Северо-Западный Кавказ во время Крымской войны (1853-1856) Д/з § 5, стр. 36-вопросы.

В мае 1852г. к Мухаммед-Амину прибыли

турецкие агенты, с целью убедить горцев

выступить в готовящейся войне вместе с

Турцией, Англией и Францией против России.

В июле 1853г. наиб с 10- тысячной конницей

пошёл походом в Карачай, но безуспешно .

— Какая цель была у этого похода?

Мухаммед – Амин

Наиб Закубанья

Назревание международного канфликта

«Моя заветная цель в войне …:

• Аландские о-ва и Финляндию отдать Швеции;
• провинции России у Балтйского моря передать Пруссии;
• восстановить самостоятельное королевства Польское;
• Валахию, Молдавию и устье Дуная отдать Австрии;
• Крым, Черкесию и Грузию отдать Турции.»

Были ли эти планы выполнимы?

Лорд Генри Пальмерстон

Министр иностранных дел Великобритании

Основные войска турки расположили на Кавказе, планируя быстро взять Тифлис – административный центр Кавказа .

На что рассчитывали турки,

планируя главные бои на Кавказе?

Стамбул (Константинополь) – столица Османской империи (Турции)

Начало войны. Оставление русскими войсками укреплений Черноморской береговой линии

Разгром турецкого флота в Синопской бухте

ускорил вступление в войну Англии и Франции.

Почему это усложнило

положение России в войне?

Синопское сражение

Начало войны. Оставление русскими войсками укреплений Черноморской береговой линии

«Флоты Черноморской береговой линии

не смогут устоять против морских сил союзных держав…

И силы, предположенные для войны с турками и горцами не могут уже соответствовать предстоящей борьбе».

Какие меры предлагал князь Воронцов?

Новотроицкое, Тенгинское, Вельяминовское,

Лазаревское, Головинское и Навагинское укрепления.

Они были переведены в Геленджик и Новороссийск.

Затем оставили и Геленджик.

Наместник Кавказа князь Михаил Семёнович Воронцов

Прибытие на Кавказ Сефер — бея

В 1854г. на Кавказ прибыл из Турции Сефер-бей .

Он стал побуждать горцев вести активную борьбу с Россией в союзе с Турцией, Англией и Францией.

Но объединить все адыгские племена для активного участия в Крымской войне он не смог. Кроме этого он соперничал с Мухаммед-Амином за право быть лидером всех племён черкесов.

Почему старания Сефер- бея были малоуспешны?

Зан (Заноко) Сефер-бей (1789-1859 )

лидер освободительного

движения адыгов.

Происходил из рода князей.

Получил хорошее образование.

Долго жил в Стамбуле.

Хотел создать государство «Черкесию».

Экспедиция русских войск в Геленджик

В июне 1854г . из Новороссийска в Геленджик

двумя небольшими отрядами (вдоль берега

и по морю) прошла экспедиция русских войск.

Внезапность нападения заставила турок

бежать в горы, бросив свои суда.

Отряды вице-адмирала Л.М. Серебрякова и

лейтенанта Давыдова благополучно вернулись

в Новороссийск.

Какое значение имела эта экспедиция?

Отряд вице-адмирала Л.М.Серебрякова при четырёх горных орудиях Штурм Геленджика

Блокада гаваней Чёрного и Азовского морей

В феврале 1855г. союзники объявили о блокаде гаваней Чёрного и Азовского морей.

Город сильно пострадал, но высадить десант у союзников не получилось. Также им отказались помогать в штурме горцы.

Благодаря чему штурм Новороссийска

не состоялся?

сократить линию обороны, оставили Новороссийск.

Они отошли к Темрюку и заняли там оборону.

Так они предотвратили там нападение союзников.

В июне 1855г . Отряды Сефер-бея заняли

оставленную русскими крепость Анапу.

Турки пытались поднять адыгов на активную

совместную борьбу против русских.

Но горцы не доверяли европейцам.

В сентябре 1855г . союзники организовали

« Фанагорийскую экспедицию», цель которой была Черноморская кордонная линия.

12 сентября 1855г . возле Темрюка появилась эскадра союзников из 15 кораблей.

Они пытались высадить десант. Но храбрые черноморские пластуны им помешали.

Всё же союзники смогли занять Фанагорию. Следующая их цель была Темрюк.

После они планировали по Кубани добраться до Екатеринодара.

Как подобное развитие событий могло повлиять на ситуацию

на Кавказском театре военных действий?

Активизация действий против России.

Но 7-ми тысячный отряд сына Сефер-бея

Карабатыра не смог взять Варениковского

Укрепления.

сделал ночную «диверсию на Фанагорию».

С помощью множества костров он смог создать впечатление, что располагает

значительными силами. Манёвр удался – союзники ретировались из Фанагории.

В ночь с 28 на 29 декабря 1855г. Сефер-бей попытался взять Екатеринодар.

Но его 3-х тысячный отряд был отбит.

Окончание Крымской войны и её итоги.

18 марта 1856г. был заключён Парижский мирный договор .

Россия соглашалась на « нейтрализацию» Чёрного моря .

Она не могла иметь здесь военные базы и флот .

Запрещалось иметь укрепления на восточном берегу Чёрного моря .

На союзников «нейтрализация» на распространялась.

Почему эти условия были тяжёлыми и опасными для России?

Осенью 1853 года грохот пушек возвестил о начале нового крупного европейского конфликта, получившего затем сразу два названия, которые с разной степенью частоты употреблялись в обиходе и в исторической литературе. Первое - Восточная война, поскольку она стала одной из составляющих так называемого Восточного вопроса, представлявшего собой клубок политических проблем, связанных с интересами различных стран на Балканах, в Причерноморье и на Ближнем Востоке. В нее оказались втянуты сильнейшие европейские державы - Россия, Турция, Франция, Англия и Франция. Австрия не участвовала в войне, но угрожающие (угрожающие России) передвижения ее армии оказали огромное влияние на ситуацию на Дунайском театре военных действий. Все эти государства «вели свою партию» в Восточном вопросе.

Бои шли сразу на нескольких театрах: в Балтийском море англо-французский флот бомбардировал крепость Свеаборг, овладел российским опорным пунктом на Аландских островах (недостроенный комплекс укрепления Бомарзунд), разорял побережье Финляндии, угрожал Санкт-Петербургу, устроив якорную стоянку под Кронштадтом. На Севере корабли союзников обстреляли Соловецкий монастырь и сожгли городок Колу на мурманском берегу. На Дальнем Востоке французы и англичане атаковали Петропавловск-Камчатский, но потерпели неудачу. Правда, после ухода противника защитники города сами покинули его и перебрались на «материк». На Черном море противники России активно действовали на побережье от Новороссийска до Поти, бомбардировали Одессу и крепость Кинбурн, прикрывавшую вход в Днепровский лиман.

Главные же события развернулись на Крымском полуострове, а наиглавнейшие - в окрестностях Севастополя, выдержавшего 11-месячную осаду (сентябрь 1854 - август 1855 г.). Защита этого города стала одним из важнейших событий в истории России, одним из паролей ее воинской славы, одной из важнейших глав национального «исторического романа». Герои этой действительно героической эпопеи - адмиралы П. С. Нахимов, В. А. Корнилов, В. И. Истомин, Э. И. Тотлебен, а также легендарные фигуры «из народа» (матрос Кошка и сестра милосердия Даша Севастопольская) - заняли самые высокие позиции в российском военном пантеоне.

На Кавказе русская армия сначала сдержала натиск противника, а затем перешла в наступление, овладела крепостью Карс и к моменту заключения мира занимала значительные территории азиатской Турции. Можно говорить о некой исторической несправедливости. Парадокс: в европейской части империи армия сдавала крепости и терпела неудачи в полевых сражениях, а азиатской - крепости брала и нещадно била противника, но внимание современников было приковано в первую очередь к событиям в Крыму. Историки всех эпох также проявляют большее благоволение к боям на этом полуострове. Поэтому нет ничего удивительного, что название Крымская война занимало все более и более прочные позиции и наконец окончательно укрепилось в текстах об этом конфликте. В некоторой степени такое переименование объясняется тем, что в 1853-1856 годах на Кавказе шла война с горцами, тянувшаяся уже не одно десятилетие, и в сознании россиян известия о сражениях с турками и персами сливались в один информационный поток с реляциями о боях в Чечне, Дагестане и Черкесии.

Еще одно обстоятельство: главными противниками являлись не турки, а французы с англичанами. Эта война в России воспринималась прежде всего как война с Западом. И центральным пунктом этого политического, военного и «духовного» столкновения был не абстрактный и разноликий Восток, а конкретный Крым, к тому времени уже семьдесят лет как российский.

Российско-турецкое геополитическое противостояние принимало характер военных действий на двух сухопутных и двух морских аренах. Первой и самой важной являлись территории сначала Украины, затем Молдавии и Валахии, затем - Болгарии. Это и был тот самый Дунайский театр, где русские войска «смещали декорации» все далее на юг. Если прямые столкновения русских и турок в XVII веке имело место на Дону и Днепре (1673-1696 гг.), то в начале XVIII века это уже Прут (1711 г.), во второй половине того же столетия - Днестр и Дунай. Во время Русско-турецкой войны 1828-1829 годов русские войска остановились за Балканами, за что командовавший ими генерал И. И. Дибич получил почетную приставку к своей фамилии - «Забалканский». Артиллерийская канонада на этом стратегическом направлении разносилась по всей Европе, успехи и неудачи оказывали существенное влияние на игры дипломатов и самочувствие правительств.

Второй ареной было Черное море, на котором после побед Ф. Ф. Ушакова в 1780-е годы до появления англо-французских эскадр в 1853 году безраздельно господствовал русский флот. Первостепенность этих двух театров военных действий усиливалась тем обстоятельством, что для России они открывали кратчайшие пути к самым важным стратегическим пунктам - проливам Босфор и Дарданеллы.

Россия трижды отправляла сильные эскадры в Средиземное море, чтобы нанести удар по Турции с этого направления. Преследовались две цели - активизация выступлений христиан (прежде всего греков) и отвлечение сил противника от Дуная и Черного моря.

