентиментами отнюдь не отличавшийся. При встрече с Мором он сказал по-латыни: «Гнев короля - это смерть». Мор спокойно ответил:

Это все, милорд? Тогда поистине разница между вашей милостью и мной только в том, что мне предстоит умереть сегодня, вам - завтра.

Новое обвинение возникло в связи с парламентским актом от 30 марта 1534 года. По этому закону был положен конец власти папы над англиканской церковью, дочь короля от первого брака Мария объявлялась незаконнорожденной, а право наследования престола переходило к потомству Генриха и Анны Болейн. Король поспешил назначить специальную комиссию, которой было предписано принимать клятву верности этому парламентскому установлению.

Мор был вызван одним из первых на заседание комиссии. Он заявил о согласии присягнуть новому порядку престолонаследия, но не вводимому одновременно устройству церкви (а также признанию незаконным первого брака короля). Некоторые члены комиссии, включая епископа Кранмера, руководившего проведением церковной реформы, стояли за компромисс. Их доводы заставили заколебаться Генриха, опасавшегося, как бы суд над Мором не вызвал народных волнений. Главному министру Томасу Кромвелю и королеве удалось переубедить трусливого короля. Они внушили Генриху, что нельзя создавать столь опасный прецедент: вслед за Мором и другие попытаются не соглашаться со всеми пунктами исторгаемой у них присяги. (Возможно, немалую роль сыграл здесь и канцлер Одли.) 17 апреля 1534 года после повторного отказа дать требуемую клятву Мор был заключен в Тауэр.

Суровость тюремного режима была резко усилена в июне 1535 года, после того как было установлено, что заключенный переписывался с другим узником - епископом Фишером. Мора лишили бумаги и чернил. Он уже настолько ослаб от болезни, что мог стоять, только опираясь на палку. 22 июня был обезглавлен Фишер. Усилилась подготовка к процессу Мора.

При дворе очень надеялись, что тюремные лишения подорвали не только физические, но и духовные силы Мора, что он будет уже не в состоянии использовать свой талант и остроумие в судебном зале. Продолжались и лихорадочные поиски улик, доказывающих «измену». А поскольку таковых не было в природе, пришлось их спешно изобретать и создавать.

12 июня в камере Мора неожиданно появился в сопровождении ещё двух лиц генеральный прокурор Ричард Рич, одна из наиболее бессовестных креатур короля. Рич формально прибыл, чтобы изъять книги Мора, ещё сохранившиеся у него в тюрьме. Однако в действительные намерения Рича входило совсем другое - побудить Мора в присутствии свидетелей к высказываниям, которые можно было бы представить как носящие изменнический характер.

Допустим, парламент примет закон, что Бог не должен являться Богом, признаете ли вы, мистер Рич, что Бог это не Бог?

Нет, - испуганно ответил генерал-прокурор, - я откажусь признать это, поскольку парламент не имеет права принимать такие законы.

Мор после этого уклонился от продолжения беседы, да и Рич счел ее слишком опасной для самого себя. Он решил не рисковать и пустить в ход надежное оружие - лжесвидетельства…

Генрих не желал больше медлить с началом процесса. Этот суд должен был стать орудием устрашения, демонстрацией того, что все, даже наиболее влиятельные лица в государстве обречены на смерть, если только они перестают быть беспрекословными исполнителями королевской воли.

Босым в наряде арестанта Мор был пешком приведен из темницы в залу Вестминстера, где заседали судьи. Обвинение включало «изменническую» переписку с Фишером, которого Мор побуждал к неповиновению, отказ признать короля главой церкви и защиту преступного мнения относительно второго брака Генриха. Виной считалось даже само молчание, которое Мор хранил по важнейшим государственным вопросам.

Обвиняемый был настолько слаб, что суду пришлось дать ему разрешение отвечать на вопросы, не вставая с места. Но в этом немощном теле по-прежнему был заключен бесстрашный дух. Мор не оставил камня на камне от обвинительного заключения. Он, между прочим, заметил, что молчание всегда считалось, скорее, знаком согласия, а не признаком недовольства.

Прямо смотря в глаза негодяю, после того как тот сообщил суду эту якобы произнесенную Мором фразу, обвиняемый сказал:

Если то, что вы изложили под присягой, мистер Рич, - правда, тогда пусть мне никогда не лицезреть лика Божьего. Этого я бы не сказал, будь дело по-иному, за все сокровища мира. По правде говоря, мистер Рич, меня больше огорчает ваше лжесвидетельство, чем моя собственная погибель.

Вызванные по просьбе Рича два его спутника поостереглись чрезмерно отягощать свою совесть. По их словам, они были целиком поглощены разбором книг арестованного и ничего не слыхали из слов, которыми он обменялся с Ричем. Для всех было очевидно, что Рич лжет. Но это мало что могло изменить. Просто судьям, которые больше всего ценили королевские милости и опасались монаршего гнева, пришлось еще более бесцеремонно обойтись с законами.

Вы, Мор, - кричал канцлер Одли, - хотите считать себя мудрее… всех епископов и вельмож Англии.

Ему вторил Норфолк:

Ваши преступные намерения стали теперь ясными для всех.

Послушные присяжные вынесли требуемый вердикт. Впрочем, даже участники этой судебной расправы чувствовали себя как-то не совсем в своей тарелке. Лорд-канцлер, стараясь побыстрее покончить с неприятным делом, стал зачитывать приговор, не предоставив последнего слова обвиняемому. Сохранивший полное присутствие духа Мор добился, чтобы ему дали возможность высказать убеждения, за которые он жертвовал жизнью. Так же спокойно выслушал он приговор, обрекавший его на варварски жестокую казнь, которая была уготована государственным преступникам.

Впрочем, именно это исключительное самообладание и спасло Мора от дополнительных мучений. Король больше Мора опасался предстоящей казни, точнее, того, что скажет, по обычаю, осужденный с эшафота, обращаясь к толпе. Генрих поэтому всемилостивейше заменил «квалифицированную» казнь простым обезглавливанием, приказав передать Мору, чтобы тот не «тратил много слов».

Боже, сохрани моих друзей от такой милости, - со своей обычной спокойной иронией заметил Мор, узнав о королевском решении. Впрочем, он без возражений согласился не произносить предсмертной речи. Твердость духа ни на минуту не изменила Мору и 6 июля, когда его повели к месту казни. Уже на эшафоте, беседуя с палачом, осужденный шутливо бросил ему за мгновение до рокового удара:

Постой, уберу бороду, ее незачем рубить, она никогда не совершала государственной измены.

Воткнутая на кол голова «изменника» еще много месяцев внушала лондонцам «почтение» к королевскому правосудию…

Узнав о гибели Мора, его друг, известный писатель Эразм Роттердамский сказал: «Томас Мор… его душа была белее снега, а гений таков, что Англии никогда больше не иметь подобного, хотя она и будет родиной великих людей».

Католическая церковь позднее причислила Мора к лику святых. Известный английский историк справедливо заметил в этой связи: «Хотя мы сожалеем о казни святого Томаса Мора как одной из мрачных трагедий нашей истории, нельзя игнорировать того факта, что, если бы Генрих не отрубил ему голову, его (вполне возможно) сожгли бы по приговору папы».

Казнь Мора вызвала немалое возмущение в Европе. Английскому правительству пришлось подготовить и разослать иностранным дворам подробные разъяснения, призванные оправдать этот акт. Текст объяснений очень разнился в зависимости от того, кому они предназначались: протестантским князьям или католическим монархам.

Первое известие о том, что палач сделал свое дело, застало Генриха и Анну Болейн за игрой в кости. Король остался верным себе и при получении этой давно желанной новости:

Ты, ты причина смерти этого человека, - с неудовольствием бросил Генрих в лицо жене и вышел из комнаты. Он уже решил мысленно, что Анна, родившая девочку (будущую Елизавету I) вместо желанного наследника престола, последует за казненным канцлером. Повода долго не пришлось ждать.

Дело о «заговоре» было поручено вести канцлеру Одли, который, видимо, решил заодно объявить злоумышленниками всех своих личных врагов. Король разъяснял придворным, что Анна нарушила «обязательство» родить ему сына (у королевы родилась дочь, а в другой раз - мертвый ребенок). Здесь явно сказывается рука Божья, следовательно, он, Генрих, женился на Анне по наущению дьявола, она никогда не была его законной женой, и он волен поэтому вступить в новый брак. Генрих всюду жаловался на измену королевы и называл большое число ее любовников. «Король, - не без изумления сообщал Шапюи Карлу, - громко говорит, что более ста человек имели с ней преступную связь. Никогда никакой государь или вообще никакой муж не выставлял так повсеместно своих рогов и не носил их с столь легким сердцем». Впрочем, в последнюю минуту Генрих опомнился: часть посаженных за решетку была выпущена из Тауэра, и обвинение было выдвинуто только против первоначально арестованных лиц.

В обвинительном акте утверждалось, что существовал заговор с целью лишить жизни короля. Анне инкриминировалась преступная связь с придворными Норейсом, Брертоном, Вестоном, музыкантом Смитоном и, наконец, ее братом Джоном Болейном, графом Рочфордом. В пунктах 8 и 9 обвинительного заключения говорилось, что изменники вступили в сообщество с целью убийства Генриха и что Анна обещала некоторым из подсудимых выйти за них замуж после смерти короля. Пятерым «заговорщикам», кроме того, вменялись в вину принятие подарков от королевы и даже ревность по отношению друг к другу, а также то, что они частично достигли своих злодейских замыслов, направленных против священной особы монарха. «Наконец король, узнав о всех этих преступлениях, нечестиях и изменах, - говорилось в обвинительном акте, - был так опечален, что это вредно подействовало на его здоровье».

При составлении обвинительного акта Одли и генерал-прокурору Гэлсу пришлось решить немало головоломок. Например, стоит ли приписывать Анне попытку отравить первую жену Генриха Екатерину и его дочь от этого брака Марию Тюдор? После некоторых колебаний от этого обвинения отказались: не хотелось смешивать покушение на короля с намерением отравить «вдовствующую принцессу Уэльскую», как официально именовали теперь первую жену Генриха. Очень деликатным был вопрос о «хронологии»: к какому времени отнести воображаемые измены королевы? В зависимости от этого решался вопрос о законности дочери Анны - Елизаветы, имевший столь большое значение для порядка престолонаследия (сторонники «испанской» партии рассчитывали после смерти короля возвести на трон Марию). Однако здесь решили без хозяина. Генрих в конце концов сообразил, что неприлично обвинять жену в неверности уже во время медового месяца, что его единственная наследница Елизавета будет в таком случае признана дочерью одного из обвиняемых - Норейса (поскольку брак с Екатериной был аннулирован, Мария не считалась законной дочерью короля). Поэтому Одли пришлось серьезно поработать над датами, чтобы не бросить тень на законность рождения Елизаветы, и отнести мнимые измены ко времени, когда Анна родила мертвого ребенка. В конце концов удалось обойти все эти хронологические рогатки, хотя и не без явного конфликта со здравым смыслом. Поскольку обвинительный акт приписывал подсудимым совершение их преступлений на территории Кента и Мидлсекса, было собрано большое жюри присяжных этих графств. Они без предоставления каких-либо доказательств послушно проголосовали за предание обвиняемых суду.

Уже 12 мая 1536 года начался суд над Норейсом, Брертоном, Вестоном и Смитоном. Против них не было никаких данных, не считая показаний Смитона, принужденного к этому угрозами и обещаниями пошады в случае, если он оговорит королеву (но и Смитон отрицал существование намерения убить Генриха). Однако это не помешало суду, состоявшему из противников Анны, приговорить всех обвиняемых к квалифицированной казни - повешению, снятию еще живыми с виселицы, сожжению внутренностей, четвертованию и обезглавливанию.

Отсутствие каких-либо реальных доказательств вины было настолько очевидным, что король отдал приказание судить Анну и ее брата Рочфорда не судом всех пэров, а специально отобранной комиссией. Это были сплошь главари враждебной королеве партии при дворе. Помимо «преступлений», перечисленных в обвинительном акте, Анне ставилось в вину, что она вместе с братом издевалась над Генрихом и поднимала на смех его приказания (дело шло о критике ею и Рочфордом баллад и трагедий, сочиненных королем). Исход процесса был предрешен, Анну приговорили к сожжению как ведьму или к обезглавливанию - как на то будет воля короля.

Еще быстрее был проведен суд над Рочфордом. Разумеется, все обвинения в кровосмешении и заговоре против короля представляли собой чистейшую фантазию. Единственной «уликой» был какой-то вольный отзыв обвиняемого о короле, который даже по тогдашнему законодательству трудно было подвести под понятие государственной измены. На суде Джордж Болейн держался с большим достоинством. Норфолк и другие судьи, придя в камеру осужденного, надеялись добиться признания. Но Болейн был непреклонен, отрицал все обвинения. Он напомнил судьям, что, быть может, скоро настанет и их очередь, ибо он, так же как они теперь, был могущественным, пользовался влиянием и властью при дворе. Не удалось добиться никаких признаний и от Анны.

Генрих поспешил с казнью, назначив ее через два дня после суда над Рочфордом. Подсудимые даже не успели подготовиться к смерти. Впрочем, всем дворянам «квалифицированная» казнь по милости короля была заменена обезглавливанием.

Сначала казнили всех шестерых мужчин (Смитона тешили надеждой на помилование до самой последней минуты, но, так как никто не подтвердил его оговора, он был повешен после остальных осужденных). Первым положил голову на плаху Рочфорд. Его предсмертная речь дошла до нас, может быть, в не совсем точном пересказе сторонника «испанской» партии. «Я пришел сюда, - заявил Джордж Болейн, - не для того, чтобы проповедовать. Закон признал меня виновным, я покоряюсь закону и умру по воле закона. Умоляю вас всех надеяться только на Бога, а не на суету; если бы я так поступал, то остался бы в живых. Взываю также к вам: исполняйте волю Божью. Я старательно и ревностно изучал слово Божье, но если бы я сообразовывал свои поступки со словом Божьим, то не был бы на плахе. Поэтому умоляю вас, не только читайте слово Божье, но и исполняйте его. Что касается моих преступлений, то не для чего их перечислять, и я надеюсь, что буду для вас спасительным примером. Прошу вас от глубины души молиться за меня и простить меня, если я кого обидел, как я прощаю всем своим врагам. Да здравствует король!» Только в таком обрамлении осмелился Рочфорд сказать о невиновности своей сестры. Утвердившийся королевский абсолютизм привел к формированию соответствующей психологии у своих подданных.

У Анны мелькнула надежда на спасение. Удалось раскопать какое-то юношеское увлечение королевы задолго до ее знакомства с Генрихом. Если Анна дала слово при этом выйти замуж, то ее последующий брак с королем становился недействительным. Можно было также объявить этот брак кровосмесительным на том основании, что старшая сестра Анны Мария Болейн была любовницей Генриха. В таком случае не была бы подсудной и «измена» Анны с пятью уже казненными заговорщиками, отпадало «преступление», даже если оно было совершено. Архиепископ Кранмер торжественно провел церемонию, на которой брак короля на основе «дополнительно открывшихся новых обстоятельств» (подразумевалась связь Генриха с Марией Болейн) был объявлен не имеющим силы и необязательным. Однако вместо изгнания, на которое рассчитывали друзья Анны, вместо высылки за границу, во Францию, король предпочел отправить свою разведенную жену на плаху. Никто, разумеется, и не осмелился упомянуть, что Анна, если даже считать доказанными предъявленные ей «обвинения», теперь стала невиновной. Через 12 часов после провозглашения развода в Тауэр прибыл королевский приказ обезглавить бывшую королеву на следующий день. Отсрочка на двое суток была явно вызвана только желанием дать архиепископу Кранмеру время расторгнуть брак.

В своей предсмертной речи Анна сказала лишь, что теперь нет смысла касаться причин ее смерти, и добавила: «Я не обвиняю никого. Когда я умру, то помните, что я чтила нашего доброго короля, который был очень добр и милостив ко мне. Вы будете счастливы, если Господь даст ему долгую жизнь, так как он одарен многими хорошими качествами: страхом перед Богом, любовью к своему народу и другими добродетелями, о которых я не буду упоминать».

Казнь Анны была отмечена одним новшеством. Во Франции было распространено обезглавливание мечом. Генрих решил также внедрить меч взамен обычной секиры и первый опыт провести на собственной жене. Правда, не было достаточно компетентного эксперта - пришлось выписывать нужного человека из Кале. Палач был доставлен вовремя и оказался знающим свое дело. Опыт прошел удачно. Узнав об этом, нетерпеливо ожидавший казни король весело закричал: «Дело сделано! Спускайте собак, будем веселиться!» По какому-то капризу Генрих решил жениться в третий раз - на Джен Сеймур - еще прежде, чем остынет тело казненной. Брак был заключен в тот же день.

Оставалось теперь немногое, Генрих любил поступать по закону. И законы необходимо было быстро приноравливать к желаниям короля. Кранмер, выполняя приказ Генриха о разводе с Анной Болейн, формально совершил акт государственной измены. По действовавшему акту о престолонаследии 1534 года государственной изменой считалось всякое «предубеждение, оклеветание, попытки нарушить или унизить» брак Генриха с Анной. Немало католиков лишилось головы за попытку «умалить» любым способом этот брак, ныне объявленный Кранмером недействительным. В новый акт о престолонаследии 1536 года была включена специальная статья, предусматривавшая, что те, кто из лучших мотивов недавно указали на недействительность брака Генриха с Анной, невиновны в государственной измене. Однако тут же была сделана оговорка, что аннулирование брака с Анной не снимает вины с любого, кто ранее считал этот брак не имеющим законной силы. Вместе с тем было объявлено государственной изменой ставить под сомнение оба развода Генриха - и с Екатериной Арагонской, и с Анной Болейн. Теперь уж действительно все было в порядке.

СУДЬБА КАНЦЛЕРА КРОМВЕЛЯ

В падении Анны большую роль сыграл ее бывший союзник - главный министр Томас Кромвель, который использовал для этой цели свою секретную службу. Изучив систему шпионажа при Генрихе VII, Кромвель значительно развил ее, действуя по примеру итальянских государств - Венеции, Милана. В условиях серьезного обострения внутреннего положения страны, существования массы недовольных он применял созданную им разведывательную сеть прежде всего в полицейских целях. Агенты королевского министра подслушивали болтовню в тавернах, разговоры на ферме или в мастерской, наблюдали за проповедями в церквах. Однако особое внимание, разумеется, уделялось лицам, вызывавшим неудовольствие или подозрение короля. ещё при кардинале Уолси действовали просто: останавливали курьеров иностранных послов и отнимали депеши. При Кромвеле эти депеши тоже отнимали, но после прочтения посылали их по назначению (пройдет ещё полстолетия, и английские разведчики научатся так ловко раскрывать и читать донесения, что адресату и в голову не придет, что они побывали в чужих руках).

