Духовно-нравственный облик человека, работающего в социальной сфере

Нравственность и соответствующие нравственные нормы – это основа цивилизации и человечности любого общества. Когда рушится нравственность и нравственные основы – разрушается общество и деградирует человек, что мы можем наблюдать и по нашей современной цивилизации, всё больше утопающей в .

– это следование определённым Духовным (нравственным) Принципам: принципам Чести, Совести, Долга, Справедливости, Любви и . Нравственность – это суть истинного Достоинства Человека. Истинно Достойный Человек – это человек, которого нельзя не уважать, всеми своими проявлениями он вызывает уважение, почтение, одобрение, любовь.

– это тот, кто данные духовные принципы реализует в своей жизни и они воплощены в нём самом в веде соответствующих убеждений и личных качеств, таких как , честь, честность, и др.

Если перефразировать, то нравственность можно определить так. – это соответствие представлений, убеждений, ценностей, поступков и всех проявлений человека нравственным нормам, общечеловеческим ценностям (добро, ненасилие, честность, уважение, др.), а в идеале всем Духовным Законам.

Именно Нравственность является показателем степени духовности Человека и Общества. Что такое Духовность – .

Нравственность и рождаемая ею мораль (правила поведения, др.) ранее формировалась Религией, заповедями (Духовными Законами в религиозной трактовке), сейчас во многом разрушена. Конечно её необходимо возрождать и формировать целенаправленно.

Что является основой Нравственности? Что рождает Нравственность и что её разрушает

Основа нравственности – это различение и , и выбор пути Добра. О том, существует ли Добро и Зло – . Именно понимание, что такое Хорошо, что считать Достойным, а что такое Плохо, что является недостойным, позорным, недопустимым для Человека и определяет нравственные нормы.

Именно из-за отсутствия в современно обществе адекватных представлений о Добре и Зле, нравственность пребывает в упадке, люди поражены пороками и невежеством, а общество в целом быстро разлагается.

Также существует заблуждение, что Нравственность – это набор ограничений, которые посягают на свободу человека, сдерживают и блокируют проявление его индивидуальности. Это огромная глупость! Нравственность даёт вектор, путь и условия движения вверх, при которых человека может расти, развиваться с наибольшей скоростью, быть защищённой от пороков, возможного нравственного разложения и деградации, быть неуязвимой для зла. Именно в наивысшие периоды расцвета духовности, когда в обществе в максимальной степени был реализован нравственный стандарт, в воспитании кадров, граждан, в культуре, образовании, в традициях общества, великие империи и государства достигали своего наивысшего уровня развития, цивилизации, культуры, до которых даже многим современных государствам ещё идти и идти.

Нравственный облик - это отличительные черты человека, его характер, миропонимание и поведение и их соответствие нравственным законам. Нравственный облик включает в себя полный перечень положительных нравственных качеств и присутствие отрицательных в данном человеке. Нравственный облик – это целостная характеристика личности, в единстве ее сознания и поведения, внутреннего и внешнего. Иногда в личности эта целостность проявляется через доминирующую черту характера, например, «моралист», «агнец Божий», «чистая душа» и т.д. Нравственный облик описывается в характеристиках на личность.

Нравственный облик - совокупная характеристика моральных свойств, черт и качеств личности. Нравственный облик, выступая как целое, не сводим к сумме отдельно взятых морально-нравственных параметров и измерений личности («недостатки человека всегда являются продолжением его достоинств»). Он представляет собой неразрывное единство сознания и поведения человека.

Нравственный облик человека может формироваться под влиянием господствующих умонастроений эпохи, под влиянием социальной микросреды.

Параметрами нравственного облика в значимой степени обусловливается социальная адаптация людей к кардинально изменившимся жизненным условиям.

В основе выделения нравственных типов личности лежит господствующая моральная ценность, мотивы поведения. Данная типология условна, отсутствуют оценочные критерии и не являются абсолютными.

Потребительский тип. Самый маломоральный тип. Человек такого типа считает мораль средством получения пользы. Именно польза основной и единственный мотив поведения. Моральные поступки – одна из разновидностей полезных, они должны вести к успеху, счастью, цели, приобретению благ, а следовательно к счастью, которое является главной ценностью этого типа личности. Позиция индивида – стремится к счастью в одиночку, и только достигнув, начинает делиться рецептами с др. Этот тип деятелен.

Конформистский тип. Легко поддается влиянию, его нравственность зависит от одобрения или осуждения окружающих. Главной ценностью является чувство общности с социальной средой. Главная нравственная ценность – коллективное счастье. Главное – поступать как все. В нем слабо развита автономия нравственности.

Аристократический тип. Для данного типа личности характерно ответственность за поступки не перед обществом, а перед самим собой. Тип личности противостоит любым общественным условностям и правилам, если они расходятся с его совестью. Такой тип асоциален, его ориентация индивидуалистична, нравственная ценность – свобода. Он толерантен пока не посягают на его личную свободу. Источником нравственных правил является внутренний голос совести.

Героический тип. Герой всегда борется с обстоятельствами, другими людьми, с историческими событиями. Главными ценностями является борьба за справедливость. Очень активен, противостоит всему тому, что не выдержало сравнения с идеалом, с идеей абсолютного добра, однако существует проблема, что начав борьбу с какой-то частной несправедливостью, он начинает сражаться со всем миром, т.е. есть опасность полюбить борьбу ради борьбы, поэтому главным для данного типа есть проблема выбора цели и средств. Данный тип занимает активную жизненную позицию, обращает внимание на рациональные нормативы поведения и в целом имеет высокую моральную ориентацию.

Религиозный тип. К данному типу можно отнести и верующих и даже атеистов. Главное для данного типа чувство, что он ходит под богом, исповедует нравственность перед лицом бога, т.е. может напрямую соприкасаться с самыми высокими ценностями и смыслами. Отсюда следует, что приходят к нравственности индивидуально, а не коллективно. Заповеди – это нормы, которые определяют регулирование поведения человека. Главной нравственной ценностью является смысл жизни. Мотивом поведения выступает моральное чувство, тождественное любви. Данный тип личности активен и своим поведением стремится к поиску смысла жизни.

Идеал

Духовно-нравственные идеалы личности служат образцом для подражания. Общество предъявляет к людям определенные требования морального поведения. Его носителем как раз и являются нравственные идеалы. Образ высокоразвитой в моральном плане личности воплощает в себе те положительные качества, которые служат эталоном отношений и поведения между людьми. Именно эти характеристики заставляют человека в частности и общество в целом совершенствовать свой моральный облик, а значит, развиваться. Идеалы и нравственные ценности разных времен различались между собой. Многие известные мыслители и поэты поднимали эту тему в своих произведениях. Для Аристотеля нравственный идеал заключался в самосозерцании, познании истины и отрешении от мирских дел. По мнению Канта, внутри любой личности находится "совершенный человек". Инструкцией для поступков его и является нравственный идеал. Это своеобразный внутренний компас, который приближает человека к совершенству, но при этом совершенным не делает. Для каждого философа, ученого, теолога существовал свой образ и свое понимание нравственного идеала.

Нравственные идеалы, несомненно, способствуют самовоспитанию личности. Человек усилием воли и пониманием того, что цель должна быть достигнута, стремится к достижению и покорению высот морального плана. Нравственные идеалы являются основой, на которой в дальнейшем формируются моральные принципы и нормы. Все это происходит на базе интересов в жизни человека. Немаловажное значение имеет и жизненная ситуация, в которой пребывает личность. Например, в военные годы нравственные идеалы фокусировались на образе мужественного, доблестного, благородного человека, владеющего оружием, но применяющего его только для защиты своей земли и своих родных.

Понимание о нравственном идеале имеет распространение и на все общество. Человек мечтает видеть себя в социуме, который будет построен на гуманных и справедливых принципах. В этом случае идеалом служит образ такого общества, в котором возможно выражение интересов определенных социальных групп, их понятий о высшей справедливости и том общественном устройстве, которое стало бы лучшим.

Нравственные показатели общественного идеала состоят из равноправного распределения жизненных благ между членами общества, соотношения между человеческими правами и обязанностями. К высокоморальным элементам относят способности личности, ее место в жизни, вклад в общественную жизнь и объем полученного взамен за это. Нравственные идеалы обуславливают положительные показатели жизни и способность к достижению счастливого существования. Стремясь к совершенству, которое является конечной целью всех усилий, человек и общество должны использовать только высокоморальные средства.

Практическая часть.

(5 голосов : 4.8 из 5 )

протоиерей Димитрий Полохов, кандидат богословия, доцент

Вопрос представляется интересным для рассмотрения по нескольким причинам. Во-первых, по утверждениям самих мусульман, нравственное совершенство Мухаммада есть последний критерий истинного пророка . Мусульмане всячески превозносят своего основателя, считают его самым совершенным и высоконравственным, Коран призывает брать пример с его жизни: «В Посланнике Аллаха был прекрасный пример для вас» (К. 33, 21) . Во-вторых, существует определенный опыт анализа нравственности Мухаммада с православной точки зрения, который обычно используется в апологетических или миссионерских целях , однако ему, на наш взгляд, не хватает более глубокого обращения к первоисточникам, что прибавило бы веса аргументам православных авторов.

Кроме этого, существуют определенные аргументы у мусульманских авторов в защиту нравственного облика Мухаммада в ответ на критику со стороны православных христиан, на это также стоит обратить внимание при рассмотрении данной темы. К сожалению, в свое время представители ислама отказались под надуманными предлогами от третьего публичного диспута на тему «Мухаммед и Христос» , поэтому для нас есть повод обратиться к рассмотрению заявленной темы, так как и сейчас она не потеряла своей актуальности.

Нравственный аргумент в пользу божественного происхождения того или иного вероучения представляется нам интересным, потому что в отличие от всех остальных доводов он наиболее понятен неискушенному в религиозных вопросах читателю. Для пророка или какой-либо личности, претендующей на роль основателя религиозного учения, важно показать не только на словах, но и на примере своей личной жизни, что за его проповедью скрываются не отвлеченные истины, а реальный опыт общения с Высшим Благом. Такой опыт неизбежно проявляется в нравственной красоте, совершенстве и подтверждается добродетельной жизнью самого основателя религии, на жизнь которого ориентируются его последователи. Действительно очень многое зависит не только от слов, но и от образа жизни религиозного лидера - того, кто претендует на особую близость к Богу, через кого подается Откровение Божие: Если начаток свят, то u целое; u если корень свят, то u ветви ().

Именно на такую роль претендует основатель исламской религии Мухаммад (Абу аль-Касим Мухаммад ибн ‘Абд Аллах ибн Абд аль-Мутталиб). По свидетельству мусульман, «Пророк Мухаммад, мир Ему, - самое лучшее создание Всевышнего Аллаха. У нашего Пророка множество исключительных качеств, отличающих Его от других творений, но истинное превосходство Мухаммада, мир Ему, знает только Всевышний Аллах» . В официальном жизнеописании основателя ислама - «Сире» Ибн Хишама - арабский пророк называется «лучшим из лучших сынов Адама» .

Тем не менее сам Мухаммад, по свидетельству исламских первоисточников, не претендовал на полное знание воли Божией и свою безгрешность и нравственное совершенство. Поэтому даже в исламской интерпретации критериев истинного пророка с Мухаммадом получается определенная проблема. Поэтому, чтобы не было лишних недоразумений, обратимся к свидетельству текстов исламских преданий и самого Корана.

Священная для мусульман книга свидетельствует, что своим сподвижникам Мухаммад отвечал, что он не знает, «что произойдет со мной и с вами» (К. 46, 9). Само отношение к получаемым откровениям у арабского пророка тоже было неоднозначное. Он заявлял, что не ведает сокровенного (см.: К. 6, 50), ставя себя, таким образом, в совсем неловкое положение, которое радикально удаляло его от ветхозаветных пророков. Такие обстоятельства сближали его более с аравийскими языческими шаманами-кахинами, знание которых тотально зависело от того, что они получали в данный момент в результате своих «пророческих» трансов .

Достаточно привести здесь несколько примеров из жизнеописания основателя ислама - «Сиры» Ибн Хишама. Например, известно о ложных надеждах Мухаммада перед битвой при Ухуде (625 г.), когда он «видел добрый сон» , после чего мусульмане потерпели сокрушительное поражение и сам исламский пророк получил ранение . Также известно о страхе основателя ислама перед осадой Медины язычниками-мекканцами (битва у рва 627 г.), когда он был не уверен в победе своих сторонников и находился в страхе, однако благодаря укреплениям (это был вырытый ров) город так и не удалось взять.