Для достижения этих же целей Петербург планировал и операции на Кавказе. Здесь знаменем служила идея защиты христиан от мусульманского ига. Во время Русско-турецкой войны 1768-1775 годов в Грузию был отправлен экспедиционный отряд под командованием К. Г. фон Тотлебена. В следующую войну - 1783-1791 годов - корпус генерал И. В. Гудовича взял ряд турецких укрепленных пунктов, в том числе Анапу. В 1806-1812 годах и 1828-1829 годах русские войска нанесли на Кавказе туркам ряд поражений. Каждая война влекла за собой усиление позиций Петербурга в этом регионе и заметное продвижение границы империи Романовых в южном направлении.

В 1783 году был подписан Георгиевский трактат, историческое значение которого заключалось в публичной декларации перехода Восточной Грузии (Картли-Кахетии) под протекторат России. В том же году значительная часть Западного Кавказа оказывалась частью империи как земли, прежде весьма формально, но принадлежавшей Крымскому ханству, ставшему российским. В 1801 году Александр I подписал манифест о присоединении Грузии. В первой четверти XIX века был установлен контроль над Абхазией, Мингрелией, Имеретией и Гурией. Две войны с Персией (1804-1813 и 1826-1828 гг.) привели к «покорению» ханств на территории нынешнего Азербайджана.

Эти успехи русского оружия, не оказав существенного влияния на положение дел в других точках противостояния османам, вызвали большую обеспокоенность в европейских столицах, и в особенности в Лондоне. Дело в том, что нарастающее военное и политическое ослабление Порты обостряло вопрос о том, кому достанутся куски разваливающейся империи Османов. В 1840-е годы Россия значительно усилила свое влияние на своего южного соседа, царские войска спасали Стамбул от войск бунтующих пашей. Британским стратегам мерещилась апокалиптическая картина: русские, найдя общий язык с курдами и азербайджанцами (или подавив сопротивление тех и других), прорываются к Средиземному морю на стыке границ нынешней Сирии и Турции. Следующий шаг - появление здесь военно-морской базы с развевающимся над ней российским флагом. Если возможность явления русских полков в Индии казалась многим британским политикам и военным чем-то вполне осуществимым, то тем более таковой была мысль о «Нью-Севастополе». От границы в Закавказье до «теплых морей» по прямой менее 1000 верст, гораздо ближе, чем от границы в Польше до Парижа, а ведь русские войска бывали в этом городе. Именно страх перед постоянным присутствием Андреевского флага в водах между Ливаном и Гибралтаром толкал англичан к активной защите Турции в середине XIX столетия, к радикальному подрыву морской мощи России в Причерноморье.

К середине XIX столетия дальнейшее продвижение границы России в южном направлении не выглядело чем-то заманчивым в военно-стратегическом, политическом или экономическом отношении. Весь Кавказ являлся, выражаясь современным языком, «дотационным регионом». Расходы на него многократно превосходили доходы: бакинская нефть еще не стала важнейшим сырьем. Дальнейшее продвижение означало еще одну «течь» в государственной казне. В Петербурге понимали, что включенные в состав империи территории между Черным и Каспийским морями недостаточно интегрированы, а новые приобретения только осложнят уже имеющиеся проблемы. Предшествующие войны показали, что в Стамбуле твердо считали Закавказье второстепенным фронтом и не направляли туда войска, предназначавшиеся для действия в Болгарии.

Несмотря на декларации об исторической миссии освобождения армян от турецкого ига, правительство России со все большей настороженностью относилось к вероятности Великой Армении, а продвижение границы еще на двести-триста верст к югу ставило на повестку дня вопрос о появлении нового государства, абсолютная лояльность которого России вовсе не была гарантирована.

Действия армии России в Закавказье во время войн с южными соседями - Турцией и Персией - чрезвычайно осложнялось тем обстоятельством, что позади линии фронта находились не так называемые «коренные губернии», а территории недавно присоединенные, еще не сросшиеся с империей в политическом и экономическом отношении. Более того, только последний вооруженный конфликт с Турцией 1877-1878 годов совпал по времени с окончанием того явления, которое в историографии получило название Кавказская война (включение в состав России Дагестана, Чечни, Ингушетии, Осетии, Кабарды и Адыгеи). Хотя официально «покорение» горцев укладывается в более скромные хронологические рамки (1817-1864 гг.), конечной датой следует считать подавление последнего крупномасштабного восстания чеченцев и дагестанцев в 1878 году. Русской армии приходилось воевать с турками, ощущая, как ей в затылок дышит имам Шамиль, ставший вождем сопротивления на Северо-Восточном Кавказе.

Не было твердой уверенности (правильнее сказать - ее совсем не было) в лояльности «татар» - так называли мусульман Закавказья, в нынешнем понимании - азербайджанцев. Тем молодым жителям ликвидированных ханств (Дербентское, Карабахское, Кюринское, Кубинское, Талышское, Бакинское, Гянджинское), которые бились с русскими во время последней Русско-персидской войны 1826-1828 годов, к началу войны Крымской шел всего пятый десяток. Старшие командиры Отдельного Кавказского корпуса хорошо помнили, как, будучи поручиками и ротмистрами, они узнавали о том, что восставшее население вырезало гарнизоны Ленкорани, Гянджи и еще нескольких менее значительных укреплений.

Наконец, Грузия - оплот Российской империи в этом регионе - всего полвека находилась под сенью двуглавого орла. В 1835 году был раскрыт заговор грузинских дворян, направленный на возвращение Багратионам грузинской короны.

Перед началом Крымской войны из 128 батальонов, 11 эскадронов и 250 казачьих сотен, находившихся под командованием князя М.С. Воронцова, 96 батальонов, 6 эскадронов и 109 сотен предназначались для действий против горцев и только остальные - для решения внешнеполитических задач. Попросту говоря, сил для ведения активного наступления явно не хватало. На первый взгляд, проблема решалась без особого труда переброской в Грузию нескольких полков, но на практике это оказывалось не простым делом. Во-первых, снабжение частей в Закавказье стоило страшно дорого, поскольку почти все приходилось везти из Великороссии. Во-вторых, полки, укомплектованные уроженцами центральных и северных губерний, буквально таяли от болезней и непривычного климата. Наконец, доставка боеприпасов и пополнений из Великороссии затруднялась отсутствием надежных коммуникаций: Военно-Грузинская дорога все еще являлась тяжким испытанием для пеших и конных, путь от Астрахани через Дагестан (или по Каспию) был непрост и долог, возможность транспортировки по Черному морю с декабря 1853 года исключалась из-за господства англо-французского флота.

Природные условия также затрудняли действия регулярной армии. Западный отрезок турецкой границы представлял собой труднопроходимые горные леса, направление отрогов Большого Кавказского хребта не позволяло организовать надежное сообщение вдоль фронта для своевременной переброски подкреплений. Все вышеперечисленное объясняло то, что командование предполагало вести исключительно оборонительные действия, причем империя фактически отказывалась от эффективной обороны своих рубежей. 500 верст границы охраняли 1700 казаков, да в нескольких укреплениях располагались 4 гарнизонных батальона, которым предписывалось в случае серьезного натиска отойти в глубь российской территории. Для защиты Гурии выделялось всего 5 рот пехоты, а главная тяжесть ложилась на закавказскую милицию (8 сотен). А вот в Петербурге не выветрилась эйфория, порожденная победами 1828-1829 годов. Николай I в письме Воронцову от 6 октября 1853 года выражал уверенность в том, что русский флаг вскоре взовьется над важнейшими крепостями турецкой Армении - Карсом и Ардаганом.

Боевые действия начались вечером 15 октября 1853 года нападением пятитысячного турецкого отряда на пост Св. Николая на Черноморском побережье возле Поти, где под прикрытием чисто символических оборонительных сооружений были собраны значительные запасы продовольствия и боеприпасов. Гарнизон поста составляли 2 роты пехоты и 2 сотни гурийской милиции под командованием князя Георгия Гуриели. После десятичасового боя сопротивление защитников поста было сломлено, несколько десятков солдат прорвали окружение и смогли отойти к Кутаису. Шедший на выручку отряд полковника Караганова опоздал и сам попал в сложное положение, потеряв при отходе около 200 человек убитыми и ранеными. Пост Св. Николая не имел важного военного значения, но его потеря могла воодушевить горцев, и потому было принято решение отбить его путем высадки сильного десанта. Однако турки успели возвести солидные земляные укрепления, которые оказались неуязвимы для корабельной артиллерии. Кроме того, бурная погода угрожала русской эскадре. Командовавший ею адмирал Серебряков дал команду возвращаться в Севастополь.

Еще до официального объявления войны российскую границу перешли отряды курдов, которые принялись разорять армянские селения. Для спасения мирных жителей в направлении селения Баяндур была выдвинута группировка под командованием генерал-майора Ивана Давыдовича Орбелиани (7 батальонов пехоты, 4 эскадрона конницы, 10 сотен милиции при 28 орудиях). Орбелиани был известен своей решительностью, предприимчивостью и личной храбростью. Все эти качества он неоднократно демонстрировал в боях с горцами. Но действия на Северном Кавказе не прививали навыков руководства большими отрядами. Кроме того, специфические условия Чечни и Дагестана фактически исключали проведение не только глубокой разведки, но и «освещения» ближайшего поля боя.

С этим тактическим багажом Орбелиани отправился в поход. Он развернул отряд в боевой порядок, но не позаботился о проведении разведки, полагая, что противник не решится напасть на столь значительные силы. Однако турки, собрав ударный кулак, атаковали русских, когда те форсировали глубокий овраг у селения Караклис. Налет курдской конницы был отбит картечью и ружейным огнем, но во время преследования отряд натолкнулся на главные турецкие силы (около 10 тысяч штыков при 40 орудиях). Вскоре Орбелиани оказался в полном окружении, обоз подвергся разгрому и разграблению. Тем не менее, несмотря на подавляющее превосходство в силах, турецкий командующий Абди-паша не рискнул предпринять решительное наступление, сам отошел за реку Арпачай, открыв русским путь к отступлению. Потери Орбелиани составили около 450 человек убитыми и ранеными.