Шпионы Кромвеля долгие годы перехватывали всю переписку Екатерины Арагонской, которая могла посылать вести о себе за границу только с помощью Шапюи. Поскольку церковные ордена, несомненно, были ярыми врагами Реформации, Кромвель завел своих агентов и среди монахов. Один из них, францисканец Джон Лоуренс, тайно доносил министру об интригах его ордена в пользу Екатерины Арагонской.

Секретная служба при Кромвеле не брезговала и провокациями. Так, в 1540 году был арестован некто Клеман Филпо из Кале и обвинен в том, что он участвовал в заговоре с целью передать этот французский город, еще в XIV в. завоеванный англичанами, в руки римского папы. Филпо после его признания выпустили на свободу. Зато в Тауэр попал бывший комендант Кале виконт Лайл, который был незаконным сыном Эдуарда IV, короля из Йоркской династии, и потому неугодным лицом для Генриха VIII. Хотя невиновность Лайла была доказана, он умер, не дождавшись суда или приказа об освобождении. Его титул получил королевский фаворит Джон Дадли, сын министра Генриха VII, казненного Генрихом VIII после восшествия на престол.

Настала очередь и Томаса Кромвеля. Его ненавидели повсеместно, часто руководствуясь совершенно противоположными побуждениями: не было такого слоя общества, на поддержку или просто симпатии которого он мог рассчитывать. Для простого народа он был организатором кровавых преследований, душителем выступлений против новых поборов, тягот, которые обрушились на крестьян после закрытия монастырей. Для знати он был выскочкой - простолюдином, занявшим не подобающее ему место при дворе. Католики (особенно клир) не простили ему разрыва с Римом и подчинения церкви королю, расхищения церковных земель и богатств, покровительства лютеранам. А те в свою очередь обвиняли министра в преследовании новой, «истинной» веры, в снисходительном отношении к католикам. Имели свой длинный счет к Кромвелю шотландцы, ирландцы, жители Уэльса.

Был только один человек - Генрих VIII, - интересы которого всегда выигрывали от деятельности министра. Кромвель сыграл ведущую роль в утверждении главенства монарха над церковью, в расширении полномочий королевского тайного совета, права которого были распространены на север Англии, Уэльс, Ирландию. Кромвель заполнил нижнюю палату парламента креатурами двора и превратил ее в простое орудие короны. Он сумел резко увеличить доходы казны за счет конфискации монастырских земель, а также обложения торговли, развитие которой он поощрял умелой покровительственной политикой. Томасу Кромвелю удалось добиться укрепления английского влияния в Шотландии, значительного расширения владений британской короны в Ирландии, окончательного присоединения Уэльса.

Что ещё можно было требовать от министра, который не только тщательно выполнял все приказы короля, но и стремился угадать его желания и предвосхитить планы, до чего еще тот не успел додуматься? Однако сами успехи Кромвеля (как в былое время его предшественника кардинала Уолси) вызывали все большее чувство ревности у самовлюбленного Генриха, приходившего в ярость от умственного превосходства своего министра. Существование Кромвеля было свидетельством неспособности Генриха самому выпутаться из тягостного бракоразводного дела, реорганизовать государственные и церковные дела в духе королевского абсолютизма. Министр был живым напоминанием и о втором браке короля, позорном процессе и казни Анны Болейн, которые так хотелось предать вечному забвению. Не раз Генриху казалось, что Кромвель мешает ему применить на деле свои государственные способности, встать вровень с крупнейшими политиками эпохи - Карлом V и Франциском I. Довольно, решил Генрих, терпеть из года в год, когда этот наглец, поднятый из ничтожества, каждый раз поучает короля и заставляет отказываться от его планов, выдвигая хитроумные доводы, на которые трудно найти возражения! Генриху казалось, что он не хуже Кромвеля знал (или по крайней мере усвоил от него) секреты управления, принесшие столь отличные результаты. Он сумеет их умножить, причем не вызывая недовольства, которого не избежал его министр. Но нужно, чтобы этот недостойный, этот выскочка, столь долго занимавший пост главного советника короля, не использовал во зло доверенных ему тайн. Нельзя было допустить, чтобы, спокойно выйдя в отставку, он начал критиковать действия короля, ставить палки в колеса той политике, которая наконец создаст Генриху славу великого полководца и государственного мужа. И главное, Кромвель будет хорошим козлом отпущения…

В этих условиях падение Кромвеля, единственной опорой которого был король, было только вопросом времени. Нужен был лишь предлог, последняя капля, переполнившая чашу, один неловкий шаг, чтобы скатиться в пропасть…

После кончины третьей жены короля, Джен Сеймур (она умерла после родов, подарив Генриху наследника престола), Кромвель повел переговоры о новой невесте для своего государя. Было выдвинуто несколько кандидатур. Выбор пал на дочь герцога Клевского Анну. Придирчивый Генрих взглянул на портрет, написанный с другого портрета знаменитым Гансом Гольбейном, и выразил согласие. Этот германский брак был задуман в связи с наметившейся угрозой образования мощной антианглийской коализации в составе двух ведущих католических держав - Испании и Франции, готовых, казалось, на время забыть разделявшее их соперничество. Кроме того, брак с протестанткой должен был еще больше углубить разрыв главы англиканской церкви с Римом.

В конце 1539 года Анна Клевская двинулась в путь. Всюду ее ожидала пышная встреча, предписанная 50-летним женихом. Изображая галантного рыцаря, он решил встретить свою невесту в Рочестере, в 30 милях от Лондона. Посланный в качестве нарочного королевский приближенный Энтони Браун вернулся весьма смущенный: будущая королева очень мало напоминала свой портрет. Браун не мог знать, что еще меньше подходила Анна Клевская к своей будущей роли по уму и образованию, полученному при дворе маленького германского княжества с его педантичным распорядком жизни. К тому же невеста была не первой молодости и в свои 34 года успела потерять многое из той привлекательности, которой в юности обладают даже некрасивые девушки.

Не мудрено, что Браун, как осторожный царедворец, скрыл свое смущение, воздержался от каких-либо восторгов и сообщил Генриху, что его ожидают. При встрече с немкой Генрих не поверил своим глазам и почти открыто выразил свое «недовольство и неприятное впечатление от ее личности», как сообщал наблюдавший эту сцену придворный. Пробормотав несколько фраз, Генрих удалился, позабыв даже передать Анне подготовленный для нее новогодний подарок. Вернувшись на корабль, он мрачно заметил: «Я не вижу в этой женщине ничего похожего на то, что сообщили мне о ней, и я удивлен, как столь мудрые люди могли писать подобные отчеты». Эта фраза, приобретавшая зловещий смысл в устах такого тирана, как Генрих, не на шутку перепугала Энтони Брауна: одним из участников переговоров о браке был его кузен Саутгемптон.

Но Генрих думал не о нем. Свое неудовольствие король не скрыл от приближенных, а Кромвелю прямо объявил: «Знай я обо всем этом раньше, она не прибыла бы сюда. Как же теперь выпутаться из игры?» Кромвель ответил, что он очень огорчен. После того как министр сам получил возможность взглянуть на невесту, он поспешил согласиться с мнением разочарованного жениха, заметив, что Анна все же обладает королевскими манерами. Этого было явно недостаточно. Отныне Генрих только и думал, как бы отделаться от «фламандской кобылы», как он окрестил свою нареченную. Политические причины, побудившие английского короля искать руки дочери герцога Клевского, сводились к тому, чтобы взять в кольцо Фландрию - одну из наиболее богатых земель империи Карла V. Окруженная со всех сторон противниками императора - Англией, Францией, герцогом Клевским и протестантскими князьями Северной Германии, Фландрия стала бы уязвимым местом империи Карла V, что побуждало бы его искать примирения с Генрихом. Кроме того, возможность подобного окружения Фландрии могла побудить Франциска I отказаться от мысли о соглашении со своим старым соперником - германским императором.

Хотя эти соображения сохраняли свою силу, Генрих дал указание помочь ему «выпутаться». Кромвель принялся за дело. Анну, оказывается, намеревались выдать за герцога Лотарингского, и документ, содержащий официальное освобождение невесты от данного ею обещания, остался в Германии. Это была как будто спасительная лазейка: Генрих попытался принять роль оскорбленного и обманутого человека. Но бумагу рано или поздно доставили бы в Лондон. А просто отослать Анну домой Генрих опасался, так как уязвленный герцог Клевский легко мог перейти на сторону Карла V. С проклятиями, мрачный, как туча, король решил жениться.

На другой день после свадьбы Генрих VIII объявил, что новобрачная ему в тягость. Однако он ещё некоторое время воздерживался от открытого разрыва. Оставалось определить: так ли уж опасен этот разрыв? В феврале 1540 года герцог Норфолк, противник «германского брака» и теперь враг Кромвеля, отправился во Францию. Он убедился, что франко-испанское сближение не зашло далеко. Во всяком случае ни Карл, ни Франциск не предполагали нападать на Англию. А ведь именно ссылкой на эту угрозу Кромвель мотивировал необходимость германского брака. Норфолк привез свои радостные для Генриха известия и взамен узнал не менее приятную новость для себя: на королевские обеды и ужины, куда допускались самые близкие люди, была приглашена племянница герцога юная Екатерина Говард.

Кромвель пытался нанести контрудар: его разведка постаралась скомпрометировать епископа Гардинера, который, подобно Норфолку, стремился к примирению с Римом. Министр произвел также конфискацию имущества ордена иоаннитов: золото, притекавшее в королевское казначейство, всегда успокаивающе действовало на Генриха.

7 июня к Кромвелю зашел его бывший сторонник, а ныне тайный недруг Райотсли, приближенный Генриха. Он намекнул, что короля надо освободить от новой жены. На другой день, 8 июня, Райотсли снова посетил министра и опять настойчиво повторил свою мысль. Стало ясно, что это был королевский прикаа Кромвель кивнул головой, но заметил, что дело сложное. Министру предлагали освободить короля от Анны Клевской, чтобы расчистить дорогу для Екатерины Говард - племянницы его врага.

Пока Кромвель с горечью размышлял над полученным приказом, Генрих уже принял решение: прежде чем освободиться от новой жены, необходимо отделаться от надоевшего министра. Райотсли по приказу короля в тот же день, 8 июня, составил королевские письма, обвинявшие Кромвеля в том, что он нарушил составленный Генрихом план нового церковного устройства.

Вчера еще всемогущий министр стал обреченным человеком, отверженным, отмеченным печатью королевской немилости. Об этом знали уже другие царедворцы и советники - почти все, кроме него самого, руководителя секретной службы. 10 июня 1540 года, когда члены тайного совета шли из Вестминстера, где заседал парламент, во дворец, порыв ветра сорвал шапку с головы Кромвеля. Вопреки обычной вежливости, требовавшей, чтобы и остальные советники также сняли шапки, все остались в головных уборах. Кромвель понял. Он имел еще мужество усмехнуться: «Сильный ветер сорвал мою шапку и сохранил все ваши!»

Во время традиционного обеда во дворце Кромвеля избегали, как зачумленного. С ним никто не разговаривал. Пока министр выслушивал пришедших к нему посетителей, его коллеги поспешили уйти в зал совещаний. С запозданием он вошел в зал и намеревался сесть на свое место, заметив: «Джентльмены, вы очень поторопились начать». Его прервал окрик Норфолка: «Кромвель, не смей здесь садиться! Изменники не сидят с дворянами!» При слове «изменники» отворилась дверь и вошел капитан с шестью солдатами. Начальник стражи подошел к министру и жестом показал ему, что он арестован. Вскочив на ноги, бросив шпагу на пол, Кромвель с горящими глазами, задыхающимся голосом закричал: «Такова награда за мои труды! Я изменник? Скажите по совести, я изменник? Я никогда не имел в мыслях оскорбить его величество, но раз так обращаются со мной, я отказываюсь от надежды на пощаду. Я только прошу короля, чтобы мне недолго томиться в тюрьме».

Со всех сторон голос Кромвеля заглушали крики: «Изменник! Изменник!», «Тебя будут судить по законам, которые ты сочинил!», «Каждое твое слово - государственная измена!» Среди потока ругани и поношений, обрушившихся на голову низвергнутого министра, Норфолк сорвал у него с шеи орден Св. Георгия, а Саутгемптон - Орден подвязки. Солдатам пришлось чуть ли не спасать Кромвеля от разъяренных членов совета. Кромвеля увели через заднюю дверь прямо к ожидавшей его лодке. Арестованный министр был немедленно доставлен в Тауэр. Не успели захлопнуться за ним двери темницы, как королевский посланец во главе 50 солдат занял по приказу Генриха дом Кромвеля и конфисковал все принадлежавшее ему имущество.

В казематах Тауэра у Кромвеля было достаточно времени, чтобы поразмыслить над своим положением. Не приходилось сомневаться, что это конец. Не для того Кромвеля бросили в Тауэр, чтобы выпустить отсюда живым. Он мог во всех деталях заранее представить, как будут развертываться события: фальшивые обвинения, призванные скрыть действительные причины падения ещё вчера всесильного министра, комедия суда, заранее предопределенный смертный приговор. Выбор теперь был не в том, какой избрать политический курс. Ныне была лишь возможность уйти от жуткой «квалифицированной» казни. Кромвелю самому не раз приходилось брать на себя организацию подобных расправ, и ему-то уж во всех деталях было известно, как это делается. Сами стены Тауэра, казалось, были заполнены тенями жертв королевского произвола, людей, убитых и замученных здесь по воле Генриха VIII и при активном содействии его верного лорд-канцлера. Человеческая жизнь была для него ничем, если ее нужно было принести как жертву на алтарь государственной необходимости. А этой необходимостью ему не раз случалось объявлять и королевский каприз, и интересы собственной карьеры (не говоря уже о тысячах участников крестьянских восстаний, казненных по требованиям лендлордов). Кровавая башня и другие темницы Тауэра были для Кромвеля верным и удобным средством изолировать человека от общества, оставляя при этом на длительную агонию в одном из каменных мешков государственной тюрьмы или направляя на Тауэр-хилл и Тайберн, где секиры и веревка палача избавляли узника от дальнейших страданий. В темную июньскую ночь Тауэр наконец предстал для Кромвеля тем, чем он был для многих его жертв, - зловещим орудием беспощадного королевского деспотизма. Министр на себе испытал весь ужас и беспомощность узника перед лицом безжалостной, тупой силы, обрекавшей его на мучительную смерть.

Враги Кромвеля поспешили распространить слухи о его преступлениях - одно страшнее другого. Пример подавал сам король, объявивший, что Кромвель пытался жениться на принцессе Марии (обвинение, впрочем, подсказанное Норфолком и Гардинером). Еще недавно Кромвель отправлял людей на плаху и костер за малейшие отклонения от далеко ещё не устоявшейся англиканской ортодоксии то в сторону католицизма, то в сторону лютеранства, отклонения, в которых с полным основанием можно было бы обвинить короля, большинство епископов и членов тайного совета. В обвинительном акте, вскоре представленном в парламент, говорилось о многолетнем ближайшем помощнике Генриха как о «самом гнусном изменнике», поднятом милостями короля «из самого подлого и низкого звания» и отплатившем предательством, о «гнусном еретике», который распространял «книги, направленные на то, чтобы позорить святыню алтаря». Ему приписывали заявления, что, «если он проживет год или два», король не сумеет даже при желании оказать сопротивление его планам. Упоминания о вымогательстве, казнокрадстве должны были подкреплять главное обвинение в «измене» и «ереси».

Всем было отлично известно, что главное обвинение является чистым вымыслом. Это понимали даже горожане, повсеместно зажигавшие костры в знак радости по поводу падения министра, олицетворявшего все ненавистное в политике Генриха. Но, конечно, больше всего радовались погибели мнимого предателя за рубежом. Утверждают, что Карл V пал на колени, чтобы возблагодарить Бога за столь благую весть, а Франциск I издал крик радости. Теперь ведь предстоит иметь дело не с ловким и опасным противником, каким был Кромвель, а с тщеславным Генрихом, обойти которого им, первоклассным дипломатам, уже не составит труда. Только бы этот изворотливый Кромвель как-нибудь не вывернулся (издалека не было видно, что судьба бывшего министра решена окончательно). Франциск даже поспешил сообщить Генриху, что Кромвель так решил давний спор, связанный с морскими призами, захваченными губернатором Пекардии, что положил в свой карман большую сумму денег. Генрих был в восторге: наконец-то хоть одно конкретное обвинение против бывшего министра! Он немедленно приказал потребовать от арестованного подробных объяснений по этому вопросу.

Враги Кромвеля вроде Норфолка с торжеством предрекали изменнику и еретику позорную смерть. Ну а друзья? Имел ли он друзей, а не просто креатур - сторонников, обязанных ему своей карьерой? Конечно, они безмолвствовали.

Все, в чем обвиняли «еретика» Кромвеля, в полной мере относилось и к Кранмеру. Тем не менее архиепископ молча присоединился к единодушному решению палаты лордов, принявшей закон, который присуждал Кромвеля к повешению, четвертованию и сожжению заживо.

В тюрьме опальный министр писал отчаянные письма. Если бы это было в его власти, уверял Кромвель, он наделил бы короля вечной жизнью, он стремился сделать его самым богатым и могущественным монархом на земле. Король был всегда по отношению к нему, Кромвелю, благосклонен, как отец, а не повелитель. Его, Кромвеля, справедливо обвиняют во многом. Но все его преступления совершены ненамеренно, никогда он не замышлял ничего дурного против своего господина. Он желает всякого благоденствия королю и наследнику престола… Все это, конечно, не изменило судьбу осужденного «изменника».

Однако до казни ему предстояло сослужить ещё одну службу королю. Кромвелю было приказано изложить все обстоятельства, связанные с женитьбой Генриха на Анне Клевской: подразумевалось, что бывший министр осветит их таким образом, чтобы облегчить развод Генриха с четвертой женой. И Кромвель постарался. Он написал, что Генрих, неоднократно говорил о решимости не использовать своих «прав супруга» и что, следовательно, Анна осталась в своем прежнем «дозамужнем» состоянии. Здравый смысл, не покидавший осужденного при составлении этого письма, изменил ему, когда он заключил свое послание воплем о милосердии: «Всемилостивейший государь! Я умоляю о пощаде, пощаде, пощаде!» Это была уже просьба не сохранить жизнь, а избавить от жутких пыток на эшафоте. Генриху очень понравилось письмо и как полезный документ при разводе, и этой униженной мольбой: король недолюбливал, когда его подданные спокойно принимали известие об ожидавшей их казни. Генрих приказал три раза прочесть ему вслух письмо недавнего министра.