Такая ситуация с человеком, претендующим на звание пророка Божиего, однозначно ставит под сомнение его духовный опыт. Истинные пророки Божии, вдохновляемые свыше Святым Духом, знали волю Божию и доносили ее до своих слушателей, несмотря на обстоятельства, а также выгодность или невыгодность своего положения. Достаточно вспомнить историю с израильским царем Ахавом и пророком Михеем, сыном Иемвлая, который предсказал ему поражение, хотя все придворные пророки предсказывали победу, а сам Михей за неугодные слова был заключен в темницу (см.: ). Или историю с иудейским царем Езекией, который даже не надеялся противостоять ассирийскому царю Сеннахириму, осадившему Иерусалим, тем не менее пророк Исаия предсказал ему победу: Ангел Господень поразил в войске осаждавших сто восемьдесят пять тысяч, и осада была снята (см.: ).

Несмотря на все превосходные эпитеты в адрес Мухаммада, сам Коран содержит свидетельства о далеко не идеальном нравственном состоянии арабского проповедника монотеизма и об отсутствии у него каких-либо нравственных перемен в результате его общения с Богом и проповеднической деятельности, что также ставит под сомнение истинность религиозного опыта Мухаммада. В Коране, в частности, есть такие слова относительно арабского пророка: «чтобы Аллах простил тебе грехи, которые были прежде и которые будут впоследствии…» (К. 48, 2) . Надо сказать, что прощение всех грехов, в том числе и будущих, обещано было основателем ислама и всем участникам самой первой битвы мусульман - битвы при Бадре (624 г.). По словам арабского пророка, Аллах сказал о них: «Делайте, что хотите - я вам прощаю!» .

Подобный взгляд на грех и пророческое служение в корне противоречит библейскому Откровению. Более того, еще в Ветхом Завете святость как противоположность греху есть требование не только к пророкам, но и ко всему народу Божиему (см., напр.: ). Ветхозаветный пророк Самуил свидетельствует перед народом и Богом, что после своего призвания на пророчество он не совершил греха и обещает: и я также не допущу себе греха пред Господом (). По слову пророка Исаии, грехи производят разделение между человеком и Богом, из-за чего Господь не принимает молитвы грешников: Но беззакония ваши произвели разделение между вами u Богом вашим, u грехи ваши отвращают лице Его от вас, чтобы не слышать (). Следовательно, грешный человек не может слышать и голоса Божиего, то есть никаких пророческих откровений от Бога для грешника не может быть. Об этом свидетельствует опыт призвания на пророчество самого Исаии, когда перед посланием на проповедь он в видении символически очищается от греха (см.: ).

Наверное, наиболее подробно об отношении Бога ко греху пишет пророк Иезекииль: И беззаконник, если обратится от всех грехов своих, какие делал, u будет соблюдать все уставы Mou u поступать законно u праведно, жив будет, не умрет. Все преступления его, какие делал он, не припомнятся ему: е правде своей, которую будет делать, он жив будет. Разве Я хочу смерти беззаконника? говорит Господь Бог. Не того ли, что бы он обратился от путей своих и был жив? И праведник, если отступит от правды своей и будет поступать неправедно, будет делать все те мерзости, какие делает беззаконник, будет ли он жив? Все добрые дела его, какие он делал, не припомнятся; за беззаконие свое, какое делает, и за грехи свои, в каких грешен, он умрет ().

Ветхий Завет знает случаи, когда пророки согрешали перед Богом, здесь можно вспомнить истории из жизни Давида и Соломона, однако даже для них Господь не делал исключения. Мы знаем, как каялся пророк и царь Давид (см., напр.: ; и др.), но и его Господь не оставлял без наказания (см., напр.: ). То же самое говорит Писаниеи о Соломоне (см.: и ) .

Если же мы обратимся к Новозаветному Откровению, которое свидетельствует о совершенно новом качестве отношений Бога с человеком вследствие Искупления, которое мы получили через Господа Иисуса Христа (см., напр.: ), то притязания Мухаммада на общение с Богом становятся еще более сомнительными. Ведь, по словам ближайшего и любимого ученика Христова апостола Иоанна Богослова, кто делает грех, тот от диавола, потому что сначала диавол согрешил. Для сего-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола ().

Поэтому, в силу духовного рождения для вечной жизни через вхождение в , человек при содействии Божией силы - благодати Святого Духа - может противостоять греху и может не грешить (см., напр.: ; ). Мы знаем, что всякий, рожденный от Бога, не грешит; но рожденный от Бога хранит себя, и лукавый не прикасается к нему ().

Здесь уместно будет обратиться к мусульманскому преданию, в котором повествуется об исключительном отличии Иисуса Христа и Девы Марии от всех остальных представителей человеческого рода. По словам, приписываемым Мухаммаду: «Нет ни одного из сыновей Адама за исключением Марии и ее сына, кого бы не сумел коснуться дьявол при рождении, и ребенок громко кричит от этого прикосновения» . Другими словами, некоторые мусульманские источники содержат весьма туманные представления, которые приближают некую часть исламской традиции к христианскому учению о первородном грехе, хотя как такового подобного догмата в исламе нет. Фактически признается, что Иисус Христос и Дева Мария избавлены от влияния на них лукавого, чего нельзя сказать о самом Мухаммаде.

Об этом нам очень наглядно повествуют события, связанные с получением 19–21-го аятов 53-й суры Корана («АнНаджм» - «Звезда»), Когда положение Мухаммадав Мекке стало очень тяжелым, он решил пойти на компромисс с языческой верхушкой племени курейшитов и объявил трех языческих богинь ал-Лат, ал-Уззу и Манат «благородными предстательницами перед Аллахом» .

Обстоятельства этой сделки приводят ибн-Саад и Табари, при этом произошло примирение враждующих сторон и их участие в совместных молитвах. По исламскому преданию, подобная история произошла из-за того, что лукавый вбросил эти слова в уста Мухаммада и якобы на следующий день ангел Джибрил укорил его за этот поступок, после чего обольщенный пророк взял свои слова обратно и заменил эти стихи теми, которые теперь есть в Коране . В самом мусульманском священном писании сохранились отголоски этого события: например, там есть такие строки: «Мы не отправляли до тебя такого посланника или пророка, чтобы сатана не подбросил свое в его чтение, когда он читал откровение» (К. 22,52; cp.: К. 6,112) и «если тебя коснется наваждение от сатаны, то прибегай к защите Аллаха» (К. 41,36).

Факт такой власти лукавого над основателем ислама и произнесение Мухаммадом ложного откровения однозначно ставит под сомнение не только нравственную чистоту самого родоначальника ислама, но и божественное происхождение Корана . Это очень хорошо понимали позднейшие мусульманские авторы, которые измышляли различные благовидные предлоги, чтобы оправдать Мухаммада, либо вообще игнорировали и отрицали это событие. Однако у светских исследователей ислама данная история с откровениями достаточно хорошо изучена и является, по их мнению, бесспорной . По мнению академиков А.Е. Крымского и О.Г. Большакова, с момента произнесения Мухаммадом откровения о божественности языческих богинь прошло достаточно много времени, в течение которого из Эфиопии даже успели вернуться мусульманские беженцы, узнавшие о факте примирения основателя ислама и мекканцев . О возвращении сподвижников арабского пророка в Мекку сообщает и Ибн Хишам: по его свидетельству, общее количество вернувшихся составляло 33 человека .

С точки зрения Библейского Откровения, на связь с которым претендует ислам, любое признание иных богов, кроме Единого, что мы как раз и видим у Мухаммада, является признаком лжепророка, которого Писание призывает предать смерти (см.: ). Следует также отметить духовное бесчувствие и несовершенство арабского пророка, который, как видно, не умел определять характер духовного воздействия на него: от Бога оно или от диавола. Однако о подобном опыте много говорится в православной аскетической литературе, например у преподобного († 355). По словам этого святого подвижника, духовные видения святых всегда носят кроткий характер и вызывают в душе радость, веселье и невозмутимость помыслов. Если же некоторые люди приходят в страх при явлении добрых Ангелов, то явившиеся в то же мгновение уничтожают этот страх своею любовью (см.: ; ). Нашествие злых духов всегда сопровождается шумом, возмущением, угрозой смерти. Отчего в душе немедленно происходит боязнь, смятение, беспорядок помыслов, уныние, страх смертный и т. п.

Кстати, очень похожие неприятные состояния испытывал Мухаммад во время своего пророческого призвания. Неведомое существо, которое позднее в исламском предании было отождествлено с ангелом Джибрилом, душило его, пророк ислама испытывал страх - сердце его трепетало от страха, он чувствовал напряжение и пытался спастись бегством от мучавших его видений (Бухари 3 и 4) . Был период, когда «откровения» перестали появляться и, по словам А.Е. Крымского, начинающий «пророк» был даже близок к самоубийству . Об этом свидетельствуют и несколько вариантов хадисов в мусульманском предании. Например, по сообщениям аз-Зухри, после испытанного ужаса при первых явлениях некоего духовного существа, когда эти явления на время прекратились, будущий основатель арабской религии хотел броситься вниз с горного утеса, и лишь новое явление странного духа уберегло его от этого .

Исходя из приведенных фактов и сравнения образа Мухаммада с ветхозаветными пророками Божиими, можно говорить о том, что притязания арабского проповедника монотеизма на подлинное пророческое служение не выдерживают критики. Для тех, кто знаком с Библией, очевидна сомнительность и ложность утверждений Мухаммада о том, что Бог простит Своему пророку грехи, которые он совершит в будущем. Тем более что нравственное несовершенство арабского пророка очевидно даже неискушенному читателю.

Для примера можно рассмотреть известные истории, связанные с семейной жизнью Мухаммада в мединский период его деятельности. Первым отступлением от прежнего аскетического образа жизни стала женитьба исламского пророка на младшей дочери Абу Бакра, Аише. Договоренность о женитьбе на этой совсем маленькой девочке была достигнута еще в Мекке, когда Аише было только шесть лет. Сама женитьба «пророка» произошла, когда девочке исполнилось всего девять, а жениху было за пятьдесят (Бухари 1515) . Даже для весьма невоздержанных арабов такое поведение было необычным. Как замечает профессор О. Г. Большаков, «такие ранние сговоры были обычными, а вот была ли обычной женитьба на девятилетней девочке - сказать трудно» .

Количество жен «посланника Аллаха» в этот период его жизни все увеличивалось, и женитьба на восьмой по счету жене сопровождалась неприятными обстоятельствами. Дело в том, что красавица Зайнаб бинт-Джахш была замужем за вольноотпущенником и приемным сыном Мухаммада Зайдом бен ал-Харисом. Узнав о том, что его приемный отец восхитился красотой Зайнаб, приемный сын развелся с нею, и Мухаммад тут же получает «откровение», разрешающее этот сомнительный брак.

Однако в столь деликатном вопросе основатель ислама проявил незаурядную находчивость и предварительно подготовил почву для осуществления столь сомнительного с нравственной точки зрения предприятия. Для того чтобы оправдать развод своего приемного сына, Мухаммад накануне сообщил ему о том, что якобы во время так называемого чуда «ночного путешествия» (исра) он увидел в раю девушку с темно-красными губами (надо предполагать гурию), которую опознал как жену Зайда . А как раз накануне пророк арабов заходил к Зайду домой, но не застал его дома, однако побеседовал с его женой, красота которой его сильно пленила . После такой аргументации приемный сын основателя ислама просто не мог не развестись со своей супругой. После чего последовало соблазнительное откровение в Коране (см.: К. 33, 37).

Вот как описывает историю откровения А.Е. Крымский: «Однажды, находясь подле Аиши, он испытал обычный припадок своего пророческого исступления; очнувшись, он улыбнулся и сказал: “Пусть пойдут и скажут Зайнаб, что Аллах дал мне ее в жены”» . Такое поведение «величайшего из всех пророков» возмутило арабов, так как даже по представлениям того времени это было скандальным поступком, равносильным женитьбе на собственной снохе, то есть инцестом (Библией однозначно осуждает такой поступок (см.: )). Ведь сподвижники «пророка» помнили, что сам Мухаммад прилюдно перед Каабой объявил Зайда своим сыном , и сам приемный сын еще носил имя Зайд бен Мухаммад, а вождя мусульман иногда называли по имени сына Абу Зайд .