Следующим эпизодом стала оборона крепости Ахалцых. Сам по себе этот пункт не имел существенного значения, так как противник мог его обойти по долине Боржоми. Однако название Ахалцых было на слуху всего Кавказа, и захват его турками, как часто писали в документах того времени, мог «произвести невыгодное впечатление на население края», что в переводе с языка военно-бюрократического означало сильное воодушевление всех противников России. Поэтому командование подтянуло к Ахалцыху все, что смогло. А смогло оно немного - 5 батальонов пехоты, 2 казачьи сотни, 5 сотен милиции. Здесь важно помнить, что хронические задержки с пополнением частей, высокая заболеваемость и смертность в частях приводили к огромной разнице между реальной и штатной численностью подразделений. Уже 1 ноября город оказался в полной блокаде, поскольку противник имел подавляющее преимущество в коннице: на каждого казака или милиционера приходилось несколько десятков вражеских всадников. Любой обоз и любой курьер в таких условиях превращался в заведомую жертву. В Тифлисе понимали всю серьезность положения, но немедленная отправка подкреплений задерживалась в связи с необходимостью организовать оборону других подступов к Тифлису. Маневренный противник мог по нескольким ущельям прорваться к административному центру российского Закавказья с катастрофическими последствиями для этой части империи.

К 11 ноября командованию удалось поставить надежные заслоны на всех дорогах, ведущих от границы вглубь Грузии и выслать наконец семитысячный отряд под командованием князя И. М. Андроникова, представителя старинного грузинского рода, на выручку гарнизону Ахалцыха. Войска Али-паши имели почти тройное превосходство в численности и к тому же занимали господствующие над городом высоты. Учитывая все это и памятуя о недавнем «конфузе» Орбелиани под Баяндуром, Андроников произвел тщательную рекогносцировку, причем самые важные пункты осмотрел лично. На рассвете 14 ноября его вой-ска двумя колоннами начали наступление. Сберегая жизни русских солдат, генерал-грузин приказал дожидаться момента, когда ослабнет огонь вражеских батарей, ведущих дуэль с русскими пушкарями. Однако пушек у турок оказалось больше, а запасы снарядов - неисчерпаемы. Тогда Виленский пехотный полк нанес удар по ключевому пункту вражеской обороны, а когда турки «заколебались», Андроников бросил в бой все, что имел, включая личный конвой. Противник обратился в беспорядочное бегство. Русским войскам потребовалось два дня, чтобы собрать трофеи и отправить их в тыл. Эта победа не только надолго избавила Грузию от опасности неприятельского вторжения, но и создала благоприятные условия для дальнейших действий. Окрестное мусульманское население, только что почти поголовно вставшее под турецкие знамена, «одумалось» и заявило о своей лояльности России. Более того, значительная часть аджарцев, взявшихся за оружие для нападения на Гурию, отказалась от этого намерения, что заметно улучшило стратегическую ситуацию в этой части Причерноморья.

В Петербург известие о победе под Ахалцыхом пришло одновременно с известием о разгроме турецкого флота при Синопе. В столице устроили настоящий праздник. Поэт А. Майков писал по этому поводу:

Что слышу? Что сердца волнует?

Что веселится царский дом?..

Опять Россия торжествует!

Опять гремит Кагульский гром!

Но у этого торжества была и оборотная сторона: царь и военный министр со все большей настойчивостью писали о необходимости нового наступления, о занятии Карса. Здесь звучали прежде всего политические мотивы: успехами в Закавказье Петербург надеялся компенсировать неудачное развитие событий на Дунае, где под давлением Австрии русской армии пришлось отойти «в свои пределы».

19 ноября 1853 года русские и турецкие войска вошли в соприкосновение в районе деревни Баш-Кадыкляр. Перед командовавшим на этом направлении князем В. О. Бебутовым стояла трудная задача: надо было не просто одержать победу, но и лишить противника возможности отойти к Карсу, поскольку бое-припасы и продовольствие заканчивались и преследование выглядело совершенно невозможным делом. Даже в случае победы пришлось бы возвращаться на исходные позиции, оставляя врагу территорию, отвоеванную с такими усилиями. Поэтому русское командование запланировало обойти левый фланг противника и нанести удар со стороны Карской дороги, отрезая туркам пути отхода. Этот план имел еще одно обоснование. Углубления на неприятельскую территорию имели еще одно последствие, обычно остающееся в тени. Этот регион был населен армянами, которые в случае ухода русских войск подвергались чудовищным репрессиям со стороны турок, вымещавшим на них злобу за свой страх и потерянное имущество. Эвакуация же христиан для их спасения сковывала войска.

Но турки разгадали намерение Бебутова и расположили свои части таким образом, что обход стал невозможен. Князь мгновенно перегруппировал войска, и на острие атаки оказался резерв, которым командовал И. К. Багратион-Мухранский. Решительной атакой была взята 16-орудийная батарея, являвшаяся основой турецкой позиции. Наградой князю Багратиону стал орден Св. Георгия Победоносца 3-й степени. Еще один грузинский генерал отличился в этом сражении - Ясон Иванович Чавчавадзе. Он командовал кавалерийской группировкой, которая не только отбила попытку многочисленной турецкой конницы обойти русские войска, но и сковала своими активными действиями большую массу турецкой пехоты. 36-тысячный корпус Рейс-Ахмед-паши был полностью разгромлен.

Несмотря на победу под Баш-Кадыкляром, продолжение наступления выглядело абсолютной авантюрой. Боеприпасы были израсходованы, войска измучены, доставка провианта и фуража была сопряжена с огромными проблемами. Поэтому корпус В. О. Бебутова отошел в район Александрополя.

Вступление Франции и Англии в войну оказало огромное воздействие на стратегическую ситуацию на Кавказе, особенно в западной его части. Абсолютное господство флота союзников на море поставило войска, действующие на побережье, в крайне сложное положение. Зона досягаемости корабельных орудий оказывалась районом безусловного торжества наших противников. Но главная проблема заключалась в том, что французы и англичане могли в любое время и в любом месте высаживать десанты, беспрепятственно снабжать их всем необходимым. Таким образом, в тылу у русских войск могла внезапно появиться крупная неприятельская группировка со всеми вытекающими из этого последствиями. В марте 1854 года были эвакуированы гарнизоны всех фортов Черноморской линии от Новороссийска до Поти. Укрепления, построенные с такими усилиями и стоившие таких человеческих жертв, были срыты, а их исчезновение было воспринято горцами как свидетельство скорого изгнания «гяуров» за Кубань. Все это спутало карты при разработке планов операций в Малой Азии. Теперь при рисовании стрел, направляемых на Карс, Ардаган и далее в глубину вражеской земли, приходилось думать о более чем реальной возможности появления где-то в районе устья Риони экспедиционного корпуса и его дальнейшего движения через Кутаис на Тифлис. Поэтому при собирании сил для наступления приходилось думать и о защите собственных земель. Князь М. С. Воронцов вообще полагал, что о масштабном наступлении можно говорить только при отказе Франции и Англии от решительных действий на Черном море, а также в случае присылки еще одной полнокровной пехотной дивизии.

В то же время состояние анатолийской армии турок характеризовалось одним словом - «плачевное». Деморализация после разгромов конца 1853 года усугубилась эпидемиями, буквально косившими султанских солдат. Несколько лучше обстояли у турок дела на левом фланге, где боеспособность ополчений, составленных из аджарцев и лазов, была на достаточно высоком уровне. В середине мая 1854 года, когда дороги просохли, кобулетский правитель Гассан-бек-Тавгеридзе начал наступление во главе 12-тысячного отряда в районе селения Нигоити. Ему противостоял авангард Гурийского отряда под командой подполковника князя Г. Г. Эристова (2 батальона, 4 орудия и 10 сотен гурийской милиции). Это очевидное неравенство в силах усугублялось тем, что местность была сильно пересеченная, заросшая густым лесом, давшая преимущества противнику, который предпочитал действовать партизанскими методами. Чтобы навязать туркам сражение на открытой равнине, Эристов двинул свои войска к большой поляне недалеко от селения Ланчхути, оставив обоз и пушки под прикрытием двух рот Белостокского полка, чтобы иметь возможность скорого марша. Расчет оказался верным: противник приготовился к бою, построив на опушке поляны батарею. Ее огонь не смутил батальон Куринского полка, который в течение четверти часа подобрался к турецкому укреплению и решительной атакой захватил его. Сопротивление турок было окончательно сломлено, когда по ним с фланга ударил батальон Брестского полка. Очень заманчиво было преследовать убегающего противника, но Эристов получил известие о том, что кобулетская милиция, просочившись через труднопроходимые заросли, напала на обоз и что охранявшие его роты держатся из последних сил. Пришлось отказаться от дальнейшего наступления и выручать своих. Тем не менее победа оказалась впечатляющей: турецкий отряд разбит наголову, его начальник погиб, захвачены два орудия и множество прочих трофеев. Радость императора Николая I воплотилась в назначении князя Эристова флигель-адъютантом и награждении его орденом Св. Георгия 4-й степени.

Победа князя Эристова, одержанная 27 мая, воодушевила русские войска и их начальников. Князь Андроников, собрав отряд общей численностью в 10 тысяч человек (в том числе 11 батальонов регулярной пехоты) двинулся в направлении городка Озургеты и 3 июня обнаружил турецкие войска, занявшие оборону по левому берегу реки Чолок. Правый фланг и центр их позиции был практически неприступен: крутые обрывы требовали применения лестниц, так как по скользким склонам подняться никто не мог. На левом фланге поросшие лесом горы также были серьезным препятствием, но препятствием преодолимым для опытных кавказских солдат. Привыкли в таких условия действовать и грузинские милиционеры. Именно они и начали наступление. Гурийцы и имеретинцы под командованием своих командиров князей Тавгеридзе и Мачивариани выбили противника из леса, примыкающего к реке, и расчистили путь для наступающих колонн.