Развод был произведен без особых затруднений - Анна Клевская удовлетворилась пенсией в 4 тыс. ф. ст., двумя богатыми мэнорами, а также статусом «сестры короля», ставящим ее по рангу непосредственно вслед за королевой и детьми Генриха. А Кромвелю осталось дать отчет о некоторых израсходованных суммах и узнать о награде, полагавшейся ему за меморандум о четвертом браке короля. Утром 28 июля 1540 года Кромвелю сообщили, что Генрих в виде особой милости разрешил ограничиться отсечением головы, избавив осужденного от повешения и сожжения на костре. Правда, казнь должна была быть совершена в Тайберне, а не на Тауэр-хилле, где обезглавливали лиц более высокого происхождения. Отдав это милостивое распоряжение, Генрих, снова ставший женихом, сделал все необходимое и мог теперь с «чистой совестью» отправиться из столицы на отдых вместе со своей 18-летней невестой Екатериной Говард. А Кромвелю предстояло в то же самое утро отправиться в свой последний путь из Тауэра в Тайберн. В последние часы своей жизни он, казалось, поборол малодушие, которое владело им, пока у него, вопреки очевидности, еще тлела надежда на помилование.

Крепкий, коренастый мужчина, которому не минуло еще 50 лет, внешне спокойно оглядел плаху, затихшую толпу. Тысяча королевских солдат охраняла порядок. Собравшиеся, затаив дыхание, ждали предсмертной речи: будет ли она произнесена в католическом духе, как этого хотелось бы победившей партии Норфолка и Гардинера, или в духе протестантизма, или осужденный, сохранявший такое спокойствие, вообще обманет ожидания, отказавшись от исповеди. Нет, он начинает говорить… Его слова вполне могли удовлетворить католически настроенных слушателей. Кромвель как будто хочет в последний час сделать приятное вражеской партии, пославшей его на эшафот. «Я пришел сюда умирать, а не оправдываться, как это, может быть, думают некоторые, - произносит Кромвель монотонно звучащим голосом. - Ибо, если бы я занялся этим, то был бы презренным ничтожеством. Я осужден по закону на смерть и благодарю господа Бога, что он назначил мне подобную смерть за мое преступление. Ибо с юных лет я жил в грехе и оскорблял господа Бога, за что я искренне прошу прощения. Многим из вас известно, что я являюсь вечным странником в этом мире, но, будучи низкого происхождения, был возведен до высокого положения. И вдобавок с того времени я совершил преступление против моего государя, за что искренне прошу прощения и умоляю вас всех молиться за меня Богу, чтобы он простил меня. Я прошу ныне вас, присутствующих здесь, разрешить мне сказать, что я умираю преданным католической вере, не сомневаясь ни в одном из ее догматов, не сомневаясь ни в одном из таинств церкви. Многие порочили меня и уверяли, что я придерживаюсь дурных взглядов, что является неправдой. Но я сознаюсь, что, подобно тому, как Бог и его Дух Святой наставляют нас в вере, так дьявол готов совратить нас, и я был совращен. Но разрешите мне засвидетельствовать, что я умираю католиком, преданным святой церкви. И я искренне прошу вас молиться о благоденствии короля, чтобы он мог долгие годы жить с вами в здравии и благополучии, а после него его сын принц Эдуард, сей добрый отпрыск, мог долго царствовать над вами. И еще раз я прошу вас молиться за меня, чтобы, покуда жизнь сохраняется в этом теле, я ни в чем не колебался бы в моей вере».

Чем была вызвана эта, конечно, заранее продуманная исповедь, которая вряд ли могла отражать подлинные чувства бывшего министра, великого камергера Англии, брошенного на плаху по прихоти короля? Быть может, объяснение можно найти в желании осужденного сохранить положение при дворе его сына, Грегори Кромвеля? Или были какие-то другие мотивы, побудившие Кромвеля повторить то, что и до него произносили тогда люди, прежде чем положить голову под топор палача? Тот хорошо выполнил свою работу, толпа громко выражала одобрение. Пройдет столетие, и праправнук казненного министра Оливер Кромвель заговорит с потомком Генриха Карлом I совсем другим языком. Но для этого нужно ещё целое столетие.

ШУТКИ «ЗАЩИТНИКА ВЕРЫ»

За убийством Кромвеля последовало по приказу короля «очищение» Тауэра от государственных преступников. Именно тогда на эшафот была отправлена упоминавшаяся выше графиня Солсбери. Единственным преступлением этой старухи, которой минул уже 71 год и которая, цепляясь за жизнь, отчаянно билась в руках палача, было ее происхождение: она принадлежала к династии Йорков, свергнутой 55 лет назад.

Вскоре после падения Кромвеля произошел один эпизод, бросивший дополнительный свет на характер и Кранмера, и короля. Кранмер не был просто карьеристом, готовым на все ради королевской благосклонности и связанных с нею благ, как его изображали католики и склонны были много позднее рисовать некоторые либеральные историки XIX в. ещё менее архиепископ Кентерберийский был мучеником веры, готовым во имя торжества Реформации на любые действия, сам оставаясь чистым и безупречным в своих мотивах (так предпочитали изображать Кранмера протестантские авторы). Архиепископ искренне верил в необходимость и благотворность тюдоровского деспотизма как в светских, так и в духовных делах и охотно пожинал плоды, которые такая позиция приносила лично ему. Кранмеру. Вместе с тем и Генрих отнюдь не был тем однолинейным, примитивным тираном, каким он может вырисовываться по многим своим поступкам. Он более всех был убежден в своей избранности, в том, что сохранение и упрочение власти короны является его первейшим долгом. Более того, когда он шел наперекор государственным интересам (даже в его понимании) ради удовлетворения личной прихоти, то разве не защищался им в этом случае высший принцип - неограниченность власти монарха, право поступать вопреки мнению всех других учреждений и лиц, подчиняя их своей воле?

Расправа с Кромвелем, как и предшествовавшие ей аналогичные события, особенно падение и казнь Анны Болейн, сразу же поставила вопрос: как это отразится на неустойчивой новой церковной ортодоксии, учреждению которой столь способствовал этот министр? В жаркие июльские дни 1540 года, неподалеку от того места, где голова Кромвеля скатилась на плаху, продолжала заседать комиссия епископов, уточнявшая символы веры государственной церкви. Казнь Кромвеля заставила большинство сторонников сохранения или даже развития церковной реформы переметнуться в более консервативную фракцию, возглавлявшуюся епископом Гардинером. Однако Кранмер (в это время в Лондоне держали пари 10 к 1, что архиепископ вскоре последует за Кромвелем в Тауэр и на Тайберн) остался непреклонным. Двое из его бывших единомышленников - Хит и Скалп, благоразумно принявшие теперь сторону Гардинера, - во время перерыва в заседании комиссии увели Кранмера в сад и убеждали подчиниться мнению короля, которое явно противоречило взглядам, защищавшимся архиепископом Кентерберийским. Кранмер возразил, что король никогда не будет доверять епископам, если убедится, что они поддерживают мнения, не соответствующие истине, только для того, чтобы заслужить его одобрение. Узнав об этом богословском споре, Генрих неожиданно принял сторону Кранмера. Взгляды последнего были утверждены.

Позднее прокатолическая часть тайного совета, включая Норфолка, решила воспользоваться тем, что некоторые сектанты уверяли, будто они являются единомышленниками архиепископа Кентерберийского. Несколько тайных советников донесли королю, что Кранмер - еретик и что, хотя никто не осмеливается давать показания против архиепископа из-за его высокого сана, положение изменится, как только его отправят в Тауэр. Генрих согласился. Арестовать Кранмера он предписал на заседании тайного совета. Норфолк и его единомышленники уже торжествовали победу. Но напрасно. Той же ночью Генрих тайно послал своего фаворита Энтони Дании к Кранмеру. Архиепископа спешно подняли с постели и доставили в Уайт-холл, где Генрих сообщил ему, что согласился на его арест, и спросил, как он относится к этому известию. В Кранмере было немало от фанатика. Роль орудия королевского произвола он выполнял рьяно и от души; но архиепископ успел стать и опытным царедворцем. В ответ на вопрос короля Кран-мер выразил верноподданническую благодарность за это милостивое предупреждение. Он добавил, что с удовлетворением пойдет в Тауэр в надежде на беспристрастное рассмотрение на суде его религиозных взглядов, что, без сомнения, входит в намерения короля.

О милостивый Господь! - воскликнул пораженный Генрих. - Что за простота! Так позволить бросить себя в тюрьму, чтобы каждый ваш враг мог иметь преимущества против вас. Но думаете ли вы, что, как только они запрячут вас в тюрьму, вскоре же отыщутся трое или четверо лживых негодяев, готовых свидетельствовать против вас и осудить, хоть, пока вы на свободе, они не осмеливаются открыть рот или показаться вам на глаза. Нет, это не дело, милорд, я слишком вас уважаю, чтобы разрешить вашим врагам низвергнуть вас.

Генрих дал Кранмеру кольцо, которое архиепископ должен был показать при аресте и потребовать, чтобы его доставили к королю (было известно, что кольцо вручалось как знак предоставления подобной привилегии).

Между тем окрыленные согласием короля противники Кранмера и не думали церемониться с ним. Повторились в еще более оскорбительной форме сцены, предшествовавшие аресту Кромвеля. Прибыв на заседание тайного совета, архиепископ Кентерберийский нашел двери зала заседания закрытыми. Около часа Кранмер сидел в коридоре со слугами. Клерки входили и выходили из зала совета, демонстративно не замечая высшего церковного сановника страны. За этой сценой внимательно наблюдал королевский врач доктор Батс, которого Генрих нередко использовал для таких поручений. Он поспешил донести королю об унижении, которому подвергли примаса англиканской церкви. Король возмутился, но предоставил событиям идти своим ходом.

Допущенный наконец в зал заседания Кранмер был обвинен своими коллегами в ереси. Архиепископу сообщили, что его направляют в Тауэр, но он в ответ продемонстрировал кольцо и потребовал, чтобы ему разрешили свидание с королем. Кольцо оказало магическое действие. Противники Кран-мера заметались, поняв, что совершили непростительный промах, не разгадав правильно намерений Генриха. А обычно ловкий лорд-адмирал Россель не без досады заметил: он ведь всегда утверждал, что король согласится направить Кранмера в Тауэр только лишь при предъявлении обвинения в государственной измене…

Тайные советники отправились к королю, который их выбранил за недостойное поведение. Пытавшийся вывернуться Норфолк уверял, что они, обличая Кранмера в ереси, просто желали дать ему возможность зашититься от этого обвинения. После этого король приказал членам тайного совета пожать руку Кранмеру и не пытаться причинять ему неприятности, а архиепископу предписал угостить своих коллег обедом. Чего добивался всем этим Генрих? Может быть, он хотел еще более обострить отношения между членами тайного совета? Или намеревался погубить Кранмера, а потом, как часто случалось с королем, изменил свое решение? Или просто развлекался, ставя в тупик, унижая своих ближайших советников и наводя на них страх?

За Анной Клевской последовала Екатерина Говард - молоденькая племянница герцога Норфолка и двоюродная сестра Анны Болейн. Новая королева не очень устраивала сторонников углубления церковной реформы вроде Кранмера. Норфолк, награбивший монастырских земель, тем не менее считал ненужным и опасным дальнейший прогресс Реформации.

До поры до времени Кранмер и его друзья предпочитали скрывать свои планы: юная Екатерина приобрела влияние на своего пожилого супруга; кроме того, она могла родить сына, что очень укрепило бы ее положение при дворе.

В октябре 1541 года враги королевы нашли долгожданный повод. Один из мелких придворных служащих, Джон Ласселс, на основе свидетельства своей сестры, ранее служившей няней у старой герцогини Норфолк, донес Кранмеру, что Екатерина была долгое время в связи с неким Френсисом Дергемом, а некто Мэнокс знал о родинке на теле королевы. Партия реформы - Кранмер, канцлер Одли и герцог Хертфорд - поспешили известить ревнивого мужа. Кранмер передал королю записку («не имея мужества устно сообщить ему об этом»). Собрался государственный совет. Все «виновные», включая Мэнокса и Дергема, были сразу схвачены и допрошены. О том, что мнимая или действительная неверность королевы до замужества не шла ни в какое сравнение с предшествующей «чистой» жизнью самого Генриха, никто не осмелился и подумать. Кранмер навестил совершенно ошеломленную свалившимся на нее несчастьем молодую женщину, которой не исполнилось 20 лет. Обещанием королевской «милости» Кранмер выудил у Екатерины признание, а тем временем удалось исторгнуть нужные показания у Дергема и Мэнокса. Генрих был потрясен. Он молча выслушал на заседании совета добытые сведения и потом вдруг начал кричать. Этот вопль ревности и злобы заранее решил участь всех обвиняемых.

Норфолк с гневом сообщил французскому послу Марильяку, что его племянница «занималась проституцией, находясь в связи с семью или восемью лицами». Со слезами на глазах старый солдат говорил о горе короля.

Тем временем схватили еще одного «виновного» - Келпепера, за которого Екатерина собиралась выйти замуж, прежде чем на нее обратил внимание Генрих, и которому она, уже став королевой, написала очень благосклонное письмо. Дергем и Келпепер были приговорены, как обычно, к смерти. После вынесения приговора 10 дней продолжались перекрестные допросы - они не выявили ничего нового. Дергем просил о «простом» обезглавливании, но «король счел его не заслуживающим такой милости». Подобное снисхождение было, впрочем, оказано Келпеперу. 10 декабря оба они были казнены.

Потом занялись королевой. Говарды поспешили отшатнуться от нее. В письме к Генриху Норфолк причитал, что после «отвратительных деяний двух моих племянниц» (Анны Болейн и Екатерины Говард), наверное, «его величеству будет противно снова услышать что-либо о моем роде». Герцог упоминал далее, что обе «преступницы» не питали к нему особых родственных чувств, и просил о сохранении королевского благорасположения, «без которого я никогда не буду иметь желания жить».

Послушный парламент принял специальное постановление, обвиняющее королеву. Ее перевели в Тауэр. Казнь состоялась 13 февраля 1542 года. На эшафоте Екатерина призналась, что, до того как она стала королевой, любила Келпепера, хотела быть его женой больше, чем владычицей мира, и скорбит, став причиной его гибели. Однако вначале она упомянула, что «не нанесла вреда королю». Ее похоронили рядом с Анной Болейн.

Последние годы Генриха прошли сумрачно. Всю предшествовавшую жизнь им вертели фавориты, он не привык повседневно заниматься государственными делами, даже не подписывал бумаг, взамен этого к ним прикладывали печать с изображением монаршей подписи. В 40-е годы внешнеполитическое положение Англии стало сложным и не было ни Уолси, ни Кромвеля, которые могли бы уверенно направлять корабль английской дипломатии в бурных водах европейской политики.

Готовясь к надвигавшейся войне, король сменил увлечения. Ранее претендовавший на лавры поэта, музыканта и композитора, он теперь занимался составлением военных планов, схем укреплений и даже техническими усовершенствованиями: Генрих придумал телегу, способную при движении молоть зерно. Королевские идеи встречались хором восторженных похвал английских военачальников. Исключение составляли лишь дерзкие иностранные инженеры - итальянцы и португальцы, которых обиженный изобретатель приказал изгнать из страны.

Вместе с тем король искренне не понимал, как люди не хотят признать его апостолом мира и справедливости. При встрече с послом императора Карла V он говорил: «Я занимаю трон уже сорок лет, и никто не может сказать, что я когда-либо действовал неискренне или не прямым путем… Я никогда не нарушал своего слова. Я всегда любил мир. Я просто защищаюсь от французов. Французы не заключат мира, если им не вернут Булони, которую я с честью завоевал и намереваюсь удержать». В речах, обращенных к парламенту, король теперь принимает позу мудрого и милосердного отца отечества, позабыв на время о тысячах казненных по его приказу, о графствах, разоренных королевскими войсками, еще совсем недавних народных движениях. Советники пытались скрывать от Генриха неприятные известия, чтобы, как выразился Гардинер, «сохранять спокойствие духа короля». Никто не был гарантирован от вспышек монаршего гнева. Новая жена Генриха Екатерина Парр едва не попала в Тауэр за высказывание не понравившихся королю религиозных взглядов. Ее спасла находчивость. Вовремя почуяв опасность, королева уверяла больного и раздражительного супруга, что все сказанное ею имело одну цель: немного развлечь его величество и услышать его ученые аргументы по вопросам, о которых зашла речь. Екатерина заслужила прощение как раз вовремя: вскоре явился со стражей министр Райотсли, имевший письменный приказ об аресте королевы. Изменивший свои намерения Генрих встретил своего фаворита бранью: «Дурак, скотина, негодяй, гнусный негодяй!» Перепуганный Райотсли исчез.

Парламент принял билль, по которому католиков вешали, а лютеран сжигали живыми. Иногда католика и лютеранина привязывали спиной друг к другу и так возводили на костер. Был издан закон, повелевавший доносить о прегрешениях королевы, а также обязывавший всех девиц, если монарх изберет их в жены, сообщать о своих провинностях. «Я действую по указанию свыше», - разъяснял Генрих (впрочем, к нему никто и не обращался с вопросами).

Обстановка так быстро накалялась, что было отчего растеряться даже людям более тонким, чем тугодум Райотели. 16 июля 1546 года дворянку Анну Эскью сожгли в Лондоне за отрицание обедни. Тогда же на костер были отправлены и другие еретики (в их числе Ласселс - доносчик, погубивший Екатерину Говард). А в августе сам Генрих уже пытался убедить французского короля Франциска I совместно запретить служить обедню, т.е. уничтожить католичество в обоих королевствах. Последовали новые аресты и казни. Теперь подошла очередь и герцога Норфолка, которого настигла все усиливавшаяся подозрительность короля. Напрасно из Тауэра он напоминал о своих заслугах по истреблению изменников, включая Томаса Кромвеля, также занимавшегося уничтожением всех королевских недругов и предателей. Сыну Норфолка графу Серрей отрубили голову на Тауэр-хилле 19 января 1547 года. Казнь самого Норфолка была назначена на 28 января.

Его спасла болезнь короля. У постели умирающего придворные, едва скрывая вздох облегчения, торговались из-за государственных постов, которые они займут при будущем девятилетнем короле Эдуарде VI. За несколько часов до предстоявшего обезглавливания Норфолка Генрих на руках у Кранмера скончался.