Возмущение мусульман было нешуточным еще и потому, что совсем недавно сам Мухаммад в своих «откровениях», полученных от Аллаха, и проповедях говорил о недопустимости женитьбы на женах своих сыновей и сам же поступил вопреки своему учению . Положение спасло как раз вовремя и удивительно к месту появившееся очередное «откровение»: «Вот ты сказал тому, кому Аллах оказал милость и кому ты сам оказал милость (Зейду, сыну Харисы): “Удержи свою жену при себе и побойся Аллаха”. Ты скрыл в своей душе то, что Аллах сделает явным, и ты опасался людей, хотя Аллах больше заслуживает того, чтобы ты опасался Его. Когда же Зейд (в ином произношении Зайд Д. П.) удовлетворил с ней свое желание (вступил с ней в половую близость или развелся с ней), мы женили тебя на ней, чтобы верующие не испытывали никакого стеснения в отношении жен своих приемных сыновей после того, как те удовлетворят с ними свое желание. Веление Аллаха обязательно исполняется!» (К. 33, 37). А для того чтобы впредь не было недоразумений с Зайдом, было разъяснено: «Мухаммад не является отцом кого-либо из ваших мужей, а является посланником Аллаха и печатью пророков (или последним из пророков). Аллах знает обо всякой вещи» (К. 37, 40).

Из-за резкого увеличения гарема «пророка» в этот период в нем неизбежно происходили довольно острые конфликты. Об этом нам также рассказывает мусульманское предание. Во время непродолжительного отсутствия одной из своих жен, Хафсы, Мухаммад в ее доме вступил в связь с коптской служанкой Мариятой и был застигнут врасплох официальной женой на месте преступления. Законная супруга возмутилась: «Эй, посланник Аллаха! Что же это - в моем доме и на моей постели?!». На что испугавшийся «пророк» поклялся никогда не приближаться к служанке в обмен на молчание Хафсы. Однако молчание та не сохранила и рассказала эту неприглядную историю Аише.

Вся эта внутрисемейная дрязга нашла свое отражение в вечном Коране, где опять как нельзя вовремя в угоду Мухаммаду отменяется его очень неудобная клятва по поводу незаконной связи со служанкой: «О Пророк! Почему ты запрещаешь себе то, что позволил тебе Аллах, стремясь угодить своим женам? Аллах - Прощающий, Милосердный. 2. Аллах установил для вас путь освобождения от ваших клятв. Аллах - ваш Покровитель. Он - Знающий, Мудрый. 3. Вот Пророк поверил тайну одной из своих жен. Когда же она рассказала ее, и Аллах открыл это ему, он дал знать о части этого и утаил другую часть. Она сказала: «Кто сообщил тебе об этом?» Он сказал: «Мне сообщил Знающий, Ведающий». 4. Если вы обе раскаетесь перед Аллахом, то ведь ваши сердца уже уклонились в сторону. Если же вы станете поддерживать друг друга против него, то ведь ему покровительствует Аллах, а Джибриль (Гавриил) и праведные верующие являются его друзьями. А кроме того, ангелы помогают ему. 5. Если он разведется с вами, то его Господь может заменить вас женами, которые будут лучше вас и будут мусульманками, верующими, покорными, кающимися, поклоняющимися, постящимися, как побывавшими замужем, так и девственницами» (К. 66,1–5) (перевод О. Г. Большакова) .

Подобные «откровения» светскими исследователями признаются либо следствием сознательного сочинительства , либо одним из симптомов нервно-психической болезни, которая, по словам А.Е. Крымского, одним из своих проявлений имеет повышенную сексуальную активность .

Кроме всего прочего, в семейных историях Мухаммад в этот период проявляет себя и человеком достаточно ревнивым. В Медине дом основателя ислама стал местом, куда старались попасть его сторонники, что доставляло ему не только бытовые неудобства. Поэтому в результате очередного «откровения» появляется запрет женам «пророка» появляться перед гостями без покрывал на лице и указание на то, чтобы и после смерти лидера мусульман его жены никому не достались (К. 33,53).

Следует сказать, что сердечные дела «пророка» и связанные с ними «откровения» вызывали скепсис и в окружении Мухаммада. Известно, что любвеобильность «пророка» распространялась не только на его законных жен и наложниц, но и на женщин, согласившихся вступить с ним в так называемый «временный» брак (мута) (см.: К. 4, 24). При этом сам «Посланник Аллаха» ссылался в таких случаях на потакавшее его страсти «откровение» Аллаха: «Также любую верующую женщину, которая подарит себя Пророку, если Пророк захочет жениться на ней…» (К. 33, 50). Однажды, услышав от Мухаммада эти слова, его любимая жена Аиша, возмущенная таким поведением, прямо ему заявила: «Твой Господь спешит угождать твоим похотям» . После этого случая Мухаммад старался держать своих наложниц и временных жен в чужих домах, а не вводить их в гарем.

Следует сказать, что языческая практика временных браков, освященная авторитетом Корана и поступками Мухаммада, иногда употреблялась основателем ислама во время паломничеств в Мекку. Эта странность в религиозной жизни раннего ислама даже подвигла одного исследователя не вполне корректно сравнить этот обычай с храмовой проституцией . Однако, как отмечают исследователи, огромное множество хадисов свидетельствует о том, что «пророк» не только признавал этот способ фактической легализации проституции, но даже рекомендовал его .

Подобные религиозные предписания уже тогда возмущали многих последователей ислама, но в предании есть однозначные свидетельства в пользу такой практики. В одном из хадисов, восходящих к Джабиру бин Абдуллах аль-Ансари, говорится, что мусульманам, собравшимся совершить хадж, прибывший «пророк» рекомендовал оставить запреты и наслаждаться женщинами. Это вызвало протест его последователей, так как будущим паломникам показалось весьма неуместным «вступать в связь с женщинами накануне отправления к горе Арафат». Тогда, обратившись к собравшимся, Мухаммад сказал: «Вы знаете, что из всех вас я наиболее богобоязненный, самый правдивый и самый глубоковерующий. Я также сложил бы с себя эти запреты, если бы не привез с собой жертвенное подношение… Тогда люди сделали так, как им было велено» .

Однако подобное «благочестие» настолько диссонировало даже с грубыми арабскими представлениями о религиозной жизни, что уже при втором «праведном» халифе Омаре мута была отменена. Исламское предание доносит до нас аргументацию халифа, которая, с одной стороны, фактически ставит под сомнение непогрешимость и авторитетность Мухаммада, а с другой - демонстрирует произвол новых вождей мусульман. Муслим в своем сборнике хадисов (ас-Сахих) приводит следующие слова Омара: «Я хорошо знаю, что Пророк и его сподвижники поступали так; я неодобрительно отношусь к тому, что они сначала развлекались в прохладе тени (с женщинами, - Д. 77.), а затем совершали обряды паломничества…» .

Следует сказать, что сами мусульмане понимают всю неприглядность подобного поведения основателя ислама. Поэтому относительно семейной жизни Мухаммада измышляются разного рода объяснения, которые могли бы оправдать его перед лицом справедливой критики. Однако на наш взгляд, все подобные апологии оказываются весьма зыбкими, а иногда и ложными, если мы попытаемся отвлечься от мусульманских аргументов и проверить их на реальном историческом материале .

Мусульманское предание свидетельствует в пользу наших сомнений по поводу нравственного облика родоначальника арабской религии. Например, Мухаммад в течение своей жизни часто читал молитву, в которой просил прощения у Аллаха своих грехов, которые он совершал, в том числе и намеренно, что не свидетельствует о каком-либо нравственном преображении основателя ислама, в результате получения им «коранических откровений» (Бухари 1991) . Другой хадис с похожей мольбой Мухаммада звучит даже более двусмысленно, так как в нем, кроме прошений о прощении грехов и излишеств в личной жизни, есть просьба простить «пророка» за все, «что исходит от меня (в неугодном Тебе виде)» . Не здесь ли, в том числе исламоведы, находили обоснование для своих выводов о сознательном сочинительстве откровений арабским пророком, особенно в мединский период его деятельности ?

В качестве примера можно привести одну историю, которая приоткрывает перед нами один из процессов возникновения откровений Мухаммада. В 630 г., после неудачной осады города Таифа, Мухаммад был вынужден вступить в переговоры с жителями города на не вполне выгодных для себя условиях. Торговля шла главным образом по вопросам вероучения: парламентеры соглашались принять ислам, если им разрешат еще в течение трех лет сохранять своего идола Аллат. В итоге удалось договориться на следующих условиях: идол сохраняется еще на один год, освобождение от религиозного налога (закят), неучастие в священной войне (джихад), необязательность молитвы (салят). У вождя новой арабской религии еще оставались некоторые сомнения относительно того, как к его поступку отнесутся мусульмане. Однако парламентеры от язычников сказали ему: «А если арабы будут спрашивать тебя, почему ты заключил такой договор, тебе стоит лишь ответить: так мне приказал Аллах» .

Удивительно, что такой аргумент не вызвал возмущения у Мухаммада, более того, он посчитал его вполне уместным и убедительным! После подсказки или напоминания язычниками Мухаммаду о способе оправдания своих действий, который явно и раньше он использовал, пророк арабов начал диктовать своему секретарю договор. По свидетельству мусульманских историков, лишь решительное вмешательство Омар бин аль-Хаттаба, обнажившего меч и закричавшего, что посланцы «испортили сердце пророка», предотвратило компромисс с язычниками .

О зависимости некоторых откровений «посланника Аллаха» от внешних обстоятельств и ближайшего окружения нам уже известно из анализа семейной жизни Мухаммада. Впрочем, существуют и другие эпизоды: например, о серьезном влиянии Омара на арабского проповедника упоминает и Джон Гилкрист, который пишет, что некоторые советы этого очень близкого к основателю ислама человека практически сразу стали частью священного текста Корана . Можно, например, вспомнить его роль в получении откровения о ношении женами основателя ислама покрывал. По свидетельству Аиши, Омар часто говорил «пророку»: «Заставляй своих жен надевать покрывала», однако посланник Аллаха не делал этого. Однажды вечером жена пророка Сауда бинт Зама, которая была высокой женщиной, вышла из дома, а Омар обратился к ней, сказав: «Поистине, мы узнали тебя, о Сауда!». Он сделал это, желая, чтобы было ниспослано откровение о необходимости ношения покрывала, и Аллах действительно ниспослалтакой айят (К. 24,31; 33,53,59)» (Бухари 119) .

Здесь очевидна одна очень настораживающая закономерность, о которой следует упомянуть для уяснения характера пророческой миссии Мухаммада. По словам современного библеиста А. Десницкого, одним из существенных отличий истинного пророка Божиего от лжепророка является то, что лжепророк всегда подстраивается под «ожидание аудитории». Лжепророк «работает на заказ и говорит то, чего от него ждут» .

Однако исламская традиция склонна не замечать или замалчивать эти существенные недостатки в нравственном облике и характере пророческого служения основателя ислама. Как уже говорилось, различные повествования о Мухаммаде переполнены восхвалением его нравственных качеств и достоинств. Попробуем рассмотреть и сопоставить эти сведения с тем, что нам известно из Корана и исламского предания о реальной жизни Мухаммада.

Один из хадисов сообщает нам, что по своему характеру посланник Аллаха отличался наилучшим нравом (Бухари 1416) . Какие же качества приписывают основателю ислама? Для того чтобы сравнение было удобным, рассмотрим самые основные и известные его нравственные добродетели. Во-первых, Мухаммаду приписывают такое похвальное качество, как ненависть ко лжи: « Ненавистнее всего ему была ложь» . Однако нам известно, что Мухаммад ради убийства своих противников разрешал прибегать ко лжи. Это известный случай с убийством поэта Кааба ибн аль-Ашрафа. В изложении Ибн Хишама Мухаммад напрямую обращается к своим последователям с конкретным вопросом: «Кто расправится с ибн аль-Ашрафом ради меня?». Более того, для осуществления этой неблаговидной цели «посланник Аллаха» определенно разрешает убийцам прибегать ко лжи: « Говорите, что сочтете нужным. Вам это разрешено» . Таких случаев в биографии религиозного проповедника было немало , бывало, что и сам он иногда прибегал к обману .