Русская артиллерия, подъехав на картечный выстрел, стала громить неприятельские позиции, но турки оказали достойное сопротивление и сами открыли пальбу. Пехотным батальонам пришлось занимать боевые порядки и наступать под губительным огнем. Главную роль сыграл прославленный Куринский полк, который форсировал поросшую кустарником болотистую низину, штыковым ударом захватил батарею, являвшуюся ключом вражеской позиции, и захватил лагерь. Сопротивление турок было окончательно сломлено, когда грузинская милиция обошла их с тыла и перерезала пути к отступлению. Войска султана бросились на прорыв, а когда он не удался, «рассеялись», пользуясь густым лесом и многочисленными оврагами. Весь 20-тысячный турецкий корпус был разбит, превратился в толпы мародеров, грабивших местность, которая еще недавно была тылом армии. Эта победа имела огромное моральное значение. После появления на Черном море английских и британских кораблей ожидалась резкая активизация турок на Кавказе, их решительный марш на Тифлис и на Кубань и последующее соединение с имамом Шамилем. Однако конфуз Селим-паши на Чолоке показал, что до осуществления таких мечтаний очень и очень далеко.

Осознание несбыточности изгнания России с Кавказа пришло не сразу. Мысли о возможности такого сценария бродили даже в головах высокопоставленных царских генералов. По крайней мере, массированный десант в Абхазии и формирование общего фронта союзников с горцами, а также англо-франко-турецкий экспедиционный корпус, двигающийся от Поти через Кутаис на Тифлис, представлялись как нечто вполне реальное. В этой связи русское командование решительно отказалось от активных действий и сосредоточилось на обороне путей от побережья во внутренние районы Закавказья. Наиболее надежной выглядела позиция по реке Цхени-Цхали на западной границе Имеретии. Здесь можно было сдерживать натиск превосходящих сил противника и сохранять связь с внутренними районами Грузии. Однако такой ход означал, что не только Абхазия, но также Гурия и Мингрелия отдаются без боя, а это наносило серьезный удар по престижу страны и самого императора, произвело тяжелое впечатление на всех, кто был сторонником России. Князь Багратион, принявший после болезни Андроникова командование над войсками, действовавшими в этом регионе, разделил их на три части. Шесть батальонов оберегали Мингрелию, пять батальонов - Гурию, а семь баталь-онов располагались в неглубоком тылу в постоянной готовности выдвинуться на помощь. В случае опасности Гурийский и Мингрельский отряды должны были отходить к резервам, формируя заслон на дороге к Кутаису.

Недостача сил была главной причиной нерешительных действий и на других участках русско-турецкого фронта. В июне 1854 года командир Эриванского отряда барон А. Е. Врангель решил провести демонстрацию в районе Игдыря. Четыре батальона и 18 сотен иррегулярной конницы углубились на два десятка верст в неприятельскую территорию, где встретили значительные силы турок и, уклоняясь от решительного столкновения, вернулись на исходные позиции. Этот маневр сыграл важную роль в развитии последующих событий. Дело в том, что командующий турецким корпусом в этом районе Селим-паша, до того времени не решавшийся на активные действия, посчитал отступление Врангеля признаком слабости. Он вывел свои войска из крепости Баязет и встал лагерем в шести верстах за линией границы. Узнав об этом, русское командование собрало все имевшиеся под рукой силы и в ночь на 17 июля двинуло их на спящего противника. Однако дождь и испорченные им дороги не позволили осуществить скрытый марш и застать турок врасплох. Более того, казачий авангард увлекся преследованием неприятельских разъездов и сам попал в засаду, понеся чувствительные потери. Эта неудача русских еще более воодушевила Селим-пашу, и он смело двинулся вперед, сделав тем самым роковой для себя шаг. Турки умело и упорно дрались даже в самых слабых, импровизированных укреплениях, проявляя гораздо меньшую стойкость в чистом поле. Сражение произошло в окрестностях озера Джан-гёль, служившего единственным источником питьевой воды в этом районе. Турецкий командующий расположил свою регулярную пехоту в центре, иррегулярную конницу - на флангах, а перед своими боевыми порядками «рассыпал» стрелков-курдов, полагая, что своей пальбой они нанесут существенный урон наступающим русским батальонам. Он рассчитывал также втянуть наши войска в перестрелку, где преимущества были у курдов, пользовавшихся винтовками, бившими дальше и точнее, чем гладкоствольные ружья русской пехоты. Однако Врангель отказался от такого сценария и двинул свои батальоны в штыковую атаку, которой турки никак не ожидали. В результате их центр был прорван уже через несколько минут, а конница на флангах оказалась в огневых «мешках». Победа была полная: взяты огромные трофеи, в том числе 4 орудия. Корпус Селим-паши попросту разбежался, некому было даже оборонять Баязет, в который русские войска вошли без боя 19 июля. Здесь были взяты новые трофеи - 3 орудия и большое количество пороха. Но расположение данной крепости было неудобным в плане обеспечения безопасности Эриванской губернии, что являлось главной задачей отряда генерала Врангеля. По этой причине он приказал возвращаться в свои пределы, уничтожив все припасы, которые не смог взять с собой. Взятие Баязета и разгром Селим-паши имели важное политическое значение. Персия, колебавшаяся в тот момент - на чьей стороне выступить, твердо решила сохранять благоприятный для России нейтралитет.

На этом этапе войны в Закавказье имело место столкновение двух стратегических установок. Первой придерживались в Петербурге, и она являлась скорее политической, чем сугубо военной. Вынужденный уход русской армии с Дуная, высадка англо-французского десанта в Крыму порождали естественное желание добиться значительного результата на Кавказе. Это желание подогревалось предыдущими успехами русского оружия при Ахалцыхе, Баязете, Чолоке, Баш-Кадыкляре. Император и военный министр настойчиво требовали активных действий, наступления на Карс и Ардаган. Командовавший войсками князь В. О. Бебутов был более осторожен. Автор фундаментальной монографии о Крымской войне А. М. Зайончковский писал о нем: «Это был отличный генерал поля сражений, но не театра военных действий. На поле битвы он обладал завидной решимостью, энергией и упрямством, а также способностью быстро ориентироваться и наметить слабую точку противника, куда следует нанести удар. Стратегические же операции, очевидно, были князю Бебутову не по плечу; у него не было широкого размаха мысли, строго и определенно установившегося в данной обстановке взгляда и решимости в достижении главной, наиболее существенной цели, не отвлекаясь побочными и мелкими задачами. Стратегические комбинации князя Бебутова отличались осторожностью и заключались в желании заставить неприятеля дать бой в выгодной для него, князя Бебутова, обстановке, не заботясь о том, чтобы это дорогое на войне средство произвело существенное влияние и на ход всей кампании». Это мнение отражает «столичные» тогдашние настроения. Ветеран Кавказской войны понимал прекрасно, что, если не удастся разбить противника в открытом сражении, осада и взятие Карса становится крайне тяжелой задачей. Во-первых, турки всегда упорно дрались на стенах, во-вторых, для блокады крепости требовалось значительно бо`льшие силы, чем те, которыми располагал Бебутов. Наконец, главной задачей армий, действовавших в Закавказье, было тыловое обеспечение. Движение обозов затруднялось плохими дорогами, а также тем, что рыскавшие повсюду конные отряды курдов требовали сильной охраны. Высадка же союзников в районе Батума или Поти грозила русской армии неминуемым окружением.

Затянувшуюся паузу в боевых действиях прервали сами турки. Командовавший анатолийской армией Зафир-паша по-своему «прочитал» известия о движениях русских войск. Он посчитал, что русские отряды намереваются объединиться, и решил нанести упреждающий удар, предварительно отправив в Карс обременявшие его обозы. Бебутов, узнав об этом, сделал вывод, что противник отступает и организовал преследование. Таким образом, 24 июля 36-тысячная турецкая армия двигалась двумя колоннами, не подозревая, что навстречу ей движется вдвое меньшая группировка русских. Войска сошлись на просторной равнине, абсолютно открытой, очень удобной для действия кавалерии.

Бебутов использовал то, что Зафир-паша при своем численном превосходстве растянул боевую линию на 8 верст, намереваясь охва-тить противника с обоих флангов. Кроме того, он приказал занять стрелками и артиллерией единственную имевшуюся там возвышенность.

Бой начался артиллерийской канонадой с обеих сторон. Ситуация менялась с калейдоскопической быстротой. Русские полки атаковали, но турки проявляли невиданную ранее стойкость, бросались в штыки, не разбегались под градом картечных выстрелов. На правом фланге происходило то, что лучше всего характеризуется словом «резня», которая продолжалась более двух часов. Наконец противник стал сначала организованно отходить, но затем дрогнул и побежал. В тяжелейшем положении оказались русские части, нацеленные на центр неприятельской позиции. Турки после первых выстрелов подались назад, образовав вогнутую дугу. В результате наступающие попали под перекрестный огонь с двух сторон и понесли значительные потери. Ситуацию выправило то, что на правом фланге наконец удалось одержать верх, что сразу повлияло на действия в центре. После непродолжительного штыкового боя турки и здесь начали отступление. Казалось бы, штабные офицеры могли уже сочинять победные реляции и заполнять наградные листы. Но в этот момент чаша весов качнулась в турецкую сторону. К месту боя подоспела сильная турецкая колонна, которая до того не была в бою, поскольку сбилась с пути. Большая масса регулярной кавалерии, пехоты, три батареи, тысячи курдских всадников обрушились на фланг, который прикрывали всего шесть эскадронов тверских драгун и несколько сотен милиции. Если бы эта колонна подошла часом ранее, она бы поставила войска Бебутова в критическое положение. Однако к тому времени правый фланг и центр противника начал отступление и сами нападавшие оказались в западне. Некоторое время они отчаянно отбивались, но затем тоже стали отходить к Карсу.

Противник потерял в этом бою около 10 тысяч человек, в том числе 2000 пленными. Среди трофеев - 15 орудий и 6 знамен. Победа была оплачена русской стороной ценой 3000 человек убитыми и ранеными. В восторге от победы при Кюрук-Дара, император Николай I наградил генерал-лейтенанта В. О. Бебутова орденом Св. Андрея Первозванного, хотя по статуту такой знак отличия полагался только «полным генералам». Вскоре после этой победы тяжелая болезнь заставила кавказского героя покинуть армию.