А самому Кранмеру пришел черед лишь через несколько лет…

В течение двух десятилетий архиепископу Кентерберийскому, ревностному слуге тюдоровской тирании, удавалось обходить подводные камни, угрожавшие его карьере и жизни. Всякий раз люди, в руках которых находилась власть, предпочитали пользоваться услугами Кранмера, чем отправлять его на эшафот с очередной партией потерпевших поражение в придворных и политических интригах. И Кранмер, который отнюдь не был просто честолюбивым карьеристом или ловким хамелеоном (хотя у него было немало и того и другого), с готовностью, хотя и сокрушаясь порой, приносил своих покровителей, друзей и единомышленников в жертву долгу. А долгом было для него защитить любой ценой принцип, утверждающий королевское верховенство и в светских, и в церковных делах, обязанность подданных беспрекословно повиноваться монаршей воле. Кранмер равно благословлял и казнь своей покровительницы Анны Болейн, и своего благодетеля Томаса Кромвеля, и расправу с Екатериной Говард - ставленницей враждебной ему фракции, и заключение в Тауэр своего противника Норфолка. Одобрял и казнь лорда Сеймура, пытавшегося захватить власть при малолетнем Эдуарде VI, и близкого Кранмеру лорд-протектора Сомерсета, который послал в 1548 году на плаху Сеймура и сам в 1552 году взошел на эшафот, побежденный Уориком, герцогом Нортумберлендским. И того же герцога Нортумберлендского, когда после смерти Эдуарда VI в 1553 году он пытался возвести на престол кузину короля Джен Грей и был побежден сторонниками Марии Тюдор (дочери Генриха VIII от его первого брака с Екатериной Арагонской).

Кранмер санкционировал казнь вождей народных восстаний, склонных к католичеству священников, хотя их взгляды почти открыто разделяли многие приближенные к трону, лютеранских и кальвинистских пасторов, часто проповедовавших как раз то, что архиепископ в глубине души считал более истинным, чем воззрения официальной государственной церкви, и вообще всех тех, кто в чем-либо сознательно или случайно отклонялся от англиканской ортодоксии. От шаткой ортодоксии, постоянно менявшейся в зависимости от внешней и внутриполитической обстановки и еще более изменчивых королевских настроений и капризов, мгновенно приобретавших форму парламентских актов, указов тайного совета и решений епископата, за малейшее нарушение которых грозила виселица или секира палача.

После смерти Эдуарда VI Кранмер получил достаточно широкое поле для маневров. Права претендентов на престол были совершенно запутаны противоречивыми статутами, принятыми при Генрихе VIII и объявлявшими то законными, то незаконными каждую из его дочерей.

Когда Нортумберленд был побежден и сложил свою голову на плахе, Кранмер постарался найти вполне благовидное - в глазах Марии Тюдор - объяснение своего тесного сотрудничества с герцогом. Он, Кранмер, оказывается, еще до смерти Эдуарда VI всячески пытался отклонить герцога от осуществления незаконного плана возвести на престол Джен Грей, но должен был уступить единодушному мнению королевских юристов, поддерживавших этот план, и, главное, воле самого короля, который имел право отменять любые законы. В действительности же на протяжении девятидневного царствования Джен Грей (в июле 1553 года) Кранмер был в числе наиболее активных членов ее тайного совета, посылавших уведомление Марии Тюдор, что та как незаконная дочь лишена престола, и письма к властям графства, призывавшие их поддержать новую королеву. Все это, впрочем, делали и другие члены тайного совета, которые, однако, успели переметнуться на сторону Марии Тюдор, как только увидели, что сила на ее стороне. После этого Кранмер подписал от имени тайного совета письмо к Нортумберленду, находившемуся с войсками в Кембридже, что он будет объявлен предателем, если не подчинится законной королеве Марии.

В результате этого, правда, запоздалого перехода в лагерь победителей Кранмер не только еще 56 дней оставался на свободе, но продолжал исполнять функции архиепископа Кентерберийского на похоронах Эдуарда VI. В начале августа 1553 года он сделал предписание о созыве собора, который должен был отменить все церковные реформы, проведенные при покойном короле.

Одно время, по-видимому, у Марии и ее советников были колебания, как поступить с Кранмером. Дело было не только и не столько в том, что королева ненавидела Кранмера за его роль в разводе Генриха с ее матерью и объявлении ее самой «незаконной» дочерью, сколько в желании в лице архиепископа осудить англиканство. Со своей стороны Кранмер тоже по существу отверг возможность какого-либо примирения, опубликовав заявление с резким осуждением мессы.

В результате он был арестован, судим вместе с Джен Грей, Нортумберлендом и осужден за государственную измену. Ожидали даже, что в отличие от остальных осужденных Кранмер будет подвергнут «квалифицированной» казни. Однако Мария по совету Карла V решила преследовать Кранмера не за государственную измену, а за еще более страшное в ее глазах преступление - ересь. Кранмер, кажется, не имел ничего против именно такого обвинения. В январе 1554 года, во время восстания Уата, когда повстанцы заняли часть Лондона, Кранмер, вряд ли сочувствуя повстанцам, надеялся на их победу, которая только и могла спасти его от мучительной казни. Хотя движение было подавлено, правительство Марии Тюдор некоторое время ещё чувствовало себя непрочно. А в октябре 1554 года был раскрыт план убийства 2000 испанцев, приехавших вместе с женихом Марии принцем Филиппом (будущим испанским королем Филиппом II).

Как только правительство укрепило свои позиции, оно сразу же занялось Кранмером и другими руководителями Реформации, прежде всего Ридли и Латимером. Был организован «ученый» диспут в Оксфорде, где Кранмер и его единомышленники должны были защищать протестантизм от критики со стороны целой армии католических прелатов. Диспут, конечно, был организован таким образом, чтобы посрамить «еретиков». Решение оксфордских теологов было известно заранее. Немало времени пошло на соблюдение других формальностей: осуждение Кранмера представителями римского престола, лицемерное предоставление жертве 80 дней для апелляции к папе, хотя узника не выпускали из тюремной камеры, и другие требования процедуры; Кранмер как-никак был архиепископом, утвержденным в этом чине еще до разрыва с Римом.

Наконец Кранмер по указанию Рима был лишен своего сана. Все необходимые приготовления закончились. И тут произошло неожиданное: Кранмер, проявлявший столь долго непреклонность, вдруг капитулировал. Это была очень неприятная новость для Марии и ее советников, хотя они боялись в этом признаться. Разумеется, раскаяние такого закоренелого великого грешника было большой моральной победой для католической церкви. Но как же быть тогда с намеченным сожжением Кранмера в поучение другим еретикам? Сжечь раскаявшегося вероотступника, притом бывшего архиепископа, было не вполне по церковным правилам. Пришлось Марии и ее главному советнику кардиналу Полу изыскивать новые пути - полностью использовав раскаяние Кранмера, утверждать, что оно неискренне и потому не может спасти еретика от костра.

Несколько раз под давлением осаждавших его испанских прелатов Кранмер подписывал различные «отречения» от протестантизма, то признавая свои прегрешения, то частично беря назад уже сделанные признания. Обреченный на смерть старик в это время уже не боялся костра, не руководствовался только страхом за свою жизнь. Он был готов умереть протестантом, как это бесстрашно сделали его единомышленники Латимер и Ридли. Но он был готов умереть и католиком, лишь бы не попасть в ад. Составив и подписав многочисленные экземпляры своего очередного, наиболее решительного покаяния, Кранмер в ночь перед казнью составил два варианта своей предсмертной речи - католический и протестантский. Так и осталось неясным, почему уже на плахе он предпочел последний вариант. Более того, он нашел в себе силы, чтобы сунуть в огонь свою правую руку, написавшую многочисленные отречения. Протестанты очень восхитились этим мужеством на эшафоте, тогда как несколько обескураженные католические авторы разъясняли, что Кранмер не совершил ничего героического: ведь эта рука все равно была бы сожжена через несколько минут.

Когда костер погас, были найдены какие-то не сгоревшие части трупа. Враги Кранмера утверждали, что это было сердце еретика, которое не брал огонь из-за его отягощенности пороками…