Во-вторых, мусульмане пишут о том, что Мухаммад отличался очень добрым нравом и никого не проклинал (Бухари 1934), не воздавал злом за зло, никогда не мстил обидчикам, прощал недругов . Несмотря на то что подобные истории можно найти в исламском предании, нам известно немалое количество фактов из биографии арабского пророка, когда он поступал ровно наоборот. Ибн Хишам перечисляет случаи, когда Мухаммад лично проклинал своих противников: во время истории с договором язычников-курейшитов против мусульман . Он лично проклинал пять наиболее активных своих насмешников - людей пожилых и достаточно уважаемых среди жителей Мекки. Ибн Хишам даже приводит слова проклятий, которые произносил Мухаммад:« О Боже, сделай его слепым и отними у него сына!» . Известен случай, когда пророк арабов в течение месяца проклинал в своих молитвах некоторых людей (Бухари 515) .

Нам уже известно, что некоторых своих врагов он не только проклинал, но и организовывал против них целые карательные экспедиции с целью их убийства. Иногда исламский пророк поступает еще более соблазнительно. Как свидетельствует его жизнеописание, составленное Ибн Хишамом, Мухаммад непосредственно руководил массовой казнью евреев из племени Бану Курайза в Медине. При этом человек, который, как говорят мусульмане, прощал недругов, сам лично указывал своим соратникам последовательность расправы: «Пусть ударит такой-то, а такой-то будет добивать». Следует сказать, что выполнять приказы Мухаммада были вынуждены бывшие союзники и друзья этого иудейского племени - ауситы, которые приняли ислам .

Также следует сказать, что жестокость арабского пророка проявлялась и по отношению к тем, кто уже являлся мусульманином. Известно, например, что при подготовке похода на Табук (630 г.) Мухаммад приказал сжечь целый дом с мусульманами, которые не хотели вместе с ним отправиться в эту военную экспедицию: «Пророк направил к ним Тальху ибн Убайдуллаха с группой своих сподвижников и приказал сжечь вместе с людьми дом Сувайлама. Тальха исполнил приказ» .

О мстительности основателя ислама также известно немало. Можно, например, вспомнить убийство обидчиков Мухаммада, которое совершилось уже после мирной сдачи Мекки в 630 г. . После убийства своего дяди Хамзы ибн Абд аль-Мутталиба во время сражения при Ухуде в 625 г. и глумления язычников над его трупом человек с «превосходным нравом», как называет Мухаммада Коран (К. 68,4), высказывает желание глумиться над тридцатью трупами своих противников .

Однако самым важным свидетельством против выше приписываемых Мухаммаду добродетелей является целая сура Корана «Аль-Масад» («Пальмовые волокна»), которая целиком посвящена проклятиям против своего родного дяди Абу Лахаба, который сильно досаждал проповеди ислама в Мекке (К. 111, 1–5). Действительно, насколько сильно надо было быть Мухаммаду охваченным страстью гнева и ненависти, чтобы эти строки проклятий, призывающих к тому, чтобы у этого старика отсохли руки и сам он попал в «пламенный огонь», появились, как считают мусульмане, в извечно существующем у Аллаха тексте Корана.

Мусульмане говорят о скромности «посланника Аллаха», о том, что он старался избегать славы, высокомерия и гордости , однако нам известно и другое: в мединский период своей жизни Мухаммад требует от своих последователей веры не только в Аллаха, но и в самого себя (К. 7,158; 9,54 и др.). Приказания мусульманам отдаются им уже не только от имени Аллаха, но и от самого Мухаммада (см., напр.: К. 2,279), само имя основателя ислама употребляется вместе и наравне с именем Бога (см., напр.: К. 9,1,3,24,59,63,65 и др.) . Известен хадис в виде притчи, в котором «посланник Аллаха» сравнивает себя с другими пророками Божиими и без смущения и лишней скромности называет себя кирпичом, без которого построенное здание не будет выглядеть совершенным (Бухари 1408) .

Существует много историй об арабском пророке, в которых говорится о его милосердии и щедрости. Однако известно, что право распоряжения военной добычей было во власти Мухаммада и часто именно из нее он и оказывал различные благодеяния нуждающимся . С другой стороны, по представлениям арабов, щедрость и гостеприимство всегда, в том числе и в языческие времена, составляли необходимые для кочевника добродетели. Щедрость входила в кодекс арабской чести (мурувва) наряду с мужественностью, терпением, справедливостью . Поэтому призывы Мухаммада к благотворительности и его личный пример лишь поддерживали и подтверждали всем известную часть языческой муруввы .

Также необходимо отметить, что очень часто подобные акты благотворительности были обусловлены не подлинной бескорыстностью, а имели вполне определенную цель - привлечение в ислам новых последователей. Для примера достаточно сослаться на следующий хадис: «Анас рассказывал, что Посланник Аллаха давал людям все, что они просили за обращение в ислам. Как-то к нему пришел мужчина, и он подарил ему много овец, пасущихся [в лощине] между двумя горами. После этого тот мужчина вернулся к своим и сказал: “О мои соплеменники! Принимайте ислам, потому что Мухаммад раздает подарки, как человек, который не опасается нужды”. (Этот хадис передал Муслим)» . Подобные примеры специально ориентированной благотворительности или, как признается Ибн Хиіпам, раздача подарков наиболее уважаемым в своем народе людям с целью завоевания их расположения и склонения к исламу практиковались достаточно часто .

Современные исламские апологеты пытаются оправдать основателя арабской веры, пытаясь представить очевидные свидетельства Корана (см.: К. 48,2,40,55; 47,19) о грехах Мухаммада как просто об «ошибках». По их словам, «“грех” устойчиво означает преступление какой-либо нормы Закона Божиего, противопоставление себя воле Бога, аморальное, наказуемое Богом деяние. В арабском языке это выражается словом “исм”…. Но в приведенном кораническом аяте (речь идет ο К. 48, 2, - Д. П.) стоит не “исм”, а слово “занб”, оно по смыслу ближе к понятию “ошибка”, которое может носить и совершенно нейтральный нравственный характер» .

Но действительно ли арабскому пророку можно приписать всего лишь нейтральные ошибки? Практика показывает: доводы исламских авторов никогда не стоит принимать на веру без серьезной проверки. Во-первых, все основные русские переводы говорят нам именно о грехах Мухаммада, а не об ошибках в рассматриваемых айятах . Передача этих мест в тексте просто как «ошибки» встречается в некоторых иноязычных переводах Корана, которые носят явно выраженный миссионерский характер, например перевод на английский язык Абдуллы Юсуфа Али .

Во-вторых, перевод арабского слова «занб» как «ошибка» не является основным при передаче его смысла. «Большой арабско-русский словарь» составленный известным русским арабистом профессором Х.К. Барановым, дает следующие переводы слова «занб»: 1) грех; 2) вина; 3) проступок; преступление.

Как видим, лишь в третьем значении этого слова речь идет о «проступке», но никак не нравственно нейтральном, так как далее смысл его уточняется - «преступление» . Об этом же говорит и « Арабско-русский словарь к Корану и хадисам», составленный профессором В.Ф. Гиргасом. Более того, В.Ф. Гиргас в качестве синонима к слову «занб» указывает «исм», то есть аморальное, наказуемое Богом деяние .

Наконец, если мы обратимся к тексту первоисточника, то увидим, что все доводы мусульман рассчитаны на тех, кто не знает или не захочет разбираться с арабским текстом Корана. Проверка арабского текста дает нам интересные результаты. Действительно, очень часто для обозначения греха в исламском первоисточнике используется слово «исм», однако там есть немало мест, где греховное и осуждаемое Аллахом деяние передается термином «занб».

Рассмотрим некоторые наиболее яркие места, в которых употребляется слово «занб», то, что хотят представить нам как «нейтральную опіибку». В суре «Аль Имран» («Семейство Имрана») верующие просят Аллаха простить им их грехи и защитить от мучений в огне (К. 3,16). Текст суры «Аль-Маида» («Трапеза») говорит нам, что именно за грехи, которые передаются через термин «занб», Аллах грозится покарать нечестивцев (К. 5, 49; для перевода этого термина Абдулла Юсуф Али употребляет здесь английское слово crime). Именно за эти грехи («занб»), которые, как поясняет Коран, заключались в отвержении знамений Аллаха, был наказан через потопление Фараон и его род. Сура «Аль-Анфаль» («Добыча») называет из-за этих грехов род Фараона беззаконниками (К. 8, 52,54) (у А. Ю. Али - crimes). По свидетельству арабского текста суры «Гафир» («Прощающий»), мучения грешников в аду происходят за неверие в Аллаха и многобожие, то есть за те грехи, которые нам лукаво предлагается признать нейтральными ошибками - «занб» (К. 40,1 0–12). А сура «Аль-Мульк» («Власть») говорит, что грех («занб»; К. 67,11) обитателей адских мук будет заключаться в том, что они отвергли посланников Аллаха (в том числе и Мухаммада), считали их лжецами и не приняли их увещеваний, что также нейтральной ошибкой с точки зрения ислама никак нельзя признать (К. 67,9-11).

Кроме очевидной попытки ввести читателей в заблуждение, мусульманские апологеты пытаются сгладить очевидные и неприемлемые с точки зрения Евангельского учения исламские представления о грехе для людей, воспитанных в традициях христианской культуры. По свидетельству авторитетного специалиста в области арабской философии и литературы А.В. Смирнова, безгрешие Мухаммада с точки зрения исламского вероучения объясняется не результатом каких-то особых черт его личности, а тем, «что Бог простил ему все его бывшие и возможные прегрешения; иначе говоря, результатом не гарантированной защищенности от совершения грехов, а их заведомой прощенности» .

Именно о таком понимании безгрешности свидетельствует и случай, который приводит в своем жизнеописании Мухаммада Ибн Хиіпам. Накануне решающего похода на Мекку в 630 г. один из сторонников новой арабской веры и участник первого сражения мусульман с язычниками Хатиб ибн Абу Балтаа был изобличен в шпионаже в пользу язычников-мекканцев из-за возможной угрозы для жизни своих близких. Однако на предложение Омара ибн аль-Хаттаба отрубить шпиону голову Мухаммад возразил: «Откуда тебе знать, о Омар, может, Аллах уже узрел участников битвы при Бадре и сказал: “Делайте что хотите - я вам прощаю!”» .

Следует сказать, что в свете исламского учения о нравственности и заступничестве (шафаа) Мухаммада за своих последователей на последнем суде Аллаха всякий грех мусульманина может быть прощен, кроме перехода в другую веру. Об этом свидетельствует и Коран - плод поэтического и религиозного творчества арабского проповедника: «Воистину, Аллах не прощает, когда к Нему приобщают сотоварищей, но прощает все остальные грехи, кому пожелает» (К. 4,48).

Для человека, остро чувствующего несовершенство этого мира и надеющегося на высшую справедливость всем, кто творил зло и не принес в нем искреннего покаяния, такие взгляды могут оказаться соблазнительными. Несомненно, что среди в конце концов помилованных и удостоенных исламского рая окажутся все исламские террористы, преступники, убийцы ни в чем неповинных детей в городе Беслане, садисты типа бывшего правителя Уганды каннибала Иди Амина и т. п. Как мы видим, нравственные воззрения основателя религии накладывают неизгладимый отпечаток и на вероучение, и на нравственные идеалы самой религиозной системы.

Поэтому у нас есть все основания считать, что нравственный облик основателя арабской религии не является примером совершенства. Об этом, в частности, можно судить и из анализа молитвенной практики его последователей. Например, испрашивание у Аллаха благословения для Мухаммада и всех его потомков выглядит странным, если сам «пророк» считается благословением для всего мира. В некоторых молитвах при упоминании имени Мухаммада добавляются слова «на котором да будет мир», что, по мнению некоторых бывших мусульман, свидетельствует об отсутствии, наверное, самого главного качества для праведника - Божиего мира у основателя арабской религии .

Отсутствие мира Божиего в душе человека, претендующего на некоторый духовный опыт, по словам († 1867), свидетельствует об отсутствии сердечной чистоты. По словам этого святого Православной Церкви, мир Божий - это действие и плод Святого Духа и «стяжавший в себя мир Божий способен к прочим окончательным блаженствам: к благодушному претерпению, к претерпению с радостью поношений, клевет, изгнаний и прочих напастей» , чего у Мухаммада, особенно в мединский период его жизни, мы не наблюдаем .

Поэтому лишь только наивностью и практически полным незнанием Евангельского Откровения можно объяснить следующие слова человека, претендующего на звание «посланника Аллаха»: «Из всех людей я наиболее близок к сыну Марйам (то есть Иисусу Христу. - Д. П.)» (Бухари 1371) . Скорее всего, наиболее точной характеристикой для нравов арабского пророка служат слова одного достоверного хадиса: «Его нравом был Коран» (Муслим) , то есть нравственность Мухаммада соответствовала двадцатитрехлетнему плоду его же религиозных исканий и размышлений, что нашло свое выражение в священном писании мусульман.