В связи с неблагоприятным для России развитием событий в Крыму Николай I все настойчивее подталкивал командование Кавказской армии к активным действиям. Летом 1855 года к Карсу подошли войска под командованием Н. Н. Муравьева. Штурм крепости, как тогда говорили, «открытой силой» был рискованным делом: как уже говорилось, турки упорно дрались в укреплениях, гораздо упорнее, чем в чистом поле. Да и бастионы были усилены под руководством британских инженеров. Наконец, численность гарнизона почти равнялась численности отряда, нацеленного на овладение крепостью. Осада также доставляла множество проблем. Очень трудным был подвоз осадных орудий и обеспечение их нужным количеством боеприпасов. Блокада предполагала опасное распыление сил, возникали угрозы эпидемий, почти неизбежных в Закавказье. Было принято решение сначала осадой подорвать боеспособность турецких войск, а затем нанести решительный удар.

Первая часть плана была успешно выполнена. Доставка припасов в крепость стала невозможной, имевшиеся склады в окрестностях Карса либо уничтожены, либо перевезены в расположение русских позиций, заняты важнейшие пункты, через которые на помощь осажденным могли бы прорваться подкрепления. Уже в первых числах сентября появились признаки того, что гарнизон турецкой крепости терпит лишения. Беглецы сообщали о постоянном сокращении рациона, о том, что из-за бескормицы были забиты 2000 артиллерийских и обозных лошадей, о жестокостях, к которым приходится прибегать властям для сохранения порядка. Важным признаком стало «изгнание» жителями Карса лошадей, принадлежавших частным лицам.

Однако дожидаться поздней осени и изнеможения гарнизона Муравьев не смог. Причиной тому были известия о падении Севастополя, о высадке в Сухуме 30-тысячного корпуса Омер-паши, а главное - усиление корпуса Вели-паши в соседнем Эрзруме. Штурм был назначен на 17 сентября. Можно сказать, что он был обречен на неудачу уже потому, что диспозиция оказалась слишком сложной, и первый же сбой лишил возможности управлять наступлением. Ситуацию усугубила потеря в первые минуты боя начальников колонн и отдельных частей. Резервы оказались слишком слабыми, и введение их в дело не давало нужных результатов. Для характеристики этого штурма лучше всего подходит выражение «разгром». Выбыло из строя более 7500 солдат и офицеров, войска были потрясены неудачей.

Но и турецкая сторона не много выиграла. Осада продолжалась, припасы практически кончились, надежда на подход помощи от Эрзрума или Сухума полностью растаяла. В этих условиях начальник гарнизона английский генерал Вильямс 13 ноября подписал акт о капитуляции.

В период Крымской войны 1853-1856 годов на русской стороне в боевых действиях участвовали многочисленные национальные формирования, представлявшие практически все народности Кавказа: Эриванско-Бекская дружина, Конно-Мусульманские полки № 1-4, Куртинские полки № 1-2, Эриванский 4-й полк, милиции Ахалкалакская, Ахалцыхская, Горско-Кавказская, Грузинская, Гурийская, Имеретинская, Карталинская, Мингрельская, Осетинская и милиция Лорис-Меликова. В боях с турками при Курюк-Дара в 1854 году участвовали две дворянские грузинские дружины и «команда охотников из греков борчалинского участка». Во время Крымской войны курды, решившие остаться в России после изменения границы в Закавказье в 1829 году, добровольно сформировали отряд, лихо воевавший как против турок, так и против соплеменников, сохранивших верность султану.

Во время Крымской войны численность местных ополчений превысила 50 тысяч человек. Особенностью национальных полков было то, что их командирами назначались или русские офицеры, или туземцы, служившие ранее в регулярной армии. Командирами же сотен (эскадронов) и взводов были представители местной знати, обычно уже имевшие чины.

Наибольшую активность проявили жители Грузии, опасавшиеся мести турок за переход в российское подданство. Гурийцы едва ли не поголовно пошли в ополчение - из 50 грузинских сотен 32 были составлены из крестьян и дворян этого западного княжества. Угроза турецкого нашествия вызвала большой патриотический подъем по всей Грузии: на сборные пункты являлись отряды из восточных районов, которым нашествие фактически не грозило. Пришли сражаться с врагом хевсуры и тушины из своих неприступных горных селений.Около 25 % милиции составили жители Азербайджана, которых не смущало то обстоятельство, что им приходится воевать со своими единоверцами. То же самое можно сказать и о кабардинцах, конные отряды которых неоднократно отмечались в реляциях командования.

Успехи России на Кавказе в первой половине XIX столетия были головной болью для британского правительства. Поэтому кроме ликвидации Черноморского флота и его опорной базы Севастополя в Лондоне вынашивались планы максимально возможного ослабления позиций Петербурга в этом регионе. Военная английская экспедиция выглядела очень дорогим мероприятием - дорогим во всех смыслах. Каждый солдат, воюющий далеко от метрополии, становился для нее поистине золотым, принимая во внимание стоимость его обеспечения всем необходимым. Другой причины дороговизны был наемный характер тогдашней королевской армии: вербованному Томми приходилось платить очень звонкой монетой. А климат Западного Кавказа непременно стал бы укладывать в могилы эти дорогие королевские игрушки десятками. А еще русская картечь и штыки…

Поэтому британцы решили опираться на местные ресурсы. Во все «перспективные» районы Кавказа были отправлены турецкие и английские эмиссары, призывавшие к борьбе с Россией, настраивавшие против нее население края и тамошних влиятельных людей. Был подготовлен турецкий экспедиционный корпус, во главе которого поставили Омер-пашу, австрийца, принявшего ислам и принятого на службу к султану. В октябре 1855 года, пользуясь полным господством на море, корпус начал высадку в Сухуме, рассчитывая на то, что в него вольются многие тысячи черкесов и абхазов. Однако в действительности такое пополнение исчислялось десятками. Жители края не торопились вставать под турецкие знамена.

4 ноября турки начали наступление и попытались форсировать реку Ингури. Подавляющее численное преимущество позволило им это сделать и продвинуться до Зугдиди - столицы Мингрелии. Дальнейшее продвижение осложнилось проливными дождями, в раскисшей земле вязли и пешие и конные. Наконец в начале декабря пришло известие о капитуляции Карса, помощь которому и составляла первоочередную задачу. Все это вынудило Омер-пашу занять «оборонительное положение». Расчеты союзников на восстание в Мингрелии, Абхазии и Гурии не оправдались. И ожидавшееся многотысячное ополчение черкесов не явилось.

Военные успехи в Закавказье позволили России «сохранить лицо» при подготовке Парижского мирного договора. Занятые союзниками территории в Крыму возвращались в обмен на Карс, Баязет, Олты, Ардаган, Кагызман и земли, прилегающие к этим крепостям. Англия, заинтересованная в максимальном ослаблении морской мощи России, первоначально требовала уничтожения Николаева – центра судостроения на Черном море. Но реальный русский гарнизон в Карсе угрожал британским интересам больше, чем возможное возрождение русского флота. Поэтому Лондон был вынужден смягчить свои требования. Если бы не победы В. О. Бебутова и его соратников, отечественным дипломатам пришлось ой как нелегко: у них не было бы своих козырей на переговорах. Изменения границы в пользу России в Закавказье неизбежно обесценивали взятие Севастополя союзниками, наносили удар по отношениям европейских держав с Турцией (получалось, что свои интересы Англия и Франция обеспечивали за счет последней). Разумеется, оставление земли, оплаченной немалой кровью, было досадным для армии. Но, справедливости ради, следует сказать, что удержание Карса, Ардагана и Баязета потребовало бы усилий, которые с политической, военной и экономической точки зрения никак нельзя считать оправданными. Ссылки на то, что с 1878 года (после победы в войне с Турцией) Россия 40 лет (до 1918 года) без особых проблем владела этими пунктами, не вполне корректны. За время между Крымской и Русско-турецкой войной 1877-1878 гг. ситуация на Кавказе радикально изменилась: активное сопротивление горцев было подавлено, масса жителей Черкесии эмигрировала, российское Закавказье развивалось в экономическом, административном и транспортном отношении. Другими словами, русская армия в этом регионе получила гораздо более надежный тыл, позволявший империи сделать еще один шаг в расширении своих границ.

May 19th, 2014

Английские шпионы и диверсанты начали проникать на Черноморское побережье Кавказа в 1830-е годы, пик их деятельности пришёлся на период Крымской войны и 1860-е годы. Основной задачей англичан было поднять восстание горцев и выбить россиян из этих мест. Северная граница «независимой Черкесии» (под протекторатом Англии) должна была проходить по реке Кубань.

Крым и Кавказ и сегодня остаются самыми «болевыми» точками для России. В только что присоединённом Крыму основным фактором нестабильности остаются татары. Сейчас их там насчитывается 250-300 тысяч человек (до 15% населения полуострова), но потенциально к ним могут прибавиться ещё до 150 тысяч крымских татар, проживающих ныне в странах Средней Азии (половина от их общей численности в этих республиках). Не стоит забывать и о 4-5 млн. потомках крымских татар, проживающих в Турции. При ослаблении России «татарский фактор» на полуострове заявит о себе в полную силу.

В Дагестане уже почти пятнадцать лет идёт по сути вялотекущая гражданская война, за это все стороны конфликта потеряли уже более 2-3 тысяч человек (не считая пропавших без вести). Неспокойно и в других республиках Северного Кавказа (в первую очередь в Кабардино-Балкарии и Ингушетии). Этот регион, как мы уже знаем по девяностым годам, может взорваться в один миг.