Я уже написала. Осталось рассказать об остальных. Третьей женой короля стала Джейн Сеймур , троюродная сестра Анны. В отличие от предыдущих жён короля, Джейн получила более чем посредственное образование, достаточное лишь для того, чтобы уметь читать и писать. Основной упор в воспитании девочек из дворянских семей в XVI веке делался на традиционные женские занятия, такие как рукоделие и ведение домашнего хозяйства. Впервые она появилась при дворе в качестве фрейлины Екатерины Арагонской в середине 1520-х гг. Её старший брат, Эдуард Сеймур, к тому времени уже добился определённых успехов в карьере придворного: в детстве он служил пажом в свите «французской королевы» Марии Тюдор, а по возвращении в Англию занимал различные должности при короле и кардинале Уолси. После аннулирования брака с Екатериной и женитьбы Генриха на Анне Болейн в 1533 году, Джейн и её сестра Элизабет перешли в штат новой королевы. Летом 1533 года посланник императора Карла V, Эсташ Шапюи, отмечал в донесениях, что королева Анна «впала в ревность - и не без оснований». Мимолётные связи короля с фрейлинами поначалу не представляли никакой угрозы её положению, но после рождения дочери Елизаветы (вместо долгожданного сына) и нескольких выкидышей Генрих стал отдаляться от супруги. В сентябре 1535 года, во время путешествия по стране король и королева остановились в Вулфхолле, наследственном владении Сеймуров. Именно там Генрих впервые обратил пристальное внимание на дочь хозяина, леди Джейн Сеймур. Это была полная противоположность Анне, как по внешности, так и по характеру: белокурая, бледная, спокойная и скромная девушка. Если Анну все сравнивали с ведьмой - она была худа, темноволоса и черноглаза, а кроме того, дерзка и своенравна, то Джейн больше походила на светлого ангела, воплощение умиротворения и покорности. Исследователи до сих пор указывают различные даты первой встречи Джейн и Генриха, но, несомненно, они были знакомы ещё до визита Генриха в Вулфхолл. Из записей в приходских книгах известно, что на Рождество 1533 года король вручил нескольким фрейлинам подарки - в числе отмеченных была и леди Сеймур. Старшие братья Джейн - Эдуард и Томас - заметив, что король симпатизирует их сестре, всячески старались, чтобы они проводили вместе как можно больше времени. Кроме того, было ясно, что отношения Генриха и Анны к концу 1535 года носили весьма натянутый характер, и король начинал задумываться о разводе с ней. Джейн и её окружение всё чаще подталкивали его к мысли о незаконности брака с Анной, и вскоре он уже во всеуслышание заявлял, что его «соблазнили и завлекли в этот брак колдовством» и что ему «следует взять другую жену». Уже в марте 1536 года Генрих открыто делал подарки Джейн и бывал с нею на людях, чем вызывал негодование со стороны королевы. Придворные же спешили засвидетельствовать своё почтение новой фаворитке, Анну покинули почти все её сторонники. После очередного выкидыша в январе 1536 года, её судьба была предрешена: она была обезглавлена 19 мая этого же года по сфабрикованному обвинению в «государственной и супружеской измене». Сразу же после казни Анны Болейн Тайный совет короля подал ему прошение с рекомендацией найти себе в скором времени новую жену. Это было обычной формальностью, так как 20 мая, через день после смерти Анны, Генрих и Джейн тайно обручились, а 30 мая архиепископ Кентерберийский Томас Кранмер обвенчал их в часовне Уайтхолла. 4 июня её официально провозгласили королевой Англии, но Генрих не спешил с её коронацией, пока не было уверенности, что новая супруга не бесплодна. В качестве королевы Джейн устраивала почти всех: добрая, тихая, благочестивая, а кроме того, она оставалась последовательницей старой религии и сочувствовала опальной принцессе Марии. Лишь приверженцы протестантизма остались недовольными, опасаясь, что Джейн будет оказывать влияние на церковные реформы. Но она была далека от политики. Только однажды она осмелилась вступиться за участников «Благодатного паломничества» и обратилась к Генриху с просьбой восстановить хотя бы некоторые монастыри, тем самым вызвав его раздражение и гнев. Король резко прикрикнул на неё и приказал впредь не вмешиваться в дела государственной важности, напомнив, что предыдущая королева поплатилась за это жизнью. Джейн более не предпринимала попыток повлиять на действия короля. Отныне смыслом её жизни было стремление создать для него подобающую семейную обстановку. «Готовая подчиняться и служить» (англ. Bound to obey and serve) - такой девиз выбрала себе новая королева и следовала ему до конца. Почти всё время она проводила занимаясь рукоделием со своими фрейлинами, самыми близкими из которых были её сестра Элизабет и леди Энн Сеймур, жена Эдуарда. По просьбе Джейн король позволил своей старшей дочери, леди Марии, вернуться ко двору уже летом 1536 года (предварительно заставив её подписать документ, по которому она признавала Генриха главой церкви в Англии, а его брак с Екатериной Арагонской недействительным), а Рождество 1536 года королевская семья встречала уже в полном составе, включая маленькую леди Елизавету, которую привезли из Хартфордшира по предложению Марии. Весной 1537 года Джейн сообщила Генриху о своей беременности. Король окружил супругу небывалой заботой и исполнял все её требования и капризы. Чтобы порадовать королеву, он даже назначил её брата Эдуарда членом Тайного совета. В сентябре она переехала в Хэмптон-корт, а 12 октября 1537 года Джейн исполнила заветное желание короля, родив ему сына-наследника - Эдуарда, принца Уэльского. Через несколько дней состояние королевы ухудшилось, и 24 октября она умерла от родильной горячки (есть предположение, что смерть произошла в результате занесённой во время родов инфекции). Её похоронили в капелле св. Георгия в Виндзорском замке. По признанию Генриха VIII Джейн Сеймур была его самой любимой женой. Перед смертью он завещал похоронить себя рядом с ней. Следующей по счету стала Анна Клевская . Принцесса Анна родилась 22 сентября 1515 года в Дюссельдорфе и была вторым ребёнком герцога Клевского Иоганна III и Марии фон Юлих-Берг. По отцовской линии она принадлежала к древнему роду Ламарков. О детстве и юности принцессы сохранилось достаточно мало сведений. Помимо неё в семье было ещё две дочери, Сибилла и Амелия, и сын, Вильгельм. Известно, что Анна была очень близка с матерью, герцогиней Марией. Анну, как и её сестёр, воспитывала мать, и её образование было сведено к необходимому минимуму. Она могла читать и писать на родном языке, но её не обучали ни латыни, ни французскому языку, она не умела ни петь, ни танцевать, ни играть на музыкальных инструментах, «ибо в Германии укоряют дам в легкомыслии, если они знают музыку» (англ. ...for they take it heere yn Germanye for... an occasion of lightenesse that great Ladyes... have enye knowledge of musike). Среди её достоинств можно было отметить лишь кроткий нрав и умение рукодельничать. Почти сразу после смерти Джейн Сеймур Генрих озаботился поисками новой супруги. Несмотря на наличие наследного принца Эдуарда, судьба династии по-прежнему была туманной, и для обеспечения преемственности ему непременно был нужен ещё один сын. Не желая вновь связывать себя узами родства с испанскими монархами, он решил подыскать себе жену-француженку. У короля Франциска была дочь на выданье - Маргарита, а также у герцога де Гиза - Рене, Луиза и Мари. Через Кастийона, посла Франции при английском дворе, Генрих уведомил Франциска о желании встретиться с благородными девицами в Кале, чтобы выбрать самую достойную из них. Франциск отклонил предложение, заметив при этом, что француженок не принято выставлять «словно рысистых скакунов на ярмарке». Потерпев неудачу с французскими невестами, Генрих обратил внимание на недавно овдовевшую герцогиню Кристину Миланскую. В марте 1538 года он отправил в Брюссель придворного художника Ганса Гольбейна с поручением написать портрет герцогини, получив который, Генрих пришёл в восторг. Но посланникам короля Кристина ответила, что она отнюдь не жаждет выходить замуж за Генриха, ибо «его Величество так быстро был избавлен от прежних королев, … что её советники полагают, будто её двоюродная бабушка была отравлена, а вторая жена безвинно казнена, а третья потеряла жизнь из-за неправильного ухода за ней после родов», и добавила, что будь у неё две головы, то «одну бы она предоставила его Милости». Благодаря скандальной личной жизни Генрих снискал настолько зловещую репутацию на континенте, что ни один европейский государь не желал выдавать за него дочь или сестру, а одна из потенциальных невест, Мари де Гиз, будто бы заявила в ответ на предложение Генриха, что хоть она и высокого роста, да только шея у неё короткая. К 1538 году отношения английского королевства с католическими европейскими державами значительно ухудшились, особенно после расправы над родственниками кардинала Реджинальда Поула, заподозренных в заговоре против короля. Все они выступали за восстановление католицизма в Англии. Папа в очередной раз объявил об отлучении Генриха от церкви, а его сторонники планировали вторжение в Англию. Поддавшись настойчивым рекомендациям Томаса Кромвеля, король вознамерился посредством брака заручиться поддержкой какого-либо протестантского государства. Ещё раньше Джон Хаттон, английский посол в Брюсселе, сообщал, что у герцога Клевского есть дочь, но он «не слыхал особой похвалы ни нраву её, ни красоте». Вскоре выяснилось, что у герцога две незамужние дочери: Анна и Амелия. В январе 1539 года Карл V и Франциск I подписали договор о союзничестве в Толедо, что заставило Генриха поторопиться со сватовством и отправить Николаса Уоттона и Роберта Барнса - убеждённых протестантов - ко двору герцога Иоганна для начала переговоров о помолвке с Анной или Амелией. К моменту приезда посланников Генриха герцогом Клевским стал Вильгельм, сын недавно скончавшегося Иоганна. Новый герцог имел весьма строгие понятия о женской скромности, и когда принцесс официально представили Уоттону и Барнсу, на них были настолько громоздкие платья и плотные головные уборы, что тем не удалось разглядеть внешность девушек. На замечание Уоттона Вильгельм ответил: «Разве вы хотите видеть их обнажёнными?». Когда об этом доложили Кромвелю, тот немедля отправил Ганса Гольбейна на континент написать портреты сестёр, а королю сообщил: "Все восхваляют красоту леди Анны, так как и лицо и фигура её восхитительны. Она далеко превосходит герцогиню Саксонскую, как золотое солнце превосходит серебряную луну. Все восхваляют её добродетель и честность, вместе со скромностью, которая ясно видна в её наружности". Увидев результат работы Гольбейна, король велел продолжить переговоры, хотя и несколько приуныл, узнав из доклада Уоттона, что Анна не владеет ни иностранными языками, ни светскими талантами. Тем не менее Уоттон отмечал, что принцесса умна и способна, и уверил короля, что она вполне в состоянии быстро выучить английский язык. 4 сентября 1539 года был подписан брачный договор, и уже 11 декабря Анна и её сопровождающие прибыли в Кале, где их приветствовала королевская делегация во главе с герцогом Саффолком. Один из встречавших её вельмож, адмирал Саутгемптон, написал Генриху, что принцесса очень мила, и что король сделал достойный выбор. Леди Лайл в письме к дочери Анне Бассет сообщила, что будущая королева «очень благородна и хороша, прислуживать ей будет очень приятно». Знакомство жениха и невесты состоялось в Рочестере, куда Генрих прибыл как частное лицо, в нетерпении узнать, как выглядит его будущая супруга, и «взлелеять любовь в своём сердце». Почти на протяжении всей встречи король и принцесса оставались наедине, и, покидая Анну, Генрих сказал: "Я не вижу ничего из того, что было представлено мне на картинах и в донесениях. Мне стыдно, что люди её так восхваляли, - и я её совсем не люблю!" Вернувшись в Гринвич, король обрушил гнев на Кромвеля, нелестно отозвавшись о невесте, как о «здоровенной фламандской кобыле». Тот в свою очередь попытался возложить всю вину на Саутгемптона: "Когда адмирал обнаружил, что принцесса отличается от картины и описаний, сделанных о ней, ему следовало задержать её в Кале, пока король не был бы уведомлён, что она не так хороша, как представлялось". В течение нескольких оставшихся до венчания дней юристы короля искали способ расторгнуть помолвку. Тем не менее, 6 января 1540 года свадьба была сыграна. Кромвель убедил Генриха, что брак уже практически заключён, и было бы крайне неосмотрительно отправить принцессу назад. Этот шаг грозил неприятностями с братом Анны, а кроме того, оставлял Англию без союзников в случае возможного нападения французов или испанцев. Наутро после брачной ночи король во всеуслышание заявил: "Она вовсе не мила и от неё дурно пахнет. Я оставил её такой же, какой она была до того, как я лёг с ней". В личных беседах с Кромвелем Генрих беспрестанно жаловался на то, что Анна совсем не подходящая для него жена. Между тем, сама Анна держалась с достоинством, постепенно осваивала английский язык и изысканные манеры и вызывала симпатию у многих, за исключением собственного мужа. Она стала доброй мачехой для принца Эдуарда и леди Елизаветы, и даже леди Мария, поначалу отнёсшаяся с презрением к протестантке, вскоре подружилась с новой женой отца. Королеве пришлась по нраву жизнь при английском дворе: она полюбила музыку и танцы, завела ручного попугая и проводила дни, играя в карты со своими фрейлинами и примеряя роскошные наряды. И всё же она не могла не заметить равнодушие короля к ней и, памятуя о судьбе его предыдущих супруг, стала всерьёз опасаться, что её может постигнуть участь Анны Болейн. В марте на заседании Тайного совета Генрих заявил о своих сомнениях относительно законности брака с Анной по причине её более ранней помолвки с герцогом Лотарингским, и о том, что это препятствие мешает ему консуммировать свой брак. Министры обнадёжили короля, сказав, что неисполнение супружеских обязанностей - вполне веский довод для аннулирования брака. На место королевы герцог прочил свою юную племянницу, леди Кэтрин Говард, служившую фрейлиной у Анны и пользовавшуюся благосклонностью Генриха. В июне 1540 года Томас Кромвель был арестован по обвинению в государственной измене и отправлен в Тауэр, а Анну отослали в Ричмонд, якобы из-за близившейся эпидемии чумы. В Парламенте спешно решали вопрос о расторжении брака. Формальным поводом для развода послужили документы, касавшиеся первой помолвки Анны с герцогом Лотарингским, заявление короля, что «его женили против воли», и отсутствие перспективы появления наследников из-за неспособности Генриха вступать с женой в интимные отношения. Никаких претензий к самой Анне высказано не было, в намерения короля входило лишь желание развестись с ней, чтобы жениться на Кэтрин Говард. Когда 6 июля 1540 года Чарльз Брэндон и Стивен Гардинер прибыли к Анне, чтобы убедить её согласиться на аннулирование брака, она безоговорочно уступила всем требованиям. В благодарность король «с радостью признал её своей любимой сестрой», назначил ей солидный ежегодный доход в четыре тысячи фунтов и пожаловал в дар несколько богатых поместий, в том числе замок Хивер, некогда принадлежавший семье Анны Болейн, при условии, что она останется в Англии. После развода король оставил Анну в своей семье. Теперь она как его «любимая сестра» была одной из первых дам при дворе после королевы Кэтрин и дочерей Генриха. Помимо этого «любящий брат» разрешил ей повторно вступить в брак, если она пожелает. Анна в ответ позволила ему контролировать её переписку с родными. По его просьбе она отправила письмо герцогу Вильгельму, сообщив, что совершенно счастлива и довольна своим статусом «родственницы короля». Новый 1541 год Анна отмечала с новоприобретённым семейством в Хэмптон-корте. Генрих, ещё недавно не выносивший Анну в качестве жены, теперь тепло привечал её как «сестру». Придворные полюбили её за добродушие, и после казни Кэтрин Говард многие надеялись, что король снова женится на Анне. Посланникам же герцога Клевского, обратившимся к королю с прошением «взять её обратно», архиепископ Томас Кранмер ответил, что об этом не может быть и речи. Несмотря на королевское позволение на брак с кем бы то ни было, Анна пренебрегла этой привилегией. Она была вполне удовлетворена своим положением в обществе и тем, что не зависит ни от кого, кроме Генриха, с которым у неё сложились дружеские отношения. Для женщины той эпохи она обладала небывалой свободой и явно не собиралась от неё отказываться. 12 июля 1543 года Анна была приглашена на свадьбу Генриха и Катарины Парр как одна из свидетельниц, а в 1553 году вместе с леди Елизаветой присутствовала на торжественной коронации королевы Марии. Анна пережила и бывшего мужа Генриха VIII, и его сына Эдуарда VI. Незадолго до смерти она с позволения Марии переехала в поместье в лондонском Челси, некогда принадлежавшее Катарине Парр. Там она и скончалась 17 июля 1557 года. В завещании она упомянула о подарках для всех слуг и друзей, уточнив при этом, что «лучшая драгоценность» предназначается королеве. Елизавета также получила часть украшений и просьбу взять к себе в услужение «бедную девушку Дороти Керзон». Анну Клевскую похоронили в Вестминстерском аббатстве. Кэтрин (или Екатерина) Говард стала пятой, но не последней женой короля. Екатерина - дочь младшего из Говардов - сэра Эдмунда и его жены леди Иокасты Калпепер, у которой было пятеро детей от первого брака. От союза с Говардом у леди Иокасты родилось ещё пятеро детей. Сэр Эдмунд был беден: по английским законам, младшие сыновья почти ничего не получали из наследственной массы, поэтому бывали вынуждены самостоятельно пробивать себе дорогу в жизни. После смерти матери леди Кейт была отдана на воспитание к вдовствующей герцогине Агнессе Норфолк, мачехе Томаса Говарда. В доме престарелой родственницы девочка получила довольно скудное образование. Развитию порочных наклонностей леди Говард способствовала также атмосфера крайней половой распущенности, которая царила среди фрейлин герцогини. Герцогиня смотрела на эти «шалости» фрейлин вполне равнодушно. Однако она и понятия не имела, что и её внучка вполне преуспела в «любовной науке». Известно, что в юности у Екатерины было, по крайней мере, два близких друга - Генри Мэнокс (учитель музыки - позднее он свидетельствовал на процессе против неё) и Фрэнсис Дерем. В 1539 году сэр Томас, герцог Норфолк, подыскал своей племяннице место при дворе, где она быстро привлекла внимание Генриха. Развод с Анной принёс облегчение обеим сторонам - принцесса Клевская тоже не испытывала к супругу никаких приязненных чувств. После развода она осталась жить в Лондоне на правах «сестры короля» и до конца своих дней пользовалась всеобщим уважением. Генрих женился на Кейт Говард в июле 1540 года, причём свадьба была на редкость скромной. После свадьбы Генрих будто бы помолодел на 20 лет - при дворе возобновились турниры, балы и прочие развлечения, к которым Генрих оставался равнодушен после казни Анны Болейн. Он обожал юную супругу - она была невероятно добра, простодушна, искренне любила подарки и радовалась им, как ребёнок. Генрих называл жену «розой без шипов». Однако юная королева была крайне неосторожна в поступках. Екатерина приняла ко двору всех своих «друзей юности», а они слишком много знали о жизни королевы до замужества. Кроме того, Кейт возобновила отношения с Фрэнсисом Деремом, которого сделала личным секретарём. Потом при дворе появился ещё один кавалер из «прошлой жизни» - Томас Калпепер (дальний родственник Кейт по материнской линии, за которого она в своё время хотела выйти замуж). Однако у юной женщины появились при дворе враги (вернее, это были враги её влиятельного дяди Норфолка), которые и поспешили вызвать на откровенность Томаса, Фрэнсиса и других участников событий. Помимо всего прочего, Кейт не спешила с выполнением своего главного долга - с рождением сыновей для Англии. (У Генриха был наследник - Эдуард, однако мальчик рос болезненным и вялым). Когда Генриху сообщили о неверности жены, он растерялся. Реакция короля была довольно неожиданной: вместо привычного гнева - слёзы и жалобы. Смысл жалоб сводился к тому, что судьба не даровала ему счастливой семейной жизни, а все его женщины либо изменяют, либо умирают, либо просто отвратительны. Это поведение, кстати, подчеркивает, что Анна Болейн ему, скорее всего не изменяла. Иначе бы не было такой растерянности со стороны мужа. Такой удар он получал впервые. После допроса Калпепера, Дерема и Мэнокса стало ясно, что Екатерина всё это время обманывала короля. Но если бы она указала, что была помолвлена с Деремом (на чём он настаивал), то её судьба была бы гораздо более счастливой: по английским законам её брак с Генрихом считался бы нелегитимным и, скорее всего, королевскую чету просто бы развели. Однако Екатерина упрямо отрицала факт этой помолвки. 11 февраля 1542 года леди Говард перевели в Тауэр, 13 февраля её обезглавили на глазах любопытной толпы. Молодая женщина встретила смерть в состоянии глубокого шока - её пришлось нести к месту казни. После казни тело леди Екатерины похоронили рядом с могилой Анны Болейн - другой казнённой королевы, которая была её двоюродной сестрой: отец Екатерины и мать Анны были родными братом и сестрой - детьми Томаса Говарда, 2-го герцога Норфолка. Последней женой Генриха стала Екатерина Парр . Екатерина Парр родилась около 1512 года и была первым ребёнком в семье сэра Томаса Парра и леди Мод Грин. Место рождения также указать сложно - это могло случиться и в отцовском замке Кендал в графстве Вестморленд, и в Лондоне, где семейство Парр владело домом в районе Блэкфайерс. Детство Екатерины Парр прошло в замке Кендал, которым её род владел с XIV века. Рано лишившись отца (он умер в 1517 году), Екатерина почувствовала себя взрослой и ответственной за свои поступки. Она много и охотно училась, хотя изучение иностранных языков и философии не входило в «программу» воспитания знатной леди XVI столетия. Первой реакцией леди Латимер на предложение короля стать его «утешением в старости» был испуг. Однако Генрих не оставил своего намерения жениться на Екатерине и, в конечном итоге, она дала своё согласие. 12 июля 1543 года в королевской часовне Хэмптон-Корта состоялось венчание. Свадьба была сыграна в Виндзоре, где королевский двор оставался до августа. С первых же дней своей совместной жизни с Генрихом, Екатерина старалась создать ему условия нормальной семейной жизни. Особым её расположением пользовалась принцесса Елизавета, дочь казнённой Анны Болейн. Между мачехой и падчерицей завязалась крепкая дружба - они вели активную переписку и часто устраивали философские беседы. С другой дочерью Генриха - принцессой Мэри у королевы были не столь приязненные отношения. Причиной тому была религиозная нетерпимость католички Мэри к протестантке Екатерине Парр. Принц Эдуард не сразу проникся любовью к мачехе, однако, она сумела привлечь и его на свою сторону. Кроме того, королева внимательно следила за обучением наследника престола. В 1545-1546 годах здоровье короля ухудшилось настолько, что он уже не мог в полной мере заниматься решением государственных проблем. Однако мнительность и подозрительность короля, напротив, стали приобретать угрожающий характер. Екатерина несколько раз была, что называется, на краю гибели: у королевы были влиятельные враги, и, в конечном итоге, король мог поверить им, а не жене. На тот момент казни королев в Англии уже мало кого удивляли. Король несколько раз принимал решение об аресте Екатерины, и каждый раз отказывался от этого шага. Причиной королевской немилости был, в основном, радикальный протестантизм Екатерины, увлечённой идеями Лютера. 28 января 1547 года, в два часа ночи Генрих VIII скончался. А уже в мае того же года вдовствующая королева вышла замуж за Томаса Сеймура, родного брата Джейн Сеймур. (Там тоже все со всеми поперевстречались, да-да!) Томас Сеймур был человеком дальновидным и, сделав предложение леди Екатерине, он рассчитывал стать супругом регентши. Однако его надежды не оправдались. Кроме того, дочери Генриха - принцессы Елизавета и Мария - отнеслись к браку весьма неприязненно. Эдуард, напротив, выразил своё восхищение тем, что его любимый дядя и не менее любимая мачеха создали семью. Семейная жизнь лорда Сеймура и бывшей королевы не была счастливой. Екатерина, будучи уже немолодой и увядшей, ревновала своего привлекательного супруга ко всем юным красавицам. Правда, когда Екатерина забеременела, Томас Сеймур вновь превратился в преданного супруга. В конце августа 1548 года у них родилась дочь Мэри. Сама же Екатерина Парр скончалась 5 сентября 1548 года от родильной горячки, разделив судьбу многих женщин своей эпохи. Несмотря на то, что Парр была замужем четырежды, Мэри Сеймур была её единственным ребёнком. О её дальнейшей судьбе практически ничего не известно; когда отец её был казнён, а его имение конфисковано, она осталась сиротой на воспитании родственников Уиллоуби. Последний раз она упоминается в 1550 году в двухлетнем возрасте; возможно, она умерла в детстве или прожила жизнь в безвестности (о чём существует ряд догадок, основывающихся на неоднозначных аргументах). Юной Кэт Парр было всего 14 или 15 лет, когда её выдали замуж за пожилого, шестидесятитрёхлетнего лорда Эдварда Боро. Свадьба состоялась в 1526 году. Семейная жизнь супругов была вполне счастливой. Причем Екатерина сумела стать настоящим другом для детей лорда Боро, которые были почти вдвое старше своей мачехи. Однако в 1529 году леди Боро стала вдовой. В 1530 году молодая вдова получила новое предложение вступить в брак. Оно исходило от Джона Невилла, лорда Латимера - тоже вдовца. Приняв это предложение, леди Екатерина переселилась к мужу в Снейп-Касл. Здесь она снова оказалась в роли мачехи - у Латимера от первого брака осталась дочь Маргарэт. Во второй половине 1530-х годов Латимеры часто бывали при дворе короля, и Генрих VIII относился к этой паре весьма дружелюбно. После казни своей пятой жены - Екатерины Говард - Генрих всё чаще обращал внимание на умную и приветливую леди Латимер. Ей был уже тридцать один год, что по меркам XVI века не считалось возрастом юности, однако, король и сам был далеко не молод. Лорд Латимер в то время был уже тяжело болен и никаких надежд на выздоровление, увы, не оставалось. Когда в 1543 году он умер, король принялся настойчиво ухаживать за леди Латимер.

Генрих VIII Тюдор 1491-1547

Выдающийся государственный муж и воин, покровитель искусств и науки, поэт и музыкант? Или женоубийца, дерзкий вероотступник, палач оппозиции, человек подлый и безжалостный, готовый пожертвовать всем во имя собственных интересов и ради блага династии? Мнения о Генрихе VIII столь же противоречивы, сколь противоречив был и он сам.

Он появился на свет в Гринвиче 28 июня 1491 года. Младший сын Генриха VII и Елизаветы Йоркской, он не был первым в очереди на престол. Но его старший брат Артур, принц Уэльский, умер незадолго до своего 16-летия, спустя несколько месяцев после свадьбы с Екатериной Арагонской, которая была его на год старше. Так Генрих стал наследником престола, на который взошел в апреле 1509 года.

Молодой король, сильный и энергичный, прекрасно ездил верхом и стрелял из лука, слыл блестящим фехтовальщиком и борцом.

Его страстью была охота, он участвовал в рыцарских турнирах. При этом он обладал живым умом, интересовался математикой, владел латынью, говорил по-французски, понимал по-итальянски и по-испански. Кроме того, он писал стихи и был талантливым музыкантом: играл на лютне и клавикордах и даже сочинял музыкальные произведения. Как гласит легенда, известную песенку «Зеленые рукава» король написал для одной из своих жен - Анны Болейн. Он умел быть остроумным и даже грубовато-веселым. Неудивительно, что им восхищались и его подданные, и иностранцы. Один венецианец писал: «Любовь к королю охватывает всякого, кто его видит, ибо сей благороднейший муж производит впечатление существа не земного, а нисшедшего с небес». Эразм Роттердамский писал о короле, что тот «всесторонне одаренный гений. Он непрестанно учится; время, свободное от государственных дел, он посвящает чтению или проводит диспуты - которые обожает, - с достойной восхищения вежливостью и необычайным спокойствием». Внешность Генриха VIII тоже оценивали положительно. Вот одно из описаний: «Его величество - красивейший среди всех могущественных владык, коих мне доводилось видеть, выше среднего роста, с икрами идеальной формы, кожа у него белая и без изъянов, волосы каштановые, гладко зачесанные и коротко остриженные по французской моде, а округлое лицо - столь нежное, что подошло бы прекрасной женщине, шея у него длинная и мощная».

Портрет Генриха VIII. Ганс Гольбейн Младший, он. 1540 г., Национальная галерея старинного искусства, Рим

Екатерина Арагонская

Анна Болейн

Джейн Сеймур

Однако, чтобы образ монарха не получился чересчур идеальным, следует добавить, что под конец жизни он перестал следить за собой и располнел. Имелись у него и недостатки. Генрих VIII был беспечным, а щедрость его порой переходила в расточительность. Он был азартен, любил играть в карты, в кости и заключать пари с высокими ставками. Со временем в его характере все больше проявлялись подозрительность и жесткость. Он бывал беспощаден и к политическим противникам, и к близким ему людям - особенно к своим женам…

Поначалу Генрих неохотно взялся за управление государством, переложив дела на доверенных людей. Когда его главным советником был кардинал Томас Уолси, дипломаты поговаривали, что страной правит кардинал, король же занят только охотой, интрижками и развлечениями. Со временем все изменилось.

Генрих VIII быстро отказался от осторожной внешней политики отца, вступив в союз против короля Франции Людовика XII и перейдя в наступление. Несмотря на одержанную вместе с императором Максимилианом в 1513 году победу при Гингейте, а также взятие городов Турне и Теруан, желаемого успеха он не добился. Тем не менее он проявил себя как деятельный и отважный правитель, который сам принимал участие в осадах и сражениях.