В дополнение ко всему вышесказанному можно сослаться и на примечание академика И.Ю. Крачковского к выше процитированному 37-му аяту 33-й суры («Сонмы»), связанному с женитьбой Мухаммада на своей снохе. В своем комментарии наш известный отечественный арабист отмечает, что этот стих является камнем преткновения при изложении мусульманского учения о непогрешимости Мухаммада (исма) .

Заключение

Как видно, реальные истории из жизни основателя ислама входят в противоречие с тем огромным количеством высказываний, восхваляющих совершенства Мухаммада, которые мы найдем в мусульманской литературе. Внимательный анализ и самого Корана, и исламских преданий (хадисов) показывает, что такой важный и существенный постулат мусульманского вероучения о нравственном превосходстве и совершенстве прародителя новой арабской религии оказывается несостоятельным.

На наш взгляд, подобная ситуация объясняется разным представлением о нравственности и добродетели в христианском и арабо-исламском мировоззрении. Для жителей Аравийского полуострова VI–VII вв., купцов, кочевников и воинов, те качества Мухаммада, о которых нам известно из его жизнеописания, хадисов и Корана, действительно казались неким нравственным идеалом и верхом совершенства. Однако когда проповедь ислама вышла за границы своей первоначальной среды и столкнулась с более развитой цивилизацией и культурой, с более развитой религиозной системой в лице христианства, то нравственные качества арабского пророка стали выглядеть весьма бледно и соблазнительно не только на фоне Евангелия, но и в сравнении с житиями христианских святых.

Поэтому образ основателя ислама требовал изменения и улучшения. Несоответствие между фактическим жизнеописанием «посланника Аллаха» и его идеализированным восприятием в позднейшем исламе, по всей видимости, служит главным доказательством редактирования «жития» Мухаммада и объясняет появление новых историй, оправдывающих и восхваляющих его . Такая тенденция проявляется в том, что мусульманские богословы, вследствие сложившейся ситуации, стараются приписать Мухаммаду свойства непогрешимости и безошибочности уже в христианском понимании, однако при этом, по словам исследователя ислама Августа Мюллера, «замалчивают большинство историй, для них почему-либо щекотливых» . Следует также отметить очевидную легкость, с которой изменялись и редактировались важные с религиозной точки зрения тексты, особенно в ранней истории ислама.

Нравственный критерий оценки истинности или ложности пророческой миссии - самый весомый и легкодоступный для любого человека вне зависимости от его богословской образованности и убеждений. Нравственным чувством и сознанием наделен от Бога всякий человек - это неотъемлемая часть нашей личности; голос нравственного чувства помогает нам распознавать добро и зло. Очень важно, что сами мусульмане считают так же, они признают нравственный аргумент весьма важным при доказательстве пророческих притязаний Мухаммада. Однако внимательное прочтение исламских первоисточников самым убедительным и серьезным образом свидетельствует против нравственного совершенства основателя ислама. В том числе и на основании нравственного облика Мухаммада христиане не могут признать его пророческую миссию и назвать его истинным Посланником Божиим.

См.: Критерии настоящего пророка // http://www.islamreligion.com/ru/articles/202/
Здесь и далее цитирование текста Корана приводится по: Коран. Перевод смыслов и комментарии Э.Р. Кулиева. M., 2006. При ином цитировании автор перевода указан в тексте.
См.: Питанов В.Ю. Мухаммад или Иисус Христос: выбор нравственного авторитета // http://apologet.orthodox.ru/apologetika/text/tradic_religii/pitanov_muhammad.zip; Максимов Ю. Православие и ислам. M., 2008. С. 109-166. См. эл. вариант: http://mission-center.com/islams/maximov2.htm; , свящ. Мухаммед. Кто он? [Электронный ресурс]. M., 2007. 1 электрон. опт. диск (CD-ROM).
См.: Сысоев Д., свящ. Сплетни о исламо-христианском диспуте // http://mission-center.com/islams/disputl.htm
Мухаммад, мир ему, - печать пророков // http://religion-islam.narod.ru/pages/last_prorok/muhammad.htm
Ибн Хишам. Жизнеописание пророка Мухаммада. M., 2005. С. 39.
См.: Петров С. Мухаммад и Коран с точки зрения христианского Божественного Откровения // http://mission-center.com/islams/petrov.htm. Возможно, поэтому Мухаммад часто молился о том, чтобы ему избежать огня ада и мучений могилы (Бухари 1989. Сахих аль-Бухари. С. 784-785).
Ибн Хишам. Указ. соч. С. 332.
См.: Там же. С. 343. Это при том, что, по свидетельству исламских преданий - хадисов, во время этой битвы Мухаммада защищали два ангела - Джибрил (Гавриил) и Микаил (Михаил) (см.: Коран. Перевод смыслов и комментарии Э.Р. Кулиева. M., 2006. Прим. 116. С. 613).
См.: Там же. С. 391. Да и сама смерть основателя новой религии также явилась следствием его непрозорливости, так как попытка отравления Мухаммада после захвата оазиса Хайбар (628 г.) все-таки не была совсем уж неудачной, как об этом обычно пишут мусульмане. Мухаммад не смог заранее распознать опасность и выплюнул кусок преподнесенного ему мяса лишь в последний момент, только после того, как почувствовал вкус яда в пище, о чем свидетельствует Ибн Хишам (с. 452–453). Сам Мухаммад признавался в том, что причиной его болезни было именно отравление: «Я последнее время чувствую, что моя главная жила оборвалась из-за той пищи, которую я съел… в Хайбаре». Вследствие этого сами мусульмане считали, что их пророк «умер смертью мученика, павшего на войне за веру» (Ибн Хишам. Указ. соч. С. 453).
См. также: достоверный хадис, в котором говорится, что Мухаммаду «прощены и прошлые и будущие прегрешения» (см. комментарий 322 // Коран. Перевод смыслов и комментарии Э.Р. Кулиева. M., 2006. С. 724). Опыт святых апостолов и христианских подвижников свидетельствует нам об обратном. Достаточно почитать, например, гимн любви в Первом послании апостола Павла к Коринфянам (13 гл.) ii сравнить с тем, каким был будущий апостол до обращения (см.: ).
Ибн Хишам. Указ. соч. С. 481.
По преданию, Соломон в конце жизни принес покаяние в своих грехах и был прощен, о чем свидетельствует его Книга Екклезиаст, как бы его предсмертное завещание (см.: , архим. Тайна спасения. M., 2004. С. 73).
См.: Mishkat ul-Masabih. Кн. 1. Гл. 3. (Цит. по: Цвемер С.М. Христос у мусульман // http://www.muhammadanism.org/Russian/books/zwemer/moslem_christ_russian.pdf; см. также: Ибрагим Т.К., Ефремова Н.В. Путеводитель по Корану // Резван Е.А. Коран и его мир. СПб., 2001. С. 520. (Одним из существенных положений в христианском учении о первородном грехе является свидетельство Библии о власти над человеком со стороны лукавого вследствие непослушания прародителей Богу.)
Большаков О.Г. История Халпфата: В 4 т. M., 2002. Т. 1. С. 79.
См., напр.: Крымский А.Е. История мусульманства. M., 2003. С. 84-86.
Для христиан ситуация противоположная: «По пришествии Господа враг пал и силы его изнемогли. Посему, хотя ничего не может он сделать, однако же, как мучитель, по падении своем, не остается в покое, но угрожает, хотя только словом» (Антоний Великий, прп. Поучения / Сост. Е.А. Смирнова. M., 2008. С. 433).
См., напр.: Бертон Д. Мусульманское предание: Введение в хадисоведение. СПб., 2006. С. 6465.
См.: Крымский А.Е. Указ. соч. С. 86; Большаков О.Г. Указ. соч. Т. 1. С. 79–80.
См.: Ибн Хишам. Указ. соч. С. 148–149.
См.: Антоний Великий, прп. Поучения / Сост. Е.А. Смирнова. M., 2008. С. 440-442.
См.: Сахих апь-Бухари. Достоверные предания. M., 2005. С. 22–24. По этому поводу имеется два варианта хадисов, которые демонстрируют попытки примирить противоречащие друг другу рассказы (см.: Бертон Д. Мусульманское предание: Введение в хадисоведение. М.-СПб., 2006. С. 63).
См.: Крымский А.Е. Указ. соч. С. 69. В отредактированной «Сире» об этом говорится косвенно: Ибн Хишам. Указ. соч. С. 95.
См.: Уотт У.М. Мухаммад в Мекке. СПб., 2006. С. 63–64.
См.: Сахих аль-Бухари. Указ. соч. С. 591.
Больишков О.Г. Указ. соч. Т. 1. С. 111. Однако все препятствия в жизни основателя ислама обычно преодолевались вовремя ниспосланными «откровениями», так же было и в этом случае: см. хадис № 1747 (Сахих аль-Бухари. С. 711–712).
По исламскому преданию, речь идет о так называемом «ночном переносе» (исра) Мухаммада из дома в Мекке в ветхозаветный Иерусалимский храм с последующим восхождением на небеса (мирадж). Основная проблема данного чуда, которое нашло свое отражение в Коране (К. 17, 1; ср.: 53, 1215) заключается в том, что сам ветхозаветный Иерусалимский храм к тому времени уже пять веков как не существовал, так как его в 70 г. н.э. разрушили войска римского военачальника Тита. По исламской традиции чудо датируют 621 г.
См.: Ибн Хишам. Указ. соч. С. 171. Надо полагать, что такова посмертная участь жен мусульман: в исламском рае им отводится роль гурий.
См.: Крымский Α. Е. Указ. соч. С. 113.
Там же.
См.: Большаков О. Г. Указ. соч. Т. 1. С. 67.
См.: Там же. С. 130.
См.: Там же. Здесь следует указать на несомненно более позднюю вставку в 23-м аяте 4-й суры «Женщины», где как раз и говорится о недопустимости такого рода браков. «И запрещены вам ваши матери, и ваши дочери, и ваши сестры… и жены ваших сыновей, которые от ваших чресел… Поистине Аллах прощающ, милосерд!» (К. 4, 23). Слова, относящиеся к сыновьям, «которые от ваших чресел», есть плод позднейшего сочинительства самого Мухаммада или редакторов Корана, таким образом была сглажена скандальность этого поступка. На это указывает и время произнесения 4-й суры - апрель-май 625 - июнь 626 г. (см.: Коран. M., 1990 / Пер. и коммент. И. Ю. Крачковского. С. 533. Прим. 1). Женитьба же на Зайнаб была в пятый год хиджры (627 г.) (см.: Большаков О.Г. Указ. соч. Т. 1. С. 130–131, 252), отсюда становится понятным возмущение мусульман, еще не знавших позднейшей редакторской правки в данном откровении Корана (К. 33, 37).
Большаков О.Г. Указ. соч. Т. 1. С. 112–113; Крымский А.Е. Указ. соч. С. 117-118.
См.: Большаков О.Г. Указ. соч. Т. 1. С. 113.
См.: Крымский А.Е. Указ. соч. С. 118. Крымский А.Е. считал, что Мухаммад страдал истерией (см.: Указ. соч. С. 61–63). См. также: Ислам классический: Энциклопедия. СПб., 2005. С. 116.
Там же. С. 112. О примерах такой похотливости можно прочитать в «Сире» Ибн Хишама (с. 419, 446). В хадисе № 1680 Сахих аль-Бухари говорится об этой ситуации более подробно: Аиша возмущалась тем, что Мухаммад, по кораническому откровению (К. 33, 51), мог вступать в интимные отношения с любой женщиной, которая подарит себя «посланнику Аллаха». После чего этот айят (стих) Корана тут же был дополнен новым «откровением», что в таком похотливом поведении арабского пророка нет греха. После чего Аиша произносит свою фразу: «Я вижу, что Господь твой всегда сразу же выполняет твои желания (хавакя)!» (с. 684-685). Арабское слово «хава» переводиться как «любовь, страсть, пристрастие, увлечение» (см.: Гиргас В. Ф. Арабско-русский словарь к Корану и хадисам. Казань, 1881. С. 856). Однако при переводе предпочтение отдается именно варианту «страсть» (см. коммент. 2 к хадису № 41. 40 хадисов Ан-Навави // http://lib.rus.ec/b/122684/ read#t42).
Цит. по: Мухаммад ибн Джамшь Зину. Указ. соч.
См.: Коран. 1990 / Пер. и коммент. И. Ю. Крачковского. С. 594. Прим. 19.
Самые древние жизнеописания основателя ислама, составленные в I–II веках хиджры (7-8 вв. пo Р. Х.), не дошли до нас, и, как пишет Агафангел Ефимович Крымский, «из них мы знаем только цитаты» (Крымский А. Е. Указ. соч. С. 145). Дело в том, что Ибн Хишам является всего лишь последним редактором текста жизнеописания. Первоначально текст был составлен Ибн Исхаком (ум. 768 г.), однако уже следующий передатчик этого текста - Зийад аль-Баккаи (ум. 799 г.) - сильно сократил его. Окончательно текст был сокращен и отредактирован Ибн Хишамом (ум. 830 г.), который удалил всю древнюю часть, компрометирующий Мухаммада материал и «все то, что противоречило Корану» (см.: Гайнуллин Н. Предисловие к переводу // Ибн Хишам. Жизнеописание пророка Мухаммада. M., 2005. С. 10). О попытках оправдания и приукрашивания жизни основателя ислама см., напр.: Полохов Д., пpoт. Указ. соч. С. 40–52.
Мюллер А. История ислама. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов. M., 2006. С. 105.