В Крыму и на Северном Кавказе эскалация конфликта может ускориться при умелой игре иностранных разведок. В 1990-е Северный Кавказ активно расшатывала Саудовская Аравия и отчасти Англия, которая, видимо, до сих пор считает этот регион зоной своих геополитических интересов. Англия уже 170-180 лет незримо (а часто и зримо, если вспомнить время «молодых республик» на Кавказе в 1918-1921 годах) присутствует в этом регионе. Блог Толкователя напоминает, как Англия с помощью своих агентов вела подрывную работу на Северном Кавказе и на Черноморском побережье Кавказа в 1830-1860-е годы. Иллюстрации – присутствие английских войск во время Крымской войны 1853-55 годов.

До 1829 года Черкесия номинально входила в состав Турецкой державы, адыгские племена и народности фактически не подчинялись султану и были в достаточной степени независимыми.

Русско-турецкая война 1828-29 годов завершилась победой России и подписанием Адрианопольского мира. После этого упрочение позиций России на Северном Кавказе в основном стало делом внутренней политики.

В 1833 году между Османской и Российской империями был заключен Ункяр-Искелессийский договор. Союз и дружба с Турцией гарантировали свободу русской торговли через Черноморские проливы и не допускали высадки десанта западных держав на Черноморском побережье. В том же году между Россией и Австрией была подписана конвенция, по которой обе стороны обязывались сохранять статус-кво в отношении Османской империи.

Несмотря на это положение России на черноморском побережье и Северо-Западном Кавказе оставалось уязвимым. Ещё в ноябре 1819 года русскими властями были получены сведения о том, что анапский паша направил в горы, к закубанским адыгам, своих агентов, которые «возмущают черкес, уговаривают их к нападению на русскую границу, а более всего на Екатеринодар как главный пункт черноморского населения, обещая за то хищникам жалование». Тогда же было отмечено и проникновение английских эмиссаров в этот регион.

Некоторые горские феодалы, ориентируясь на Порту, призывали население к вооружённым выступлениям против царизма, помогали тайному ввозу оружия и пороха, продолжали ожидать помощи от Англии, агенты которой в 1830-х годах часто появлялись среди горцев.

Царскому командованию приходилось серьёзно считаться с соперничеством английских агентов, которые вели на Северо-Западном Кавказе подрывную работу против России, стремясь расчистить почву для внедрения английского влияния, особенно в Черноморье. На «Черкесском» побережье были высажены и подолгу жили среди адыгов Уркварт, Белл, Лонгворт, Стюарт, Найт и другие английские резиденты, побуждавшие «черкесов» к военным действиям против России. Об этом в своем рапорте графу Чернышеву в мае 1838 году писал генерал Головин.

Британское посольство в Константинополе стояло за решительную поддержу горцев Северо-Западного Кавказа против России. В середине 1830-х послом Великобритании в Турции был Понсоби, яростный противник России, вокруг которого группировались все враждебные России элементы. Он писал: «Никто из людей не оценивает так высоко значимости Черкесии для сохранения политического равенства в Европе, как я», а французский посол в Вене Сент-Олер говорил: «Если я замечаю лёгкое облачко на горизонте – то это там, на берегу Черкесии».

На дипломатическом поприще подвизался известный публицист Д.Уркварт, который ставил задачу расширения английской торговли на Кавказе, так как видел в ней ворота в Иран и Индию. С его именем связан расцвет деятельности британских агентов среди закубанских горцев в 1830-е годы. Летом 1834 года Д.Уркварт вместе с британским офицером, капитаном Лайонсом, который занимался подвозом оружия для черкесских феодалов, отправился к закубанским горцам. Он возвратился в Стамбул с подробным отчётом о своей поездке. Д.Понсоби был в восторге от доклада Д.Уркварта: «Ваш визит к черкесам, – сказал он, – станет началом больших событий». И действительно, визит Уркварта в Закубанье стал началом активизации политики Англии на Кавказе.

В связи с этим в сентябре 1835 года барон Розен писал члену Госсовета Родофиникину: «С некоторого времени я вынужден думать, что английское правительство не остается без внимания к действиям и успехам нашим в Кавказском крае. Мнение это подкрепляется предприятием капитана Лайонса».

Посол Великобритании в России лорд Дургем был также причастен к разведывательным акциям у северовосточного побережья Черного моря. В горах проживали английские агенты: британский коммерсант, совмещавший функции купца с обязанностями резидента английской разведки, прибывший в Черкесию в 1837 году Д.Белл, и действовавший с ним корреспондент английской газеты «Морнинг Кроникл» Д.Лонгворг. Они провоцировали горцев к выступлению против России, уверяя их, что в ближайшее время будет нанесен решающий удар могуществу России. Британские эмиссары занимались организацией поставки оружия из Трапезунда и Самсуна в Черкесию. Так, Белл выписал из Трапезунда на 5 тысяч турецких пиастров пороху; Лонгворт на большой турецкой лодке доставил горцам железа, серы, оружия и других припасов на 30 тысяч пиастров.

Д. Белл наладил с турецким портом Самсуном регулярные связи с помощью шести легких судов, вёл постоянную переписку со Стамбулом. Он пробыл у горцев более трёх лет.

Разведывательные функции выполняли и два британских офицера – капитан Маррин и лейтенант Иддо, доставившие осенью 1837 года военные припасы горцам на английском купеческом двухмачтовом судне.Вскоре Иддо отправился в Англию «с обращиками серы, свинцовых и других металлических руд, найденных в горах».

Русские консулы в 1837 году доносили, что английские суда привозили оружие из Константинополя в Трапезунд для переправки его на «Черкесское» побережье. Таким образом, Трапезунд действительно играл довольно значительное место в политической борьбе. «Торговля Трапезунда становится также чрезвычайно серьёзной политической проблемой, так как она является источником новых столкновений интересов России и Англии во внутренней Азии», – подчеркивал Ф. Энгельс. Именно отсюда англичане вели наступление на Кавказ. Поставляя горцам оружие и боеприпасы, Англия и Турция стремились затянуть военные действия на Северо-Западном Кавказе и оттянуть окончательное его включение в состав России. Помимо этого, английское правительство ставило задачу ослабить Россию экономически. Ну а планом-максимум была независимая Черкесия.

В 1840-х годах продолжали приплывать к кавказскому побережью контрабандные турецкие суда. Ввоз оружия в Черкесию продолжался. Во время Крымской войны 1853-1856 годов ввоз оружия и боеприпасов из Англии и Турции возрос.

С Крымской войной связан английский проект создания на Северном Кавказе государства под общим названием «Черкесия», которое находилось бы либо под протекторатом Турции, либо – Англии (в первом случае подразумевалось, что интересы Англии турки учтут). Кроме того, предполагалось возвратить Ирану и Турции те части, которые были присоединены к России Гюлистанским и Адрианопольским трактатами. Англия заявляла, что «граница России на Кавказе должна проходить к северу от Терека и Кубани». Англия, Франция, Турция пользовались временным ослаблением позиций России на Чёрном море. И даже заключение Парижского мира, завершившего войну 1853-1856 годов не положило конец притязаниям этих стран на Черкесию.

Союзники стремились использовать подъём национально-освободительной борьбы горцев для достижения своих целей на Северо-Западном Кавказе. Начиная войну, правящие круги Англии, Франции и Турции надеялись, что им удастся с помощью горцев комбинированным ударом – с фронта и тыла – разгромить русские войска: «Царь должен быть отброшен за Терек и Кубань, так окончательно решено в совете союзных держав», – писал начальник штаба турецкого экспедиционного корпуса Фергет-паша французскому агенту в Грузии графу Розмардюку.

Помимо военных приготовлений, проводились мероприятия политического и идеологического характера. На Северный Кавказ прибывали десятки турецких и английских агентов с письмами и воззваниями проникнутыми духом фанатизма и традиционным призывом к «священной войне» против России и русского народа». На рейде Анапы летом 1856 года появился английский военный пароход «Страмболо», экипаж которого имел переговоры с горцами.

Осенью 1856 года на Редуткальский рейд прибыл другой британский пароход – «Ронгвер», которым командовал капитан Мариэтт. Тогда же английское судно «Кенгуру» высадило вблизи Вардане Мухаммед-Эмина, возведенного турецким султаном в звание паши.

Царский военачальник А.Барятинский обобщая сведения о приходе иностранных судов сообщал в ноябре 1856 года: «Военные и коммерческие пароходы иностранных наций довольно часто появляются на восточном берегу Черного моря, перевозят горцев и имеют с ними на берегу сношение, для нас особенно вредные в том отношении, что появление их и отсутствие нашего крейсерства поддерживают в горцах уверенность в содействии им против нас Турции и Англии».

В организации доставки военных материалов на Северо-Западный Кавказ участвовали великий визирь Османской империи Решид-паша и английский посланник в Турции лорд Редклиф. По этому поводу наказной атаман Черноморского казачьего войска, генерал-майор Г.Филипсон отмечал, что «снабжение горцев оружием и всеми военными средствами, доступными только современной европейской образованности, приняло вид системы, в которой главными двигателями выступают не частные лица…»

К провозу военной контрабанды в Черкесию была причастна и Австрийская империя, суда которой появлялись у кавказских берегов и занимались запрещённой торговлей с горцами. После завершения Крымской войны Австрия проявляла особый интерес к событиям на Северо-Западном Кавказе. Австрийской правительство было не согласно с укреплением позиций России в этом районе. Её посланник в Османской империи Прокеш-Остан участвовал в доставке военных материалов в регион.

Xотя по условиям Парижского мира 1856 года Россия получила обратно Черноморское побережье Кавказа, позиции её на Черном море были сильно ослаблены. Правящие круги Англии и Турции, которых не оставляла мысль оттеснить Россию за Кубань и Терек, получили возможность вести свою деятельность на Северо-Западном Кавказе. Английские и османские эмиссары под предлогом, что будто бы по Парижскому миру европейские державы объявили кавказских горцев «независимыми и приняли их под свою защиту», развернули среди народов Северного Кавказа свою деятельность против России.

Из османских агентов особенно большую активность развернули: Xаджи-Исмаил, Магомед-Амин, Сефер-бей Занов, находившиеся среди горцев ещё со времен Крымской войны. Вся их деятельность была направлена на то, чтобы оторвать Северо-Западный Кавказ от России, подняв против неё всех горцев, призывали их принять подданство Турции.