Успеха Генрих добился в Шотландии, традиционно искавшей помощи против Англии в союзе с Францией. Шотландцы ввязались в войну с Англией с плачевным для себя исходом. В битве при Флоддене 9 сентября 1513 года силы под знаменем бело-синего креста св. Андрея были разбиты войсками регентши Екатерины Арагонской, а Яков IV, король Шотландии, пал вместе с цветом шотландской аристократии. Вскоре Англия заключила мир с Францией, подкрепленный браком Людовика XII Валуа с сестрой Генриха Марией.

Анна Клевская

Екатерина Говард

Екатерина Парр

Английский монарх продолжал активно вмешиваться в конфликты на континенте, для начала направив свои силы против короля Франции Франциска I, а потом взяв на себя роль арбитра во французско-габсбургской распре. Таким образом, он возродил политику поддержания равновесие сил на континенте, начатую его отцом. Одним из ярких эпизодов внешней политики первого периода правления Генриха VIII стала встреча на Поле золотой парчи с Франциском I в июне 1520 года. Короли старались ослепить друг друга великолепием. Исполненные галантности многодневные переговоры чередовались с пиршествами и турнирами, в которых мерялись силами оба монарха. В ходе встречи дала о себе знать и традиционная неприязнь. Короли не проявляли доверия друг к другу, а один венецианский дипломат услышал, как кто-то из английских аристократов сказал, что, будь в нем хоть капля французской крови, он вскрыл бы себе вены, чтобы от нее избавиться.

Для оценки Генриха VIII важны его неразрывно связанные с политикой брачные союзы и отношение к женам. С первой избранницей король обвенчался сразу по восшествии на престол. Ею стала вдова его старшего брата Екатерина Арагонская, младшая дочь Фердинанда II Арагонского и Изабеллы Кастильской. Брак Екатерины с Артуром Тюдором был заключен для закрепления союза с Испанией. После смерти сына Генрих VII сам был готов жениться на Екатерине, но на это не дала согласия ее мать. Тогда возникла идея союза молодой вдовы с братом покойного мужа. После помолвки в 1503 году свадьба несколько раз откладывалась: сначала из-за смерти королевы Изабеллы, а потом по различным политическим причинам.

Жены Генриха VIII

С Екатериной Арагонской король расстался, потому что та не родила ему сына. Вторую жену, Анну Болейн, он отправил на эшафот. Спустя 11 дней после ее казни он женился на Джейн Сеймур. Именно она в 1537 году родила долгожданного наследника Эдуарда, но через 12 дней умерла. Король вновь захотел жениться. После колебаний он остановил свой выбор на Анне Киевской. Это был политический ход, служивший антифранцузским интригам. До подписания брачного контракта Генрих видел только приукрашенный портрет избранницы. Ее истинная внешность его разочаровала. Он не разорвал соглашения и женился на Анне в 1540 году. Но когда политическая ситуация изменилась, аннулировал якобы неконсумированный брак. В том же году он женился на фрейлине Анны Екатерине Говард, кузине Анны Болейн. Как и ее родственница, она была обвинена в измене, и в 1542 году ей отрубили голову. Последняя жена Генриха VIII - вдова, пережившая двух мужей, Екатерина Парр, с которой он венчался в 1543 году. Она едва не повторила судьбу Анны и Екатерины, вступив с мужем в противоречие по религиозным вопросам. Ее спасло демонстративное проявление покорности. Позже она ухаживала за стареющим больным королем.

Генрих VIII с Анной Болейн и Екатериной Арагонской, наблюдающей за ними. Маркус Стоун, 1870 г.

НА КАРТИНЕ МАРКУСА СТОУНА 1870 ГОДА ЕКАТЕРИНА АРАГОНСКАЯ, ПЕРВАЯ ЖЕНА ГЕНРИХА VIII, СТОИТ НА ПОРОГЕ И ЗАГЛЯДЫВАЕТ В ЗАЛ. ЗА КОРОЛЕМ И ЕГО ВТОРОЙ ЖЕНОЙ АННОЙ БОЛЕЙН (С ЛЮТНЕЙ) НАБЛЮДАЮТ ТАКЖЕ ПРИДВОРНЫЕ И КАРДИНАЛ УОЛСИ (ПОЗАДИ МОНАРХА).

Этот союз стал для Генриха первым из тех, что были заключены не только в силу политической необходимости, но и по влечению сердца. Отношения супругов внешне выглядели безупречными, поначалу молодые много времени проводили вместе. Однако постепенно важнейшим вопросом королевской политики стала проблема наследования. Екатерина, беременевшая несколько раз, не подарила мужу сына. Рождение дочери Марии в 1516 году сильно разочаровало короля. Генрих понимал, что жена, которая старше его на шесть лет, не принесет ему наследника. Дело было не только в личных амбициях правителя и пятне на его чести, но и в политике: Англии, едва оправившейся от хаоса Войны Роз, снова грозила буря. Отчаявшийся король даже раздумывал над возможностью передать престол своему внебрачному сыну Генриху Фицрою.

Остро нуждавшийся в наследнике Генрих в конце концов все же начал предпринимать шаги для признания брака недействительным. Предлогом стал предыдущий союз Екатерины с его братом. Для этого требовалось папское разрешение. Попытки аннуляции брака оказались безуспешными. Папа слишком сильно зависел от племянника Екатерины, императора Карла V. Тщетность дипломатических попыток стала причиной разжалования близкого соратника Генриха кардинала Уолси. Его место на посту канцлера занял знаменитый гуманист, автор «Утопии» Томас Мор, затем советниками короля стали Томас Крамнер и Томас Кромвель. Генриха VIII подталкивало к действиям не только желание иметь наследника, но и любовь к Анне Болейн (согласно многим источникам, не отличавшейся при дворе выдающейся красотой). После отстранения Уолси король принял решительные меры, направленные на то, чтобы подчинить себе Английскую церковь и таким образом аннулировать брак. В конце концов, узнав, что Анна беременна, король тайно обвенчался с нею 25 января 1533 года. 23 мая парламент издал указ об аннуляции брака с Екатериной, и вскоре Анна была коронована. Король пережил очередное разочарование, когда в сентябре новая жена родила ему девочку - будущую королеву Елизавету I. Он утратил интерес к супруге, так и не подарившей ему вожделенного сына (последующие беременности заканчивались выкидышами). Время подгоняло. Король болезненно ощутил это в 1536 году, когда был ранен во время рыцарского турнира. Он даже начал подозревать, что отсутствие потомка мужского пола в союзе с Анной является наказанием за кровосмесительную связь: несколькими годами раньше его любовницей довольно долго была Мария Болейн, сестра Анны. Судьба новой королевы была решена окончательно, когда в начале 1536 года она родила мертвого мальчика. Анна Болейн была обвинена в супружеской измене и заговоре против Короны, кроме того, ей вменялись в вину кровосмесительная связь с братом и применение колдовских чар с целью соблазнения короля. Главным вдохновителем интриги против королевы был Томас Кромвель. Согласно воле короля, Анну приговорили к смерти через сожжение на костре, но супруг изменил жестокий приговор на казнь через отсечение головы. Приговор был приведен в исполнение 19 мая 1536 года.

С матримониальными перипетиями короля связан его самый решительный политический шаг - разрыв с Католической церковью. Еще в 1521 году он получил от Папы титул Хранителя Веры за теологический трактат, представлявший собой полемику со взглядами Мартина Лютера. Однако хлопотавший об аннуляции брака Генриха с Екатериной кардинал Уолси предупредил Климента VII, что в случае отказа Англия будет потеряна для Рима. Помимо личных амбиций короля (впрочем, желание произвести на свет наследника престола многие англичане считали вопросом государственной важности) в стране существовали и другие предпосылки для реформ. В течение нескольких лет король и парламент огласили ряд указов, устанавливающих нововведения, одним из которых стало подчинение духовенства королю как главе Английской церкви. Начались преследования оппозиции. Следует, однако, отметить, что за время правления Генриха VIII Англиканская церковь в догматической области не отошла от католицизма слишком далеко. Король лично следил за тем, чтобы доктринальные различия не были сильными.

Генрих VIII Жестокий?

Генрих VIII был главным виновником умерщвления своих двух жен, он также причастен к гибели около полутысячи своих политических противников! Однако сам он, похоже, не любил жестокости, плохо переносил вид крови и атмосферу казни - случалось, что во время вынесения приговора судом или казни его собственных жен он предпочитал отправиться на охоту или заняться другими развлечениями, чтобы не быть свидетелем ужасающих сцен и не расстраивать себе нервы.

Несмотря на личные взлеты и падения, Генрих VIII участвовал в большой политике. Он заботился о безопасности Англии, контролируя равновесие сил в Европе и не допуская изоляции острова. Он добился присоединения к Англии Уэльса и Ирландии, а также признания себя королем Ирландии. Благодаря своим деяниям ему удалось обрести авторитет такого монарха, о каком Англия прежде и не мечтала. Однако он был способен и на неожиданные поступки - например, подвергнуть опале своих сподвижников: в частности, помогавшего ему в проведении церковных реформ Томаса Кромвеля, разжалованного в июле 1540 года. Со временем склонность Генриха VIII к тирании и его подозрительность стали проявляться все чаще. В общей сложности в период его правления за католическое вероисповедание погибли около 500 человек - больше, чем число жертв бесславной Марии I Тюдор, прозванной Кровавой.

На смертном одре 28 января 1547 года он выразил надежду, что милосердный Господь простит ему грехи. Согласно последней воле Генриха VIII, он упокоился рядом со своей третьей женой Джейн Сеймур в часовне Святого Георгия в Виндзорском замке.

Турнирные доспехи Генриха VIII Тюдора. 30-е годы XVI в., Собрание Лондонского Тауэра

В 1536 ГОДУ ВО ВРЕМЯ РЫЦАРСКОГО ТУРНИРА ГЕНРИХ VIII БЫЛ НА ВОЛОСОК ОТ СМЕРТИ. ОН БЫЛ СЕРЬЕЗНО РАНЕН В НОГУ ВЫЛЕЧИТЬ РАНУ ДО КОНЦА ТАК И НЕ УДАЛОСЬ, И В СТАРОСТИ ОН СИЛЬНО ХРОМАЛ.

Из книги История Англии автора Остин Джейн

Генрих VIII Полагаю, я оскорбила бы моих читателей, если бы предположила, что перипетии правления этого короля известны им хуже, чем мне. Поэтому я избавлю их от необходимости читать еще раз то, что они уже читали, а себя от обязанности излагать то, что я не совсем хорошо

Из книги 100 великих монархов автора Рыжов Константин Владиславович

ГЕНРИХ VIII Генрих был младшим сыном Генриха VII, первого английского короля из рода Тюдоров. Его старший брат, принц Артур, был человек хилый и болезненный. В ноябре 1501 году он вступил в брак с арагонской принцессой Екатериной, но не мог исполнять супружеских обязанностей.

Из книги Британия в новое время (XVI-XVII вв.) автора Черчилль Уинстон Спенсер

Глава III. ГЕНРИХ VIII Годы, когда формировался характер молодого короля Генриха VIII, были, как понимаем теперь мы, живущие несколькими столетиями позже, временем отмирания старого феодального порядка. Но вряд ли так казалось тем, кто жил в XVI веке. Наиболее заметным

Из книги История Англии в Средние века автора Штокмар Валентина Владимировна

Установление абсолютизма в Англии. Генрих VII Тюдор Растущее недовольство экспроприируемых народных масс представляло в XVI в. настолько серьезную опасность для имущих классов, что совершенно понятным было стремление дворянства - и старого феодального, и нового, - равно

Из книги История Британских островов автора Блэк Джереми

Генрих VIII (1509-1547) и Реформация Рост национальной экономики в Англии и Уэльсе, отвечавший запросам процветающих юго-восточных областей Англии, соответствовал политическому значению этой части страны, доминировавшей как в самой Англии, так и на Британских островах. Это во

автора Стомма Людвиг

Генрих VIII Пятнадцатого апреля 1513 г. по приказу короля Генриха VIII из Плимута вышла эскадра под предводительством адмирала Эдварда Говарда, состоящая из 24 военных кораблей, то есть большинства боевых единиц, которыми располагал английский король на тот момент. Цель

Из книги Недооцененные события истории. Книга исторических заблуждений автора Стомма Людвиг

Генрих VIII Генрих VIII (правил 1509–1547) - король Англии, сын и наследник короля Генриха VII, второй британский монарх из династии Тюдоров, один из наиболее ярких представителей английского

автора Томас Роджер

Генрих Тюдор Хроника вряд ли может передать, какие чувства испытал Уильям Герберт, войдя хозяином в замок Пемброук. Все же можно предположить некоторое его приятное удивление: там находился четырехлетний Генрих, граф Ричмонд, племянник Джаспера Тюдора. Юный граф из

Из книги Становление династии Тюдоров автора Томас Роджер

Генрих Тюдор и двор Франции Появление во Франции Тюдоров сразу же изменило расстановку сил на дипломатическом ринге. Франция наконец добилась того, о чем мечтала более десяти лет. У Англии и Бретани причин для радости, естественно, не было. Французское правительство,

автора Дженкинс Саймон

Битва при Босуорте и Генрих Тюдор 1483–1509 гг В средневековой демонологии Ричард Глостер стоит в одном ряду с королями Иоанном Безземельным и Эдуардом II. Но правду о его двухлетнем правлении (1483–1485) довольно трудно отделить от вымысла – от версии, которую Шекспир

Из книги Краткая история Англии автора Дженкинс Саймон

Генрих VIII 1509–1547 гг Генриха VIII (1509–1547) можно назвать Гераклом английской истории. С одной стороны, это был средневековый тиран, с другой – эрудит и просвещенный монарх эпохи Возрождения. Он прекратил свойственное эпохе Плантагенетов противостояние между нормандским

Из книги Англия. История страны автора Дэниел Кристофер

Генрих VIII, 1509–1547 годы Эпоха правления Генриха VIII стала ключевой в английской истории. Достаточно вспомнить, что его страстное желание получить развод с законной женой привело к разрыву с Римской католической церковью, а впоследствии к разрушению монастырей в Англии. В

Из книги Английские короли автора Эрлихман Вадим Викторович

Губитель. Генрих VIII Этому монарху Британия обязана немалой толикой своих традиций - от гвардейцев-бифитеров в Тауэре до государственной англиканской церкви. Он сделал больше других для укрепления центральной власти и развития новых экономических отношений, благодаря

Из книги Супружеские измены автора Иванова Наталья Владимировна

Генрих VIII Генрих VIII Генрих VIII (1491–1547) происходил из династии Тюдоров. Важнейшими мероприятиями, которые он осуществил в годы своего правления, считаются реформация церкви и секуляризация монастырских земель. Поле смерти отца, Генриха VII, человека крайне скупого и

Из книги Тюдоры автора Вроньский Павел

Генрих VII Тюдор 1457-1509

Из книги Тюдоры автора Вроньский Павел

Генрих VIII Тюдор 1491-1547 Выдающийся государственный муж и воин, покровитель искусств и науки, поэт и музыкант? Или женоубийца, дерзкий вероотступник, палач оппозиции, человек подлый и безжалостный, готовый пожертвовать всем во имя собственных интересов и ради блага

Генрих VIII и его жены - история Тюдоров в картинках.

Этот пост - попытка в простой и удобоваримой форме подать историческое повествование, "уложить, упаковать" историю Тюдоров для всех русскоязычных соотечественников, которым предстоит держать новый Экзамен на английское гражданство 2013+

Для написания этой статьи мной были прочитаны разные художественных книги (Генри Мортон, Олег Перфильев) и исторические книги по Британии в разных изданиях, а также просмотрено великое множество документальных и художественных фильмов. И скажу я Вам, милые читатели, лучший способ для себя по запоминанию исторических личностей я считаю сопоставление местности, замка, в котором личность жила и образа - нарядов, рода занятий, характера этой личности Итак, скучно не будет - поехали погружаться в историю!

Генрих VII Тюдор и Елизавета Йоркская - родители Генриха VIII.

.
За всю историю английской короны самым известным королем был Генрих VIII со своими шестью женами! Чем же был он так популярен? Генрих VIII был женат шесть раз. Судьба его супруг заучивается английскими школьниками при помощи мнемонической фразы "развелась- казнена - умерла - развелась - казнена - пережила". От первых трех браков у него было 10 детей, из которых выжило только трое — Мария от первого брака, Елизавета от второго и Эдуард от третьего. Все они впоследствии царствовали. Последние три брака Генриха были бездетными.

Henry VIII (1) by Hans Holbein the Younger

Генрих VIII был женат шесть раз. Судьба его супруг заучивается английскими школьниками при помощи мнемонической фразы "развелась- казнена - умерла - развелась - казнена - пережила". От первых трех браков у него было 10 детей, из которых выжило только трое — Мария от первого брака, Елизавета от второго и Эдуард от третьего. Все они впоследствии царствовали. Последние три брака Генриха были бездетными..

Первая его жена, Екатерина Арагонская, была младшей дочерью испанского короля Фердинанда II Арагонского и королевы Изабеллы I Кастильской. Шестнадцатилетней принцессой она приехала в Англию и стала женой наследного принца Артура, сына короля Генриха VII. К тому моменту принцу исполнилось только 14 лет. Артур был очень болезненным, страдал чахоткой и через год после свадьбы умер, оставив Екатерину молодой вдовой и без наследника. На жене своего брата Артура Екатерине Арагонской Генрих VIII женился из государственных соображений (она была старше Генриха на шесть лет). По католическим законам подобные браки были запрещены, и Генриху VIII пришлось просить разрешения у Папы Римского. Екатерина родила шестерых детей, пятеро из них умерли, выжила только одна дочь Мария I Тюдор. Генрих VIII обвинил Екатерину в смерти наследников, хотя вина лежала на его роду, из семи детей его отца Генриха VII также трое детей умерли в младенчестве, принцессы Маргарет и Мария умерли в детстве, а принц Артур еле дожил до юности.

Первая жена Екатерина Арагонская

Генрих VIII был безумно разочарован и не мог представить себе, что наследницей престола будет его дочь - женщина! Он непременно решил развестить с Екатериной, намереваясь получить наследников от другой женщины. В то время он уже флиртовал с Бетси Блаунт и Мэри Кэрри (сестрой Анны Болейн). Папа Римский согласия на развод не дал, сама Екатерина Арагонская тоже была против. Тогда он решил наплевать на мнение Папы Римского, основал свою англиканскую церковь, провозгласив себя главой, позакрывал все монастыри и конфисковал их имущество, пополнив тем самым государственную казну.

Вторая жена Анна Болейн

Женившись на Анне Болейн, которая не хотела быть его любовницей, как её сестра Мэри, и держалась неприступной крепостью, Генрих VIII ожидал наследников. Но все беременности Анны заканчивались неудачно. В 1533 году она родила ему дочь Елизавету I, вместо долгожданного наследного сына. И снова Генрих VIII был крайне разочарован и решил всеми правдами и неправдами избавиться от Анны, но на этот раз более коварным способом. С помощью пособников он обвинил Анну в государственной измене, а именно в измене самому королю. Анна Болейн была обезглавлена в 1536 году в Тауэре.