Нравственный облик советского человека

Жажда комфорта и право на достойное существование. Любовь к родине и советский патриотизм. Идеалы и ценности советского человека. Советский характер.

Понять нравственный облик советского человека возможно лишь в том случае, если отдать себе отчет, что он выкован в условиях активной несвободы, то есть в особом мире, совершенно непохожем на мир начала XX века в России или на мир современных демократических государств. В этом мире сохранить человеческую душу чрезвычайно трудная задача, которую советский человек разрешил.

В результате в советской России существует две нравственности: официальная и тайная. Официальная социалистическая нравственность содержит в себе установки власти, которые она считает обязательными для советского гражданина; на словах и чрезвычайно громко она признается всеми. Она является чистейшей фикцией и внутренне почти целиком отвергается всем населением советской державы. Однако эта фикция, как, впрочем, и всякая фикция, не проходит бесследно для отвергающего ее человеческого сознания, но давит на душу беспрерывно.

Впрочем, в одном естественном пункте официальная нравственность принимается населением, и в высшей степени интересно посмотреть, что же это За пункт? Рассуждения советского человека протекают по такой, приблизительно, схеме: «Конечно, все что нам рассказывают, - это ложь и должно быть отвергнуто как вздор, весь этот социалистический гуманизм и Павлик Морозов. Но вот партийное агитаторы говорят: нельзя жить только для себя, нужно служить чему-то другому. Тут они правы. Конечно, не тому, чему они сами кланяются, а другому, но без служения нельзя».

Было бы величайшей ошибкой полагать, что идеей служения русский народ обязан большевикам. Просто тут ранний большевизм перекликается с исконной русской традицией. Эта потребность служения у лучших комсомольцев была в свое время очень сильно выражена. Они ошиблись в выборе ценности, и в этом их трагедия. Когда они рвали с коммунизмом, разрыв этот был у них радикален: отвергалось все. Но идея служения осталась.

«Надо служить рад ее» - это одна заповедь советской неофициальной нравственности. «Надо любить людей и относится к ним по-человечески» - другая заповедь. Заповеди эти могут не исполняться и в огромном большинстве случаев не исполняются. Но они признаются и признаются не на показ, а в силу непоколебимого внутреннего убеждения.

В связи с этим культ героев российской государственности - Суворова, Кутузова, Александра Невского, Богдана Хмельницкого - мало говорит уму и сердцу советского человека. Задуман был этот культ как могучее пропагандное средство. Важно было советскую власть представить как продолжательницу российской имперской традиции. Замысел дал осечку. Советский человек уважает этих героев, но сердцем он тянется к другому, и подражать он хотел бы не им.

Зато образы революционеров год от году становятся ближе и дороже советскому человеку. Декабристы, Герцен, Софья Перовская, Желябов перекликаются с заветными его чувствами. Образы этих людей, светлые для советского человека, зовут к борьбе против тирании. Советский человек подставляет на место царского самодержавия - коммунистическую диктатуру, а на место героев и мучеников революции - себя.

С этой точки зрения совершенно неважно, имеет ли народ дело с подлинными образами революционных деятелей, или с их стилизацией. Образы эти приобрели огромную динамическую силу и мобилизованы на дело российского освобождения. Их слова и дела призывают к борьбе. Сталин затем и канонизировал Суворова, Кутузова, Нахимова, чтобы идее социальной правды и человечности противопоставить идею великой империи. Советский человек не особенно пленился этой идеей. Но идее социальной правды он остался верен и по-новому свежо и сильно осознал ее как идею подлинной человечности. И, конечно, образы русских революционеров, которым готов отдать свое сердце советский человек, далеки от соответствия оригиналам, а функциональная их нагрузка создана потребностями эпохи. Но факт возрождения революционных симпатий остается несомненным и значение его трудно преувеличить.

Очень характерно для советского человека презрение к внешней нравственности, то есть к тому, что общепризнано, к нормам, принципам, правилам поведения. Советский человек действует так, как будто ему первому в мире приходится решать нравственные вопросы за собственный страх и риск и от случая к случаю. Черта эта имеет свое положительное значение, а также и несомненные опасности. Но надо думать, что она преходящая.

Видеть в этом проявлении, лишенном всяких формальных определений нравственности, выражение особенностей русской души нет никаких оснований. Причины этого явления просты и ясны.

Проявление подлинной нравственности в Советском Союзе есть нарушение норм, ибо советское государство противно нравственности. И это нарушение норм совершается непрерывно в огромных размерах. Закрыть во время глаза, сделать незаконную поблажку, пустить в ход «липу», опоздать или поспешить, предупредить, забыть, замолвить слово, дать адресок, применить одну из миллионов форм блата, просто рискнуть, и подчас многим, чтобы спасти другого от несчастья, - таковы бесчисленные проявления дружбы, человеколюбия, просто человеческого участия. Без этих проявлений жизнь в СССР стала бы невозможна.

Конечно, проявлений эгоизма, подсиживания, даже предательства (впрочем, чаще вполне вынужденного) в СССР сколько угодно. Это очень понятно: это соответствует дурным инстинктам человека и это всячески поощряется властью. Но вот добрые проявления человеческого сердца никем не поощряются и не могут принести советскому гражданину никаких выгод, зато влекут за собой самые тягостные последствия. И тем не менее эти проявления совершаются беспрерывно. Вспомним, что мы говорили о непрерывном преодолении страха в советской стране.

Нигде нравственные акты не свободны более, чем в современной России; нигде их природа не является более чистой, т. е. более свободной от влияния посторонних мотивов: корысти, лицемерия, одобрения или неодобрения общественного мнения и т. п.

Эта беспримесность нравственных мотивов советского человека кладет на его нравственный облик особый отпечаток. Он, собственно, следует не принципам. Ибо принцип расцветает в атмосфере права, а не бесправия. В концлагерной жизни (ибо вся Россия не что иное, как концлагерь) действует не принцип, а сердечный порыв. Поэтому для советского человека совесть - единственный источник его морали . Советское право советский человек презирает, ибо ясно видит его безнравственную природу. Не слишком высоко ставит он и нормы внешней нравственности: что прикажете делать с заповедью «не укради», если не воровать (у государства) значит погибнуть? Но зато, когда заговорит сердце, тогда нормой от голоса совести не отделаешься. Ибо норма - одно, а чрезвычайный случай - другое, а под солнцем сталинской конституции жизнь состоит из чрезвычайных случаев, и чтобы помочь человеку по-настоящему, нужно и себя подвергнуть немалому риску и не одну норму нарушить. В лабиринте запутаннейших отношений в Советском Союзе норма не светит, а чадит. И человек в каждом отдельном случае обращается к собственной совести.

Советский человек не боится греха и совершает его чрезвычайно легко. Это совершенно естественно: в условиях активной несвободы слишком усердное воздержание от греха неизбежно и быстро приводит к физической гибели. Но греху советский человек не служит. Злое он творит без наслаждения грехом. Он просто не чувствует своей вины, вернее слишком легко оправдывает ее тем, что поведение его вынужденное. Оно и в самом деле в огромном большинстве случаев определяется необходимостью спасения живота. Советскому человеку приходится выбирать не между грехом и воздержанием от него, но между грехом и гибелью или, по крайней мере, весьма ощутимым приближением к ней.

Зато добро советский человек творит без мысли о заслуге, просто по влечению сердца. И он часто творит его. Советская жизнь дает ему для этого огромное количество поводов, которые отсутствуют в налаженной и комфортабельной жизни Запада. Зато она и грозит ему бедами и несчастиями за каждое доброе дело. И он пренебрегает этими угрозами с такой легкостью, которая едва понятна для западного человека.

При этом советский человек не просто творит доброе дело, он творит его с большим мастерством. Он проявляет изумительную чуткость к чужой потребности и всегда индивидуализирует свое доброе дело. Он не облегчает себе задачи, не отмахивается от tfee наиболее для себя легким жестом благожелательности, он любит разрешить трудную задачу, он равняется по чужой беде, а не по своему удобству.

Для него доброе дело отнюдь не предмет морального комфорта, оно существует не для него, а для того, кто в нем нуждается.

Рассказывают, что зимой 1945-46 года советские солдаты снабжали немецкие семьи, с которыми они были в приятельских отношениях, дровами и углем. На своих горбах таскали они топливо, сразу определив, в чем больше всего нуждаются страдающие от холода немцы.

Нравственный мир советского человека примитивен. (Мы говорим о большинстве; люди большой моральной одаренности и чуткости встречаются в Советском Союзе ничуть не реже, чем в других странах, но ведь большинства они нигде не составляют.) Иногда кажется, что у советского человека вообще нет никакого морального кодекса, а руководствуется он в своем поведении вдохновением: сегодня так, а завтра совсем иначе. Но он не нигилист. Природу нравственности он ощущает свежо и сильно.

Любопытно, что советский человек лишен психологии завоевателя. Стоит только сравнить победителя француза или немца с русским, чтобы в глаза бросилась огромная разница. Те горды победой, смотрят на занятие страны, как на добычу, благодарны своей власти за военную славу и возможность поживиться за чужой счет.

Эти чувства советская власть хотела вызвать и у своих солдат, но без всякого успеха. Конечно, советский солдат далеко не образец гражданской добродетели и отнюдь не прочь поживиться трофеями. Он же и отощал свыше меры на сталинских харчах и родные у него в колхозе не сыты. Но даже набезобразничав, он же потом ворчит на начальство: «Бот безобразие какое: дисциплины мало. А начальство, чем бы смотреть, само теми же делами занимается. Непорядок…» Сам, может, грабил и насиловал, а потом жаль: «Как на нас смотреть будут? Начальство у нас не туда глядит».

Присоединение Прибалтики русского солдата не обрадовало, империалистических чувств не пробудило. Доминирующие чувства - жалость и сочувствие к местному населению. И глубокий реализм; «Эх, и жили они без нас, да вот мы протянули им руку помощи…» Уничтожающая ирония по отношению к большевистской фикции соединяется с полной свободой от шовинизма: его нет и следа. Но и виновным себя перед балтийцами солдат не чувствует и совесть его спокойна: «наше дело маленькое, а нас разве спрашивают, кабы наша воля…» Относительно будущего страны он не строит себе никаких иллюзий: «узнают они нашу светлую жизнь» - говорит он без тени злорадства. И ему по-настоящему грустно при мысли, что сталинщина уже не ограничивается пределами России. В эстонцах и латышах он видит товарищей по несчастью и немедленно включает их в число соотечественников. Такая аннексия, конечно, ничего общего с империалистической идеологией не имеет.

Советский Союз - страна, где ежедневно и ежечасно совершаются в молчании героические дела. Совершаются не помпезными героями, а рядовыми людьми. Обойти эти дела, говоря о нравственном облике советского человека, невозможно.

Вот типичная драма советской семьи: муж едет «на Курильские острова». За катастрофой иногда следует развод, продиктованный часто требованиями самосохранения. Иногда дело не ограничивается разводом: в газетах появляются письма, в которых жена отрекается от мужа, дети - от отца. Кто знает советские условия, тот не посмеет бросить камень в жену и детей.