В устье реки Туапсе в феврале 1857 года английский пароход «Кенгуру» высадил отряд легионеров около 200 человек, состоящий из польских и венгерских эмигрантов, находящихся на османской службе во главе с бывшим полковником венгерской армии Яношем Бандья (Мехмед-бей) и польским полковником Теофилом Лапинским (Тефик-бей). Действовал этот польско-венгерский отряд на Кавказе до весны 1860 года, т.е. более трёх лет.

А вот опытка английских агентов Лонгворта и Белла сформировать черкесскую конницу в составе 6 тысяч человек с английским вооружением, чтобы направить её в Крым, не удалась. Народные массы не оказывали поддержки этим планам. К. Маркс и Ф. Энгельс писали о горцах: «На Кавказе полное затишье… Перспективы присоединения к Турции, по-видимому, отнюдь не приводит их в восторг».

В 1860-х годах активизируется деятельность османских и английских посланцев на Северо-Западном Кавказе. В Лондоне и Константинополе к этому времени были созданы «черкесские комитеты» с идеей защиты «независимой» Черкесии, которые вели широкую пропаганду против России. Они утверждали, что «ключ военного и торгового могущества Англии в Азии находится в Черкесии», и что Черкесия «защищает» Индию от «русской агрессии». Эти «черкесские комитеты» были связаны и с парижским центром польской эмиграции. Но именно Константинополь стал главным пунктом снабжения кавказских горцев оружием и боеприпасами. В своем донесении к наместнику на Кавказе царский посланник в 1863 году писал: «Константинополь составляет сборное место недоброжелательных нам старейшин непокорных горских племен, а также складочный пункт оружия, военных припасов и других принадлежностей, назначаемых врагами нашими к отправлению к кавказским берегам Черного моря. Здесь под влиянием происков польских эмигрантов кавказский вопрос всё более и более привлекает к себе общественное внимание Европы и становится орудием враждебной политической пропаганды».

Проникновение Англии на Кавказ было остановлено только в 1920-е годы советской властью.

Вспомним еще про или например . А кто то может не знает, что это за и напомню Оригинал статьи находится на сайте ИнфоГлаз.рф Ссылка на статью, с которой сделана эта копия -

Кампания 1853 года

Действия на кавказско-турецкой границе открылись неожиданно для кавказского наместника, князя Воронцова . Тайны кабинетов были скрыты так глубоко, что он не верил в возможность разрыва; поэтому весной из значительной Кавказской армии за Кавказом , в гарнизонах Ахалциха , Ахалкалаки , Александрополя и Эривани , находилось всего 19½ батальонов, дивизион нижегородских драгун и немного иррегулярной конницы; турки же успели в конце августа собрать сильную 100-тысячную армию под начальством Абди-паши и предупредить нас открытием военных действий; кроме того, за них было всё враждебное население Кавказа , возбуждённое заграничными эмиссарами.

Осенью, когда разрыв с Османской империей явился неизбежным, посланы были подкрепления с Северного Кавказа, а в середине октября морем перевезена была в Грузию 13-я пехотная дивизия (16 тыс.) и сформировано 10-тысячное армяно-грузинское ополчение, что позволило сосредоточить 30 тыс. войск под командованием генерал-лейтенанта князя Бебутова . Однако война ещё не была объявлена, и положение было весьма неопределённое.

В ночь на 16 (28) октября многочисленное полчище турок напало на пост св. Николая (замыкавший дорогу от Батума , по берегу Чёрного моря), где находилось всего 300 человек с двумя орудиями, и овладело их фортом , понеся при этом большие потери.

В это время главные силы турецкой Анатолийской армии (до 40 тыс.) под начальством Абди-паши сосредоточивались у Карса . В конце октября они подошли к деревне Баш-Шурагель, в 15 верстах от Александрополя .

С российской стороны под начальством князя Орбелиани для разведки был выслан отряд в 6 тыс. человек, который 2 (14) ноября при Баяндуре ввязался в бой с турецкой армией (30 тыс.) и избегнул полного поражения только благодаря быстрому прибытию князя Бебутова с 3 батальонами, 6 эскадронами и 12 орудиями. Бой этот, в котором российская армия потеряла до 800 человек, произвёл неблагоприятное для России впечатление среди пограничных обывателей.

Война фактически началась, а между тем Россия ещё далеко не была готова. Только 6 (18) ноября получен был Высочайший манифест о разрыве с Турцией, и вскоре после этого войска приготовились к наступлению, которое было назначено на 14 (26) ноября и должно было вестись по правому берегу Арпачая , дабы, угрожая сообщению турок с Карсом , принудить их к сражению.

14 (26) ноября последовал бой под Ахалцихом , где русские войска в числе 7000 человек, под начальством князя Андроникова , разбили 18-тысячный турецкий корпус Али-паши , пытавшийся через Боржомское ущелье прорваться к Тифлису; а 19 ноября (1 декабря) князь Бебутов наголову разбил главную турецкую армию под Башкадыкларом, несмотря на то, что был более чем втрое слабее противника, занимавшего к тому же отличную позицию. Турки понесли тут урон более чем в 6 тыс., и последствия этой победы, по своему нравственному влиянию, были громадны. Теперь русские могли спокойно провести зимний период, тем более что суровое время года и недостаток продовольствия окончательно расстроили Анатолийскую армию.

Кампания 1854 года

После блестящих побед предшествовавшего года император Николай полагал уместным перейти немедленно в энергичное наступление и овладеть Батумом , Ардаганом , Карсом и Баязетом ; но князь Воронцов (мнение которого поддерживал и князь Паскевич) указывал на сравнительную малочисленность наших войск, недостаток офицеров , боевых припасов, суровое время года, и находил необходимым отложить действия до весны.

Турецкие войска между тем тоже устроились и получили подкрепления. Военные действия открылись с их стороны в конце мая, движением 12-тысячного отряда Гассан-бея в Гурию . Встреченные и наголову разбитые малочисленным отрядом подполковника князя Эристова , турки, потеряв своего начальника, бежали в Озургеты, а затем, усилившись до 34 тысяч, заняли крепкую позицию за рекой Чорох . Здесь они 4 (16) июня были атакованы командовавшим русскими войсками в Гурии князем Андрониковым и снова потерпели совершенное поражение.

Не менее успешны были действия нашего так называемого эриванского отряда, предводимого генерал-лейтенантом бароном Врангелем , против турецкого корпуса Селим-паши, стоявшего под Баязетом . 17 (29) июля барон Врангель совершенно рассеял неприятельские войска, занявшие позицию на Чингильских высотах, и затем вступил в Баязет. Эта победа сильно повлияла на дикие курдские племена.

Александропольский корпус, которым по-прежнему командовал князь Бебутов , долго не предпринимал наступательных действий, - главным образом по неимению средств приступить к осаде крепости Карс , в последнее время значительно усиленной. Только к 20 июня (2 июля) князь Бебутов подошёл к селу Курюк-дара, выжидая, чтобы неприятель вышел из Карса и принял бой в открытом поле. Здесь ему пришлось оставаться ещё около месяца, пока турки сами не решились атаковать его. 24 июля (5 августа) произошёл упорный бой при Курюк-дара, где 18 тыс. русских разбили 60-тысячную турецкую армию. Однако, принимая во внимание, что Анатолийская армия всё ещё простиралась до 40 тыс. и могла дать сильный отпор под стенами Карса, князь Бебутов не счёл возможным идти к этой крепости, но остался в наблюдательном положении, тем более, что им получены были известия о высадке у Батума значительных неприятельских сил, которые могли направиться на его сообщения. Вследствие этого он, 4 (16) августа, отошёл на реку Карс-чай, а в конце ноября, с наступлением стужи - к Александрополю .

К этому времени и все остальные русские отряды, действовавшие на кавказско-турецкой границе, отошли в свои пределы и расположились по квартирам.

Кампания 1855 года

Штурм Карса в 1855 году

Несмотря на победы, одержанные в , положение русских на Кавказе было затруднительно; турки, побуждаемые союзниками, делали значительные приготовления к новому походу, а Шамиль - глава непокорных горцев - угрожал вторжением в Грузию , и таким образом заставлял держать часть войск наготове для его отражения. Тем не менее, генерал-адъютант H. H. Муравьёв , назначенный в конце на место князя Воронцова , усилив по возможности вверенные ему войска, в конце мая двинулся к Карсу , направив особый отряд генерал-майора Суслова против турецкого корпуса Вели-паши, расположенного у Сурн-Оганеса.

Подойдя к Карсу (где в это время всем распоряжался англичанин Вильямс), Муравьёв, посредством разъездов конных отрядов с артиллерией, прекратил сношения крепости с внешним миром и сделал невозможным доставку в неё запасов. Несмотря на требование Государя, «чтобы наступательные действия были направлены к скорейшему достижению решительных успехов», главнокомандующий решился штурмовать крепость лишь тогда, когда получены были известия о высадке корпуса Омер-паши (35-40 тыс.) в Батуме , с целью идти на выручку Карса.

Штурм 17 (29) сентября был отбит, несмотря на геройские усилия русских войск, потерявших при этом до 6½ тыс. человек. Между тем Омер-паша, подвинувшись вперед всего на два перехода, вдруг возвратился в Батум, и 21 сентября (3 октября) высадился в Сухум-кале, в Абхазии , владетель которой, князь Михаил Шервашидзе , изменил России. С помощью абхазцев, Омер-паша рассчитывал вторгнуться через Мингрелию в Гурию и этим отвлечь Муравьёва от Карса.

25 октября (6 ноября) турки, пользуясь значительным превосходством своих сил, атаковали расположенный на реке Ингури отряд князя Багратиона-Мухранского , который должен был отступить за реку Цхенисцкали, где и остановился, выжидая подкреплений. Между тем Омер-паша не воспользовался одержанным успехом, и медлил; а в это время от продолжительных дождей, сырая и низменная приингурская страна обратилась в болото, так что дальнейшее наступление сделалось затруднительным.