Про замок Хивер Известно, что в 1462 году его купил Джефри Болейн, прапрадед Анны, и семейство Болейн на протяжении двух веков обустраивало своё родовое гнездо.

Третья жена Джейн Сеймур

Вскоре Генрих VIII женился на Джейн Сеймур, фрейлине Анны Болейн, она родила ему долгожданного сына Эдуарда VI, но сама умерла в послеродовой горячке. Генрих VIII не мог нарадоваться на своего сына, он скакал вокруг него, как маленький мальчик, боготворил его, как божественного ангела. Три года после смерти третьей жены Генрих VIII оставался неженатым, полагая, что его миссия по производству наследного принца выполнена. Но напряженная международная обстановка заставила его жениться снова. Генрих VIII разослал предложения руки и сердца Марии де Гиз, Кристине Миланской и Марии Габсбург, но предложения английского короля были вежливо отвергнуты. Репутация Генриха VIII в Европе была слишком негативной. Из-за боязни быть обезглавленными девушки не желали выходить за него замуж.

Четвертая жена Анна Клевская

Чтобы скрепить союз с Франциском I и германскими протестантскими князьями, Генрих VIII женился на немецкой принцессе Анне Клевской по портрету великого Гольбейна, образ которой произвел на Генриха VIII обворожительное впечатление. Но при личном знакомстве он был крайне разочарован и в том же 1540 году брак был по-королевски расторгнут. Анна Клевская продолжила жить в Англии в замке Ричмонд на правах «сестры короля».

Пятая жена Екатерина Говард Сразу же после развода Генрих VIII в пятый раз женился по страстной любви на молодой девятнадцатилетней красавице Екатерине Говард, кузине Анны Болейн, и был с ней безумно счастлив. Он порхал, как бабочка, предаваясь негам любви. Но известие об её измене как обухом по голове безвозвратно омрачило его окрыленное состояние эйфории и блаженства. Через два года после замужества Екатерина была так же, как и Анна Болейн, обезглавлена на эшафоте в Тауэре за измену королю. Генрих VIII безутешно переживал её утрату...

Шестая жена Екатерина Парр

Шестая жена пережила самого Генриха VIII. К моменту брака с королем Екатерина Парр уже дважды овдовела, а после смерти Генриха VIII снова вышла замуж за Томаса Сеймура, брата Джейн Сеймур. Наследный сын Генриха VIII, как мечтал отец, сразу же взошел на престол в возрасте девяти лет под опекой герцога Сомерсета, дяди по его матери Джейн Сеймур, но Эдуард VI правил недолго, так как в 16 лет скончался от туберкулеза. Вопреки желаниям короля Генриха VIII, началась женская эпоха правления. На смену Эдуарду VI пришла Мария I или «Кровавая Мэри», старшая дочь Генриха VIII, а затем Елизавета I, его вторая дочь от Анны Болейн, которая правила в течение 45 лет. Время правления Елизаветы I вошло в историю как «золотой век Англии», в связи с расцветом культуры эпохи Возрождения.

Небольшой, но идеальный на вид, замок Хивер был домом детства Анны Болейн, хотя и был позже передан четвертой супруге Генриха VIII Анне Клевской как часть их договора о расторжении брака. В 1903 году его купил и восстановил американский миллионер Вильям Валдорф Астор, который также добавил к замку сады и озеро.

Подробнее о королевских замках Британии тут http://www.сайт/users/milendia_solomarina/post225342434/

Вильгельм Завоеватель приказал возвести замок в Уорике в 1068 году, но деревянный забор и стены не имели ничего общего с каменной крепостью с башнями, коей замок является сейчас. В 15 веке, когда им владел Ричард Невилл, замок использовался для пленения короля Эдварда IV.

При Тюдорах Болейнам принадлежал и Бликлинг-холл (Blickling Hall) — норфолкский усадебный дом графов Бекингемширов, что славится своей старинной библиотекой и образцовым садом.






Туристам, посещающим Бликлинг-холл, рассказывают о том, что каждую годовщину казни Анны Болейн здесь видят её обезглавленный призрак. Поверье о том, что несчастная королева родилась именно в Бликлинге, не имеет под собой оснований. Её отец, Томас Болейн, уехал из Бликлинга незадолго до её рождения

А 200 лет спустя семейство Болейн дополнило внутреннюю архитектуру замка Хивер домом в стиле Тюдоров. Это место хранит память об истории английской монархии, о любовных приключениях и дворцовых интригах. Здесь присутствует особый дух старины и величия. История замка тесно переплетена с семьёй Болейн. Замок был куплен прапрадедом Анны Болейн, второй супруги короля Генриха VIII (1491-1547). Здесь прошло детство Анны. Здесь за юной красавицей ухаживал Генрих VIII, и именно отсюда она была позже отвезена в мрачный Тауэр, по приказу своего супруга.

Когда Анна наскучила ветреному королю и Генрих отдал Анну за «прелюбодеяние и государственную измену» под суд, приговоривший несчастную женщину к смертной казни. (обезглавлена в Тауэре 19 мая 1536 года) - замок Хивер был передан в управление короля.

С 1557 года и до 1903 у замка Хивер было много разных владельцев. К началу прошлого века он был заброшенным и необитаемым, но с 1903 года у него началась другая, счастливая история - его восстановили в былой красе. Уильям Уолдорф Астор, богатый американец, купивший поместье в 1903 году заботливо воссоздал всё величие этого замечательного для истории Англии места.

Тень Анны Болейн, с именем которой и связана история замка Хивер, не пугает его посетителей - ведь здесь прошло ее детство и юность…

Светящийся призрак Дамы с головой в руках обычно наблюдают в Тауэре, где Анна Болейн, маркиза Пемброк и королева Англии, была казнена "за измену мужу" - самому деспотичному и жестокому в английской истории королю Генриху VIII, сменившему «в интересах государства» одну за другой шесть жен.
При дворе английского короля Генриха VIII Тюдора Анну тоже считали умной, модной, очень привлекательной и обольстительной, хотя красавицей она не была. Юная Энн была помолвлена с другом детских игр, Генри Перси… Но король (не без помощи могущественного придворного деятеля лорда Говарда, который "по совместительству" был дядей Анны и боролся за влияние короля любыми средствами) обратил на нее свое внимание, поэтому лорда Перси женили на другой...(не к чести сэра Перси надо заметить что на суде Анны он молчал как рыба и трясся, как заячий хвост - а ведь был в числе Судей!

Внимание королей не принято отвергать, однако в ответ гордая Анна выставила свое условие: только корона - на меньшее она не согласна! И уже женатый Генрих VIII развелся с Екатериной Арагонской, обвинив ее в невозможности родить наследника мужского пола. Но Анна Болейн тоже родила девочку (правда, эта девочка стала позже королевой Елизаветой I, прославившей страну за 45 лет своего правления, которое назвали «золотым веком» Англии), а сластолюбивый король уже наметил новую жертву - Джейн Сеймур, поэтому Анну обвинили в супружеской измене, отправили в Хивер, а оттуда - в Тауэр, где казнили в 1536 году, обезглавив мечом. На следующий после казни день Генрих женился на Джейн Сеймур.

Конечно, если быть абсолютно честными, то в английской истории "светится" имя еще одной из рода Болейн - это Мэри, старшая сестра Анны, которой до всей трагической интриги с Анной тоже довелось на протяжении двух лет быть королевской любовницей. Это положение ее тяготило, она была замужем за придворным Уильямом Кери... Но могущественных родственников, да и родственников вообще - помните лорда Говарда - как известно, не выбирают. А этот "любящий дядюшка" для удовлетворения своих политических амбиций не пожалел трех племянниц!

И имя Мэри даже больше связано с замком Хивер, потому что известно, что она очень любила Хивер и с радостью сюда удалялась от двора, растила здесь двоих своих детей (некоторые считали, что это королевские отпрыски, но она никогда не стремилась это доказать). Интересная была дама! С радостью "передала" роль королевской любовницы, а когда внезапно овдовела, то вышла замуж по любви за небогатого дворянина. Родители отказались от своей "неразумной" дочери, благодаря чему ей пришлось покинуть Хивер раньше, чем его отобрали у Болейнов, и в маленьком имении, в глуши, благополучно дожила до старости, родив еще двух детишек своему второму мужу, и вырастив с ним всех четверых.

После смерти Анны Клевской, на протяжении почти 350 лет, у замка Хивер сменилось несколько хозяев. К началу 20-го века он пришел в совершенный упадок. Таким в 1903 году его купил американский миллионер Уильям Уолдорф Астор.

Он вернул замку его прежнее величие и красоту, восстановил не только сам замок, но и парк, окружавший его, и озеро, вложив в это мероприятие немало миллионов американских долларов. Результат стоил приложенных усилий!

ещё раз запоминаем: Король Генрих, правивший страной долгих 37 лет, родился 28 июня 1491 года в Гринвиче. Он был третьим ребенком Генриха VII и Елизаветы Йоркской и по этой причине не мог претендовать на наследование трона. Вся цель его жизни состояла в том, чтобы, во что бы то ни стало, произвести на свет наследника престола.
По всем правилам королевство должно было перейти его старшему брату Артуру, женатому на испанской принцессе Екатерине Арагонской.

Екатерина Арагонская (1485—1536). Дочь Фердинанда II Арагонского и Изабеллы I Кастильской. Она была выдана замуж за Артура, старшего брата Генриха VIII. Овдовев (1502), осталась в Англии, ожидая то намечавшегося, то расстраивавшегося брака с Генрихом. Генрих VIII женился на Екатерине сразу после вступления на престол в 1509 году. Первые годы брака были счастливыми, но все дети молодых супругов либо рождались мертвыми, либо умирали в младенчестве. Единственным выжившим отпрыском была Мария (1516—1558).
Отказавшись признать расторжение своего брака, Екатерина обрекла себя на ссылку, ее несколько раз перевозили из замка в замок. Умерла в январе 1536 года.

Однако Артур внезапно умер. По настоянию отца, считающего, что брак его сына и Екатерины Арагонской является лучшим способом укрепления союза между Англией и Испанией, он женился на овдовевшей принцессе. Факт, что невеста была старше жениха на шесть лет, никого не смущал. Да, собственно говоря, и выбора ни у Генриха, ни у Екатерины не было.

Юноша, за которого Екатерина Арагонская вышла замуж погожим июньским днем 1509 года, был миловиден, обаятелен и полон энергии. И вряд ли кто-то мог догадаться, к чему приведет его своенравная привычка преследовать лишь собственные цели.

Молодой Генрих VIII

..
А теперь с подробностями, ведь Повторение - мать учения , ещё раз:

Генрих VIII Тюдор (англ. Henry VIII; 28 июня 1491, Гринвич — 28 января 1547, Лондон) — король Англии с 22 апреля 1509, сын и наследник короля Генриха VII, второй английский монарх из династии Тюдоров. С согласия Римской католической церкви, английские короли именовались также "Повелителями Ирландии", однако в 1541 году, по требованию отлученного от католической церкви Генриха VIII, ирландский парламент наделил его титулом "Король Ирландии".

Образованный и одарённый, Генрих правил как представитель европейского абсолютизма, к концу царствования жёстко преследовал своих действительных и мнимых политических оппонентов. В поздние годы страдал от лишнего веса и других проблем со здоровьем.
Развод Генриха VIII с его первой супругой, Екатериной Арагонской, повлек за собой отлучение короля от католической церкви и ряд церковных реформ в Англии, когда англиканская церковь отделилась от римской католической. Кроме того, постоянная смена супруг и фавориток короля и церковная реформация оказались серьёзной ареной для политической борьбы и привели к ряду казней политических деятелей, среди которых был, например, Томас Мор.

После смерти в 1509 году Генриха VII, надо сказать, довольно скупого короля, восемнадцатилетний Генрих VIII занял его место. Тут уж он напрочь перестал себя ограничивать. Первые годы его царствования прошли в атмосфере придворных празднеств и военных авантюр. Два миллиона фунтов стерлингов, взятых из королевской казны, растаяли с катастрофической быстротой. Молодой король наслаждался богатством и властью, проводя время в беспрерывных развлечениях. Прекрасно образованный и разносторонний человек, Генрих VIII поначалу вызывал надежды у людей, ориентированных на гуманистические идеалы.

Екатерина Арагонская
Екатерина также рассчитывала на супружеское счастье с ним. В отличие от бурного темперамента короля, она отличалась спокойным нравом, строго соблюдала религиозные заповеди и предпочитала ни во что не вмешиваться. Удивительно, что, несмотря на различия в характере, их брак продержался 24 года. Генрих из-за своей влюбчивости не мог долго оставаться верным.

Большой поклонник женской красоты, он постоянно менял предметы своей страсти, пока, наконец, не остановился на придворной даме Анне Болейн, которая слышать не хотела о простом сожительстве и требовала заключения брака. Королю нужно было на что-нибудь решиться - или расстаться с молоденькой очаровательной девушкой или развестись с женой. Он выбрал второй вариант.
Однако развестись в те времена, да еще монарху было не так уж просто. Тут в силу вступали не только этические и религиозные принципы, но и интересы высокой политики. Дело осложнялось тем, что Анна Болейн, по сути, была никем по сравнению с испанской принцессой. Чтобы иметь более или менее подходящий повод для развода, королю пришлось хорошенько поразмыслить. Поначалу он объяснял желание развестись тем, что ему хочется иметь наследника, а брак с Екатериной принес ему только болезненную дочь Марию

Дочь Генриха VIII и Екатерины Арагонской - Мария I Тюдор Кровавая

Но этот довод не подействовал, и Генрих придумал другой. Он вдруг вспомнил после стольких лет супружества, что совершил большой грех, женившись на вдове своего брата. Король стал с жаром и со ссылками на церковные источники доказывать, что дальше совершать этот грех он не в силах. Но Папа Римский, боясь рассориться с правителями католических стран, развод не одобрил. Генриха это только укрепило в намерении следовать своим собственным прихотям. Раз Рим не дает согласия на развод - тогда он ему не указ.

Развод с Екатериной Арагонской

С этого времени началось знаменитое в истории Англии и во всем христианском мире движение, которое историки считают началом Реформации. Генрих, подстрекаемый неугомонной Анной Болейн, решил порвать с Римом и объявил себя главой английской церкви. Послушные английские иерархи подчинились его воле, усмотрев в этом выгоду для себя. Надо сказать, что Папу Римского не любили в Англии из-за больших поборов, тяготивших местную церковь. Сговорчивый парламент поставил короля во главу английской церкви, таким образом решив две проблемы: во-первых, больше не надо было отправлять дань в Рим, во-вторых, монарх мог беспрепятственно устраивать свою личную жизнь.

После того, как кардинал Уолси не смог решить вопрос развода Генриха с Екатериной Арагонской, именно Анна наняла богословов, которые доказали, что король владыка и государства, и церкви, и ответственный только перед богом, а не перед Папой в Риме (это стало началом отсоединения английской церкви от Рима и создания англиканской церкви). После того, как папская власть была изгнана из Англии, Генрих в 1533 году женился на Анне Болейн, которая течение долгого времени была неприступной возлюбленной Генриха, отказываясь стать его любовницей.. Его бывшая супруга Екатерина Арагонская прожила в заточении до 1536 года и тихо скончалась..

Анна Болейн в Тауре перед казнью.

Какова же истинная причина столь скорой казни Анны Болейн? Прежде всего, Анна родила королю дочь(кстати будущую королеву Англии - Елизавету I), а не сына, которого он жаждал, и имела после этого еще две неудачных беременности. К тому же характер ее окончательно испортился - Анна позволяла себе вмешиваться в политические дела и прилюдно делала королю замечания.

Томас Сэквилл - двоюродный брат Анны Болейн владел Ноул-хаусом (Knole House) с 1566 года. На протяжении нескольких веков усадьба несколько раз перестраивалась и расширялась. В основе Ноул-хауса заложена тюдоровская архитектура. В этом доме 365 комнат и 52 лестницы.


Ноул-хаус среди всех дворянских усадьб Англии примечателен хорошей сохранностью интерьеров 17 века. Практически все стены этого удивительного дворца украшены кистями Гейнсборо, Ван Дейка, Рейнольдса, а также Кнеллера. Ноул-хаус входит в число самых посещаемых достопримечательностей Великобритании.

Но была еще одна причина: Генрих влюбился в Джейн Сеймур, на которой и женился на следующий день после казни Анны. Его не смутило даже то, что девушка принадлежала к простому роду.

Джейн Сеймур

Что касается Джейн, то вряд ли она могла любить Генриха как мужчину. В это время он уже был обрюзглым, чудовищной толщины субъектом, страдающим одышкой. Но Джейн настолько боялась его, что не осмеливалась и думать об измене.

К безмерному счастью короля она родила ему сына, принца Эдуарда. Уже одно это могло обеспечить ей безопасность до конца жизни, из любви к сыну Генрих не посмел бы посягнуть на его мать, но судьбе было угодно распорядиться иначе. Двое суток мучилась в родах молодая королева. В конце концов, лекари пришли к выводу: нужно было выбирать - мать или ребенок, правда, зная ужасный характер государя, боялись даже заикнуться об этом. К счастью для них, король все понял сам. «Спасите ребенка. Женщин я могу достать столько, сколько угодно», - таков был его решительный и спокойный приказ. Третья супруга умерла при родах, а ее муж от этого нисколько не опечалился.

Портрет короля Эдуарда VI, "Принц Уэльский " единственный выживший сын Генриха VIII.

Очень болезненный с детства, Эдуард подробно интересовался всеми государственными делами. Был хорошо образован: знал латынь, греческий и французский, переводил с греческого.Умер от туберкулёза на 16-м году жизни после долгой болезни.

Следующий, четвертый брак английского монарха, в который он вступил чуть более чем через два года после смерти Джейн Сеймур, можно было назвать комедией, разыгранной после трагедии. На сей раз Генрих решил взять себе в супруги не подданную, а принцессу одного из влиятельных домов Европы. Никакими политическими соображениями он не руководствовался, просто искал жену по вкусу, для чего окружил себя портретами разных принцесс, заочно сравнивая и выбирая.

Самое интересное, что в 1537 году французский посол при дворе Генриха VIII получил четкие указания - ни под каким предлогом не обещать ни одну из дочерей французского короля «английскому извергу». По примеру Франции, Испания и Португалия также отказались выдать за Генриха своих принцесс. Слухи, что король убивает своих жен, распространялись как чума.