Но вот другие примеры: ни жена, ни дети не отрекаются, хотя это грозит им самыми тяжелыми последствиями. И жена, бросив комнату в столице (комната в столице - мечта миллионов!), едет в глушь ссылки и там в ближайшей к концлагерю деревеньке хоронит себя на многие годы. Статистики фактов женского самоотвержения нет в Советском Союзе, но кое-что о них все же известно. Или жена, связанная детьми, остается дома, воспитывает детей и шлет посылки мужу; чего это ей стоит, знает только она. Такой брак стоит тысяч буржуазных благополучных браков, и их в России немало.

Вообще запечатлеть дружбу и любовь героическим поступком или многолетним героическим поведением поводов в СССР совершенно достаточно. Многие от этих поводов, конечно, бегут, но поразительно велико число людей, которые даже не думают о бегстве. Бытового героизма во всех слоях населения современной России реченька бездонная…

Служение ценности для советского человека понятие совершенно бесспорное. Но как обстоит дело с выбором этих ценностей?

Тут беспрерывно совершаются огромные ошибки. Не будем говорить о героизме Чапаевых, повторенном красными партизанами периода немецкой оккупации или о героизме лучшей части комсомола, проявленном во время первой пятилетки. Эта последняя ошибка, едва ли когда-нибудь повторится.

В этике у советского человека нет осознанного руководящего принципа . Он творит от случая к случаю, повинуясь довольно прихотливым требованиям своей совести. Совесть - муза его нравственного поведения, и если она помогает ему подчас создавать шедевры, то нередко оставляет его на положении беспризорного. Это отнюдь не связано с вечными свойствами русской души. Ведь в нравственном отношении современный русский человек предоставлен самому себе; единственное воспитание, которое он получает, - за редчайшим исключением, - воспитание сталинское, то есть безнравственное; быта в России нет, он разрушен до основания, быть нравственным в СССР значит в глазах власти быть преступником. И то, что советский народ не превратился и, по-видимому, не превратится в народ моральных уродов - одно из величайших чудес нашего времени.

С эстетикой дело обстоит совсем плохо. Одолевает безвкусица. Это даже не совсем понятно: русская история показывает наличие у русского народа иногда очень большого вкуса. И теперь еще не умерли в СССР традиции великого искусства. Но советского человека тянет к Есенину, в нем много дешевой сентиментальности. Однако это в области художественного восприятия, а отнюдь не в жизни.

Под сознательным хамством и внешней грубостью в глубине советской души живет лирическая нежность, правда, выражаемая нередко в сентиментальных и пошлых формах. Едва ли есть еще одна страна в мире, в которой так любили бы поэзию. Не только молодежь, но и взрослые, вполне умудренные опытом советской жизни, если не пишут, то очень охотно читают и переписывают стихи, часто плохие, но это - другой вопрос. Потребность советского человека в лирике, несомненно, свидетельствует о его интравертированности. Впрочем, воздержимся от каких-либо выводов по этому поводу. Лирика же военных лет это явление, едва понятное в своей неожиданной нежности.

Едва ли какой нибудь другой народ способен создать подобную военную лирику. Во всяком случае ни у одного из них ничего подобного нет. Не бранная слава, не подвиги, не ненависть к врагу, не опьянение битвой составляют содержание русской военной лирики. И, конечно, упоминание о Сталине прозвучало бы в этих стихах, как кощунство. Но «и в холодной землянке тепло» (эту «Землянку» с восторгом пела вся Россия) не от забот партии и великого Сталина, а лишь от мысли о глазах далекой возлюбленной. Боец хочет верить, что он не погибнет, а спасет его сила любви, с которой ждет его любимая девушка.

И разве не удивительно, что именно один из сталинских активистов - Констатин Симонов - автор нежнейших стихов о мистической силе женской любви? Его сознательность побудила его написать «русский вопрос». Его подсознание (в разрешенный, о, конечно, только в разрешенный момент!) подарило ему, вероятно неожиданно для него самого, решительное утверждение сверхприродной силы любви: «ожиданием своим ты спасла меня»… Ведь не мудростью сталинского руководства, не превосходством Советской армии над фашистскими захватчиками, не совершенством советского строя, а только ожиданием, тем ожиданием любящего человеческого сердца, которое есть непрестанная безмолвная молитва о спасении любимого…

Очень интересен и сложен тот психологический комплекс советского человека, в который входит его любовь к комфорту . Комфорта он не знает, но тянется к нему чрезвычайно. Сама эта тяга представляет собой загадку. Предметы комфорта имеют над его душой неодолимую власть. Самое представление о комфорте у советского человека своеобразно. Часы, патефон, велосипед - это в его глазах предметы комфорта. Чтобы приобрести их, он способен на настоящие жертвы. Велосипед - предмет гордости владельца и зависти знакомых - будет висеть в его комнате на стене (больше поместить его негде) и владелец будет им только редко, по выходным дням, пользоваться. Очарование этого до последней степени условного комфорта заключается в его резком контрасте с привычной нищетой. Во время войны с Финляндией впечатление, произведенное линией Maннергейма, было ничтожным по сравнению с впечатлением от финского комфорта. Часы! Пылесосы! Электрические печи! Шерстяное белье! Обувь! А какой краской покрыты двери! «Я нарочно соскоблил немного и привез». Не было конца перечислению предметов, поразивших воображение именно своим назначением служить удобству человека. «Как удобно и как просто. Живут же люди!» Знакомство с миром неслыханного комфорта затронуло особенно болезненную струну в душе советского человека, нанесло ему новую жестокую травму. Замечательно, что интересовали его преимущественно предметы массового комфорта («Очень просто и у нас могли бы производить!»), все исключительное в этой области нисколько его не интересовало.

Эта тяга к комфорту, кажется нам, объясняется не только беспросветной нуждой, которой так много в Советском Союзе. Она есть своеобразно траксформированное утверждение человеческого достоинства. Она есть священное убеждение в том, что человек не имеет права жить нищим, потому что он царь природы, и весь мир ему на потребу. Предметы комфорта в его глазах - символы зажиточной, достойной человека жизни. Он остро переживает унизительность нищеты и, протягивая руку к комфорту, видит в нем не столько материальное удобство, сколько спасение от унижения .

Что тяга к комфорту не есть элементарная жажда обогащения, подтверждается еще и тем, что комфорт воспринимается не как личная, а как национальная проблема. Личные потребности немедленно связываются с общими. - «Наладить бы массовое производство… для народа необходимо. И стоило бы пустяки…» Только в порядке массового производства и дешевого сбыта и можно разрешить проблему комфорта, а не посредством рвачества и всеобщей свалки. Это советский человек (по крайней мере теоретически) превосходно понимает.

О том же говорит и то обстоятельство, что с жаждой комфорта у советского человека сочетается удивительная свобода от власти вещей. Он легко отрешается от своего достояния; было бы только ради чего. Он презирает, не безусловно, но с определенной точки зрения, и эти самые вещи: «барахло». Обозначить как барахло он может и золото и бриллианты: «погиб человек из-за барахла», с оттенком неодобрения к погибшему. Еще больше он презирает людей, рабствующих вещам, находящихся у вещей в безусловном подчинении: «барахольщики». Слово это - одно из самых презрительных в современном русском языке.

Обобщая отношение советского человека к комфорту, кажется, можно сказать, что он признает комфорт за очень большую ценность, может быть за большую, чем следовало бы, бессознательно чуя в комфорте средство утверждения достоинства человека. Проблема комфорта, с его точки зрения, может быть разрешена только в национальном масштабе и обязательно должна быть разрешена. Но эта ценность, однако, отнюдь не величайшая и при столкновении с ценностью более высокого порядка, должна быть принесена в жертву ей без малейшего колебания.

Другой не менее сложный и не менее характерный нравственный комплекс советского человека - это его любовь к родине .

Анализ этого чувства чрезвычайно осложняется тем, что оно в значительной степени входит в сферу показной сознательности, что оно эксплуатируется сталинской властью, а потому стимулируется ею. Оно является составным элементом не только реального, но и фиктивного советского человека. Иными словами, каждый советский гражданин обязан быть патриотом и обязан демонстрировать свою привязанность ко всему комплексу идей, составляющих понятие «советской родины», начиная от уважения к Александру Невскому и Суворову и кончая горячей любовью к партии, правительству и лично великому Сталину. В патриотизме советского человека элементы фикций сплетены с элементами совершенно реальной любви к совершенно реальной родине и отделить одно от другого отнюдь не легко, тем более, что нередко весьма громогласно выражая свои патриотические чувства, он и сам толком не знает, где кончается его искренность и начинается ложь перед властью и, главное, перед самим собой.

Для активиста исповедуемый им советский патриотизм есть, прежде всего, средство самообмана и самооправдания; для сознательного же врага советской власти его любовь к родине зачастую Должна расцениваться как патриотизм российский, вполне антисоветский по содержанию.

Средний советский человек находится между Этими двумя полюсами. Патриотизм его, в своей основе просто российский, обременен большим или меньшим количеством «советских» элементов. Отношение отдельных людей к отдельным идеям, объединенным в комплексе «советской родины» вполне индивидуально и имеет бесконечное количество вариаций.

Используя «советские» элементы комплекса - любовь к советским песенкам, советскому спорту, отдельным героям Советского Союза (получившим свои отличия не за стахановские рекорды, а за подвиги в Отечественной войне), к московскому метро или Художественному театру (с прицепкой имени Горького), - партия весьма успешно обыгрывает любовь советского человека к своей родине и народу, облекая ее в ризы советского патриотизма и приклеивая к ней вполне фиктивную любовь к делу Ленина-Сталина, строительству коммунизма и даже к органам государственной безопасности.

Большую роль здесь играет лелеемая в комплексе советского патриотизма гордость различными достижениями, в которой советскому человеку предлагается компенсация его рабского и униженного положения. Власть предлагает ему гордиться тем, что это якобы он совершил великую революцию, он построил мощную промышленность, он освоил Сибирь и север, он создал сильнейшую в мире армию, он добился победы над Германией… Советский человек прекрасно знает, что великая революция принесла ему рабство, что мощная промышленность не в состоянии снабдить его лишней парой штанов, что освоение необжитых районов стоило миллионов жизней, что сильнейшая в мире армия лишь орудие порабощения, что победа в Отечественной войне «лезет ему, как говорится, боком». Достижения советской власти стоили ему, однако, таких трудов и жертв, что он не допускает даже мысли о том, что они вообще никому не нужны. Отречься от них значило бы для него окончательно обессмыслить и свое собственное существование. И он гордится якобы «своими» достижениями, оправдывая хотя в какой-то мере перед самим собой свое участие в них.

И в тоталитарном государстве он продолжает чувствовать себя сыном великого народа, призванного совершить великие дела. И даже признавая, что какой нибудь Беломорско-Балтийский канал в сущности совершенно бесполезное сооружение, он все же гордится тем, что русские люди сумели прокопать его, пусть даже в качестве зэков, и пусть даже ценой тысяч и тысяч жизней.

Вероятно, каждый москвич отлично знает, как строилось московское метро и более или менее ясно понимает, что эта роскошь России не по карману. И все-таки он гордится тем, что под его городом проложена эта подземная дорога. Он с удовольствием прохаживается по ее роскошным станциям и гонит от себя мысль, что для того, чтобы не опоздать на работу, ему было бы достаточно простой железобетонной коробки, а средства истраченные на порфир и мрамор могли бы пойти на жилищное строительство и избавить от необходимости ютиться с женой и тещей в одной комнате.

Советский человек знает, что вместо Норильского медно-никелевого комбината можно было бы построить добрый десяток текстильных фабрик… и гордится тем, что только Советский Союз имеет мощные металлургические предприятия за полярным кругом. Материально никакой никель не в состоянии компенсировать пары. штанов, но психологически такая компенсация вполне возможна. Гордость советскими достижениями и есть эта компенсация.

В период немецкой оккупации легко было наблюдать, как миллионы советских людей, ненавидящих большевизм и в своей среде открыто его осуждающих, защищали советские достижения перед лицом не только иностранцев, но и старых русских эмигрантов. Защищали не потому, что они совершены под мудрым водительством партии, правительства и лично товарища Сталина, но потому, что они совершены силами русского народа и должны, следовательно, свидетельствовать, что это великий народ.