25 ноября (7 декабря) пришло известие о взятии Карса , заставившее турецкого главнокомандующего приостановить свои действия. Наступление зимы окончательно прекратило их, а в конце февраля Омер-паша со своими войсками отплыл к Трапезунту . Муравьёв после отражения штурма не снял блокады, как на то надеялись защитники Карса, а напротив стал делать все приготовления для зимней стоянки у крепости, где, вследствие недостатка продовольствия, положение турок становилось невыносимым. 16 (28) ноября Карс сдался, а с его падением исчезла и турецкая Анатолийская армия.

Итог

Ни Россия, ни Турция на Кавказе не понесли территориальных потерь. Россия возвращала Карс Турции взамен на захваченный союзниками в ходе Крымской войны Севастополь. Россия не смогла укрепиться на Кавказе. Однако Россия смогла победить в Кавказской войне (1817-1864).

Кавказская война

"Кавказская война" -- это географическое определение, её и войной то назвать нельзя, скорей "народно-освободительное движение", продолжавшееся 45 лет.

Движение началось, когда император Александр собирался даровать России конституцию. В начале 19 века Россия отстояла свои права на Грузию, Армению и Азербайджан в двух войнах с Персией (1804-1813 и 1826-1828) и двух -- с Турцией (1806-1812 и 1828-1829). Народы Северо-западного Кавказа как бы автоматически отошли к России. Однако горцы не были согласны с таким поворотом событий. Как только начались попытки царской администрации навязать вольным обществам горцев российские законы и обычаи, на Северном Кавказе стало быстро расти недовольство.

Поводом к войне стало появление на Кавказе честолюбивого генерала Алексея Петровича Ермолова. Ермолов разрешил преследовать за линию границы отряды закубанских народов, совершавшие набеги на русскую территорию. Естественно, что горцы восприняли такие планы как посягательство на их вольность. В 40-е годы горцы достигли наибольших успехов в борьбе за независимость. Но русские понемногу, ценой больших потерь и долгих неудач, научились использовать в горах свой огромный численный перевес, и Чечня была покорена. Капитуляция абхазов 21 мая 1864 года считается датой официального окончания Кавказской войны.

Но этот год нельзя полностью считать последним годом восстания, так как отдельные очаги сопротивления русским властям сохранялись до 1884 года, да и после этого на территориях Дагестана и Чечни неоднократно вспыхивали бунты и восстания, последнее из которых (в Чечне) началось в 1994, а закончилось в 1996 году.

Внешняя политика России во второй половине XIX в.

В России все еще господствовали феодально-крепостнические отношения. Они тормозили экономическое развитие страны и обусловливали ее военно-техническую отсталость. Военных заводов было очень мало, и работали они плохо из-за примитивной техники и непроизводительного крепостного труда. Военно-морской флот России был третьим в мире после английского и французского, но перед флотом Англии и Франции он выглядел, как лилипут перед Гулливером: англо-французы имели 454 боевых судна, включая 258 пароходов, а Россия--115 судов при 24 пароходах.

Крымская война

Причины Крымской войны коренились главным образом именно в столкновении колониальных интересов России и Англии, а также России и Франции, отчасти России и Австрии на Ближнем Востоке и Балканах. И Англия в союзе с Францией, и Россия стремились в Крымской войне к одинаковой цели, т. е. к господству в указанных районах, хотя и разными путями: Англия и Франция, которым выгодно было иметь в лице Турции постоянный противовес и угрозу России, предпочитали закабалить Турецкую империю, тогда как Россия хотела уничтожить ее. Турция, в свою очередь, преследовала давнюю цель отторгнуть от России Крым и Кавказ. Словом, Крымская война была захватнической, грабительской со стороны всех ее участников.

После долгой дипломатической перебранки 16 октября 1853 г. Турция объявила России войну. В первый период войны, когда Россия боролась один на один с Турцией, она добилась больших успехов. Тем временем Англия и Франция расценили русские победы на Черном море и в Закавказье как удобный предлог для войны с Россией под видом “защиты Турции”. 4 января 1854 г. они ввели свои эскадры в Черное море, а от Николая I потребовали вывести русские войска из Дунайских княжеств. Николай через Нессельроде уведомил их, что на такое “оскорбительное” требование он даже отвечать не будет. Тогда 27 марта Англия и 28 марта 1854 г. Франция объявили войну России. В итоге Россией был сдан Севастополь и страна вынуждена была заключить мирный договор.

Мирный договор был подписан 30 марта 1856 г. в Париже на международном конгрессе с участием всех воевавших держав, а также Австрии и Пруссии. Россия теряла устье Дуная, южную Бессарабию, а главное, лишалась права иметь на Черном море военный флот и прибрежные арсеналы, поскольку море было объявлено нейтральным. Таким образом, русское черноморское побережье становилось беззащитным от возможной агрессии. Территории, оккупированные во время войны, подлежали обмену. Поэтому Россия возвращала Турции Каре, а союзники - России Севастополь, Евпаторию и другие русские города.

Таким образом, во второй половине XIX века окончание Крымской войны привело к коренному изменению ситуации в Европе. Сложившийся англо-австро-французский блок - так называемая Крымская система - был нацелен на сохранение политической изоляции России и ее военно-стратегической слабости, обеспеченной решениями Парижского конгресса. Россия не утратила своего положения великой державы. Однако в силу поражения она потеряла право решающего голоса в международных делах и из-за статьи о нейтрализации Черного моря лишилась возможности оказывать эффективную поддержку народам Балкан. В связи с этим главной задачей русской дипломатии стала борьба за отмену этой статьи и усиление международного авторитета России.

Внешняя политика России при Александре II была направлена прежде всего на решение восточного вопроса. В марте 1859 г. состоялось заключение русско-французского договора о благожелательном нейтралитете России в случае войны Франции и Сардинии против Австрии. Но вскоре убедившись в нежелании Франции гарантировать свою поддержку российских интересов на Востоке, Россия обратилась к сближению с Пруссией. В 1863 г. была заключена военная конвенция с Пруссией, которая облегчила царскому правительству борьбу с Польским восстанием. В ответ на поддержку России за объединение германских земель Бисмарк выступил на стороне России в вопросе об отмене нейтральности Черного моря. На Лондонской конференции держав, подписавших Парижский трактат (январь-март 1871 г.), Россия добилась отмены запрета держать военный флот на Черном море и строить военные арсеналы на Черноморском побережье.

С этого момента на первый план выдвигается восточный вопрос, обострившийся из-за успешного продвижения России в Средней Азии в 60-70-х годах. Торговые связи со Средней Азией, столь важные для российской экономики, осложнялись из-за постоянных междоусобиц в этом регионе. Беспокойство русского правительства вызывали попытки английской дипломатии через афганского эмира воздействовать на Кокандское и Хивинское ханства. В 1864 г. было начато решительное наступление на среднеазиатские ханства. Вскоре были захвачены города Туркестан и Чимкент. В июне 1865 г. взят штурмом крупнейший город Средней Азии Ташкент (100 тыс. жителей). Весной 1866 г. начались успешные военные действия против бухарского эмира. В 1867 г. на занятых землях было образовано Туркестанское генерал-губернаторство с центром в Ташкенте.

Последним крупным ханством была Хива. Но прежде чем приступить к ее завоеванию, российское правительство приняло меры к ослаблению напряженности в отношениях с Англией. После длительных переговоров в 1873 г. было заключено русско-английское соглашение о признании Афганистана нейтральной зоной и о предоставлении Хивы "попечению" России. В феврале 1873 г. русские войска начали поход на Хивинское ханство, столица ханства Хива была окружена и капитулировала, хивинский хан подписал мирный договор и признал вассальную зависимость от России.

После подавления восстания в Коканде (1875-1876) 19 февраля 1876 г. Россия объявила о включении Коканда в состав Туркестанского генерал-губернаторства. Бухарское и Хивинское ханства, сильно уменьшившись в размерах, сохранили номинальную независимость. В 1878-1879 гг. Англия оккупировала Афганистан и установила над ним протекторат. В результате продолжительных и планомерных военных действий в мае 1881 г. была образована Закаспийская область с центром в Ашхабаде.

На Среднюю Азию распространялось российское законодательство. Прекратились междоусобные войны. Наличие свободных земель вызвало поток переселенцев из России и других соседних стран. Расширение посевов хлопка и строительство железных дорог способствовали включению Средней Азии в товарные отношения с другими регионами.

В апреле 1873 г. была заключена русско-германская военно-оборонительная конвенция. В том же году Россия и Австро-Венгрия подписали политическую конвенцию, к которой присоединилась Германия. Так был оформлен "Союз трех императоров". Несмотря на серьезные противоречия между сторонами, "Союз" оказывал значительное влияние на международные отношения 70-х годов. Заключение "Союза" означало и выход России из международной изоляции.

Дальневосточная политика России была связана с колонизацией этого края и развитием русско-китайской торговли. Айгунский договор 1858 г. и Пекинский договор 1860 г. о разграничении земель дополнились соглашениями о морской и сухопутной торговле. В отношениях с Японией существовала проблема "неразделенного" совместного владения Сахалином по Симодскому договору 1855 г. Япония активно заселяла Сахалин. 25 апреля 1875 г. Россия и Япония подписали в Петербурге договор о передаче Японии Курильских островов взамен японской части Сахалина. Русская колонизация Дальнего Востока шла медленно. Внешнеполитическая активность здесь была низкой, численность войск незначительной. Строительство Сибирской железнодорожной магистрали началось только в 1891 г.

Между тем Дальний Восток привлекал все большее внимание Японии, Англии и США. Английские и американские промышленники и торговцы проникали в русские владения в Северо-Восточной Азии и на Аляске. Эксплуатация природных богатств Аляски приносила России лишь убытки. Русско-Американская компания не имела достаточно средств для хозяйственного освоения территории в 1,5 млн. кв. км, которая к тому же была под угрозой аннексии со стороны Англии. Учитывая эти обстоятельства и желая укрепить отношения с США, Россия уступила им свои американские владения за 11 млн. руб. (7 млн. 200 тыс. долларов). Договор был подписан 18 марта 1867 г. в Вашингтоне.