Генрих, изрядно погрузневший и обрюзгший к своим 48 годам, к тому же страдавший от свища в ноге, все еще оставался падок на женские прелести и не оставлял мысли о женитьбе. Следующей его женой стала немецкая принцесса Анна Клевская

Анна Клевская

Следует сказать, что процесс сватовства происходил весьма оригинально. Спустя шесть недель после смерти Джейн Сеймур, Генрих предложил руку и сердце вдове, герцогине Лонгвиль - будущей матери Марии Стюарт. Но герцогиня не согласилась, так как намеревалась выйти замуж за шотландского короля. Тогда первый советник Томас Кромвель предложил кандидатуру Анны Клевской, думая, что женитьба на немецкой принцессе приведет к союзу между Англией и немецкими государствами. Генрих, дабы узнать, как выглядит его будущая жена, послал к ней Ганса Гольбейна, одного из величайших художников того времени. Гольбейну принцесса понравилась скромностью и тихим характером, но он понял, что извращенному, жестокому, уже стареющему королю вряд ли подойдет девушка, если он изобразит ее такой, какая она на самом деле. И тогда он нарисовал Анну, немного приукрасив ее черты. Увидев этот портрет, Генрих воодушевился и отправил послов с предложением, которое немецким двором было принято.

Когда король, сгорая от любви, первый раз встретился с девушкой, он был жестоко разочарован, и даже было задумался, а не казнить ли ему художника? Разница между портретом и реальностью просто-таки бросалась в глаза. Перед королем предстала угрюмая девушка, маленькая, с широко открытыми от удивления, а может быть, и от страха глазами, без изящных манер и одетая в простонародное немецкое платье.

Анна Клевская

Участь Анны могла бы стать печальной, ее никто не любил в чужой стране, она была одинока и ждала спасения только лишь от неба, но тут очень кстати для нее король в очередной раз влюбился. В один прекрасный день Анне предложили посетить Ричмонд, якобы ее пошатнувшееся здоровье требовало перемены климата. Девушка уехала, а спустя несколько дней узнала о том, что она больше не королева. Своей радости Анна не скрывала. Разумеется, королевские слуги обо всем донесли своему повелителю. Генрих рассердился, но, тем не менее, суровой расправы над ней не учинил, так как это могло привести к войне с Германией. Анна Клевская, получившая дворец в Ричмонде и огромное жалование, пережила как своего супруга, с которым была в браке всего лишь полгода, так и всех его жен.

Сразу же после развода, в июле 1540 года Генрих женился по страстной любви на Екатерине Говард, девушке знатного происхождения, но сомнительного поведения.

После свадьбы король будто бы помолодел на 20 лет - при дворе возобновились турниры, балы и прочие развлечения, к которым Генрих охладел после казни Анны Болейн. Престарелый монарх обожал свою юную супругу - она была невероятно добра, простодушна, искренне любила подарки и радовалась им как ребенок. Генрих называл свою Кейт «розой без шипов». Однако юная королева не спешила с выполнением своего главного долга - с рождением королевских наследников. Помимо этого она проявляла крайнюю неосторожность в своих поступках. Стоило лишь ее венценосному супругу уехать по делам на север страны, как ее бывший кавалер снова стал за ней ухаживать, чему легкомысленная девушка была чрезвычайно рада. При дворе это, конечно, не осталось незамеченным, и враги Екатерины тотчас воспользовались ее слабостью. Когда Генриху по возвращении сообщили, что его наивная Кейт вовсе не такая уж «роза», он просто растерялся. Реакция короля оказалась довольно неожиданной: вместо привычного гнева - слезы и жалобы. Смысл их сводился к тому, что судьба не даровала ему счастливой семейной жизни, а все его женщины либо изменяют, либо умирают, либо просто отвратительны. Поплакав вволю, Генрих после непродолжительного размышления принял единственно правильное, как ему казалось, решение. В феврале 1542 года леди Говард казнили.

После этого происшествия Генрих VIII, чтобы уберечь себя от обмана со стороны будущей жены, обнародовал указ, повелевавший всем и каждому в случае, если им известно о каких-либо грешках королевской супруги до заключения брака, немедленно доносить об этом королю, а девицам исповедоваться заблаговременно.

Замок Лидс, недалеко от Мэйдстоуна в графстве Кент, был излюбленной резиденцией королевских особ, от короля Эдварда I до короля Генриха VIII. Редкие черные лебеди, которые обитают в его рву, предположительно были подарены Уинстону Черчиллю, который, в свою очередь, подарил их замку.

В шестой раз Генрих VIII женился на Екатерине Парр, женщине миловидной, успевшей уже овдоветь два раза, причем в первый раз, когда ей было всего шестнадцать лет.

Как только умер ее второй муж, король предложил ей руку и сердце, от чего бедная женщина пришла в ужас. И хотя у нее было много поклонников, сопротивляться было опасно и бесполезно. Так, в возрасте 31 года Екатерина Парр стала супругой английского монарха. Это была самая счастливая из жен Генриха VIII. С первых дней совместной жизни с королем Екатерина старалась создать для него атмосферу покоя и домашнего уюта. Особым положением этой женщины пользовалась дочь казненной Анны Болейн принцесса Елизавета, с которой у нее завязалась крепкая дружба.

Принцесса Елизавета

Они оживленно переписывались и часто вели философские беседы. В политические дела новая королева не вмешивалась, но надеялась образумить короля касательно религиозных вопросов, душевно желая, чтобы Генрих остановился на учении Лютера, за что чуть не поплатилась головой. Король несколько раз принимал решение об аресте Екатерины, и каждый раз отказывался от этого шага.

В последние годы жизни Генрих был особенно подозрителен и жесток, от этого страдали все, и когда 26 января 1547 года он умер, придворные не осмеливались в это поверить. Многие думали, что кровавый король лишь притворился мертвым и слушает, что говорят о нем, чтобы встав с постели, отомстить болтунам за дерзость и непокорность. И только когда появились первые признаки разложения тела, все вздохнули с облегчением, поняв, что грозный монарх больше никому зла не принесет.

Painter Hans Holbein, Portrait of Jane Seymour, (c. 1536-1537),

Джейн Сеймур (ок. 1508 - 1537). Была фрейлиной Анны Болейн. Генрих женился на ней через неделю после казни предыдущей жены. Умерла через год от родовой горячки. Мать единственного выжившего сына Генриха - Эдуарда VI. В честь рождения принца была объявлена амнистия ворам и карманникам, пушки в Тауэре дали две тысячи залпов.

Анна Клевская (Anne Cleves), (1515—1557). Дочь Иоганна III Клевского, сестра правящего герцога Клевского. Брак с ней был одним из способов скрепить союз Генриха, Франциска I и германских протестантских князей. В качестве обязательного условия заключения брака Генрих пожелал увидеть портрет невесты, для чего в Клеве был направлен Ганс Гольбейн-младший. Портрет Генриху понравился, заочная помолвка состоялась. Но прибывшая в Англию невеста (в отличие от ее портрета) Генриху категорически не понравилась. Хотя брак и был заключен в январе 1540 года, Генрих сразу начал искать способ избавиться от нелюбимой жены. В итоге уже в июне 1540 года брак был аннулирован - поводом стала ранее существовавшая помолвка Анны с герцогом Лотарингским. Кроме того, Генрих заявил, что фактических брачных отношений между ним и Анной не сложилось. Анна осталась в Англии в качестве "сестры короля" и пережила как Генриха, так и всех его других жен. Этот брак был устроен Томасом Кромвелем, за что тот лишился головы.

Екатерина Говард (Catherine Howard), (1521—1542). Племянница могущественного герцога Норфолка, двоюродная сестра Анны Болейн. Генрих женился на ней в июле 1540 года по страстной любви. Вскоре выяснилось, что Екатерина имела любовника до брака (Френсис Дерхем) и изменяла Генриху с Томасом Калпеппером. Виновные были казнены, после чего 13 февраля 1542 года на эшафот взошла и сама королева.

Екатерина Парр (Catherine Parr)

Екатерина Парр (Catherine Parr),(ок. 1512 — 1548). К моменту брака с Генрихом (1543) уже дважды овдовела. В возрасте 52 лет Генрих взял в жены Кэтрин Парр. Генрих был уже стар и болен, поэтому Кэтрин была даже не столько женой для него, сколько сиделкой. Она была добра к нему и его детям. Именно она уговорила Генриха вернуть свою первую дочь Марию ко двору. Екатерина Парр была убежденной протестанткой и много сделала для нового поворота Генриха к протестантизму. Она была реформатором, он - консерватором, что порождало бесконечные религиозные споры между супругами. За ее взгляды Генрих приказал арестовать ее, но увидел ее в слезах, смиловался и отменил приказ об аресте, после чего Екатерина ни разу не вступила в спор с королем. Через четыре года после свадьбы с Екатериной Генрих VIII скончался, а она вышла замуж за Томаса Сеймура, брата Джейн Сеймур, но умерла во время родов в следующем, 1548 году. В 1782 году забытая могила Кэтрин Парр была обнаружена в часовне замка Санди. Спустя 234 года после кончины королевы ее гроб был открыт. Очевидцы свидетельствовали о невероятной сохранности тела, кожа Екатерины даже не потеряла своего природного цвета. Именно тогда у королевы был отрезан локон, который 15 января 2008 года был выставлен на торги в Лондоне на международном аукционе Bonhams.

Генрих умер 28 января 1547 года. Его гроб, по пути в Винндзор для захоронения, был открыт ночью, а утром его останки были найдены, облизываемыми собаками, что современники расценили как божественное наказание за осквернение церковных обычаев.

Генрих VIII с 1525 г. сам строил свой Хэмптон Корт (Hampton Court). Кардинал Уолси заложил этот дворец в 1514г, вдохновившись планировкой итальянских палаццо эпохи ренессанса, а король привнёс в архитектуру элементы мрачного средневекового зодчества, и построил большой зал для игры в теннис (его называют самым старым теннисным кортом в мире), его любопытная особенность — лабиринт площадью в 60 акров.
В течение последующих полутора столетий Хэмптон Корт оставался основной загородной резиденцией всех английских монархов. Король Вильгельм III счёл дворец не отвечающим современным вкусам и предложил Кристоферу Рену обновить его в модном тогда стиле барокко.


Масштабная перестройка дворца была начата в 1689 г., однако пять лет спустя, когда был переделан только южный фасад, король охладел к этому проекту. В 1702 г. он упал в Хэмптон Корте с лошади, разболелся и вскоре умер, после чего перепланировка резиденции была свёрнута (отдельные работы продолжались до 1737 г.)


Георг II был последним королём, который жил во дворце. К началу XIX века Хэмптон-корт пришёл в запустение, однако в эпоху романтизма покои Генриха VIII были отремонтированы, а королева Виктория открыла дворец для посещения широкой публикой.

Высокий, широкоплечий Генрих умел подавлять любое восстание о его богатстве и роскоши приемов ходили легенды.... Он обожал охоту, верховую езду и всевозможные турниры, был азартным игроком, особенно он любил играть в кости. Генрих был первым по-настоящему эрудированным королем. У него была огромная библиотека, ко многим книгам он лично писал аннотации. Он писал памфлеты и лекции, музыку и пьесы. Его реформы, в том числе церковные, непоследовательны, он до конца своих дней не смог определиться в своих религиозный воззрениях, благодаря чему остается одной из самых загадочных фигур европейского средневековья.


Сайон-хаус (Syon House) — старинный особняк герцогов Нортумберлендов по легенде в знак божьего гнева на короля-реформатора Генриха VIII гроб с его телом, будучи оставлен на ночь в разорённом аббатстве бриггиток, сам собой раскрылся. Наутро его тело нашли обглоданным псами.
После смерти Генриха регентом стал Эдуард Сеймур, 1-й герцог Сомерсет, который начал в Сайоне строительство загородной резиденции, Сайон-хауса, по итальянским образцам. Через несколько лет он попал в опалу, и дворец достраивал новый владелец, Джон Дадли, 1-й герцог Нортумберленд. Именно здесь была предложена корона его несчастной снохе, леди Джейн Грей.


После неудачной попытки Марии Тюдор вернуть Сионскую усадьбу бригитткам во дворце водворилось семейство Перси — английская ветвь древнего Брабантского дома. Некоторое время герцог Сомерсет принимал в Сайон-хаусе рассорившуюся с сестрой Анну Стюарт, и здесь же у будущей королевы родился мёртвый ребёнок.


В середине XVI века на месте современного здания Сомерсет-хаус (Somerset House) построил свою городскую резиденцию Эдвард Сеймур, 1-й герцог Сомерсет, — родной дядя и советник юного Эдуарда VI. Довольно скоро своенравный герцог попал в опалу, а Сомерсет-хаус изъяли в государственную казну. При Марии Тюдор здесь жила её сестра Елизавета, а в XVII веке — супруги королей Якова I, Карла I и Карла II. Одна из них, Анна Датская, пригласила знаменитого Иниго Джонса заняться перепланировкой дворца, в результате которой он был на время переименован в Денмарк-хаус (Denmark House). В этом дворце Джонс и умер в 1652 г.
Союз Генриха VIII с Анной Болейн не был принят общественностью, но совместная жизнь была яркой, позволившая испытать весь спектр чувств от любви до ненависти…

Анна Болейн оказалась не так покладиста и терпелива, как отвергнутая испанка — Анна была требовательна, честолюбива и сумела восстановить против себя очень многих. Король, выполняя прихоти супруги, изгонял и казнил всех противников Анны: так или иначе, но жертвами репрессий стали даже друзья Генриха &‐ кардинал Уолси и философ Томас Мор.

В сентябре 1533 года Анна родила девочку, будущую великую королеву Елизавету I. Но в тот момент ничто не предвещало блестящей будущности новорождённой принцессы. Генрих был разочарован.

Портрет с Армадой (1588, неизв. худ.)
Время правления Елизаветы иногда называют «золотым веком Англии», как в связи с расцветом культуры (т. н. «елизаветинцы»: Шекспир, Марлоу, Бэкон и др.), так и с возросшим значением Англии на мировой арене (разгром Непобедимой Армады, Дрейк, Рейли, Ост-Индийская компания).

Елизавета 1 (7 сентября 1533 — 24 марта 1603) была дочерью несчастной Анны Болейн. После казни ее матери деспотичный и жестокий Генрих VIII объявил крошку Елизавету незаконнорожденной, запретил именовать ее принцессой и держал в отдалении от столицы в поместье Хетфилд. Впрочем, то, что Елизавета оказалась в опале, пошло ей в определенном смысле на пользу, избавив от церемониальной суеты и интриг королевского двора. Она могла больше времени уделить образованию, с ней занимались учителя, присланные из Кембриджа. С детства она проявила большое усердие к наукам, блестящие способности и великолепную память. Особенно преуспевала Елизавета в языках: французском, итальянском, латыни и греческом. Речь шла не о поверхностных знаниях. Латынь, например, она изучила до такой степени, что свободно писала и говорила на этом классическом языке. Знание языков позволило ей впоследствии обходиться без переводчиков при встрече с иностранными послами. В 1544 году, когда ей исполнилось одиннадцать лет, Елизавета отправила письмо своей мачехе Екатерине Парр, написанное по-итальянски.

Екатерина Парр — любимая мачеха Елизаветы

К концу того же года она закончила перевод с французского одного из эссе королевы Маргариты Наваррской, а вскоре перевела на латынь, французский и итальянский сочиненные Екатериной псалмы. В том же году ей оказались под силу пространные аннотации работ Платона, Томаса Мора, Эразма Роттердамского. Уже будучи взрослой, она любила читать в подлиннике Сенеку и, когда на нее нападала меланхолия, могла часами заниматься переводом на английский трудов этого эрудита-римлянина. Книга с детства стала привычной спутницей Елизаветы, и это нашло отражение на хранящемся в Виндзорском замке ее портрете, написанном в годы учебы.

К концу своего царствования Генрих восстановил Елизавету в правах престолонаследия, назначив ей царствовать после сына Эдуарда VI и старшей сестры Марии. В 1549 году Томас Сеймур, просивший руку Елизаветы. был обвинен в чеканке фальшивой монеты и обезглавлен.

Эдуард VI Портрет работы Ганса Эворта

Томас Сеймур, 1-й барон Сеймур из Садли

Мария I портрет работы Антонис Мор

Мария I вступает в Лондон…

Но самая тяжелая пора в жизни Елизаветы наступила, когда на престол взошла ее старшая сестра Мария, католичка - названная Блади-Мэри. В январе 1554 года, во время восстания протестантов под предводительством Томаса Уайта, Елизавету в спешном порядке доставили в Лондон и заключили в Тауэр.

В Сент-Джеймсской тюрьме(Джон Эверетт Милле, 1879) .

Два месяца, пока шло следствие, принцесса находилась в тюрьме. Затем ее сослали в Вудсток под строгий надзор. Осенью 1555 года Мария позволила сестре вернуться в Хетфилд.
С этого времени опять пошли разговоры о том, что ее необходимо выдать замуж. Однако Елизавета упорно отказывалась и настояла на том, чтобы ее оставили в покое.

Elizabeth I c 1558-60

В ноябре 1558 года королева Мария (Кровавая Мэри) умерла. Перед смертью она с большой неохотой объявила младшую сестру своей наследницей (чуть не уморив в Тауэре Елизавету 1). Началось ее долгое царствование. Несчастная судьба в годы правления отца и сестры развила в Елизавете твердость характера и суждений, какой редко обладают начинающие правители. Она не хотела ни разрывать связи с папским престолом, ни оскорблять короля испанского.

Только жесткая политика папы Павла IV, который объявил младшую дочь Генриха VIII незаконнорожденной, окончательно оттолкнула Елизавету от католичества. Сама королева не любила внешних форм чистого протестанства. Однако ее министр Сесиль убедил Елизавету, что в интересах ее политики будет держаться реформированной церкви.

Хэтфилдский дворец (англ. Hatfield House) наиболее значительный сохранившийся до нашего времени пример яковианской аристократической резиденции был заложен в 1497 году кардиналом Джоном Мортоном. В годы Реформации он был изъят у церкви Генрихом VIII, который поселил здесь своих детей — будущих монархов Эдуарда VI и Елизавету I. Во дворце сохраняется много вещей Елизаветы — пара перчаток, шёлковые чулки, родословное древо (вплоть до Адама и Евы) и «горностаевый» портрет королевы кисти миниатюриста Хиллиарда.

Воистину,чем выше поднимаешься, тем больнее падать. Но яркие личности всегда остаются в истории, становясь источником вдохновения.

Рекомендуем почитать

Роды

Почти персональный гороскоп: Дракон-Рыба

Здоровье

После полового акта болят яичники После глубокого проникновения болят яичники

Волосы и стрижки

Сергей сичкар рассказал о жизни в тюрьме Сергей сичкар дом 2

Уборка и чистка

Пошаговый рецепт пирога с капустой и яйцом Пирог с капустой и яйцом рецепт

Признаки беременности

Рецепт приготовления торта эстерхази

Гадания

Рыбы – Дракон Судьба рыбы дракон