Советский патриотизм в своей основе не что иное, как российский патриотизм, изуродованный элементами компенсации собственного рабства у советской системы . Самый факт патриотизма свидетельствует поэтому не только о том, что в современной России жива и сильна природная любовь человека к родине. Он свидетельствует еще, что этот человек чувствует себя глубоко оскорбленным и униженным активной несвободой, что он с Этим не примирился и не примирится никогда. И если он вынужден идти по пути ложной компенсации, то самый этот путь говорит, что ему есть что компенсировать, что он тянется к предложенному ему суррогату только потому, что полноценный патриотизм остается для него недостижимой мечтой.

Фикция цветущей советской родины и животворного советского патриотизма при таких условиях перестает быть голой фикцией. Она превращается в идеал, к которому тянется измученная душа советского народа. О, он прекрасно знает, этот несчастнейший в мире народ, что Советский Союз вовсе не прекрасная, вовсе не свободная, вовсе не богатая и вовсе не счастливая страна! Но когда он поет «Широка страна моя родная» - он горячо желает, чтобы человек дышал в ней действительно вольно. Утверждаемая лишь в качестве подлой и пошлой фикции свобода преображается в его душе в свободу чаемую, в тот самый идеал свободы, ради которого стоит жить и благодаря которому дышать становится и в самом деле хоть немножко вольнее.

Политически советский патриотизм до сих пор оказывал сталинизму ценные услуги. Но нравственно он означает как раз конец сталинщины. Любовь к родине и желание видеть ее свободной, богатой и счастливой есть величайшая святыня в сердце советского человека. Именно в его патриотизме таятся его идеалы и его подлинное знание о подлинной свободе, подлинном счастье и своем нравственном долге по отношению к ним.

Два основных стремления определяют собой, таким образом, духовный характер советского человека: воля к достойной жизни (выражающаяся обычно в виде жажды комфорта) и желание служить родине (принимающее часто уродливый облик советского патриотизма). Именно эти стремления диктуют ему его идеалы и определяют его иерархию ценностей.

Действительного воплощения эти идеалы в условиях сталинского властвования не имеют и иметь не могут. Сталинизм стремится, однако, их эксплуатировать и делает это в форме целесообразных фикций. Советский человек отлично знает, что счастливая и зажиточная жизнь - это фикция. Но фикция эта выражает его идеал. Он хотел бы, чтобы жизнь действительно стала и зажиточной и счастливой. Так же хорошо знает он цену гарантий солнечной Сталинской конституции. Но и эта фикция есть для него мечта и задание: он горячо желает пользоваться действительной свободой.

Мир мифов и фикций в известной своей части есть мир идеалов и ценностей советского человека . Он не может быть реализован в системе сталинского властвования. Он - мир мечты, непереходимой пропастью отделенный от жизненной действительности. Но тянется человек к своей мечте. И, распевая бравурный мотивчик о дружбе трех танкистов, «экипажа машины боевой», даже сексот, только что написавший донос об антисоветском выпаде своего «Друга», мысленно тянется к дружбе, вовсе не сталинской и вовсе не социалистической. А в пошловатой песенке «Катюша» советский человек воспевает не охрану сталинских границ, а святыню женской любви и верности… И охотно поет советский человек советские песенки, выбирая из них элементы собственной мечты и наслаждаясь именно этими элементами.

Изложенное выше дает возможность сделать грубый набросок его эмпирического характера.

Специфические условия существования помогают возникновению и закреплению некоторых черт, свойственных всем советским людям, независимо от того, к какому слою советского общества они принадлежат. Эти черты, прежде всего:

1) Разрыв между внешним поведением и внутренними переживаниями. Между первым и вторым нет соответствия. Первое часто бывает нарочито подчеркнутым. Вторые - тщательно скрываются. В искусстве скрывать свои подлинные чувства советские люди достигают настоящей виртуозности.

2) Разрыв между обществом и личностью. Интимная жизнь в Советском Союзе стремится оторваться от общественной. Внешне советский человек самый экстравертированный в мире, внутренне - самый интравертированный.

3) Советский человек живет под вечным страхом, страхом, который часто достигает предельной силы и который совершенно обоснован. Страх этот глубоко деформирует личность. Советский человек - это человек, деформированный страхом. Но одной деформацией личности дело не ограничивается. В самых недостанных глубинах ее рождается протест против активной несвободы сталинского строя, и зреют силы, непредвиденные сталинской системой воздействия на психику. Истерзанный страхом советский человек непрерывно эгог страх преодолевает .

4) Психология советского человека это психология зависимости и унижения. Крайняя степень зависимости есть результат всемогущества государства, которое относится к гражданину как к средству для достижения своих целей. Государство - монопольный собственник на все средства производства и оно же - монопольный работодатель. Гражданину не предоставлено никаких прав. В числе других сотен тысяч или миллионов он может быть в плановом порядке уморен голодной смертью. Его бесправие - абсолютно; никакой защиты у него нет, и он очень хорошо понимает это.

Унижение его - безгранично. За малейшее проявление заботы о своих естественнейших и неотложнейших нуждах или нуждах семьи его осыпают оскорбительными наименованиями: рвач, лодырь, лет ун, пр огульщик, бра код ел, чуждый элемент и пр. За малейший неверный шаг в области идеологии он оказывается низкопоклонником перед иностранщиной, гнилым буржуазным объективистом, предельщиком, безродным космополитом, двурушником, а то и врагом народа. Его бьют смертным боем на допросах в МГБ, от него требуют оговоров себя и множества своих знакомых, его осыпают неслыханными оскорблениями. От него требуют лицемерного выражения преданности режиму и вождю и шумных восторгов перед теми порядками, от которых он страдает. Государство грубо вмешивается в его интимную жизнь. Он чувствует себя червем, который ежеминутно и без всякого повода может быть растоптан железной пятой власти.

5) Его психология есть в то же время психология нищеты. Быть вечно полураздетым, полуобутым, полуголодным, видеть полураздетой, полуобутой, полуголодной свою семью, вечно - дома, на службе, в очереди - думать о том, как бы извернуться, где бы достать лишний кусок. Знать, что без блата не обойтись, что блат - единственное спасение, и что блат несет риск нового страшного унижения. Быть больным и встретить грубый отказ в медицинской помощи и угрозу привлечь к ответственности за симуляцию. Все это - ежедневная трагедия миллионов людей.

6) Советский человек не потерял чувства собственного достоинства. Но оно жестоко оскорблено в нем и потому извращено. Оно поэтому проявляется иногда в неожиданных и странных формах. Иногда, например, оно выражается в отчаянных усилиях выполнить и перевыполнить заведомо невыполнимый план, - «чтобы доказать власти*,»; что доказать? бедняга и сам толком не знает. «Пусть видят каков я есть человек!» И ломает себе хребет, чтобы «доказать».

С этим чувством оскорбленного достоинства связана у советского человека психология обиды. Речь идет не о конкретной обиде: незаконно оштрафовали, не дали путевки в дом отдыха, снизили расценки… Нет, это та вечная, ядовитая обида, в основе которой лежит правильное или неправильное ощущение своей неполноценности. В этой обиде патология советской действительности, и этой патологии много, очень много в Советском Союзе.

С обидой этого типа связано сосредоточение внимания на самом себе, болезненный эгоцентризм. Эгоцентризм этот естественно влечет за собой неприязнь ко всему человеческому роду. Он должен бьш бы оказаться крайне губительным для альтруистических чувств.

7) Удивительным образом эгоцентризм этот оказывается поверхностным. Под ним (и это еще раз подтверждает нашу мысль о «благом подсознании») скрывается неугасимый инстинкт человеколюбия, щедрости, гостеприимства. Как выразилась одна умирающая от голода женщина, делясь тарелкой болтушки: «инстинкт гостеприимства должен умереть последним». По многократным свидетельствам немецких военнопленных, русский народ добр и человеколюбив. Немцам помогали охотно и много, уделяя помощь из своего голодного пайка и не помня страшного зла. Некоторые из них вернулись из советского плена преображенными. Это - мало кем замеченная, но тем не менее величайшая моральная победа, одержанная русским человеколюбием.

Из книги Манипуляция сознанием автора

Глава 15. Объективные предпосылки для успешной манипуляции сознанием советского человека § 1. Урбанизация и голод на образыКакие же условия обеспечили такой замечательный успех программы манипуляции в годы перестройки? Выше говорилось, что манипулятор прежде всего

Из книги Краткий курс манипуляции сознанием автора Кара-Мурза Сергей Георгиевич

Из книги Солженицын и действительность автора Панин Дмитрий Михайлович

Глава 1 «Письмо вождям Советского Союза» 1. «Хрущёвское чудо» «Мои предложения были выдвинуты, разумеется, с весьма малой надеждой, однако же не нулевой. Основание для надежды подаёт, хотя бы „хрущёвское чудо“ 1955–1956 годов - непредсказанное невероятное чудо роспуска

Из книги Новый мировой порядок автора Уткин Анатолий Иванович

Глава 13 МЕНЯЮЩИЙСЯ ОБЛИК АМЕРИКИ Экстраполяция обозначенных в предшествующих главах факторов и тенденций создает пять основных сценариев будущего.Хватит ли силы на век? Нет сомнения в том, что США будут играть важную роль при формировании международного порядка всего

Из книги Штурм сознания [Правда о манипулировании сознанием человека] автора Прокопенко Игорь Станиславович

ГЛАВА 20. Эликсир советского алхимика «После войны во всех институтах велись разработки препаратов, защищающих человека от ионизирующего облучения, - рассказывает Ольга Дорогова, дочь учёного-химика Алексея Дорогова. - И мой отец работал в такой лаборатории над

Из книги Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга автора Зенькович Николай Александрович

Глава 9. КУМИРЫ СОВЕТСКОГО НАРОДА КАЖДОМУ СЕЛУ- ОТДЫХАЮЩЕГО РУКОВОДИТЕЛЯФевраль 1992 года. Главный редактор «Комсо­мольской правды» Владислав Фронин и журналист этой газеты Дмитрий Муратов в офисе «Горбачев- фонда». Президент фонда убеждает: нет у него ни счетов в

Из книги Сталинщина как духовный феномен автора Редлих Роман Николаевич

Часть третья Нравственный облик сталинизма

Из книги Глобальный Смутокризис автора Калашников Максим

Глава 1 Сознание советского человека Сознание и сознательность. Сознательность как месторазвитие активной несвободы. Сознательность обывателя, сознательность активиста и сознательность антисоветского элемента. Перед внешним миром, a в значительной степени и перед

Из книги Кремлевские пигмеи против титана Сталина, или Россия, которую надо найти автора Кремлев Сергей

Глава 2 Мышление советского человека Принцип партийности и партийный заказ. Стратегичность мышления советского человека. Автогенные и гетерогенные элементы его творческого акта. Весьма действенным фактором в образовании сознательности советского человека является

Из книги Странная цивилизация автора Цаплин Владимир Сергеевич

Глава 3 Тайный ярус души советского человека Скептицизм и цинизм в условиях сталинщины. Цензура стыда и цензура страха. Природное влечение к добру. Правда и ложь в самооценке советского человека. В душевной жизни советского человека необходимо различать два слоя. Один -

Из книги Олигархи. Богатство и власть в новой России автора Хоффман Дэвид

Из книги Против Кремля. Берии на вас нет! автора Кремлев Сергей

Глава 7. Привлекательный облик будущего: не выживать, а жить! СЕЙЧАС много говорят о выживании.Зачем выживать?Давайте жить!Жить умно, весело, добро и интересно.Такое будущее вполне возможно, но способна ли нынешняя мировая цивилизация дать привлекательный облик

Из книги автора

Глава 13. Миф о мыслящем человеке. Характер мышления и облик цивилизации Наша мнимая цивилизация только утонченное варварство Пьер Клод Виктуар Буаст (1765 - 1824) Необходимо отличать природную разумность, свойственную подавляющему большинству людей, от полноценного

Из книги автора

Из книги автора

Глава 8 Привлекательный облик будущего Внешне эффективная капиталистическая экономика не обеспечивает миру радостного будущего даже в пределах стран «золотого миллиарда». Уже в близкой перспективе она обеспечивает миру клоаку и мировую помойку. Доведя почти до

Рекомендуем почитать

Роды

Почти персональный гороскоп: Дракон-Рыба

Здоровье

После полового акта болят яичники После глубокого проникновения болят яичники

Волосы и стрижки

Сергей сичкар рассказал о жизни в тюрьме Сергей сичкар дом 2

Уборка и чистка

Пошаговый рецепт пирога с капустой и яйцом Пирог с капустой и яйцом рецепт

Признаки беременности

Рецепт приготовления торта эстерхази

Гадания

Рыбы – Дракон Судьба рыбы дракон